1692
Иван Иванович Лесток (немецкое имя — Johann Hermann Lestocq; французское имя — Жан Арман де л'Эсток, Jean Armand de L’Estocq)
хирург немецкого происхождения, первый в России придворный лейб-медик, действительный тайный советник (1741), главный директор Медицинской канцелярии. В конце 1730-х и начале 1740-х гг. — доверенное лицо Елизаветы Петровны, организатор дворцового переворота 25 ноября 1741 года. Агент французского дипломатического влияния. С 1745 г. в опале. Родился в Люнебурге. Он происходил из дворянского рода Шампани, перешедшего в ХVІ веке в кальвинизм и вследствие этого принуждённого покинуть после отмены Нантского эдикта Францию. Отец его ещё во Франции обучался врачебному искусству, а покинув родину, стал применять свои знания, сделавшись по условиям времени не то врачом, не то цирюльником. Однако вскоре ему посчастливилось, и он устроился при дворе люнебургского герцога в качестве хирурга. Он поселился в городке Целле (близ Ганновера) с семьёй, состоявшей, кроме него и жены, из трёх сыновей: Иоганна Павла, Иоганна Германа и Людвига. Старшего отец предназначал к военной службе, и так как она требовала много денег, то все скудные излишки доходов лейб-хирурга маленького владетельного герцога уходили на содержание первенца. Иоганна Германа нечего было и думать пускать по военной карьере: он с детства обнаруживал нрав несдержанный, любовь к блеску и приключениям. Его же сметливость, наблюдательность, живость, ясность ума и интерес к занятиям отца давали основание предполагать, что из мальчика выйдет хороший врач, который сможет унаследовать отцовскую практику и место. Однако молодой Лесток, обучившись хирургии у отца, стал искать больших знаний и более широкого применения их, чем это могло быть в Целле, с каковыми целями направился в Париж, где уже успел устроиться и обзавестись влиятельными покровителями его старший брат. Здесь его, впрочем, сразу же постигла неудача: по какому-то подозрению он был схвачен властями, посажен в тюрьму Шатле и просидел в ней почти год. Его освободили лишь по ходатайству герцогини Орлеанской, которую умолил сделать это старший Лесток, Иоганн Павел. Отбыв тюремное наказание, Герман, или, как он стал себя называть во Франции — Арман, Лесток устроился лекарем во французской армии, но здесь, находя удовольствие в той весёлой и беспорядочной жизни, которую он вёл в среде богатого и беспечного офицерства, страдал от хронического недостатка денег, а отчасти и от уколов самолюбия: разница в положении лекаря и офицера, по тогдашним понятиям, была очень велика, и он живо чувствовал её на себе. Богатство и знатность всю жизнь манили Лестока, и при его нраве искателя приключений он не мог успокоиться в звании обыкновенного полкового врача. К тому же тогда вся Европа была полна слухов о новой, обетованной для иностранцев Лестокова склада стране — России, где, казалось ему, он мог найти всё, чего искал: и деньги, и почёт, и дело по душе. В 1713 году Лесток написал секретарю аптекарской канцелярии по иностранным делам просьбу о принятии его на русскую службу, заключил с ним предварительные условия и прибыл в Санкт-Петербург. Новоприбывший врач был представлен царю Петру I и сразу ему понравился: он обладал видной наружностью, даже был красив, ловок и приятен в обращении, умел говорить на нескольких европейских языках и изъяснялся на них красноречиво; царь не только принял Лестока на свою службу, но даже, минуя шесть лекарей, привезённых из-за границы постельничим Салтыковым, назначил его к Высочайшему двору. Его обязанности хирурга, по тогдашним взглядам на приёмы лечения, делали его частым посетителем дворца. Тогда были в обычае кровопускания, к которым прибегали сравнительно часто, и не только при тяжёлых заболеваниях, но даже и при лёгких недомоганиях. Надобность кровопускания определялась самим хирургом, который поэтому почти ежедневно и навещал своих пациентов, справляясь об их здоровье и самочувствии. Новый хирург был человек очень подходящий ко двору Петра Великого. Царь любил людей бодрого и весёлого нрава, умеющих соединять дело и потеху, а в Лестоке совмещались эти черты; случаев же для применения их было вполне достаточно. После Полтавской победы русская мощь росла: предприятия Петра Великого одно за другим увенчивались успехом и ознаменовывались торжествами; участие в них принимали не только русские, но и многочисленные уже в то время в Петербурге иноземцы. Лесток к тому же довольно скоро после прибытия в Россию стал вхож не только в дома иностранцев, но и в русские, пользуясь общим расположением за свой бодрый, жизнерадостный и лёгкий нрав. К нему благоволили и царь с царицей; причём Пётр в минуты раздражения поколачивал и его, наравне с придворными русского происхождения. Вследствие милостивого внимания царя к новому хирургу он попал в число лиц, сопровождавших Петра в его путешествии за границу в 1716—1717 годах. Лесток был назначен хирургом при Её Величестве Екатерине. Лесток сблизился с одним из любимцев Петра Великого — П.И.Ягужинским, таким же, как и он, любителем жизненных благ и веселья, человеком умным и образованным. Постоянные встречи с Екатериной дали Лестоку случай показать себя с выгодной стороны и внушить к себе расположение и даже милостивое внимание государыни. Впрочем во время этого путешествия обнаружились и не совсем симпатичные стороны характера Лестока — сначала в мелочах. Он подружился с гофмаршалом Петра Великого Д.А.Шепелевым, большим любителем собак. В Данциге они общими усилиями украли у одного вельможи свору борзых и мальчика, её ведшего; а в Шверине — лучшую собаку из охоты фельдмаршала Шереметева. Лесток и Шепелев поступали таким образом, надеясь на покровительство тех, кому служили; и действительно, на жалобу Шереметева Екатерина отвечала, что похищение собак не есть воровство, такой ответ был продиктован благоволением к французу-хирургу, умевшему за время путешествия и частых недомоганий императрицы снискать и упрочить её к нему милость. Когда 10 октября 1717 года, почти после двухлетнего отсутствия, царская семья возвратилась в Петербург, Лесток был в ней до некоторой степени свой человек. Лесток ещё юношей обнаруживал большую охоту к любовным утехам и неутомимо искал их, особенно «уловляя невинность». 17 апреля 1719 года пришло к грустному окончанию одно из таких его предприятий. У Петра был шут Лакоста, пожалованный царём в графы. Шут был в милости у Петра. Злые языки говорили, что Лесток пользовался расположением не только жены Лакосты, но и его дочерей и что именно на этой почве произошла между ними ссора. Лейб-хирург искал мира, — придворный шут прогнал его из дома и приказал слугам бить француза палками, если он покажется близ его жилища, а жену и дочерей посадил под домашний караул. Лесток попробовал искать посредников для переговоров, а чтобы смягчить гнев оскорблённого мужа и отца стал разглашать, что намерен жениться на лакостиной дочери. Он даже советовался по этому делу с Ягужинским, который сказал ему, чтобы он написал Лакосте письмо и передал его с ним, Ягужинским. По уверениям Лестока он собирался посылать это письмо, но о содержании его хотел посоветоваться со своей будущей невестой. Придя к дому кухмистера Матиса, где она сидела за караулом, Лесток подвергся нападению сторожей, которые стали его бить и грабить; он вынул шпагу, но не успел оборониться: его схватили и арестовали. Пётр приказал его допросить и судить. Лесток повинился в любовной связи с лакостиной дочерью, уверял, что хочет вступить с ней в брак, своё же поведение при аресте объяснял как самооборону. По словам Лестока, когда он приблизился к жилищу Матиса, «пришёл тут не знай какой детина в матросском платье и с ним иных человека три или четыре и, ухватя его, ударили об землю и почали грабить и схватили парик и, вынув из кармана футляр с инструментами лекарскими, и притом бывший Лакостин хлопец стал ему, Лестоку, на горло и говорил другим, чтоб вынули у него из кармана часы и деньги». Затем закричали караул. Всё это видала Ягана Матис. На крики прибежали стоявшие у Императорского Дворца, близ которого происходило дело, караульные Преображенского полка гренадерской роты, взявшие драчунов под стражу. Допрашивавший Лестока Андрей Ушаков иной вины, кроме драки со слугами Лакосты, найти за ним не мог, и в июле того же 1719 года, докладывая о таком своём убеждении Петру, предоставил решение участи провинившегося хирурга воле государя. При докладе Ушаков прибавил, что четырёхмесячное заключение и следствие очень тяжело отразилось на нравственном состоянии Лестока: «он в великой десперации находится, опасно, дабы не учинил какой над собой причины». Пётр нашел Лестока виновным, и по его указу провинившегося хирурга сослали в Казань. Тамошнему губернатору велено было содержать его под крепким караулом, так как существовало подозрение, что Лесток хочет бежать. Всякая корреспонденция была ему запрещена, но в остальном ссылка была обставлена условиями для него благоприятными. На содержание его отпускалось 240 рублей в год — сумма, по тому времени, крупная; ему была разрешена врачебная практика и посещение знакомых, то есть «крепкий караул» начинался для Лестока вне пределов Казани, которую он не имел права покидать. Эта ссылка тянулась до вступления на престол Екатерины I. Императрица вспомнила о своём бывшем заграничном любимце, вернула его ко двору, наименовала лейб-хирургом и назначила состоять при цесаревне Елизавете Петровне. Верховный Тайный Совет относился к нему тоже милостиво и 20 октября 1727 года постановил выдать из медицинской канцелярии недоданное ему за прошлое время жалованье. Из всех этих перемен, после факта возвращения из ссылки, самой значительной по последствиям следует признать назначение Лестока ко двору цесаревны Елизаветы. Отныне он вместе с нею то подымался, в смысле значения и влияния на правящие круги России, то падал. Он чувствовал себя вельможей при начале царствования Петра II, а под конец его дрожал, как бы не попасть снова в ссылку. С воцарением Анны Ивановны двор цесаревны отделился от большого и зажил своею особой замкнутой жизнью, тяготея ко всему простому русскому в противоположность немецкой чопорности и роскоши двора императрицы. Лестока любила полуопальная цесаревна и её приближённые, а в то же время и вельможи большого двора и петербургская знать. Лесток вовсе не был искателен, а скорее прям и резок, особенно если его задевали за живое. Он иногда осмеливался возражать высшим чинам аннинского правительства: на предложение Миниха следить за Елизаветой и доносить о её поведении он ответил резким и негодующим отказом. Его материальное положение стало цветущим и упрочилось. Сохранились сведения о векселях, выдаваемых ему разными вельможами на суммы, по тому времени огромные: на две, три тысячи; у него был большой хорошо обставленный дом; он широко жил и вёл крупную карточную игру, не всегда впрочем удачную, как видно из дела о взыскании наигранных в карты денег князем Юрием Долгоруким с лекаря Лестока (1737 год). С мнениями Лестока, как человека умного, образованного и умеющего влиять, считались и в царствование Петра II и во всё царствование Анны Ивановны. При Петре II к нему обращались Бестужевы и их сторонники. Интригуя против Бирона, они забегали к Лестоку, жившему временно тогда близ Москвы в Слободе; они просили его распространять их мнения про «каналью курляндца», хорошо зная, что болтливый и острый на язык француз с удовольствием, для красного словца, расскажет всё, что найдет занимательного о Бироне и Анне Ивановне, конечно, в пределах мудрого благоразумия. Цесаревна Анна Петровна просила Елизавету: «пожалуй, Лестоку поклон мой рабской отдай и поблагодари за обнадежение милости его, такожде изволь у него спросить, так ли он много говорит про Гришку да Марфушку». Лесток уже был персоной, которая могла оказывать милости даже царевне, мнение, которого могло очернять или обелять даже фаворитов царевен. К его суждениям в конце царствования Анны Ивановны прислушивался и Волынский: написав своё «Генеральное рассуждение о поправлении внутренних государственных дел», он, в числе немногих влиятельных лиц, показывал его и Лестоку; также он поступил и со своей известной запиской императрице о недостоинстве окружающих её людей, особенно Остермана, и о печальном положений людей достойных, подразумевая себя и тех, кому он читал записку. Все эти обстоятельства вводили Лестока в круг русских дел, придворных партий, их целей, намерений и образа действий. Он благополучно ускользнул из дела Волынского, которое его непосредственно задевало, но он не мог уклониться от предприятий, касавшихся Елизаветы и её прав на престол. В них он не был зачинщиком, даже устранялся, сколько мог, от затей, за которые мог поплатиться головой, но ход событий складывался так, что шаг за шагом увлекал его к участию в заговоре, который окончился возведением на российский престол цесаревны Елизаветы, а Лесток оказался чуть ли не виднейшим лицом в совершившемся событии: через него велись переговоры с Шетарди и шведским посланником, он руководил действиями Елизаветы и влиял на её приближенных. По восшествии на престол Елизаветы Лесток стал одним из самых близких к ней лиц и пользовался большим влиянием на дела; даже вице-канцлер Бестужев считал первое время необходимым быть с ним в дружбе. Позже между ними возникла вражда из-за явного пристрастия Лестока к Франции, от которой он получал пенсию в 15 000 ливров, и к Пруссии, по ходатайству которой император Карл VII даровал Лестоку графское достоинство. В 1744 году Бестужеву удалось перехватить тайную переписку Лестока и Шетарди; последний был удалён из России, а Лесток лишился прежнего влияния на императрицу. В 1748 году за новые интриги против Бестужева Лесток был арестован, пытан в Тайной канцелярии, приговорён к смерти как политический преступник, но помилован и сослан в 1750 году в Углич. Здесь он содержался три года, затем был перевезён в Великий Устюг и освобождён только в 1762 году Петром III, возвратившим ему чины и конфискованное имущество. Умер в Санкт-Петербурге 12 июня 1767 года. Семья: Жена — Барбара фон Рутенхьельм; Жена — Алида Мюллер (умерла в ноябре 1743); Жена (с 22 ноября 1747) — Мария Аврора фон Менгден (1720—1808), фрейлина, сестра Юлии Менгден, фаворитки Анны Леопольдовны. Образ в кинематографе: «Гардемарины, вперёд!» (1987). В роли Лестока — Владислав Стржельчик; «Михайло Ломоносов» (1986). В роли Лестока — Николай Кочегаров; Записки экспедитора Тайной канцелярии (2011). В роли Лестока — Василий Савинов; «Екатерина», режиссёры Александр Баранов, Рамиль Сабитов (2014). В роли Лестока — Константин Лавроненко; «Великая», режиссёр Игорь Зайцев (2015). В роли Лестока — Семён Стругачёв. В топонимике Петербурга увековечен в имени Лештукова моста. Также существовал Лештуков переулок. Литература: Анисимов Е.В. Россия в середине XVIII века: Борьба за наследие Петра. — Москва: Мысль, 1986. — 239 страниц; Лесток И.Г. Письмо Лестока к князю А.Д.Кантемиру / Сообщил А.Ф.Бычков // Русская старина. — 1877. — Том 18, № 3. — Страница 480; Павленко Н.И. «Страсти у трона». История дворцовых переворотов. — Москва : Журнал «Родина», 1996. — 320 страниц; Семевский М. Лесток // Чтения Московского Общества Истории и Древностей России. — 1884. — № 3; Фурсенко В. Лесток, Иоганн-Герман // Русский биографический словарь : в 25 томах. — Санкт-Петербург—Москва, 1896—1918; Хмыров М.Д. Граф Лесток // Исторические статьи. — Санкт-Петербург: В.П.Печаткин, 1873.

1702
Шарль де Фьё, шевалье де Муи (обычно упоминается просто как «шевалье де Муи»; французское имя — Charles de Fieux, chevalier de Mouhy)
французский писатель. Родился в Меце. В 1735 переехал в Париж, чтобы жить литературным трудом. Был знаком с Вольтером, который платил ему за сбор новостей, а также за то, что пользовался иногда именем Муи для своих произведений. Романы де Муи носят явные следы влияния творчества аббата Прево. В них дана широкая картина парижской и провинциальной жизни первой половины века, за прозрачными псевдонимами легко угадывались известные имена. В XIX веке его называли «самым скучным из романистов XVIII века». Умер в Париже 29 февраля 1784 года. Сочинения: «Ламекис» (1735-1737); Paris, ou le Mentor à la mode (1735); «Удачливая крестьянка, или Мемуары маркизы де Л.В.» (La Paysanne parvenue, 1735—1736) — написан в подражание «Удачливому крестьянину» Мариво, поучительная история крестьянки Жанетты, умной, красивой и скромной, которая благодаря своей добродетели и способности к самопожертвованию обретает счастье; «Мемуары маркиза де Фьё» (Mémoires du marquis de Fieux, 1735—1736); «Посмертные мемуары графа де Д... Б..., написанные незадолго до того, как он предстал перед богом, основанные на познании человеческого тщеславия» (1735—1741); «Ламуш, или Приключения г-на Бигана» (La Mouche, ou les aventures et espiègleries facétieuses de Bigand, 1736) — история полицейского шпика г-на Бигана и беглого монаха брата Анжа, судьбы которых часто неожиданно перекрещиваются; «Жизнь Химены Спинелли, подлинная история» (1737); Contes de cour (1740); «Железная маска» (Le Masque de fer, 1747); Les Délices du sentiment (1753); Le Financier (1755).


1709
Якоб Штелин (немецкое имя — Jacob von Staehlin)
выдающийся деятель российской Академии наук на раннем этапе её существования; действительный статский советник (после 1768); гравёр, медальер, «мастер фейерверков»; мемуарист. Родился в швабском городе Меммингене, в мещанской семье; после получения общего образования в местном лицее обучался в гимназии в г. Циттау. В 1732 году поступил в Лейпцигский университет; в Лейпциге сблизился с сыновьями И.С.Баха, нередко музицировал вместе с ними (на своём любимом инструменте — флейте). Особенно близкая дружба завязалась у Якоба Штелина с Карлом Филиппом Эммануилом Бахом. В 1735 году он был выписан по контракту в Санкт-Петербургскую академию «для словесных наук и аллегорических изобретений для фейерверков, иллюминаций и медалей»; в 1738 году был сделан профессором «элоквенции [красноречия] и поэзии» и членом академии. По поручению императрицы Анны Иоанновны сочинял оды по торжественным случаям на немецком языке (переводились на русский В.К.Тредиаковским). В 1741 году принял в своё заведование основанный при академии художественный департамент; в 1743 — составил на немецком языке описание коронации императрицы Елизаветы Петровны, с приложением гравюр, исполненных под его смотрением мастерами департамента (одним их них был И.А.Соколов). Данное издание считается превосходным по качеству гравюр, уникальным памятником российского гравировального искусства; в России до этого альбома гравюры такого качества не издавались. В 1742 году принят на должность учителя к наследнику российского престола Петру Фёдоровичу; после свадьбы Великого князя в 1745 году с должности отставлен и назначен его личным библиотекарем. Якоб Штелин оставался при дворе Петра Фёдоровича и после того, как Великий князь был провозглашён императором; был в числе его ближайших доверенных лиц. Находился вместе с императором в дни дворцового переворота 28—29 июня 1762 года. Оставил «Записки об императоре Петре III» (первое издание в Лейпциге в 1781; на русском языке изданы в 1866 году). После восшествия на престол Екатерины II пользовался её благосклонностью. Штелин принимал участие в подготовке издания академией первого атласа Российской империи (1745). Когда художественный департамент в 1747 году был преобразован в Академию изящных искусств, состоящую при Академии Наук, управление этим учреждением было поручено Штелину, который приложил большие старания к развитию в нём рисования и гравирования, выписывал из-за границы учителей, подбирал для них состав способных учеников и особенно заботился об усвоении рисунка. Благодаря этим стараниям, гравирование в Академии сильно двинулось вперёд: были выгравированы план Санкт-Петербурга на 9 листах (в альбоме «План столичного города Санктпетербурга с изображением знатнейших онаго проспектов», 1753), виды Санкт-Петербурга, Царского Села и Ораниенбаума, портреты императрицы и Великого князя Петра Фёдоровича и изображения всех иллюминаций и фейерверков, бывших при разных торжественных случаях. Якоб Штелин был талантливым мастером по устроению фейерверков; в царствование Анны Иоанновны, Елизаветы Петровны, Петра III и Екатерины Великой многие торжества сопровождались фейерверками и иллюминацией с постановкой аллегорических композиций; автором этих затей (а после — гравюр, их изображающих) был Штелин. Так одним из самых грандиозных стал фейерверк в честь годовщины восшествия на престол Екатерины II 28 июня 1763 года. На Неве перед Летним садом, согласно общему замыслу Штелина, была построена временная деревянная галерея для императрицы. Примерный чертёж сооружений был прислан И.И.Бецким, а сооружал строения Ю.М.Фельтен.

«Палладин остров» — фейерверк 28 июня 1763 года на Неве. Проект Я.Штелина. Возведение сооружений — Ю.Фельтен.
Штелин также серьёзно занимался медальерным искусством, имевшее в России до него некоторое развитие при Петре I, но позже забытое. Его долговременный проект — чеканка серии медалей, посвящённых Петру Великому. 25 медалей были выпущены ещё в 1700-е—1720-е годы; Штелину удалось заинтересовать Елизавету Петровну идеей расширить и дополнить серию. В разные годы число проектируемых медалей колебалось от 100 до 180. Работа шла крайне медленно из-за недопонимания придворного окружения художественной и исторической значимости проекта, недостатка финансирования и отсутствия в России специалистов высокой квалификации. В 1759 году сгорела Монетная канцелярия, а вместе с ней — эскизы и заготовки петровской серии; всего в правление Елизаветы Петровны было отчеканено 6 медалей. Екатерина II в 1772 году вспомнила о зачине Штелина и вернула проект из небытия; была создана комиссия по сочинению медалей в составе Якоба Штелина, М.М.Щербатова, А.А.Нартова, М.М.Хераскова и профессора Академии художеств Г.И.Козлова. К 1775 году эскизы 125 медалей, рисованные Козловым по проектам Штелина, были готовы; серия отчеканена в 1770-е—1780-е годы. Штелин также работал над одиночными медалями в честь коронации Елизаветы Петровны и Екатерины Великой, других памятных событий; известны также его медали, посвящённые сражениям русско-турецкой войны 1768—1774 годов. Императором Священной Римской империи возведён в дворянское достоинство (дата точно неизвестна; первое упоминание по-французски фамилии Штелина с приставкой de относится к 1762 году). В 1767 г. Штелин издал свои «Известия о художествах России», в двух частях, — сочинение, из которого, несмотря на заключающиеся в нем ошибки и неточности, иностранцы еще долго черпали данные для своих показаний о русском искусстве. Также Штелину принадлежат первые описания художественных коллекций Санкт-Петербурга и пригородных дворцов. Якоб Штелин был учёным секретарём Академии наук в 1765—1769 годах; как в этом качестве, так и до назначения на должность вёл обширную переписку со многими известными деятелями науки того времени (в архивах сохранилось более тысячи его писем, адресаты — «от Мадрида до Пекина»). Некоторое время возглавлял петербургский «Музыкальный клуб». Штелин умер в Санкт-Петербурге 25 июня 1785 года. После него осталось огромное количество рукописей и бумаг всякого рода, а также уникальное собрание русских гравюр XVIII столетия, по большей части в пробных и единственных оттисках. Это собрание почти целиком поступило от наследников Штелина в «древнехранилище» М.П.Погодина, а из него — в Императорскую Публичную Библиотеку (ныне Российская национальная библиотека). Перу Якоба Штелина принадлежат «Анекдоты о Петре Великом», напечатанные на немецком языке в Лейпциге в 1785 г. и переведенные на русский и французский языки ещё в начале XIX века. Сочинения: Записки об изящных искусствах в России: В 2 томах Москва, 1990. Подлинные анекдоты о Петре Великом. Ленинград: АТУС. 1990. Перу Якоба Штелина принадлежат «Анекдоты о Петре Великом», напечатанные на немецком языке в Лейпциге в 1785 г. и переведенные на русский и французский языки ещё в начале XIX века. Вот как предваряет свой труд ведущий специалист Российского государственного исторического архива, многие годы потративший на изучение наследия Якоба Штелина, Константин Владимирович Малиновский: «В современной истории европейского искусствознания страницы, отведённые историографии русского искусства в XVIII веке, заполнены весьма скудно... До последнего времени считалось очевидным, что Россия в этой области была глухой окраиной... То, что совершил Якоб Штелин, не имеет аналогий в европейской литературе XVIII века по истории искусства. Никто в Западной Европе не мог тогда даже подумать о постановке подобной цели — написания «истории всех художеств» своей страны. Штелин, взявшийся за этот титанический труд, не был кабинетным учёным, глядевшим на мир из окна своего особняка и покрывавшим бисером готической вязи сотни листов ин-фолио ради перечисления сведений, почерпнутых из других источников. Пятьдесят лет он неустанно содействовал своим талантом, обширными знаниями и безмерным трудолюбием развитию искусства в России и закреплял на бумаге то, что за это время увидел, узнал и услышал. Ценность и значение записок Штелина определяются прежде всего тем, что он сделал первую попытку создания истории русского искусства XVIII века. Его рукописи — единственное свидетельство современника о многих фактах и явлениях художественной жизни России того времени — позволяют проследить смену вкусов, тенденций и художественных ценностей в русском искусстве на протяжении нескольких десятилетий. Написанные ярким, образным языком, полные точных наблюдений и характеристик, хотя и довольно лаконичные, они в каждой строчке заключают большой фактический материал, который сегодня не всегда сразу поддаётся пониманию и нередко нуждается в подробном комментировании.» Марк Алданов в своей повести «Пуншевая водка» обрисовал Якоба Штелина как подлинного джентльмена и учёного — возможно, это единственное повествование о Штелине в художественной литературе. Сочинения: Записка // Русский архив, 1909. — Книга 2. — Выпуск 7. — Страницы 526—534; Записки об изящных искусствах в России: В 2 томах. Москва, 1990; Записки Штелина. Карл Петр Ульрих, (впоследствии Петр Федорович). Герцог Шлезвиг-Голштинский // Утро, 1868. — Том 3. — Страницы 309—362; Из записок Штелина, бывшего библиотекаря Петра III / Публикации Я.К.Грота // Русский архив, 1890. — Книга 3. — Выпуск 12. — Страницы 554—555; Известия о музыке в России / Перевод Б.И.Загурского // Штелин Я. Музыка и балет в России XVIII века. — Ленинград: Музыкальное издательство, 1935. — Страницы 49-143; Известия об искусстве танца и балетах в России / Перевод Б.И.Загурского // Штелин Я. Музыка и балет в России XVIII века. — Ленинград: Музыкальное издательство, 1935. — Страницы 147—171; Любопытные и достопамятные сказания о императоре Петре Великом изображающие истинное свойство сего пемудрого Государя и отца отечества, собранные в течение сорока лет действительным Статским советником Яковом Штелиным. — Издание 2-е. — Санкт-Петербург: М.Овчинников, 1787; Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. — Часть 1. — Издание 3-е. — Москва: Решетников, 1830. — XVI, 260 страниц., Часть 2. — Издание 3-е. — Москва: Решетников, 1830. — IV, 179 страниц; Ещё два выпуска «Анекдотов», изданные под именем Штелина собраны И.И.Голиковым: Голиков И.И. Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные И. И. Голиковым. — Выпуск 3 — Москва: Решетников, 1830. — I, 210 страниц. — Под заглавием: Штелин Я.Я. Подлинные анекдоты о Петре Великом, собранные Яковом Штелиным. — Часть 3., то же, — Выпуск 4. — V, 214 страницы; Подлинные анекдоты о Петре Великом. Ленинград: АТУС. 1990. Источники: Штелин, Якоб // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург, 1890—1907; Иванов О.А. Екатерина II и Пётр III. История трагического конфликта. Москва. Центрполиграф, 2007; Palmer Elena. Peter III. Der Prinz von Holstein. — Sutton, Germany, 2005. — ISBN 3-89702-788-7; Жуковская Т.Н. Штелин (von Stäehlin) Якоб (Jacob) // Биографика СПбГУ.


1723
Пер Осбек (шведское имя — Pehr Osbeck)
шведский ботаник, миколог и священник, один из «апостолов Линнея». С 1745 по 1750 год он учился в Уппсальском университете. Его учителем был выдающийся шведский учёный Карл Линней. С 1750 по 1752 год Пер Осбек участвовал в научной экспедиции в Китае. Он занимался изучением флоры Китая. В 1760 году он был назначен священником в провинции Халланд. Пер Осбек умер 23 декабря 1805 года. Пер Осбек специализировался на семенных растениях и на микологии. Он изучил 900 новых видов растений. Умер 23 декабря 1805 года.

Osbeckia chinensis.
Научные работы: Dagbok öfwer en ostindisk resa åren 1750. 1751. 1752. Med anmärkningar uti naturkunnigheten, främmande folkslags språk, seder, hushållning. 1757; Fragmenta ichthyologiae Hispanicae. In: Nova Acta Physico-Medica Academiae Caesareae Leopoldino-Carolinae Naturae Curiosorum. Band 4, Nürnberg, 1770, S. 99—104. Карл Линней назвал в честь Пера Осбека род Osbeckia (Осбекия) семейства Меластомовые (Melastomataceae).

1724
Каспер Любомирский (польское имя — Kasper Lubomirski)
крупный польский магнат, генерал-лейтенант русской армии, староста хмельницкий, посол на сеймы. Родился в Полонное. Сын Анны Елизаветы Каллер-Каминг (Culler-Cuming; 1685—1776) и ирландского коннозаводчика Джона Крайста. Овдовев, Анна Крайст вышла замуж за князя Яна Теодора Любомирского (1683—1745), воеводу краковского и старосту спишкого. Не имея прямых наследников, князь Любомирский усыновил детей жены от первого брака. Учился в варшавской коллегиуме Collegium Nobilium. После смерти приемного отца унаследовал его обширные имения, в том числе Ланьцут, Уяздув, Звягель и Полонное. Получил во владение староство хмельницкое. В составе русской армии князь Каспер Любомирский участвовал в Семилетней войне с Пруссией (1756—1763). В 1758 году в чине генерал-лейтенанта командовал корпусом в Восточной Пруссии. В августе 1759 года отличился в битве с прусской армией под Кунерсдорфом. За военные заслуги был награжден орденом Святого Александра Невского. В 1763 году продал литовскому стольнику и будущему польскому королю Станиславу Понятовскому своё имение Уяздув под Варшавой. В 1764 году был избран послом от Волынского воеводства на элекционный сейм. Осенью 1766 года был вновь избран послом на сейм от Киевского воеводства. Был награжден орденом Святого Станислава. В 1777 году стал членом известной масонской ложи. В 1767 году князь Каспер Любомирской был избран послом от Черской земли на Репнинский сейм, где вошел в состав сеймовой делегации, вынужденной под давлением русского посла князя Николая Репнина согласиться признать все требования Российской империи. В 1768 году перед созданием Барской конфедерации Каспер Любомирский доносил русскому послу Николаю Васильевичу Репнину о приготовлениях конфедератов в Баре. В 1769 году был схвачен барскими конфедератами в Жешувском замке и вынужден был заплатить выкуп за своё освобождение. В дальнейшем во главе отряда русских войск участвовал в боях с барскими конфедератами. Умер в Звягеле 6 июня 1780 года. Награды: Орден Святого Станислава; Орден Святого Александра Невского. Женился на княжне Барбаре Любомирской, младшей дочери чашника великого коронного князя Ежи Игнацы Любомирского (1687—1753) и Иоанны фон Штейн (1723—1783). Дети: Княжна Марианна Любомирская (1773—1810), 1-й муж воевода киевский Антоний Протаций Потоцкий (1761—1801), 2-й муж генерал от инфантерии граф Валериан; Александрович Зубов (1771—1804), 3-й муж генерал от кавалерии Фёдор Петрович Уваров (1769—1824); Княжна Жозефина Любомирская (1778—1851), 1-й муж Адам Валевский, 2-й муж русский генерал от кавалерии граф Иван Осипович Витт (1781—1840). Литература: Władysław Serczyk, Helena Wereszycka, Kasper Lubomirski, w: Polski Słownik Biograficzny, t. XVIII, 1973, s. 29; Aleksander Kraushar, Książę Repnin i Polska, Warszawa 1900 t. II , s. 318; Henryk P. Kosk. Generalicja polska, t. I, Pruszków 1998, s. 292.


1740
Джованни Паизиелло (итальянское имя — Giovanni Paisiello)
итальянский композитор, представитель неаполитанской оперной школы, много работавший в России. Выдающийся мастер комического реализма, он оказал значительное влияние на формирование стиля Моцарта и Россини. Родился в Таранто на Сицилии. Начальное музыкальное образование Джованни Паизиелло получил в школе иезуитов в Таранто, в 1754—1763 годах учился в Неаполе, в консерватории «Сант-Онофрио а Капуана», где одним из его учителей был Франческо Дуранте. Успех оперы-буффа «Болтун» (Il сiarlone), поставленной в 1764 году в Болонье, вдохновил Паизиелло на продолжение работы преимущественно в этом жанре. В следующие годы его оперы после премьеры в Неаполе, где композитор жил с 1766 года, с неизменным успехом ставились и в других городах Италии. Заказы приходили из Милане, Венеции, Модены; наиболее известные оперы этого периода — «Китайский идол» (L'idolo cinese, 1766), «Дон Кихот» (Don Chisciotte della Mancia, 1769), «Артаксеркс» (1771), «Александр в Индии» (Alessandro nelle Indie, 1773), «Андромеда» (1774). К середине 70-х годов слава композитора вышла за пределы Италии. В 1776 году Паизиелло был приглашён Екатериной II в Санкт-Петербург и стал, после Б.Галуппи и Т.Траэтты, третьим выдающимся итальянским композитором, возглавлявшим музыкальную жизнь столицы Российской империи. Придворным композитором Паизиелло оставался до 1784 года; здесь он написал не менее 10 опер и интермедий, дебютной стала опера «Ниттети», написанная на либретто Пьетро Метастазио (1777), а наиболее известные из написанных в России «Служанка-госпожа» на либретто Дж.Федерико (La Serva padrona, 1781) и «Севильский цирюльник» по комедии П. Бомарше (Il Barbiere di Siviglia, 1782).

Мемориальная доска в Таранто на доме, где родился.
Оперы Паизиелло исполнялись как в придворном, так и в городском общедоступном театре — Малом (Вольном) на Царицыном лугу (ныне Марсово поле); представлением оперы «Лунный мир» на либретто К.Гольдони в 1783 году был открыт Каменный театр в Санкт-Петербурге. Паизиелло писал также музыку для придворных празднеств — дивертисменты для духовых инструметов; он давал уроки музыки великой княгине Марии Фёдоровне, для которой сочинял клавирные пьесы и инструментальные ансамбли; для своей ученицы Паизиелло написал учебное пособие «Правила хорошего аккомпанемента на клавесине» (Regole per bene accompagnare il partimento: о sia il basso fondamentale sopra il Cembalo, 1782). Как придворный капельмейстер, Паизиелло участвовал и в Санкт-Петербургских духовных концертах, для которых были написаны, в частности, «Страсти Иисуса Христа» на либретто П. Метастазио (Passione di Gesu Cristo, 1783). В 1784 году Паизиелло вернулся на родину и стал придворным капельмейстером и композитором короля Неаполя. К этому времени Паизиелло уже получил признание и в Вене, для которой в 1784 году написал оперу «Король Теодор в Венеции» (Il re Teodoro in Venezia, 1784); во этот период, наряду с оперой-буффа («Пещера Трофония», «Мельничиха» и др.), композитор всё чаще обращается к жанру опере-сериа, в Неаполе рождаются «Антигон» (Antigono, 1785), «Федра» (1788), «Покинутая Дидона» (Didone abbandonata, 1794), «Андромаха» (1797) и др. В 1799 году французские войска при поддержке итальянский повстанцев свергли неаполитанского Бурбона и Паизиелло получил пост директора национальной музыки в созданной Наполеоном Партенопейской республике. Через полгода, когда французские войска ушли, Республика пала; вернувшийся король обвинил Паизиелло в измене за переход на сторону мятежников и отстранил от должности. Но среди многочисленных поклонников композитора был и Наполеон, который в 1802 году пригласил Паизиелло в Париж. Здесь в 1803 году Паизиелло написал на французское либретто Ф.Кино «Прозерпину», выдержанную в традициях старой итальянской оперы-сериа; после Глюка, Сальери и Керубини парижская публика оперу не приняла. Написав для коронации Наполеона в 1804 году мессу и Те Deum, композитор вернулся в Неаполь. На родине Паизиелло благополучно прожил остаток своих дней. Был вполне обеспечен, получая пенсию от разных монархов, которым служил ранее. Последнюю свою оперру, «Пифагорейцы» (I pittagorici), Паизиелло написал в 1808 году. Умер в Неаполе 5 июня 1816 года. Паизиелло написал в общей сложности более 100 опер; в своих операх-сериа композитор в целом не отходил от старой итальянской традиции и писал их в основном на либретто, уже многократно использованные его коллегами, иначе обстоит дело с оперой-буффа, крупнейшим мастером которой, наряду с Никколо Пиччинни, считается Паизиелло. Обладая даром метких и острых характеристик, искусно используя контрасты, Паизиелло создавал яркие и запоминающиеся музыкально-сценические образы, не только комические, но порою и сатирические. Лучшее в его операх-сериа — элементы оперы-буффа; в то же время и комическую оперу Паизиелло обогащал элементами других жанров: пасторали в «Мельничихе» (1789), считающейся одной из лучших комических опер XVIII века, сентиментальной буржуазной драмы в опере «Нина, или Безумная от любви» (1789), которую также относят к числу вершинных достижений композитора. В жанре комической оперы принципы Паизиелло были восприняты В.А.Моцартом и оказали значительное влияние на Джоаккино Россини. Паизиелло принадлежат также кантаты, квартеты, симфонии, в частности 12 симфоний, написанных в 1784 году, рондо, духовные сочинения. Из сочинений, написанных в России, сохранилось 24 дивертисмента для 2 флейт, 2 кларнетов, 2 валторн и фагота, некоторые из которых имеют программные подзаголовки: «Диана», «Полдень», «Заход солнца», «Отход ко сну»; а также 2 концерта для клавесина с оркестром. Литература: Келдыш Ю., Русская музыка XVIII века, Москва, 1965; Mooser R.-A., Annales de la musique et des musiciens en Russie au 18 siècle, t. 1-3, Gen., 1948-1951.


1746
Жан-Батист Мерсье Дюпати (французское имя — Jean-Baptiste Mercier Dupaty; имя при рождении - Шарль Маргарит Жан-Батист Мерсье Дюпати, Charles-Marguerite-Jean-Baptiste Mercier Dupaty)
французский юрист и писатель. Родился в Ла-Рошеле. Будучи генеральным адвокатом бордоского парламента, своими либеральными воззрениями навлёк на себя преследования со стороны правительства Людовика XV. Людовик XVI назначил Дюпати президентом парламента в Бордо. Умер в Париже 17 сентября 1788 года. Издания: «Réflexions historiques sur les lois criminelles» (1788) направлены против негласности судопроизводства и несоразмерности и жестокости наказаний; Большой известностью пользовались в своё время «Lettres sur l’Italie» (1788; русский перевод И. И. Мартынова, 1-ое издание, 1800, 3-е издание, 1817, Санкт-Петербург).


1746
Гаспар Монж, граф де Пелюз (французское имя — Gaspard Monge, comte de Péluse)
французский математик, геометр, государственный деятель, морской министр. Гаспар Монж родился в небольшом городке Боне на востоке Франции (в пределах современного департамента Кот л’Ор), в семье местного торговца. Он был старшим из пяти детей, которым отец, несмотря на низкое происхождение и относительную бедность семьи, постарался обеспечить самое лучшее образование из доступного в то время для выходцев из незнатного сословия. Его второй сын, Луи, стал профессором математики и астрономии, младший — Жан также профессором математики, гидрографии и навигации. Гаспар получил первоначальное образование в городской школе ордена ораторианцев. Окончив её в 1762 году лучшим учеником, он поступил в колледж города Лиона, также принадлежавший ораторианцам. Вскоре Гаспару доверяют там преподавание физики. Летом 1764 года Монж составил замечательный по точности план родного города Бона. Необходимые при этом способы и приборы для измерения углов и черчения линий были изобретены самим составителем. Во время обучения в Лионе получил предложение вступить в орден и остаться преподавателем колледжа, однако, вместо этого, проявив большие способности к математике, черчению и рисованию, сумел поступить в Мезьерскую школу военных инженеров, но (из-за происхождения) только на вспомогательное унтер-офицерское отделение и без денежного содержания. Тем не менее, успехи в точных науках и оригинальное решение одной из важных задач фортификации (о размещении укреплений в зависимости от расположения артиллерии противника) позволили ему в 1769 году стать ассистентом (помощником преподавателя) математики, а затем и физики, причём уже с приличным жалованием в 1800 ливров в год. В 1770 году в возрасте 24 лет Монж занимает должность профессора одновременно по двум кафедрам — математики и физики, и, кроме того, ведёт занятия по резанию камней. Начав с задачи точной резки камней по заданным эскизам применительно к архитектуре и фортификации, Монж пришёл к созданию методов, обобщённых им впоследствии в новой науке — начертательной геометрии, творцом которой он по праву считается. Учитывая возможность применения методов начертательной геометрии в военных целях при строительстве укреплений, руководство Мезьерской школы не допускало открытой публикации вплоть до 1799 года (стенографическая запись лекций была сделана в 1795 году). В 1777 году Монж женился на молодой вдове владельца литейной мастерской Марии Катерине Юар (Орбони). Брак был счастливым и продлился до конца жизни Монжа. Оказавшись владельцем мастерской, он осваивает литейное дело, увлекается металлургией, серьёзно занимается физикой и химией. В Мезьерской школе Монж преподавал 20 лет. Там обучали геометрии, физике, фортификации, строительному делу с упором на практические занятия. Эта школа стала прообразом знаменитой в будущем Политехнической школы. Кроме основ начертательной геометрии Монж разрабатывал и другие математические методы, в том числе теорию развёрток, вариационное исчисление и другие. Несколько докладов, с большим успехом сделанных им на заседаниях Парижской академии наук, и рекомендации академиков Даламбера, Кондорсе и Боссю обеспечили Монжу в 1772 году избрание в число двадцати «associés» членов Академии («присоединённых», то есть членов-корреспондентов Академии), а в 1780 году он уже избран академиком. Монж переезжает в Париж, сохраняя за собой должность в Мезьерской школе. Кроме этого, он преподаёт гидродинамику и гидрографию в Парижской Морской школе, а впоследствии занимает должность экзаменатора морских школ. Однако, работа и проживание по полгода поочерёдно в Париже и Мезьере со временем стало для него весьма утомительным и не устраивало руководство Мезьерской школы.

Экспозиция, посвященная Гаспару Монжу, в Политехнической школе.
В 1783 году Монж прекращает преподавание в школе и в 1784 году окончательно переселяется в Париж. Избранный в академики, Монж, кроме исследований по математическому анализу, представленных в ряде мемуаров в изданиях Академии, занимался вместе с Бертолле и Вандермондом изучением различных состояний железа, производил опыты над капиллярностью, делал наблюдения над оптическими явлениями, работал над построением теории главных метеорологических явлений, независимо от Лавуазье и Кавендиша обнаружил, что вода представляет соединение водорода и кислорода, в 1781 году издал «Мемуар о выемках и насыпях», в 1786—1788 гг. подготовил учебник по практической механике и теории машин «Трактат по статике для морских колледжей». Этот курс переиздавался восемь раз, последний — в 1846 году, и неоднократно переводился на другие языки, в том числе на русский. Монж приветствовал Французскую революцию, провозгласившую социальную справедливость и равенство. Он на себе испытал, как тяжело представителю низшего сословия получить хорошее образование и занять положение в обществе. В отличие от многих сограждан, покинувших страну, Монж продолжал научную и преподавательскую деятельность, участвовал в заседаниях Академии наук, охотно и добросовестно выполнял поручения новой власти. В мае 1790 года вместе с академиками Борда, Даламбером, Кондорсэ, Кулоном, Лагранжем, Лапласом он назначен Национальным собранием в комиссию по установлению новой, единой для всей страны, метрической системы мер и весов взамен старых мер, различных в каждой провинции. Одной из важнейших задач было укрепление морских границ. Монж организует в портах Франции 12 школ для подготовки специалистов-гидрографов и одновременно принимает экзамены в морских школах. В августе 1792 года, приняв во внимание его приверженность идеалам Революции и знание морских дисциплин, Законодательное собрание назначает его морским министром в состав нового правительства — Временного исполнительного совета. Порученный Монжу флот находился в тяжёлом состоянии: не хватало офицеров и матросов, боеприпасов и продовольствия. Франция потерпела уже несколько поражений на море, а в скором времени ей предстояло вступить в войну с Англией. Несмотря на скудность государственной казны, Монжу удалось отчасти пополнить опустевшие арсеналы и приступить к возведению на берегах необходимых укреплений. Во время полугодового исполнения обязанностей президента Совета ему пришлось принять два важнейших политических решения — он поставил свою подпись под приговором о казни Людовика XVI и объявлением войны с Англией. Тем не менее, у него не было необходимого административного и военного опыта, он тяготился министерской работой и уже в апреле 1793 года ушёл в отставку, продолжая работать во имя Революции. Комитет общественного спасения поручает Монжу организовать производство пороха, стали, литьё пушек и изготовление ружей. Его талант учёного, разносторонние знания и поразительная работоспособность позволяют с успехом в кратчайшие сроки справиться со всеми поставленными задачами. Для получения необходимой для производства пороха селитры Монж нашёл и популярно изложил способы добычи её из земли в хлевах и погребах; он организовал новые литейные мастерские и разработал способы выплавки стали, сменил технологию изготовления ружей и организовал их выпуск до 1000 штук в день только в Париже и др. Не получая за работу никакого вознаграждения, Монж часто уходил на работу ранним утром и возвращался поздней ночью, питаясь одним хлебом, поскольку в стране не хватало продовольствия, а он не считал возможным выделяться среди голодающих рабочих. Однако, даже это не спасало его от периодических обвинений в нелояльности к власти, так что однажды он был вынужден два месяца скрываться от преследований. С 1794 года Монж уже более не принимал непосредственного участия в делах государственного управления, а всецело предался научной и преподавательской деятельности. Монж публикует руководство по производству пушек, читает аналогичный курс и в 1794 году приступает к организации Центральной школы общественных работ, долженствующей заменить упразднённые декретами Конвента в 1793 году Академии и университеты. По замыслу, это должен был быть новый тип высшей школы с трёхлетним обучением для подготовки на прочной научной основе инженеров и учёных по целому ряду гражданских и военных специальностей. 1 сентября 1795 года школа была переименована в Политехническую школу. В январе 1795 года была организована так называемая Высшая нормальная школа, предназначенная для четырёхмесячной подготовки профессиональных кадров (главным образом, учителей). Вместе с Монжем занятия вели Бертолле, Лаплас, Лагранж и другие. Для слушателей первого набора Школы Монж подготовил и прочёл курс начертательной геометрии, запись которого была напечатана в Трудах Нормальной школы (1795). В октябре 1795 года Конвент образовал ассоциацию обновлённых академий, названную Французским институтом (позднее — Национальный институт науки и искусства). Предполагалось, что Институт станет научным учреждением, состоящим из трёх классов (отделений): физических и математических наук, моральных и политических наук, литературы и изящных искусств. Монж был в числе самых активных организаторов, а затем и преподавателей этих научных учреждений. В мае 1796 года Директория поручает Монжу и Бертолле принять участие в комиссии по отбору в счёт контрибуции памятников искусства и науки в завоёванных армией Республики областях Италии. Монж выполнил поручение, доставив в Париж полотна Рафаэля, Микеланджело, Тициана, Веронезе и другие художественные произведения, а также научные экспонаты и приборы для Политехнической школы. Во время пребывания в Италии он познакомился и подружился с молодым генералом Бонапартом, преданность которому во многом определило дальнейшую жизнь Монжа. Вернувшись из Италии, 1 октября 1797 года он произнёс речь перед Директорией о победах французской армии с угрозами в адрес английского правительства, но, одновременно, с призывами сохранить нацию, давшую миру Ньютона. В феврале 1798 года Монжа снова посылают в Италию в составе комиссии для выяснения событий, происходящих в Риме. 20 марта там была провозглашена республики, свергнута папская власть. Монж, однако, пробыл в Риме совсем недолго — вместе с Бертолле, Фурье, Малюсом и другими академиками он участвует в египетском походе Бонапарта, который очень рассчитывал на помощь учёных в постройке дорог, каналов, плотин, составлении карт, организации производства пороха, ружей и пушек, а также в создании на завоёванных территориях новых научных учреждений по типу французских. 29 августа 1798 года в Каире членами этой экспедиции и некоторыми военными, к числу которых принадлежал и сам Бонапарт, был учреждён Египетский институт наук и искусств, устроенный по образцу Французского и избравший своим президентом на первый триместр Монжа, вице-президентом Бонапарта, непременным секретарём Фурье. Монж продолжал научную работу, печатался в издаваемом Институтом научном и литературном сборнике «Египетские декады» («Décade Égyptienne»). В нём в первый раз был напечатан его мемуар с простым объяснением явления миража, который пугал солдат в пустыне. Временами Монжу приходилось вспоминать своё недолгое военное прошлое — он руководил в октябре 1798 года обороной Института против восставшего каирского населения, в 1799 году участвовал в неудачном походе Бонапарта в Сирию. Получив сведения о сложной обстановке во Франции, 18 августа 1799 года Бонапарт в сопровождении Монжа и Бертолле тайно выехал из Каира и после трудного и опасного двухмесячного пути они добрались до Парижа. Сосредоточивший в своих руках всю власть Бонапарт назначил Монжа пожизненным сенатором, в Политехнической школе он читает курсы приложения алгебры и анализа к геометрии, составляет устав и план работы школы. В августе 1803 года Монж назначен вице-президентом Сената, а в сентябре — сенатором Льежа с поручением организовать там производство пушек. Преданность новой власти и заслуги перед Империей были вознаграждены — он получил высшую степень ордена Почетного легиона, в 1806 году назначен президентом Сената на очередной годичный срок, ещё через год получил титул графа Пелузского и 100 000 франков для покупки имения. Однако вскоре его начало подводить здоровье, у него на время отнялась рука. Монж прекращает преподавание в Политехнической школе, но продолжает научную работу и консультирует предлагаемые технические проекты. Так, в 1805 году император поручает ему изучить возможность проведения канала от реки Урк для снабжения Парижа водой. В 1808 году его привлекли к оценке возможности десанта в Англию на 100 больших аэростатах, каждый из которых должен был поднимать 1000 солдат и снаряжение для них. События 1812—1814 гг. закончились поражением Франции и ссылкой Бонапарта. Монж оставался приверженцем Империи и в период всех Ста дней по-прежнему был на стороне Бонапарта. После восстановления власти Бурбонов Монж был лишён званий, наград и пенсии, исключён (правда, всего лишь на год) из Политехнической школы. Распоряжением правительства в 1816 году он и Карно были исключены из преобразованного на новый лад Института и замещены Коши и Брегетом. Как один из «цареубийц», Монж мог ждать и более серьёзных репрессий. От всех этих ударов судьбы, довершённых ссылкой его зятя Эшассерио, как бывшего члена Конвента, Монж заболел и вскоре скончался в Париже 28 июля 1818 года. Его похоронили на кладбище Пер-Лашез. Жена Монжа пережила его на 24 года. Создание «Начертательной геометрии», трактат которой вышел в свет только в 1799 году под заглавием «Géométrie descriptive», послужило началом и основой работ, позволивших новой Европе овладеть геометрическими знаниями Древней Греции; работы же по теории поверхностей, помимо своего непосредственного значения, привели к выяснению важного принципа непрерывности и к раскрытию смысла той обширной неопределенности, которая возникает при интегрировании уравнений с частными производными, произвольными постоянными и тем более с появлением произвольных функций. Принцип непрерывности в том виде, в каком он сформулирован Монжем, может быть изложен следующим образом. Всякое свойство фигуры, выражающее отношения положения и оправдывающееся в бесчисленном множестве непрерывно связанных между собой случаев, может быть распространено на все фигуры одного и того же рода, хотя бы оно допускало доказательство только при предположении, что построения, осуществимые не иначе как в известных пределах, могут быть произведены на самом деле. Такое свойство имеет место даже в тех случаях, когда вследствие полного исчезновения некоторых необходимых для доказательства промежуточных величин предполагаемые построения не могут быть произведены в действительности. Из других, менее значительных вкладов Монжа в науку следует назвать теорию полярных плоскостей применительно к поверхностям второго порядка; открытие круговых сечений гиперболоидов и гиперболического параболоида; открытие двоякого способа образования поверхностей этих же тел с помощью прямой линии; создание первого представления о линиях кривизны поверхностей; установление начал теории взаимных поляр, разработанной впоследствии Понселе, доказательство теоремы о том, что геометрическое место вершины трёхгранного угла с прямыми плоскими углами, описанного около поверхности второго порядка, есть шар, и, наконец, теорию построения ортогональных проекций трехмёрных объектов на плоскости, получившую название эпюр Монжа (Épure — от французского чертёж, проект). Многочисленные мемуары Монжа издавались в трудах парижской и туринской академий, выходили в «Journaux de l’Ecole Polytechnique et de l’Ecole Normale», в «Dictionnaire de Physique», «Методической энциклопедии» Дидро и д’Аламбера, в «Annales de Chimie» и в «Décade Egyptienne», издавались отдельно: «Dictionnaire de Physique» (1793—1822), составленный при сотрудничестве Кассини, «Avis aux ouvriers en fer sur la fabrication de l’acier» (1794), составленный вместе с Бертолле, и др. Имя Гаспара Монжа внесено в список 72 величайших учёных Франции, помещённый на первом этаже Эйфелевой башни. Библиография: Монж Г. Начальные основания статики или равновесия твёрдых тел для водоходных училищ. — Санкт-Петербург, 1803. — 151 страницы; Монж Г. Искусство лить пушки. — Санкт-Петербург, 1804; Монж Г. Начальные основания статики. — Санкт-Петербург, 1825. — 208 страниц; Монж Гаспар. Приложение анализа к геометрии / Под редакцией М.Я.Выгодского. — Москва - Ленинград: Объединённое научно-техническое издательство (ОНТИ) НКТП СССР, 1936. — 700 страниц — (Классики естествознания). — 7 000 экземпляров (в переплёте); Монж Гаспар. Начертательная геометрия / Под ред. профессора Д.И.Каргина. — Москва: Издательство Академии Наук СССР, 1947. — 292 страницы. Литература: Launay Louis de. Monge fondateur de l ́École polytechnique. — Paris, 1933. — 380 р; Араго Ф. Биографии знаменитых астрономов, физиков и геометров. — Санкт-Петербург, 1859. — Том 1. — Страницы 499—589; Старосельская-Никитина О. Очерки по истории науки и техники периода Французской буржуазной революции 1789—1794. — Москва—Ленинград, 1946. — 274 страницы; Гаспар Монж. Сборник статей к 200-летию со дня рождения / Ответственный редактор В.И.Смирнов. — Ленинград: Издательство Академии Наук СССР, 1947. — 85 страниц — 5 000 экземпляров; Каргин Д.И. Гаспар Монж и его «Начертательная геометрия» / В книге: Гаспар Монж. Начертательная геометрия. — Москва: Издательство Академии Наук СССР, 1947. — Страницы 245—257; Каргин Д.И. Гаспар Монж — творец начертательной геометрии. !746—1818. К 200-летию со дня рождения // Природа, — 1947. — № 2. — Страницы 65-73; Вавилов С.И. Наука и техника в период французской революции / Собрание сочинений. — Москва: АН СССР, 1956. — Том 3. Страницы 176—190. — 3 000 экземпляров; Боголюбов А.Н. Гаспар Монж, 1746—1818 / Под редакцией академика И.И.Артоболевского. — Москва: Наука, 1978. — 184 страницы. — (Научно-биографическая серия). — 30 000 экземпляров; Демьянов В.П. Геометрия и Марсельеза. — Москва: Знание, 1979. — 224 страницы. — (Творцы науки и техники). — 100 000 экземпляров (в переплёте); Демьянов В.П. Геометрия и Марсельеза: О французском математике и революционере Г. Монже / Ответственный редактор В.И.Смирнов. — Москва: Знание, 1986. — 256 страниц. — (Творцы науки и техники). — 100 000 экземпляров (в переплёте).


1751
Яков Фридрих Абель (немецкое имя — Jakob Friedrich von Abel)
немецкий философ. Родился в Вюртемберге. Получил образование в Денкендорфской, Маульбронской и Тюбингенской семинариях. Уже на 21 году был назначен профессором философии при Карловской академии (Karlsakademie) в увеселительном замке Солитюд, и здесь в числе первых признал гений Шиллера. В 1776 г. переселился вместе с академией в Штутгарт, в 1790 г. получил кафедру практической философии в Тюбингенском университете, а в 1811 г. занял место прелата и генерал-суперинтендента в Эрингене и соединённое с этим саном звание члена высшего духовно-евангелического учреждения в Вюртемберге. Умер в Шорндорфе 7 июля 1829 года. Его многочисленные сочинения, написанные в молодые годы, имеют предметом разные отрасли философской науки, а именно: психологию, метафизику, учение о нравственности, и в основу их положен господствовавший в Германии до Канта эклектицизм. Впоследствии Абель стремился к согласованию основ своего учения с учением Канта. Из позднейших работ Абеля следует упомянуть: Ausführliche Darstellung über die Beweise vom Dasein Gottes (Гейльбронн, 1817); Philosophische Untersuchungen über die letzten Gründe des Glaubens an Gott (Гейльбронн, 1818 г., второе издание — Штутгарт, 1820); Ausführliche Darstellung des Grundes unsers Glaubens an Unsterblichkeit (Франкфурт-на-Майне, 1826). Источник: Абель, Яков Фридрих // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург, 1890—1907.


1752
Иоганн Антон Лейзевиц (немецкое имя — Johann Anton Leisewitz)
немецкий писатель и юрист. Родился в Ганновере. Лейзевиц вырос в семье виноторговца и провёл своё детство в Целле. Он изучал юриспруденцию в Гёттингенском университете в 1770—1774 годах. С 1775 года Лейзевиц обосновался в Брауншвейге, где работал юристом. В это время он состоял в переписке с Готхольдом Эфраимом Лессингом, Иоганном Иоахимом Эшенбургом, Якобом Мовильоном и др. В 1776 году Лейзевиц длительное время проживал в Берлине и там познакомился с Фридрихом Николаи. Весной того же года Лейзевиц представил Лессингу свою драму «Юлиус Тарентский», получившую высокую оценку и обеспечившую автору известность в качестве писателя. Драма «Юлиус Тарентский» стала одним из наиболее значимых произведений «Бури и натиска». В 1780 году Лейзеви посетил Гёте в Веймаре. Вероятно, по рекомендации Гёте Лейзевиц получил в 1786 году должность домашнего учителя будущего герцога Фердинанда Брауншвейгского. Спустя четыре года герцог пригласил Лейзевица в своё правительство. В 1801 году Лейзевиц был повышен до звания тайного советника юстиции. Умер в Брауншвейге 10 сентября 1806 года, в своём завещании он распорядился уничтожить всё его литературное наследие, что было выполнено.


1752
Антонио Скарпа (итальянское имя — Antonio Scarpa)
итальянский анатом и хирург. Родился в Мотта-ди-Ливенца, Тревизо, Венеция, Италия. Изучал медицину в Падуе и Болонье, в 1772 г. был профессором анатомии в Модене. За восьмилетнее своё пребывание здесь он вновь создал все медицинские учреждения, в частности анатомическую аудиторию и хирургическую клинику. В 1784 г. император Иосиф II назначил его профессором анатомии в Павии. Когда в 1796 г. Павия была присоединена к Цизальпинской республике, Скарпа стал во главе дирекции медицинских учреждений по хирургическому отделу. Наполеон I назначил его своим главным лейб-хирургом. Умер в Бознаско (Павия, Ломбардия, Ломбардо-Венецианское королевство, Австрийская империя) 31 октября 1832 года. Труды: «Observationes de structura fenestrae rotundae» (Модена, 1772); «Anatomicae disquisitiones de auditu et olfactu» (Павия, 1789); «Tabulae neurologicae ad illustrandam historiam cardiacorum nevrorum» (Павия, 1794); «De anatomia et pathologia ossium» (Павия, 1827); «Sulle principali malattie degli occhi» (Павия, 1816, 5-е издание); «Sull’aneurisma» (Павия, 1804), «Sul’ernie» (2-е издание, Павия, 1820); На немецком языке ряд хирургических трудов появился под заглавием: «Antomo S. s. neue chirurg. Schriften» (перев. Thieme, Лейпциг, 1828—1831). Баккони издал полное собрание сочинений Скарпа (Флоренция, 1836). Литература: Скарпа, Антонио // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург, 1890—1907.


1763
Янош Бачаньи (венгерское имя — Batsányi János)
венгерский поэт-разночинец. Родился в городе Тапольца. Бачаньи находился на государственной службе с 1785 года, и в том же году была опубликована его первая поэма «Мужество венгров». В 1788—1792 годах Бачаньи участвовал в издании литературного журнала «Венгерский музей» вместе с Казинци и Бароти и написал ряд патетических поэм, в которых воспевал Французскую революцию и «свободу всех народов». В 1794 году за «участие в заговоре» был арестован и препровождён в крепость Шпильберк. В 1803 году получил помилование и переехал в Вену, где работал в банке. Там же в 1805 году женился на австрийской поэтессе Габриэле фон Баумберг. После того, как в 1809 году Бачаньи перевёл на венгерский язык прокламацию Наполеона, он считался в Австрийской империи его сторонником и в целях безопасности переехал в Париж. После поражения Наполеона Бачаньи был выдан Австрии, где сначала помещён в венскую тюрьму, а затем отправлен в ссылку в Линц, куда его сопровождала его супруга. Бачаньи умер в Линце 12 мая 1845 года. Литература: Бачаньи // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных). — Санкт-Петербург, 1890—1907; Литературная энциклопедия. Статья «Венгерская литература»