1672
Петр I Алексеевич (Романов; Пётр Великий)
русский царь (1682), первый российский император (с 1721), выдающийся государственный деятель, полководец и дипломат, вся деятельность которого связана с радикальными преобразованиями и реформами, направленными на устранение отставания России от европейских стран в начале 18 в. Родился в Москве. Единственный сын царя Алексея Михайловича от его второго брака с Натальей Кирилловной Нарышкиной, воспитанницей просвещенного боярина Артамона Матвеева. Четырнадцатый ребенок в семье, Петр получил домашнее образование под надзором «дядьки» Никиты Зотова. Тот сетовал, что царевич к 11 годам не слишком успевал в грамоте, истории и географии, захваченный «экзерцициями солдатского строя» – военными «потехами» вначале в селе Воробьеве, затем в селе Преображенском. В этих экзерцициях будущего царя участвовали специально созданные отряды «потешных войск» (ставшие впоследствии гвардией и ядром русской регулярной армии). Физически крепкий, подвижный, любознательный, Петр освоил при участии дворцовых мастеров столярное, оружейное, кузнечное, часовое, типографское ремесла. Большое влияние на формирование его интересов оказали иностранцы (Ф.Я.Лефорт, Я.В.Брюс, П.И.Гордон) – вначале учителя в разных областях, а в дальнейшем – и его сподвижники. Царь с детства знал немецкий, позже изучил голландский, отчасти английский и французский языки. После смерти брата царя Федора Алексеевича в 1682 и в результате компромисса между кланами Милославских и Нарышкиных Петр был возведен на российский престол одновременно со сводным братом Иваном V при регентстве сестры, царевны Софьи Алексеевны (правила Россией в 1682–1689). В годы ее правления Петр жил в с.Преображенском, где размещались созданные им «потешные» полки во главе с И.И.Бутурлиным и Ф.И.Ромодановским. Там же он познакомился с сыном придворного конюха Александром Меншиковым, ставшим его другом и опорой на всю жизнь, а также другими «молодыми робятами рода простого». Петр научился ценить не знатность и родовитость, но способности человека, его смекалку и преданность делу. Под руководством голландца Ф.Тиммермана и русского мастера Р.Карцева учился в 1680-х кораблестроительству, в 1684 совершал плавания на своем ботике по Яузе. В 1689 мать заставила Петра жениться на дочери мелкопоместного дворянина Е.Ф.Лопухиной (родившей ему через год сына Алексея), но «честный брак» между молодыми не получился: молодожен проводил время не с супругой, а с друзьями в Немецкой слободе. В той же Немецкой слободе Петр узнал иной тип межличностных отношений, иной тип быта; там же у него пробудилась любовь к морю, мореплаванию, родилось восхищение голландской культурой. Там в 1691 познакомился с дочерью немецкого ремесленника Анной Монс, ставшей его возлюбленной. В 1689, отстранив от власти сестру, Петр стал фактически царем. После безвременной кончины в 1695 матери (ей шел 41-й год), а в 1696 – брата-соправителя Ивана V, стал самодержцем не только фактически, но и юридически. Делом его жизни стало усиление военной мощи России. Едва утвердившись на престоле, Петр лично участвовал в Азовских походах против Турции (1695–1696), завершившихся взятием Азова и выходом на берега Азовского моря. Но это не решило главной внешнеполитической проблемы – установления торговых и иных связей с Европой, что можно было осуществить лишь обретением выхода к Балтике и возвращением русских земель, захваченных Швецией в годы Смуты. Под видом изучения кораблестроения и морского дела ездил одним из 30 волонтеров при Великом посольстве 1697–1698 в Европу. Там Петр Михайлов, как царь себя называл, прошел полный курс артиллерийских наук в Кенигсберге и Бранденбурге, полгода работал плотником на верфях Амстердама, изучая корабельную архитектуру и черчение планов, окончил теоретический курс кораблестроения в Англии.

По его приказу в этих странах закупались книги, приборы, оружие, приглашались иностранные мастера и ученые. Одновременно Великое посольство подготовило создание Северного союза против Швеции, окончательно оформившегося два года спустя (1699). Летом 1697 провел переговоры с австрийским императором, предполагая заехать еще и в Венецию, но получив известие о готовящемся в Москве восстании стрельцов, которым царевна Софья обещала в случае свержения Петра повышение жалованья, вернулся в Россию. Свидевшись в Москве лишь со своей любовницей Монс в Немецкой слободе, он 26 августа 1698 начал личное следствие по стрелецкому делу и не пощадил никого из мятежников (1182 чел. были казны, Софья и ее сестра Марфа пострижены в монахини). В феврале 1699 приказал распустить ненадежные стрелецкие полки и начать формирование регулярных – солдатских и драгунских, ибо «до сей поры никакой пехоты сие государство не имело». Вскоре подписал указы, под страхом штрафов и порки предписывавшие мужчинам «резать бороды» (ранее считавшиеся символом православной веры), носить одежду европейского образца, а женщинам открывать волосы (ранее скрытые под повоями и киками). Подобные меры готовили общество к коренным переменам, подрывали традиционность устоев образа жизни и привычек. С 1700 ввел новый календарь с началом года 1 января (вместо 1 сентября) и летосчисление от «рождества Христова», что он также рассматривал как шаг в ломке старинных нравов. Европейская политика не давала оснований рассчитывать, что Россия получит поддержку в борьбе против Турции за выход к южным морям, поэтому Петр распорядился продолжать строительство в Воронеже Азовского флота, начатого во время Азовских походов, лично проверял корабельщиков. И все же Великое посольство заставило его сменить внешнеполитический курс с южного на западный. Заключив Константинопольский мир 1700 с Турцией, Петр переключил все усилия страны на борьбу со Швецией, которой правил 17-летний Карл XII, снискавший, несмотря на молодость, репутацию талантливого полководца. Северная война 1700–1721 за выход России к Балтике началась ноябрьским сражением под Нарвой. 40-тысячное необученное и неподготовленное русское войско проиграло его войску Карла XII.

Назвав за это шведов «учителями русских», Петр распорядился о проведении решительных реформ, способных сделать русскую армию действительно боеспособной. Посчитав после Нарвы Россию разгромленной, Карл XII ушел воевать («надолго увяз», по словам Петра) в Польшу, что дало Петру необходимую передышку. Он надеялся изменить облик своей страны, сделав ее похожей на западную, но сохранив самодержавие и крепостничество. «То академик, то герой, то мореплаватель, то плотник» (А.С.Пушкин), Петр не жалел и готов был игнорировать личные интересы во имя процветания России с ее неисчислимыми природными богатствами. Он не отделял себя от государства, полагая, что лишь он знает, как преодолеть российскую отсталость, невежество и лень: «наш народ – яко дети неученыя, кои никогда за науку не примутся, коли от мастера не приневолены будут». Реформаторская деятельность Петра протекала в острой борьбе с консервативной оппозицией. Уже первые, поверхностные попытки реформ, сделанные в конце 17 в., вызвали сопротивление боярства и духовенства (заговор И.Цыклера, 1697). Тайное противодействие своим указам царь-реформатор продолжал испытывать и на протяжении многих лет века 18-го (заговор царевича Алексея Петровича 1718). Но искореняя на корню всяческую крамолу, Петр с жесткостью сына своего века («добрый как человек, был груб как царь», по В.О.Ключевскому) начал «капитальный ремонт» России. Нуждающийся в единомышленниках и сподвижниках, он распорядился отправлять молодых дворян за границу для обучения навигации, механике, артиллерийскому делу, математике и иностранным языкам. В 1701 была основана первая в истории страны Навигацкая школа. «Неволя леность отогнала, и к трудолюбию и искусству день и ночь принудила», – позже запишет он. В стране развернулся спешный рекрутский набор в армию 100 000 солдат (после 1705 появился термин «рекруты»). Их «провожали, как хоронили» (по петровскому указу, срок службы составлял 25 лет), при этом по сложившейся в России практике в солдаты стали отправлять самых строптивых и непокорных молодых людей, нарушавших традиционные нормы крестьянского поведения. В результате этого оказалось, что в новую армию попали в основном люди энергичные, храбрые, незаурядные.

Офицерский корпус формировался, по замыслу царя, из дворян, обязанных для получения чина пройти службу в гвардейских полках. На содержание рекрутов, число которых за годы Северной войны выросло в 4 раза, требовалось вдвое больше средств, чем потреблялось ранее: 1 810 000 рублей вместо 982 000. Из главных доходов государства, таможенных и кабацких пошлин, сбор которых был передан в новое центральное учреждение (ратушу, созданную в 1699 и положившую начало созданию системы местного самоуправления, «бурмистерских палат») – Петром легко были найдены казенные средства для содержания новой кавалерии (набрана в 1701). Следом были назначены новые налоги (драгунские деньги, корабельные, рекрутные, подворные). Перечеканка серебряной монеты в монету низшего достоинства по прежней номинальной цене (порча монеты) дала по 946 тысяч рублей в первые 3 года (1701–1703), по 313 тысяч – в следующие 3 (отсюда выплачивались иностранные субсидии). Форсированное создание российской промышленной базы заставило царя подписать приказы о строительстве железоделательных заводов и мануфактур, оружейных предприятий в Карелии и на Урале (в Олонецком крае), в Липецке, добыче цветных металлов (меди, серебра). Задуманные царем меры принесли успех. Русская артиллерия после коренного ее преобразования сыграла решающую роль при взятии Дерпта в 1701 (ныне Тарту). В 1702 удалось отвоевать у шведов Нотебург (Орешек, ныне Шлиссельбург) в устье Невы, после чего на его месте стали расти крепости, а на верфях начали строить корабли. В 1703 близ захваченной у шведов крепости Ниеншанц царь распорядился заложить город своего имени, Санкт-Петербург, и сделать его новой столицей. В гавани близ него появились голландские и английские торговые суда. «Окно в Европу» было прорублено, и широта государственного мышления царя уже простиралась до мечтаний о соединении Балтики с Каспием через систему рек и каналов. В старую столицу Петр стал приезжать только на святки; тогда здесь возобновлялась привычная ему разгульная жизнь в Немецкой слободе, но вместе с тем обсуждались и решались наиболее неотложные государственные дела. Закладка новой столицы совпала с переменами с личной жизни Петра: он познакомился с прачкой Мартой Скавронской, доставшейся Меншикову как военный трофей; назвал ее Екатериной, царь крестил ее по православному обряду. В 1704 она уже стала гражданской женой Петра, а к концу 1705 он стал отцом рожденного Екатериной сына Павла. По этому случаю царь распорядился провести торжества и заложить церковь Петра и Павла на Басманной улице в Москве, причем рисунок для будущего храма Петр набросал сам; по нему и строили (1705–1715). Но вечно спешащему, охваченному государственными заботами царю было не до домашних дел: его занимали успехи русских войск и их продвижение в Курляндию. Продолжение войны с Карлом XII (антишведский союз после разгрома шведами Саксонии в 1706 распался) и углубление реформ в духе европеизации страны выражали петровское понимание патриотизма, а старые русские традиции казались не только символами косности, но и опасности, подобно стрелецким бунтам в его юности. Строительство новых мануфактур, обеспечение их, по сути, бесплатной рабочей силой (государственных и ясачных крестьян приписывали к казенным и частным заводам семьями и деревнями) продолжалось. Большинство предприятий создавалось за счет казны. Петр лично вникал в финансовые вопросы, следил за подписанием казенных заказов и массовой мобилизацией крестьян и горожан в армию и на строительство городов, крепостей, каналов. Тяжесть Северной войны и реформ легла немалым бременем на крестьянство, составлявшее большинство населения страны.

Основой формой крестьянского протеста было бегство от хозяев, но иногда недовольство прорывалось в настоящих народных восстаниях. Одним из них стала Крестьянская война под предводительством К.А.Булавина 1707–1708, предваренная мощным Астраханским восстанием 1705, а также волнения башкир 1705–1711. Но безжалостный к себе, к своему здоровью, одержимый идеей служения государству, царь в России «внедрял Европу как варвар» (А.И.Герцен), оставаясь нетерпимым ко всем проявлениям несогласия с его волей. Восстания подавлялись с азиатской жестокостью и равнодушием, но они в то же время показали необходимость реорганизации не только карательного аппарата, но и всей системы местного управления. Сразу после подавления булавинского бунта Петр распорядился провести областную реформу 1708–1710, разделившую страну на 8 губерний во главе с губернаторами и генерал-губернаторами. Самодержец передал им высшие военные и гражданские функции, полноту судебной власти на местах. Позже (1719) губернии были поделены на провинции, провинции на уезды: это сильно раздуло бюрократический аппарат на местах, но в то же время сделало подконтрольными удаленные от центра территории. Однако систематической реформе государственных учреждений Петр не мог тогда уделить должного внимания, так как внешняя политика занимала все его время, а дела ее обеспечения требовали его присутствия во всех концах государства. Тем не менее, нововведения оказались своевременными, поскольку в разгар булавинской войны в западные пределы России вторглись шведские войска, направленные Карлом XII прямиком на старую столицу (Москву). Тайный сговор с украинским гетманом Мазепой заставил Карла изменить его план и двинуться на юг. Стремительный бросок кавалерийского отряда, возглавлявшегося лично Петром, позволил не допустить соединения армии Карла с корпусом шедшего ему на помощь генерала Левенгаупта: у д.Лесной под Могилевым в 1708 шедшее к Карлу подкрепление было разгромлено. Царь назвал это сражение «матерью полтавской баталии» – решающего сражения 27 июня 1709 под крепостью Полтава, завершившегося полным разгромом шведской армии. Знаменитые слова царя, призвавшего армию сражаться «не за Петра, но за православную веру и церковь… дабы жило Отечество в блаженстве и славе» вдохновили солдат. Карл XII был ранен в сражении, но успел бежать в Турцию. Присоединяя в 1710 к России новые земли в Прибалтике (Ригу, Ревель, Выборг), лично ходивший в это время на шняве (ботике) «Мункер» в составе эскадры адмирала Апраксина, Петр не уставал доказывать, что концепция выигрыша войны одним генеральным сражением устарела. В то время она господствовала среди военных теоретиков Запада, но оказалась опровергнутой петровской идеей мобилизации всех средств и возможностей для ведения долгосрочной войны на суше и на море. «Тривременная школа» Северной войны (21 год) подтвердили обоснованность петровской новации в военной стратегии, далеко опередившей свое время и перепугавшей западных правителей и дипломатов, недовольных ростом российской мощи и пытавшихся не допустить изменения баланса сил на севере Европы. Петр был выше их мелких интриг. Его больше занимало юго-восточное направление внешней политики, столь удачно намеченное в средине 1690-х. Но 1711 оказался для царя-полководца неудачным. Русские полки, окруженные в Молдавии на р. Прут превосходящими силами турок, по легенде, спасла супруга самодержца, с 1709 сопровождавшая царя во всех поездках и кампаниях, а перед самым походом объявленная «истинной и законной государыней». Екатерина дала возможность начать переговоры о мире, передав турецкому визирю привезенные с собой драгоценности и склонив его к подписанию соглашения. Но Азов Турции все же пришлось вернуть, разрушив только что созданную новую базу Азовского флота – Таганрог. Одновременно с попытками продвинуться на юго-восток Петр продолжал реформирование госаппарата, ликвидацию старых учреждений, слишком неповоротливых и неприспособленных к переменам. Важнейшим финансовым учреждением оставалась созданная еще в 1699 Ближняя канцелярия, место же Боярской думы в 1711 занял Сенат, ведавший отныне законодательством и делами управления. Членов Сената Петр назначал сам, они принимали решения коллегиально, причем решения вступали в силу лишь с общего согласия. Ход заседания, все устные выступления протоколировались: «ибо сим всякого дурость явлена будет», полагал самодержец. Кроме того, царь лично проводил съезды генералов, получавших сборы на неотложные военные нужды. Указом о единонаследии 1714 уравнивались поместья и вотчины, вводился майорат (предоставление права наследования недвижимости старшему из сыновей), что было призвано обеспечить стабильный рост дворянского землевладения. В том же году русский флот одержал победу у мыса Гангут, и Аландские острова вошли в состав России. 9 сентября 1714 царь, лично участвовавший в гангутском сражении, торжественно привел в Санкт-Петербург захваченные у шведов суда, представил в присутствии Сената донесение о победе и принял на себя в связи с победами званием вице-адмирала. Рождение в эти годы дочерей, получивших одинаковые имена Наталья – в 1713 от официальной жены Е.Ф.Лопухиной (с коей Петр расторг в 1712 брак, но дочь родилась уже после этого) и от Марты (Екатерины) в 1714 не принесло Петру радости. Не стало долгожданным и появление в 1715 на свет внука Петра II Алексеевича от нелюбимого сына Алексея, ставшего впоследствии на 3 года (1727–1730) царем. Дела домашние не только не занимали, но скорее удручали царя-реформатора. К тому же его сын Алексей проявлял несогласие с отцовским видением правильного управления. Петр пытался воздействовать на него уговорами, затем пригрозил заточить в монастырь. Спасаясь от такой судьбы, Алексей в 1716 бежал в Европу. Петр объявил сына изменником, добился его возвращения, заточил в крепость и в 1718 лично вел его следственное дело, добиваясь отречения Алексея от престола и выдачи имен сообщников. «Дело царевича» закончилось приговором к смертной казни Алексея. После этих событий в характере царя усилилась подозрительность, непредсказуемость и жестокость. Даже Екатерина и Петров любимец Меншиков ходили под угрозой казни. Стараясь отвлечься от подозрений в готовящихся изменах, царь вникал во все мелочи административной, военной, податной и многих других реформ. С 1716 организацию, вооружение и снаряжение, правила обучения и тактики, права и обязанности всех чинов армии и флота стал определять Воинский устав 1716, в составлении которого Петр принял активное участие. В 1716 он как царственный вице-адмирал, прибыл в столицу Дании, соединил эскадру русских судов с английскими, датскими и голландскими, но добиться более активных действий союзников против шведов ему так и не удалось. Неудачей закончились в это время и попытки Сената организовать контроль над губерниями. По приказам царя правительство постоянно нарушало только что установленные порядки, требовало от губернаторов все новых «приборов» (увеличения дохода), поскольку расходы не снижались (их требовали нужды балтийского флота, строительство новой столицы, оборона юга России). Задачи повышения сбора налогов поставили Петра перед необходимостью указов о новой переписи населения (1718), а административная реформа потребовала срочной замены изживших себя приказов исполнительными учреждениями нового типа – коллегиями (1718). Их контрольный аппарат представляли фискалы, подчинявшиеся прокурорам во главе с генерал-прокурором.

Среди коллегий выделялись «первейшие» (Военная, Адмиралтейская, Иностранная), финансовые, экономические, юстиц-коллегия, а также на правах коллегии действовал Преображенский приказ, ведавший политическим сыском. Разногласия с союзниками по поводу судьбы немецких владений Швеции побудили Петра I в 1718 начать переговоры с Карлом XII (Аландский конгресс), но неожиданная гибель короля при осаде форта Фредериксхалль (Норвегия) развязала руки русскому войску, дважды опустошившему берега Швеции у Стокгольма. Высадка десанта в самой Швеции побудили ее пойти на мирное соглашение. К этому времени Петр в чине вице-адмирала командовал уже (с 1719) всем Балтийским флотом, трудясь над составлением Морского устава, просиживая иногда за работой по четырнадцать часов в сутки. Результат был закреплен законодательно в 1720 и совпал по времени с победами русского флота при Гренгаме. За два десятилетия петровская армия окончательно превзошла шведскую и по организации, и по вооружению. Она имела жесткую структуру (бригады и дивизии, сильная полковая и батальонная артиллерия, гренадерские полки, драгунскую кавалерию, лёгкий корпус – корволант – с конной артиллерией), была прекрасно оснащена новейшими ружьями с ударно-кремневыми замками и штыками, полевыми и морскими орудиями, ранжированными по типам и калибрам. Детские увлечения «потешные полками» проявили очевидный полководческий талант, позволивший Петру остаться в истории не только как создатель русской регулярной армии и военно-морского флота, но и как основоположник особой военной школы, породившей позже А.В.Суворова, Ф.Ф.Ушакова, М.И.Кутузова. В том же 1720, когда им был написан Морской устав, Петр, стремясь консолидировать купечество, завершил реформу городского управления. Были созданы по европейскому образцу Главный магистрат в столице (на правах коллегии) и магистраты в городах. Все они были призваны «размножать» торговлю и мануфактуры. В те годы значительная часть казенных предприятий была передана в частные руки, предпринимателей поощряли субсидиями, в особенности тех, что участвовали в строительстве Вышневолоцкого, Ладожского обводного и других каналов. Сам Петр не раз жаловался, что из всех государственных дел для него «ничего нет труднее коммерции» и он (по словам И.Г.Фукеродта) якобы «никогда не мог составить себе ясного понятия об этом деле во всей его связи». Но при этом был талантливым администратором: к началу 1720-х Россия освободилась от необходимости ввоза текстильной продукции, поскольку действовавшие в стране более 100 мануфактур удовлетворяли спрос. Аналогичным образом был реализован и замысел Петра по удовлетворению потребностей страны в металле, причем русское железо высоко ценилось в Европе по качеству. В новый торговый порт (Петербург) была насильственно переведена торговля из Архангельска. Первые искусственные водяные пути сообщения были призваны связать столицу с центральной Россией и Востоком, для чего самодержец лично даровал привилегии устроителям новых заводов и выписывал из-за границы мастеров. В 1721 как соавтор очередного «регламента», на этот раз – Духовного, Петр высказался против сохранения патриаршества, за чем последовала его ликвидация и учреждение подконтрольной правительству Духовной коллегии, или Синода (1721). При заключении мира после долголетней Северной войны, подписание которого состоялось в Ништадте в 1721, царь проявил себя талантливым дипломатом, глубоко постигшим задачи внешней политики России, проявившим умение пользоваться обстоятельствами и использовать компромиссы. Победа России над Швецией была безусловной и значимой («Мы из небытия в бытие произведены», – восклицал самодержец, имея в виду выход к морю и создаваемые им благоприятные предпосылки для развития экономических и культурных связей). По договору Россия получила земли по Неве, в Карелии и Прибалтике с городами Нарвой, Ревелем, Ригой, Выборгом и др. При этом Финляндия и 2 млн. рублей серебром передавались Петром проигравшей стороне – Швеции – в качестве компенсации за потерянные территории. Вслед за подписанием мира Россия была объявлена империей. Год спустя (1722) была издана Табель о рангах всех воинских, статских и придворных служебных чинов, по которой родовое дворянство можно было получить «за беспорочную службу императору и государству». Устанавливая порядок чинопроизводства в военной и гражданской службе не по знатности, а по личным способностям и заслугам, Петр надеялся консолидировать единомышленников из числа «образованного сословия» и при этом расширить его состав за счет преданных ему и лиц из числа неродовитых и незнатных. Заставив западный мир признать Россию одной из великих европейских держав, император приступил к решению неотложных задач на Кавказе. Персидский поход Петра 1722–1723 закрепил за Россией западное побережье Каспия с городами Дербент и Баку. Там при Петре впервые в истории России были учреждены постоянные дипломатические представительства и консульства, возросло значение внешней торговли. Вскоре после завершения военных походов самодержец указал изменить податную единицу: подворное обложение крестьян заменила подушная подать (1724). Понимая опасность импорта для развития русской промышленности, Петр распорядился о введении в тот же год покровительственного тарифа, ограждавшего новые отрасли отечественной промышленности от иностранной конкуренции. На протяжении более чем 35 лет правления Петру удалось провести немало реформ и в области культуры и просвещения. Главным результатом их было появление в России светской школы, ликвидация монополия духовенства на образование. Школа математико-навигацких наук (1701), Медико-хирургическое училище (1707) – будущая Военно-медицинская академия, существующая до сих пор, Морская академия (1715), Инженерная и Артиллерийская школы (1719), школы переводчиков при коллегиях – все это было заложено в петровское время. В 1719 начал действовать первый в русской истории музей – Кунсткамера с публичной библиотекой. Издавались буквари, учебные карты и вообще было положено начало систематическому изучению географии страны и картографированию. Распространению грамотности содействовала реформа алфавита (замена скорописи гражданским шрифтом, 1708), выход первой русской печатной газеты «Ведомости» (с 1703). В эпоху Петра I было возведено много зданий для государственных и культурных учреждений, архитектурный ансамбль Петергофа (Петродворца). Строились крепости (Кронштадт, Петропавловская крепость и др.), началась плановая застройка столицы (Петербург), положившая начало градостроительному планирования и возведению жилых домов по типовым проектам. Император поощрял деятельность учёных, инженеров, художников, видя в ней путь к укреплению абсолютистского государства, развитию связей с западноевропейской культурой. В 1725 открылись двери Санкт-Петербургской академия наук с гимназией и университетом, но императору уже не суждено было оценить результаты ее деятельности. В октябре 1724 он сильно простудился, встретив по дороге севшую на мель шлюпку и решившись помочь, стоя по пояс в воде, снять с нее солдат. Суетная жизнь шла своим чередом до конца января 1725, когда он решился прибегнуть к помощи врачей. Пневмония оказалась слишком запущенной, и 28 января 1725 года Петр умер в Санкт-Петербурге, не успев назначить наследника и тем самым распорядиться судьбой государства. Позже он был похоронен в Петропавловском соборе в Петропавловской крепости. Носитель рационалистического представления о монархе как о первом чиновнике государства, император, как многие умные, волевые, решительные люди, не жалеющие своих сил во имя заветной цели, был строг не только к себе, но и к другим. Он был порой жесток и безжалостен, не считался с интересами и жизнью тех, кто был его слабее. В своей государственной и военной деятельности Петр I опирался на талантливых, преданных ему сподвижников, названных позже «птенцами гнезда петрова». Среди них были как представители родовитого дворянства (Б.П.Шеремет, Ф.Ю.Ромодановский, П.А.Толстой, Ф.М.Апраксин, Ф.А.Головин), так и лица недворянского происхождения (А.Д.Меншиков, П.П.Шафиров. Ф.Макаров). Энергичный, целеустремленный, жадный до новых знаний, Петр не был мелочным и, при всей своей противоречивости, вошел в историю, как «поднявший Россию на дыбы», сумевший кардинально изменить ее облик и ход истории на долгие столетия. «Жизнью и деяниями» Петра I восторгались многие волевые русские правители (от Екатерины II до Cталина). В 18–20 вв. ему были установлены многочисленные памятники в Санкт-Петербурге (в том числе«Медный всадник» Э.М.Фальконе, 1782; бронзовая статуя Б.К.Растрелли, установленная в 1743 у Инженерного замка, бронзовая сидячая скульптура М.М.Шемякина в Петропавловской крепости), Кронштадте (Ф.Жак), Архангельске, Таганроге, Петродворце (М.М.Антокольский), Туле, Петрозаводске (И.Н.Шредер и И.А.Монигетти), Москве (З.Церетели). В 20 в. мемориальные дома-музеи Петра I были открыты в Ленинграде, Таллине, Вологде, Лиепае, Переславле-Залесском. К образу выдающегося русского правителя обращались писатели (А.С.Пушкин, А.Н.Толстой, А.П.Платонов и др.), его неординарный облик запечатлели художники (М.В.Ломоносов, В.И.Суриков, В.А.Серов, А.Н Бенуа, Е.Е.Лансере). Сочинения: Письма и бумаги императора Петра Великого. Тома 1–11. Санкт-Петербург, Москва–Ленинград, 1887–1964; Воскресенский Н.А. Законодательные акты Петра I. Москва–Ленинград, 1945


1687
Генрих Иоганн Фридрих Остерман (немецкое имя — Heinrich Johann Friedrich Ostermann; в России — Андрей Иванович)
один из сподвижников Петра I, выходец из Вестфалии, фактически руководивший внешней политикой Российской империи в 1720-е и 1730-е годы. Придерживался политики союза со Священной Римской империей и стал одним из авторов союзного договора 1726 года. Занимал пост вице-канцлера и первого кабинет-министра. В 1740 году был произведен в чин генерал-адмирала, но после переворота 1741 года попал в опалу и был лишён чинов и титулов. Его сын граф Иван Андреевич Остерман стал великим канцлером. Родился в Бохуме, в Вестфалии, в семье лютеранского пастора. Учился в Йенском университете, но из-за дуэли должен был бежать в Амстердам, оттуда с адмиралом Крюйсом приехал в 1704 году в Россию. Быстро выучившись русскому языку, Остерман приобрёл доверие Петра и в 1707 году был уже переводчиком посольского приказа, а в 1710 году — его секретарём. В 1711 году Остерман, которого русские называли Андреем Ивановичем, сопровождал Петра в Прутском походе; в 1713 году участвовал в переговорах со шведскими уполномоченными; в 1721 году добился, вместе с Брюсом, заключения Ништадтского мира, за что был возведён в баронское достоинство. Ему же принадлежит и заключение в 1723 году выгодного для России торгового договора с Персией, доставившего ему звание вице-президента коллегии иностранных дел. В 1726 году стал инициатором заключения союза с Австрией. Он был постоянным советником Петра I и в делах внутреннего управления: по его указаниям составлена «табель о рангах», преобразована коллегия иностранных дел и сделано много других нововведений. Пётр очень ценил своего соратника, пожаловал ему множество земель, в том числе село Красный Угол Рязанской губернии, ставшее родовым гнездом Остерманов. С вступлением на престол Екатерины I Остерман, как сторонник императрицы и Меншикова, назначается вице-канцлером, главным начальником над почтами, президентом коммерц-коллегии и членом Верховного тайного совета. Назначенный вице-канцлером, Андрей Иванович стал идейным вдохновителем и автором союза с Австрией. Определяя цели политики на сближение с Веной, Остерман писал: «Цесарь в состоянии, почитай, всех иных держав от наступления на Россию удержать… А России сверх вышеописанной генеральной пользы будет ещё сия партикуляция, что цесарь, яко гарант Травендальского мира, к возвращении Шлезвига Его Королевскому Высочеству герцогу Голштинскому вспомогать будет, и яко верховный судья имперский — в делах герцога Мекленбургского. Опасностей от такого союза мало видно, ибо от Франции за такой союз войны не будет, но паче, видя Россию в добром согласии с цесарем, ещё вяще российскую дружбу искать станет. Англия в долгом или кратком времени от теснаго своего сообязательства с Франциею по натуральным свои интересам к Цесарю Римскому возвратитьца имеет. Король Пруской толь наипаче к российской дружбе держатьца принуждён будет. Швеция сей союз с цесарем сама желает. Польша от всяких противностей не токмо удержана, но ещё в ближайшее согласие приведена будет». Будущее показало верность расчётов вице-канцлера, а русско-австрийский союз был заключён в Вене 26 июля (6 августа) 1726 года русским посланником Людвигом Ланчинским и принцем Евгением Савойским. Выбранный в воспитатели Петра II, на которого, однако, мало имел влияния, он остался, после удаления Меншикова, во главе управления. Уклонившись в 1730 году, в силу своего иностранного происхождения и болезни ног, от участия в замыслах верховников и даже не подписавшись под «кондициями», Остерман примкнул к шляхетству, стал, вместе с Феофаном Прокоповичем, во главе партии, враждебной верховникам, и переписывался с Анной Иоанновной, давая ей советы. С вступлением на престол Анны Иоанновны, наградившей Остермана графским достоинством (1730), для него открывается обширнейшее поприще деятельности. Будучи главным и единственным вершителем дел внешних, он являлся для Бирона и лучшим советником во всех серьёзных делах по внутреннему управлению. По мысли Остермана был учреждён кабинет министров, в котором вся инициатива принадлежала ему и его мнения почти всегда одерживали верх, так что Остерману всецело следует приписать тогдашние действия кабинета: сокращение дворянской службы, уменьшение податей, меры к развитию торговли, промышленности и грамотности, улучшение судебной и финансовой частей и многое другое. Им же были улажены вопросы голштинский и персидский и заключены торговые договоры с Англией и Голландией. Он был против разорительной войны с турками, закончившейся заключённым им Белградским миром. При Анне Леопольдовне Остерман, сохраняя прежние звания и обязанности, был сделан генерал-адмиралом и после удаления Бирона оставался во главе правления. Через шпионов он знал о заговоре сторонников Елизаветы Петровны, но его предостережения были оставлены правительницей без внимания. В 1732 году граф Андрей Иванович был назначен председателем учрежденной императрицей Анной Воинской морской комиссии. Комиссией была сформулирована первая военно-морская доктрина России, произведена реформа управления, введены новые штаты флота. В августе 1732 года было принято решение о восстановлении закрытого в 1722 году Архангельского порта и военного кораблестроения на Соломбале. Соломбальская верфь стала второй основной строительной базой Балтийского флота и начала работу в 1734 году. Задуманная для строительства кораблей низших рангов — 54-пушечных кораблей, она уже в 1737 году начала строительство 66-пушечных кораблей, а с 1783 года в Архангельске начали строить и 74-пушечные суда. За период царствования Анны Иоанновны в Архангельске было построено 52,6 % всех кораблей Балтийского флота, при Елизавете Петровне — 64,1 %. За период 1731—1799 годов в Петербурге (с Кронштадтом) было построено 55 кораблей, а в Архангельске — 100. Создание Архангельской верфи давало возможность быстро и оперативно развернуть строительство большого числа кораблей, используя местную лиственницу и экономя ограниченные ресурсы корабельного дуба. Архангельская верфь стала фактически главной судостроительной базой Балтийского флота. Наличие квалифицированной рабочей силы, меньшие сроки доставки леса и лучшая организация его заготовки привели к тому, что стоимость и сроки строительства кораблей в Архангельске были меньше, чем в Петербурге.

Медаль «В память заслуг графа А.И.Остермана». 1730-е гг.
После воцарения Елизаветы Остерман был арестован и предан суду. Следственная комиссия взвела на него множество разных обвинений: подписав духовное завещание Екатерины I и присягнув исполнить его, он изменил присяге; после смерти Петра II и Анны Иоанновны устранил Елизавету Петровну от престола; сочинил манифест о назначении наследником престола принца Иоанна Брауншвейгского; советовал Анне Леопольдовне выдать Елизавету Петровну замуж за иностранного «убогого» принца; раздавал государственные места чужестранцам и преследовал русских; делал Елизавете Петровне «разные оскорбления» и т. п. "Граф Остерман, пораженный несчастием, заболел настолько опасно, что врачи не ручались за продолжение его жизни до произнесения приговора. Немецкий биограф его говорит: — «У него была рана на ноге, которая во время заключения, не без умысла с его стороны, или просто по неосмотрительности, доподлинно сказать не могу, до того разболелась, что перешла в раковидную, или скорее гангренозную, и все доктора решили, что ему жить недолго. Поднят был вопрос о том, чтобы из крепости его перенесть в Зимний дворец, где приложены были самыя заботливыя о нём попечения и уход. Императрица Елизавета приказала не только встретить его ласково и заботиться о его здоровьи, но, как говорят, сказала при этом: „что ей жаль так жестоко поступать с столь знаменитым старцем, но того требует справедливость“. Особая комиссия, назначенная для исследования преступлений сановников, состояла из пяти членов; то были: граф Ушаков, князь Трубецкой, генерал Левашов, князь Куракин и тайный советник Нарышкин». Остерман был приговорён к колесованию. День казни был назначен на 18 января 1742 года. К эшафоту, воздвигнутому на Васильевском острове, перед зданием двенадцати коллегий (на месте нынешняго биржеваго сквера), потянулся из крепости ряд простых крестьянских саней с государственными преступниками. Первым везли Остермана, в шубе, тёплом шлафроке и в колпаке; за ним Миних, который ради какого-то мелодраматическаго эффекта облачился в красный, военный плащ, в котором совершал походы в Данциг и к Очакову. Шесть тысяч гвардейских солдат и массы народа окружали эшафот. Остермана внесли на него на носилках и посадили на стул, потом сняли со старика колпак и парик. С развевающимися клочьями седых волос, морщась от боли в ногах, но совершенно спокойно, граф выслушал чтение приговора. Биографы удивляются его хладнокровию, но причиною таковому была, конечно, твёрдая уверенность в милосердии императрицы, которая в самую ночь восшествия своего на престол, пред иконою Спасителя, дала клятву никого не казнить смертию. Эта клятва, без сомнения, была небезызвестна Остерману. С тем же спокойствием он, снятый со стула и опущенный на колена на помост, положил голову на плаху. Палач оправил ворот сорочки, поднял топор и мгновенно отвёл его в сторону и опустил на помост при слове: прощение. Императрица заменила смертную казнь пожизненною ссылкою для всех осуждённых. Императрица заменила казнь вечным заточением в Берёзове, где Остерман с женой прожил пять лет, никуда не выходя и никого не принимая, кроме пастора, и постоянно страдая от подагры. Умер в ссылке 31 мая 1747 года, погребён на Берёзовском погосте, могила сохранилась до настоящего времени. По внешнему управлению Остерман строго следовал начертаниям Петра. В виду его «политики» действовать через других и за спиной других А.П.Волынский считал его за человека, «производящего себя дьявольскими каналами и не изъясняющего ничего прямо, а выговаривающего всё темными сторонами». Фридрих II в своих «Записках» характеризует его так: «искусный кормчий, он в эпоху переворотов самых бурных верной рукой управлял кормилом империи, являясь осторожным и отважным, смотря по обстоятельствам, и знал Россию, как Верней — человеческое тело». По замечанию историка В.Н.Виноградова, граф Остерман принадлежал к тем иностранцам, для которых Россия стала не второй родиной, а единственной. Образованный, начитанный, обладающий острым аналитическим умом, Андрей Иванович сочетал в себе все достоинства и пороки века Просвещения. Он не брал взяток и отказывался даже от традиционных в то время подарков в честь заключения договоров. Одновременно, он был честолюбив, тщеславен, мстителен и всегда находился в центре придворных интриг. Жена — Марфа Ивановна Остерман, урождённая Стрешнева. Их дети: Пётр (21 марта 1722 — 1 мая 1723); Фёдор (11 апреля 1723 — 21 ноября 1804); Анна (22 апреля 1724—1769), жена М.А.Толстого; их внук граф Остерман-Толстой; Иван (4 мая 1725 —30 апреля 1811). Литература: Вагнер И.Ф. Остерман — немец при дворе российских императоров. Картина жизни и поиски следов; Шубинский С. Граф А.И.Остерман (биографический очерк). // «Северное Сияние», 1863, том II; Корсаков. Воцарение Анны Иоанновны; Каратыгин П. Семейные отношения Остермана. // «Исторический Вестник», 1884, № 9; «Древняя и Новая Россия» (1876, том I, № 3); Полиевктов М.А. Остерман, Андрей Иванович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — Санкт-Петербург—Москва, 1896—1918; Прошение и явочное челобитье Остермана (1711 г.); Рудаков В.Е. Остерман, Генрих Иоганн // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург, 1890—1907; «Сборник Отделения Русского языка и словесности Императорской Академии наук», том IX (перевод с записки графа А.И.Остермана о переговорах, веденных с графом М.Головиным и другими лицами, об утверждении наследования российским престолом в потомстве принцессы Брауншвейг-Люнебургской Анны Леопольдовны); Ал.Ск. Генерал-адмирал А.И.Остерман // «Морской сборник», 1857, часть XXX; Гельбиг Г. Русские избранники и случайные люди в XVIII в. // «Русская Старина», 1886, № 4; Маркина Л.А. Граф А.И.Остерман: штрихи к иконографии // В сборнике: Немцы в России: Петербургские немцы. Сборник статей. — Санкт-Петербург, 1999. — Страницы 169—181; Harm Klueting, Edeltraud Kluetin: Heinrich Graf Ostermann. Von Bochum nach St. Petersburg 1687 bis 1747, 1976. — ISBN 3-921543-38-X.


1690
Мишель-Этьен Тюрго (французское имя — Michel-Étienne Turgot)
купеческий прево Парижа, занимавший эту должность с 1729 по 1740 год. Родился в Париже. Наиболее известен как инициатор создания так называемого «плана Тюрго» — одной из самых известных карт Парижа, созданной в период с 1734 по 1736 годы. В 1727 году у Тюрго родился сын Анн Робер Жак, впоследствии ставший известным экономистом и министром при дворе Людовика XVI. Умер в Париже 1 февраля 1751 года.


1697
Август Людвиг Ангальт-Кётенский (немецкое имя — August Ludwig von Anhalt-Köthen)
князь Ангальт-Кётена из династии Асканиев. Август Людвиг — третий сын князя Ангальт-Кётена Эмануэля Лебрехта и его морганатической супруги Гизелы Агнессы фон Рат, имперской графини Нинбургской. В соответствии с примогенитурой, введённой в Ангальт-Кётене в 1702 году, Август Людвиг получил от своего старшего брата Леопольда в качестве компенсации эксклав, построенный в 1547 году Георгом III Ангальт-Дессауским дворец и угодья Вармсдорф со всеми их доходами. Умер в Кётене 6 августа 1755 года. В 1722 году Август Людвиг вступил в морганатический брак с Агнессой Вильгельминой фон Вутенау (1700—1725), возведённой в 1721 году в звание графини Вармсдорфской. В январе 1726 года Август Людвиг вступил во второй брак с графиней Эмилией фон Промниц, дочерью графа Эрдмана II фон Промница. В ноябре 1732 года Август Людвиг женился в третий раз на графине Анне фон Промниц, сестре своей второй супруги. В 1765 году в результате матримониальной политики владения Плес в Верхней Силезии отошли в 1765 году дому Ангальт-Кётен. После смерти старшего брата Леопольда и его единственного сына Эмануэля Людвига в 1728 году Август Людвиг наследовал ему в Ангальт-Кётене и сразу столкнулся со сложными проблемами. Два неудачно разрешившихся судебных разбирательства — со вдовой Леопольда Шарлоттой Фридерикой Нассау-Зигенской, потребовавшей вдовье содержание, и дочерью Леопольда от первого брака Гизелой Агнессой, претендовавшей на наследство отца, ввергли княжество в долговую пучину. Княжество было вынуждено выплачивать Шарлотте Фридерике, несмотря на её новое замужество, до самой её смерти в 1785 году содержание, составившее 200 тысяч имперских талеров. Гизеле Агнессе было выплачено 335 тысяч имперских талеров. Долги княжества за несколько лет превысили втрое ежегодный доход Ангальт-Кётена. В морганатическом браке с Агнессой Вильгельминой фон Вутенау родились: Гизела Генриетта (1722—1728); Агнесса Леопольдина (1724—1766). Во втором браке с Эмилией фон Промниц родились: Кристиана Анна Агнесса (1726—1790), замужем за графом Генрихом Эрнстом Штольберг-Вернигеродским (1716—1778); Фридрих Август (1727—1729); Иоганна Вильгельмина (1728—1786), замужем за князем Иоганном Карлом Фридрихом Каролат-Бейтенским (1716—1791); Карл Георг Лебрехт (1730—1789), князь Ангальт-Кётена, женат на принцессе Луизе Шлезвиг-Гольштейн-Глюксбургской (1749—1812); Фридрих Эрдман (1731—1797), князь Ангальт-Кётен-Плеса, женат на графине Луизе Штольберг-Вернигеродской (1744—1784). В третьем браке с Анной фон Промниц (1711—1750): Шарлотта София (1733—1770); Мария Магдалена (1735—1783). Литература: Hermann Wäschke: Anhaltische Geschichte — 3 Bände, Köthen: Schulze, 1912-1913; Karl Prinz von Isenburg: Stammtafeln zur Geschichte der europäischen Staaten — 2 Bände, Marburg 1953.


1714
Джованни Антонио Баттарра (итальянское имя — Giovanni Antonio Battarra; 1714—1789)
итальянский ботаник и миколог. Джованни Антонио Баттарра родился в районе Кориано в провинции Римини, в семье Доменико Баттарры и Джованны Франчески Фаббри. Учился в духовной семинарии в Римини, в 1738 году стал священником. Затем Баттарра учился геометрии, физике и естественной истории у известного биолога, археолога и врача Джованни Бьянки (1693—1775). С 1741 года Джованни Антонио преподавал философию в семинарии в Савиньяно. Там он работал на протяжении четырёх лет. Затем Баттарра заинтересовался биологией, в особенности микологией. Он был учеником натуралиста Бруно Тоцци (1656—1743), автора книги Sylva Fungorum. В 1748 году Джованни стал преподавать философию в Римини. В 1755 году была издана книга Баттарры Fungorum agri ariminensis historia, содержавшая 40 иллюстраций грибов. В 1757 году он был назначен профессором философии в Римини. В 1778 году он издал работу Pratica agraria. Джованни Баттарра скончался в Римини 8 ноября 1789 года.

Гриб Battarea phalloides, типовой вид рода, названного в честь Баттарры.
В 1801 году нидерландский миколог Христиан Генрих Персон назвал в честь Баттарры род Battarrea. Некоторые научные работы: Battarra, G.A. (1755). Fungorum agri ariminensis historia. 80 + vii pp., 40 pl. Грибы, названные в честь Дж.А. Баттарры: Battarrea Pers., 1801; Hypocrea subg. Battarrina Sacc., 1883 [syn. Battarrina (Sacc.) Clem., 1931]; Agaricus battarrae Fr., 1821; Amanitopsis battarrae Boud., 1902 [syn. Amanita battarrae (Boud.) Bon, 1985]; Pleurotus battarrae Quél., 1879. Литература: Stafleu, F.A., Cowan, R.S. Taxonomic Literature. — Utrecht: Bohn, Scheltema & Holkema, 1976. — Vol. 1. — P. 143—144; Zicàri, I. Battarra, Giovanni Antonio // Dizionario Biografico degli Italiani. — 1970. — Vol. 7.


1756
Иван Александрович Апраксин
генерал-лейтенант, сенатор из рода Апраксиных, граф. Сын графа Александра Фёдоровича Апраксина (1733—1792) от брака его с княжной Натальей Ивановной Одоевской. По отцу — правнук стольника графа А.М.Апраксина; по матери — внук князя И.В.Одоевского. Военную службу начал в 1771 году, с 1784 года — бригадир. Во время второй русско-турецкой войны сражался под командованием генерала И.В.Гудовича, отличился при осаде Аккеермана, а после капитуляции крепости доставил её ключи императрице Екатерине II. В 1793 году был пожалован в генерал-майоры, с 1796 года — генеральный контролёр Военной коллегии, с сентября 1798 года — генерал-лейтенант. В марте 1818 года вышел в отставку. Скончался 13 октября 1818 года. Был женат на фрейлине графине Марии Александровне Вальдштейн (1756—1820), дочери полковника русской службы графа Франца Иосифа Вальдштейна (1719—1758) и Дарьи Александровны Румянцевой (1730—1809). Мария Александровна училась в Смольном институте благородных девиц, который окончила в 1776 году с шифром; 9 апреля 1809 года была пожалована в кавалерственные дамы ордена Святой Екатерины малого креста. В браке имела детей: Александр Иванович (1782—1848), полковник, участник наполеоновских войн; Пётр Иванович (1784—1852), генерал-майор; Василий Иванович (1788—1822), флигель-адъютант, художник-карикатурист; Павел Иванович (1791—1833), директор казенной Лосиной фабрики, от брака с Верой Васильевной Мельгуновой имел троих детей; Екатерина Ивановна (179. —1864), замужем за Николаем Петровичем Новосильцевым (1789—1856), статс-секретарем императрицы Марии Фёдоровны; их дочь Екатерина (1818—1869) с 1838 года была женой Э.Д.Нарышкина.


1760
Франциско Примо де Вердад у Рамос (исп. Francisco Primo De Verdad Y Ramos)
адвокат, один из первых борцов за независимость Мексики. Родился в Сьенага дель Ринкон-де Мата, Халиско. В июне 1808 года был заключен в Мехико в тюрьму испанцами и там же умер 4 октября 1808.

По официальной версии - он повесился, но были версии, что его отравили.


1766
Антон Вайдингер (или Вейдингер; немецкое имя — Anton Weidinger)
австрийский трубач-виртуоз, солист венских придворных и театральных оркестров, изобретатель трубы с клапанным механизмом. Родился в Вене. В 1792 году Антон Вайдингер, основываясь на своих более ранних набросках, сконструировал трубу с клапанным механизмом, позволяющую извлекать звуки хроматического звукоряда, что было не возможно на натуральных трубах. Этот инструмент, имевший пять клапанов, был популярен в начале XIX века, однако позже был вытеснен трубами с вентильной механикой. Позже Вайдингер также спроектировал валторну с клапанами, первым исполнителем на которой стал его сын Йозеф. Вайдингер же стал одним из первых солистов — исполнителей на новом инструменте. Ему были посвящены крупнейшие два крупнейших произведения для трубы с оркестром, созданные на рубеже XVIII и XIX веков: трубные концерты Гайдна (1796) и «Концерт для трубы с оркестром» Гуммеля (1803). Вайдингер стал первым исполнителем концерта Гайдна, сыграв сольную партию на его премьере в 1800 году. Ему также посвящены произведения Леопольда Кожелуха (Концертная симфония для мандолины, трубы, контрабаса, фортепиано и оркестра) и Йозефа Вайгля, а также несохранившееся трио Гуммеля для скрипки, трубы и фортепиано. Умер в Вене 20 сентября 1852 года. Источники: Музыкальная энциклопедия, 1973-1982; Tracy M. Parish. A performance interpretation of the Concerto in E flat major by Joseph Haydn based on contemporaneous writings and period performance practice. — University of Illinois at Urbana-Champaign. — P. 27712. — ISBN 110902603X, 9781109026030. Литература: Reine Dahlqvist. The keyed trumpet and its greatest virtuoso, Anton Weidinger. — Brass Press. — ISBN 978-0914282136; Kramer, Jonathan. «Invitación a la música», Ed. Javier Vergara Editor, S.A., Buenos Aires (Argentina), 1993, pp. 337–339, ISBN 950-15-1237-1.


1768
Самуэль Слейтер (Samuel Slater)
американский бизнесмен, основатель текстильной индустрии США. Самуэль Слейтер решил, что американская мечта - это как раз для него. В 1789 году, в возрасте 22 лет, после 7 лет ученичества на текстильной фабрике, он понял, что пора переходить от учебы к чему-нибудь более серьезному и прибыльному. Поскольку никаких капиталов, кроме содержимого его головы, у него не было, именно это содержимое он и решил использовать - продав его американцам. Представившись фермером, он тайно выехал (видимо, британский пограничный контроль в ту эпоху не имел толковых средств идентификации выезжающих) в Америку - в секрете даже от собственной матери, которой он отправил письмо лишь за несколько часов до отплытия судна. Вскоре по прибытия Слейтер встретился с Мозесом Брауном, квакером из Род-Айленда. Браун пытался создать собственное текстильное производство и пообещал Слейтеру все прибыли с текстильных машин, превосходящие проценты на вложенный капитал и амортизацию, если тот сможет наладить его машины. Вывод Слейтера, однако, был неутешительным - машины Брауна были никуда не годными. Однако Браун не унывал, и предложил Слейтеру партнерство в создании фабрики с нуля - знаниями Слейтера и капиталами Брауна. В конце 1790 года первая текстильная фабрика в Америке заработала. Вскоре Браун писал Александру Гамильтону: "В течение года мы можем создать фабрики и машины, которые обеспечат все потребности Соединенных Штатов в пряже". Браун немного увлекся - Британия будет поддерживать технологическое превосходство в текстильной индустрии еще в течение века - но тем не менее американская индустриальная революция началась. Текстильная промышленость вскоре стала одной из главных отраслей индустрии Новой Англии, а Слейтер - одним из богатейших и наиболее уважаемых ее жителей. Президент Эндрю Джексон, во время своего визита в Новую Англию в 1833 году, встретился с ним и назвал его "отцом американской индустрии". Умер 21 апреля 1835 года.


1774
Йозеф фон Хаммер-Пургшталь (немецкое имя — Joseph Freiherr von Hammer-Purgstall)
австрийский историк — востоковед и дипломат, исследователь и переводчик восточных литератур, барон. Родился в Граце. Сын чиновника, закончил Императорскую академию восточных языков в Вене. Владел греческим, латинским, французским, итальянским, арабским, персидским и турецким языками. С 1796 по 1807 – на дипломатической службе, с 1799 – в Константинополе. В 1800 выступал военным переводчиком в британской операции против французов. Посетил Лондон, где выучил английский язык, некоторое время работал в Париже, где познакомился с Сильвестром де Саси, затем в Молдавии (в Яссах). По возвращении на родину советник Венского двора. В 1835, когда стал наследником графини Пургшталь, получил титул барона. Полностью отдался ученым и литературным занятиям. Переводил арабских, персидских и турецких авторов, в том числе – Сказки 1001 ночи, Диван Хафиза (повлиял на творчество Гёте). Крупнейшие исторические труды – История османской империи (10 томов, 1827-1835), История арабской литературы (1850-1856). Выступил одним из основателей Австрийской академии наук, стал ее первым президентом (1847-1849).

Иностранный член французской Академии надписей и изящной словесности, иностранный почетный член Санкт-Петербургской Академии Наук (1823). Был учителем Фридриха Рюккерта. Умер в Вене 23 ноября 1856 года. Сочинения, 2 издание, том 9, страница 20 и том 10, страница 262). Умер в Вене 23 ноября 1856 года. Сочинения: Geschichte des osmanischen Reiches, Bd 1—10, Pest, 1827—35. Литература: Schlottmann К., Joseph von Hammer-Purgstall, W., 1858.


1775
Георг Фридрих Гротефенд (немецкое имя — Georg Friedrich Grotefend)
немецкий лингвист, исследователь древностей. Он положил начало дешифровке древнеперсидской клинописи. Родился в Мюндене. Получив образование в гимназии города Мюндена, Гротефенд посвятил себя классической филологии. С 1797 он стал сотрудником городской школы Мюндена. В 1803 г. он стал проректором городской гимназии Франкфурта (в настоящее время — Франкфуртская гимназия имени Лессинга), позднее — соректором гимназии с 1806 по 1821 г. В 1812—1814 он одновременно являлся профессором классической литературы в Lyceum Carolinum, одном из основанных Великим герцогом Карлом Теодором фон Дальбергом во Франкфурте университетов. В 1819 г. он стал одним из учредителей «Общества древней истории Германии» (Gesellschaft für Deutschlands ältere Geschichtskunde), которое осуществило издание Monumenta Germaniae Historica. В 1821 г. он стал директором лицея в Ганновере. В 1802 г. ему удалось в течение всего нескольких недель расшифровать открытую в 1621 г. надпись из Персеполя, которую опубликовал Карстен Нибур. Предлогом стало заключённое со знакомым пари, что он сможет дешифровать совершенно неизвестную ему ранее систему письма. Как преподавателю древнегреческого языка, Гротефенду были известны имена персидских царей (правда, он ориентировался на их написание в Авесте — это оказалось ошибкой, в древнеперсидском те же имена звучали несколько иначе). Хронологически сопоставив предполагаемые имена царей в клинописных текстах с известными ему именами царей, он прочёл имена Ксеркса, Дария и Гистаспа. Также Гротефенд известен тем, что разоблачил как подделку «Древнюю историю финикийцев» Санхуниатона (Hannover 1836). Гротефенд ушёл на пенсию в 1849 г. и умер в Ганновере 15 декабря 1853 года. Похоронен на Садовом кладбище (Мариенштрассе). Г.Ф.Гротефенд был отцом историка Карла Людвига Гротефенда (22 декабря 1807; умер 27 октября 1874) и дедом архивариуса и хронолога Германа Гротефенда (родился 18 января 1845, Ганновер; умер 26 мая 1931, Шверин). В его родном городе Мюнден (Ганновер), во Франкфурт-Экенхайме, в Гамбург-Изерброке, в Гёттингене и в Ганновере его именем названы улицы. Гимназия его родного города Мюнден (Ганновер) носит с 1976 г. его имя. Сочинения: Anfangsgründe der deutschen Prosodie. (Gießen 1815); Lateinische Grammatik. 2 Bde. (Frankfurt am Main 1823—1824); Neue Beiträge zur Erläuterung der persepolitanischen Keilschrift. (Hannover 1837); Rudimenta linguae umbricae. 8 Hefte (Hannover 1835—1838); Rudimentae linguae oscae. (Hannover 1839); Zur Geschichte und Geschichte von Altitalien. 5 Hefte (Hannover 1840—1842). Литература: Добльхофер Э. Знаки и чудеса. Москва 1963; К.Керам. Боги, гробницы, учёные. Роман археологии. Москва, 1963 — Санкт-Петербург, «КЭМ», 1994; Утевская П. Слов драгоценные клады. Москва, 1987.