1790
Сергей Петрович Трубецкой
князь, полковник гвардии, герой Отечественной войны 1812 года, один из наиболее известных декабристов. Родился в Нижнем Новгороде. Из рода князей Трубецких, правнук генерал-фельдмаршала Никиты Юрьевича Трубецкого. Сын князя Петра Сергеевича Трубецкого (1760—1817; действительный статский советник, нижегородский губернский предводитель дворянства) и светлейшей княжны Дарьи Александровны Грузинской (умер в 1796). Первоначальное образование получил домашнее — его учителями были приглашённые преподаватели нижегородской гимназии, а также немецкий, английский и французский учителя. В шестнадцать лет переехал в Москву, слушал лекции в университете, одновременно с этим проходил на дому курсы математики и фортификации. Образование продолжил в Париже. Начал службу в чине подпрапорщика Семёновского полка, через два года произведён в прапорщики, в 1812 году в поручики. Участвовал в сражениях при Бородине, Малоярославце, Люцене, Бауцене, Кульме. В сражении под Лейпцигом ранен в ногу. Во время войн с Наполеоном обратил на себя внимание своей храбростью. По возвращении из-за границы Трубецкой вступил в масонскую ложу «трёх добродетелей», в 1818–1819 годах был в ней наместным мастером, затем почётным членом. Трубецкой вместе с Александром и Никитой Муравьёвыми, И.Д.Якушкиным, С.И. и М.И.Муравьёвыми-Апостолами пришли в 1816 году, к мысли о необходимости образования тайного общества, которое и составилось в феврале 1816 года под названием «союза спасения» или «истинных и верных сынов отечества»; устав его написал Павел Пестель. Во внешних приемах этого общества чувствовалось ещё влияние масонства. По показанию Трубецкого, члены «союза спасения» преимущественно говорили «об обязанности подвизаться для пользы отечества, способствовать всему полезному если не содействием, то хотя изъявлением одобрения, стараться пресекать злоупотребления, оглашая предосудительные поступки недостойных общей доверенности чиновников, особенно же стараться усиливать общество приобретением новых надежных членов, разведав прежде о их способностях и нравственных свойствах или даже подвергнув их некоторому испытанию». Вскоре (в конце 1817 года) «союз спасения» был преобразован и получил название «союза благоденствия», первая часть устава которого была составлена Александром и Михаилом Муравьёвыми, П.Колошиным и князем Трубецким, причем они пользовались уставом немецкого тайного общества «Тугендбунд». Немецкий устав настаивал на освободительных мерах относительно крестьян и требовал, чтобы каждый вступающей в союз обязался в течение того же хозяйственного года освободить своих крестьян и превратить находящуюся в пользования крестьян землю, обремененную барщиной, в свободную собственность, которая могла бы дать им достаточное пропитание. В русском уставе помещикам рекомендовалось только человечное отношение к крестьянам, забота об их просвещении и, в случае возможности, борьба со злоупотреблениями крепостным правом. Проект второй части устава «союза благоденствия», написанный Трубецким, не был одобрен коренною управою общества и впоследствии уничтожен.

Портретная зарисовка работы Н.А.Бестужева (1830-е годы)
Трубецкой вербовал в члены общества даже людей, мало ему знакомых. Так, в 1819 году он обратился к Жуковскому, но тот, возвращая ему устав, сказал, что он «заключает в себе мысль такую благодетельную и такую высокую, что он счастливым бы себя почел, если бы мог убедить себя, что в состоянии выполнить его требования, но что, к несчастию, он не чувствует в себе достаточной к тому силы». Напротив, Н.И.Тургенев принял предложение Трубецкого. После съезда членов Союза благоденствия в Москве в начале 1821 года общество объявлено было уничтоженным, но на юге Пестель и другие не согласились с этим и немедленно образовали южное общество, в Санкт-Петербург же северное общество составилось лишь в конце 1822 года. Во главе его стоял Никита Муравьёв, но в конце 1823 года нашли более удобным, для успеха дела, иметь трёх председателей, и к нему присоединили князей Евгения Оболенского и Трубецкого, только что возвратившегося из-за границы. В бумагах Трубецкого был найден впоследствии список (с неважными переменами) проекта конституции Никиты Муравьева, предполагавшего учредить в России монархию ограниченную, причем государю предоставлялась власть подобная той, которою пользуется президент Соединённых Штатов. Когда в 1823 году в Санкт-Петербург приезжал Павел Пестель и убедил князя Оболенского признать необходимость республиканского правления в России, то Трубецкой разубедил его в этом, доказав, что республику можно учредить не иначе, как истребив императорскую фамилию, что привело бы в ужас общество и народ. В 1824 году, по обязанностям службы, Трубецкой переехал в Киев. В октябре 1825 года, взяв отпуск, Трубецкой вернулся в Санкт-Петербург и вновь избран был директором общества. Когда при обсуждении вопроса о том, что делать, если государь не согласится на их условия, Рылеев предложил вывезти его за границу, — Трубецкой присоединился к этому мнению. 9 декабря члены северного общества узнали о смерти императора Александра и о присяге Константину Павловичу. Некоторые находили, что упущен удобный случай к восстанию, но Трубецкой утверждал, что это не беда, что нужно только приготовиться содействовать членам южного общества, если они начнут дело; тем не менее он присоединился к постановлению главных членов северного общества о прекращении его до более благоприятных обстоятельств. Известие, что Константин Павлович не принимает короны, возбудило новые надежды. Трубецкой был выбран диктатором. В своих показаниях он утверждал, что истинным распорядителем был Рылеев, последний же заявил, что Трубецкой «многое предлагал первый и, превосходя его в осторожности, равнялся с ним в деятельности по делам заговора». 20 декабря Трубецкой советовался с Батеньковым относительно предполагаемой революции и будущего государственного устройства. Они одобрили следующий план, составленный Батеньковым: Приостановить действие самодержавия и назначить временное правительство, которое должно будет учредить в губерниях камеры для избрания депутатов; Стараться установить две палаты, причем члены верхней должны быть назначаемы на всю жизнь. Батеньков (находившийся, вероятно, под влиянием Сперанского, у которого он жил, и который после своей ссылки возлагал надежду на создание наследственной аристократии) желал, чтобы члены верхней палаты были наследственные, но, очевидно, Трубецкой на это не согласился; Употребить для достижения цели войска, которые захотят остаться верными присяге императору Константину. Впоследствии, для утверждения конституционной монархии, предполагалось: учредить провинциальные палаты для местного законодательства и обратить военные поселения в народную стражу. Трубецкой высказывал предположение, что первоначально войск за них будет мало, но он рассчитывал, что первый полк, который откажется от присяги императору Николаю, будет выведен из казарм, пойдет с барабанным боем к казармам ближайшего полка и, подняв его, будет продолжать шествие к другим соседним полкам; таким образом составится значительная масса, к которой примкнуть и батальоны, находящиеся вне города. 24 декабря князь Оболенский передал собравшимся у него членам общества, гвардейским офицерам, приказание диктатора — стараться в день, назначенный для присяги, возмутить солдат своих полков и вести их на Сенатскую площадь. На собрании заговорщиков 25 декабря вечером, когда князь Оболенский и Александр Бестужев высказались за необходимость покушения на жизнь Николая Павловича, Трубецкой, по показанию Штейнгеля, соглашался на это и выражал желание провозгласить императором малолетнего вел. кн. Александра Николаевича (последнее предлагал и Батеньков в разговоре с Трубецким 20 декабря), но, по свидетельству других, Трубецкой держался в стороне и вполголоса разговаривал с князем Оболенским. Сам Трубецкой показал, что не может отдать себе ясного отчета в своих поступках и словах в этот вечер. По свидетельству Рылеева, Трубецкой думал о занятии дворца. Трубецкой на следствии заявил о своей надежде, что Николай Павлович не употребит силы для усмирения восставших и вступит с ними в переговоры. Трубецкой в своих «Записках» так излагает планы заговорщиков.

С.П.Трубецкой. Фотография А.Бергнера, 1857.
Предполагалось полкам собраться на Петровской площади и заставить Сенат: 1) издать манифест, в котором прописаны будут чрезвычайные обстоятельства, в которых находилась Россия, и для решения которых приглашаются в назначенный срок выбранные люди от всех сословий для утверждения, за кем остаться престолу и на каких основаниях; 2) учредить временное правление, пока не будет утвержден новый император, общим собором выбранных людей. Общество намеревалось предложить в временное правление Мордвинова, Сперанского и Ермолова. Предполагалось срок военной службы для рядовых уменьшить до 15 лет. Временное правление должно было составить проект государственного уложения, в котором главные пункты должны быть учреждение представительного правления по образцу просвещенных европейский государств и освобождение крестьян от крепостной зависимости. По показаниям Трубецкого и Рылеева, в случае неудачи, предполагалось выступить из города и распространить восстание. У Трубецкого был найден набросок манифеста от имени сената об уничтожении прежнего правления и учреждена временного, для созвания депутатов. От времени до времени Трубецким овладевали сомнения в успехе дела, которые он и высказывал Рылееву. Однажды Трубецкой даже просил, чтобы его отпустили в Киев, в 4-й корпус, в штабе которого он служил, чтобы «там что-нибудь сделать». Тем не менее Трубецкой не решился сложить с себя звание диктатора и должен был присутствовать в день 26 декабря на сенатской площади; но начальство над войсками, участвующими в заговоре, поручено было полковнику Булатову. Однако в решительный день Трубецкой окончательно растерялся и не только не явился на Сенатскую площадь, но даже принёс присягу императору Николаю. Храбрость свою Трубецкой доказал несомненно во время наполеоновских войн, но, по словам Пущина, он отличался крайней нерешительностью, и не в его природе было взять на свою ответственность кровь, которая должна была пролиться, и все беспорядки, которые должны были последовать в столице. «Эта неявка сыграла значительную роль в поражении восстания», — пишет академик М.В.Нечкина. Сами декабристы справедливо расценивали такое поведение Трубецкого как «измену». В ночь с 26 на 27 декабря Трубецкой был арестован и отвезён в Зимний дворец. Император вышел к нему и сказал, указывая на лоб Трубецкого: «Что было в этой голове, когда вы, с вашим именем, с вашей фамилией, вошли в такое дело? Гвардии полковник! князь Трубецкой! как вам не стыдно быть вместе с такою дрянью? Ваша участь будет ужасная!». Императору было очень неприятно участие в заговоре члена такой знатной фамилии, находившегося к тому же в свойстве с австрийским посланником. Когда несколько позднее государю отнесли показание, написанное Трубецким, и позвали его самого, император Николай воскликнул: «Вы знаете, что я могу вас сейчас расстрелять!», но затем приказал Трубецкому написать жене: «Я буду жив и здоров». 9 апреля 1826 года в каземат к Трубецкому вошёл генерал-адъютант Бенкендорф и требовал от имени государя, чтобы он открыл, какие у него были сношения со Сперанским; при этом Бенкендорф обещал, что всё сказанное останется в секрете, что Сперанский ни в каком случае не пострадает, и что государь хочет только знать, в какой степени он может ему доверять. Трубецкой отвечал, что встречал Сперанского в светском обществе, но никаких особенных отношений к нему не имеет.

Фотография, выполненная С.Л.Левицким в 1860 году.
Тогда Бенкендорф сказал Трубецкому, будто бы он рассказывал о своем разговоре со Сперанским и будто бы даже советовался с ним о будущей конституции в России. Трубецкой решительно отрицал это. По требованию Бенкендорфа Трубецкой записал какой-то разговор о Сперанском и Магницком, который у него был с Г.Батеньковым и К.Рылеевым, и отправил пакет в собственные руки Бенкендорфа. Очевидно, к этому случаю имеет отношение одно место в необнародованном в своё время приложении к донесению следственной комиссия, где говорится, что руководители Северного общества предполагали сделать членами временного правительства адмирала Мордвинова и тайного советника Сперанского: «первый … изъявлял мнения, противные предположениям министерств, а второго они (по словам кн. Трубецкого) считали не врагом новостей». Верховный суд приговорил Трубецкого к смертной казни отсечением головы. По резолюции государя смертная казнь была заменена для Трубецкого вечной каторжной работой. Когда его жена, Екатерина Ивановна, пожелала сопровождать мужа в ссылку, император Николай и императрица Александра Фёдоровна пытались отговорить её от этого намерения. Когда же она осталась непреклонной, государь сказал: «Ну, поезжайте, я вспомню о вас!», а императрица прибавила: «Вы хорошо делаете, что хотите последовать за своим мужем, на вашем месте и я не колебалась бы сделать то же!» Срок пожизненной каторги по манифесту от 3 сентября 1826 года в честь коронации сокращался до 20 лет с последующим пожизненным поселением в Сибири. В 1832 году срок каторги был сокращён до 15 лет, а в 1835 году — до 13. Первоначально Трубецкой отбывал наказание в Нерчинских рудниках, позднее — на Петровском заводе. В 1839 году по отбытии каторги поселился в селе Оёк (Иркутская губерния). В 1842 году Трубецкой получил извещение от генерал-губернатора Восточной Сибири Руперта, что Николай I, по случаю бракосочетания наследника цесаревича, соизволил обратить внимание на поступки жён осуждённых в 1826 году, последовавших за ними в заточение, и пожелал оказать свое милосердие детям их, родившимся в Сибири. Комитет, которому повелено было изыскать средства исполнить волю императора, положил: по достижении детьми узаконенного возраста принять их для воспитания в одно из казённых заведений, учрежденных для дворянского сословия, если отцы будут на то согласны; при выпуске же возвратить им утраченные их отцами права, если они поведением своим и успехами в науках окажутся того достойными, но вместе с тем лишить их фамильного имени их отцов, приказав именовать по отечеству. На это извещение Трубецкой отвечал Руперту: «Смею уповать, что государь император по милосердию своему не допустит наложить на чела матерей не заслуженное ими пятно и лишением детей фамильного имени отцов причислить их к незаконнорожденным. Касательно же согласия моего на помещение детей моих в казенное заведение, я в положении моем не дерзаю взять на себя решение судьбы их; но не должен скрыть, что разлука навек дочерей с их матерью будет для неё смертельным ударом». Дочери Трубецкого остались при родителях и впоследствии воспитывались в Иркутском институте. Жена Трубецкого умерла в Иркутске в 1854 году Н.А.Белоголовый в своих воспоминаниях говорит о ней: «Это была олицетворенная доброта, окруженная обожанием не только товарищей по ссылке, но и всего оёкского населения, находившего всегда у ней помощь словом и делом». По амнистии императора Александра II от 3 сентября 1856 года, Трубецкой был восстановлен в правах дворянства. Его дети по указу от 30 августа 1856 года могли пользоваться княжеским титулом..Трубецкой не имел права жить постоянно в Москве. Приезжая туда с разрешения полиции, он отказывался делать новые знакомства и ограничивался кругом своих родственников и старых знакомых, говоря, что не желает «быть предметом чьего бы то ни было любопытства». По отзыву одного современника, он был в это время «добродушен и кроток, молчалив и глубоко смиренен». Трубецкой умер в Москве 4 декабря 1860 года.

Могилы С.П.Трубецкого и его сына Ивана — у юго-западного угла Смоленского собора Новодевичьего монастыря.
Литература: «Сказания о роде князей Трубецких» (издательство князгини Р.Э.Трубецкой, Москва, 1891); Les princes Troubetzkoi, «Histoire de la maison ducale et princiè re des Troubetzkoi» (Париж, 1887; здесь переведена часть записки Трубецкого); «Воспоминания князя Е.П.Оболенского» (Лейпциг, 1861); «Записки С.Г.Волконского» (декабриста), издательство князя М.С.Волконского (Санкт-Петербург, 1901); Васильев А., С.П.Трубецкой, (Ленинград), 1965; Дружинин Н., С.П.Трубецкой как мемуарист, в книге: Декабристы и их время, том 2, Москва, 1932; Чернов С.Н., У истоков русского освободительного движения, Саратов, 1960.


1791
Хосе Мария Пас-и-Аэдо (испанское имя — José María Paz y Haedo)
аргентинский военный деятель времён войны за независимость и гражданской войны, бригадный генерал. Родился в Кордове, в креольской семье Хосе Паса и Марии Гаэдо. Изучал философию и теологию в семинарии де Лорето, затем учился в университете Кордовы, по окончании которого получил степень бакалавра искусства, математики, латыни и права. После Майской революции он присоединился к армии, которая боролась против испанских роялистов за независимость Аргентины. Его брат, Хулиан Пас Гаэдо, родившийся в 1793 году, также был офицером революционной армии. В 1811 году Хосе Пас отправился в Верхнее Перу, где внёс вклад в победу армии Севера под командованием генерала Мануэля Бельграно в 1812 году. Позже вместе со своим братом участвовал в сражениях под Вилькапуджо, Айохумой, Пуэсто-дель-Маркес и Вента-и-Медиа. В последней битве он получил ранение в руку, после чего за ним закрепилось прозвище «Однорукий Пас» (испанское название — El Manco Paz). В 1814 году верховный правитель Хуан Мартин де Пуэйредон назначил его командующим батальона национальных драгунов (Dragones de la Nación) и присвоил звание полковника. В 1817 году Бельграно начал войну с противниками централизации власти в провинции Буэнос-Айрес. Пас в этой борьбе противостоял силам Эстанислао Лопеса, командующего федералистскими войсками, и нанёс ему поражение в битве под Ла-Херрадурой в провинции Кордова. Объектом войны между двумя странами стала территория Восточной провинции (ныне Уругвай). Она началась в 1825 году и завершилась за три года победой аргентинцев. В битве под Итужаингу, имея меньшую численность войск, Пас истощил бразильские силы, а потом заставил их сдаться. По приказу президента Бернардино Ривадавия ему было присвоено звание генерала. Он стал первым генералом — выпускником аргентинской военной школы. После окончания войны с Бразилией Пас вернулся в Буэнос-Айрес, где генерал Хуан Лаваллем приказал ему готовить армию к борьбе с многочисленными каудильо, которые начинали движение в регионах. Таким образом, Пас продолжил участие в гражданской войне на стороне унитаристов. После подписания в 1831 году Федерального пакта между провинциями Буэнос-Айрес и Санта-Фе правительство последней присоединилось к вторжению в провинцию Кордова. К этому времени Пас был готов бороться против Эстанислао Лопеса.

К сожалению, он отправился в разведку по местности, которая не была надёжно прикрыта его войсками, поэтому попал в ловушку с небольшим отрядом. Он был взят в плен, а его армия была распущена из-за отсутствия командования. Таким образом, унитаристы были обречены на поражение в этой борьбе. По приказу Лопеса генерал Пас был доставлен в город Санта-Фе, где провёл следующие четыре года в тюрьме, прежде чем был передан в руки Хуана Мануэля де Росаса. Последний приказал заточить Паса в городе Лухан ещё на три года. К тому времени, как Пас был освобождён, Лаваллем уже одержал победу над каудильо Паскуалем Эчагу в битве при Сос-Гранде (16 июля 1840 года). Он намеревался пересечь реку Парана, чтобы переправить свои силы на поддержку Буэнос-Айреса, и предложил Пасу присоединиться к нему. Понимая, что такой шаг оставит Корриэнтес незащищённым, Пас отказался и остался помогать губернатору Педро Ферре. В Корриэнтес Пас имел проблемы с формированием боеспособной армии. Это было связано с сильным истощением провинции в ходе войны. Поэтому генералу пришлось комплектовать свою армию необученным ополчением, большинство которого составляла молодежь (из-за этого отряды Паса получили прозвище «армия школьников»). Также были проблемы с вооружением — генерал имел в своём распоряжении лишь небольшое количество мушкетов. Тем не менее, нерешительность оппонентов позволила Пасу всё-таки организовать свои силы. Вражеские армии расположились на разных берегах реки Корриэнтес, которая разделяет провинцию примерно пополам. После длительной позиционной борьбы 26 ноября 1841 года Пасу удалось большими силами пересечь реку и за два дня разбить войско противника. В 1842 году он вторгся в Энтре-Риос, преследуя остатки армии Эчагу, и взял Ла-Бахаду (ныне Парана), после чего установил свою власть в провинции. Вместе с тем такой поворот вызвал недовольство губернатора Ферре. Вместо того чтобы помогать Пасу, он решает сосредоточиться на боевых действиях в Буэнос-Айресе.

Статуя памятник Jose Maria Paz в городе Кордова располагается в Парке Местных жителей.
Ферре приказал победоносным силам вернуться в Корриэнтес, оставив Паса без поддержки в Энтре-Риос. Последний был вынужден отправиться в Монтевидео, где воссоединился со своей семьёй. Политическая нестабильность заставила Паса в итоге уехать в Парагвай, а затем — в Рио-де-Жанейро. Там он занялся сельским хозяйством и сильно обеднел. 5 июня 1848 года умерла его жена. После того как он получил известие о начале восстания Уркиса против Росаса, Пас решил вернуться в Аргентину. 11 сентября 1853 года Уркис присвоил ему звание бригадного генерала и отправил на границу с Санта-Фе. Он умер в Буэнос-Айресе 22 октября 1854 года, и был похоронен с большими почестями, которые заслужил своим самоотверженным патриотизмом. Во времена президентства Доминго Сармьенто его тело было помещено в собор Кордовы, а также было проведено перезахоронение останков его жены. Скоростная трасса, которая является границей между столичным округом Буэнос-Айрес и одноимённой провинцией, названа в честь генерала Паса.


1792
Матей (Матевж) Лангус (словенское имя — Matevž Langus)
словенский художник-портретист; один из последних художников периода барокко в Словении. Родился в местечке Камна Горица (словенское название — Kamna Gorica), в семье кузнеца. Сначала работал в родной деревне, затем в городе Клагенфурте (ныне в Австрии) в мастерской Johanna Schreibersa в течение шести лет. С 1817 года работал в Любляне. Позже по рекомендации профессора Kavčiča был принят в Венскую академию изобразительных искусств, но обучался только два года. В 1821 году он вернулся в Любляну и работал как профессиональный художник. В 1824—1826 годах жил в Риме, где был зачислен во Французскую академию в Риме. Матей Лангус занимался расписыванием соборов и церквей, в частности в Соборе Святого Николая в Любляне создал в 1840-х годах фрески. Также занимался педагогической деятельностью, среди его учеников — художницы Jožefa Štrus (1805-1880) и Alojzija Petrič (1807-1858). Умер в Любляне 20 октября 1855 года. Некоторые работы: Blaž Terpinc; Adam Heinrich Hohn; Friderik Rudež; Anton Herman Reichts.

1793
Хосе Игнасьо Маркес
колумбийский государственный и политический деятель, президент Колумбии (1832-1832; 1837-1841).


1794
Пётр Павлович Каверин
русский военный деятель, полковник, участник заграничных походов 1813—1815 годов. Прослыл кутилой, лихим повесой и бретёром. В память о нём взял псевдоним неоромантик Вениамин Каверин. Из дворян Московской губернии. Сын сенатора (а до того калужского губернатора) Павла Никитича Каверина (1763—1853), внучатый племянник влиятельной при дворе барыни Екатерины Архаровой, правнук генерала А.В.Римского-Корсакова. Сёстры: Елена (1796—1820), замужем за надворным советником И.3.Малышевым; Анна (1801—1854); Елизавета, с 1821 замужем за полковником М.А.Щербининым; Мария (1798—1819), замужем за тайным советником А.Д.Олсуфьевым. С 1808 года воспитывался в Московском университетском пансионе. Затем продолжил образование в Московском (1809) и Гёттингенском университетах (1810—1812), числясь при этом с 1805 года актуариусом при Московском архиве Коллегии иностранных дел. Вступил в военную службу 15 января 1813 года сотенным начальником Смоленского ополчения. С 13 мая 1813 года состоял адъютантом при начальнике ополчения генерале Вистицком, поручик с переводом в Ольвиопольский гусарский полк. С 5 февраля 1814 года состоял адъютантом у Беннигсена, за отличие в сражении получил чин штабс-ротмистра. По окончании военных действий 16 января 1816 года переведён в лейб-гвардии Гусарский полк поручиком, состоял адъютантом у графа Толя. Со 2 февраля 1819 года — штабс-ротмистр. Переведен 17 марта 1819 года в Павлоградский гусарский полк майором. Ссылаясь на нездоровье, вышел в отставку 14 февраля 1823 года подполковником.
К Talon помчался: он уверен,
Что там уж ждёт его Каверин.
Вошёл: и пробка в потолок,
Вина кометы брызнул ток.
В этих строках из первой главы «Евгения Онегина» Пушкин наделил своего героя приятельством с Кавериным, которое он сам водил с 1816 года до высылки на юг. Как и многие другие ветераны заграничных походов, Каверин в это время высказывал широкие либеральные взгляды, до 1821 посещал собрания «Союза благоденствия». В 1817 году юный поэт адресовал старшему приятелю два стихотворения — «Забудь, любезный мой Каверин» и «В нём пунша и войны кипит всегдашний жар…» — в которых создал романтический образ гусара Каверина как «повесы», «шалуна», «мучителя красавиц», вечно томимого «скифскою жаждою». Помимо Пушкина, из литераторов в круг общения Каверина входили также Грибоедов, Вяземский, Николай Тургенев (их отношения описываются как «порыв экзальтированной геттингенской дружбы, почти влюблённости»). Молва о его гусарских проказах дошла поколение спустя до Лермонтова, который в «Герое нашего времени» приводит следующую присказку «одного из самых ловких повес прошлого времени, воспетого некогда Пушкиным»: «Где нам дуракам чай пить, да ещё со сливками.» По воспоминаниям родственников, даже после запрета на тайные общества Каверин продолжал относиться к масонству «со слепым доверием». Выйдя в отставку, он погрузился в пучину онегинской хандры: «Ежели встретитесь с нашими общими знакомыми, обо мне и о моем счастии или заблуждении — прошу ни слова, — писал он Теплякову, своему знакомому по масонской ложе. — Моё существование кончилось, и я живу не знаю для чего, ничего не желая, в туманном сне воспоминаний; счастие, приятности меня давно забыли, и я об них знаю, как об азбуке, по которой меня читать учили». Пробыв в отставке три года, Каверин вновь вступил на службу 11 сентября 1826 года майором в Санкт-Петербургский драгунский полк, откуда 23 мая 1827 года переведен в Курляндский драгунский полк. Принимал участие в войне с турками, находился во многих сражениях, подавлял восстание в Польше. Повторно вышел в отставку 5 января 1836 года полковником. Ввиду стеснённых материальных обстоятельств 11 апреля 1838 года поступил в пограничную стражу и был назначен командиром Волынской пограничной бригады. По службе жил в городе Радзивилове (ныне город Радивилов Ровенской области Украины), где и умер 30 сентября 1855 года. Там же доживал своей век и его отец с женой. Кладбищенская церковь Святого Павла Фивейского в Радивилове была сооружена в 1856 году вдовой Павла Никитича — Евдокией Кавериной. Здесь и был похоронен П.П.Каверин, рядом с отцом. Захоронения не сохранились. Литература: Щербачев Ю.Н. Приятели Пушкина М.А.Щербинин и П.П.Каверин. Москва, 1913.


1794
Алексей Григорьевич Милорадович
участник Отечественной войны 1812 года, участвовал в битвах под Вязьмой, Бауценом, Кульмском сражении, член секты хлыстов. Родился в семье малороссийского генерального судьи, таврического губернатора Григория Петровича Милорадовича. Мать Александра Павловна Кочубей. По отцу он приходился родным племянником графу Михаилу Андреевичу Милорадовичу, а по матери государственному канцлеру князю Виктору Павловичу Кочубею. В 1803 году вместе с братьями Александром и Илларионом он был зачислен в Главное немецкое училище Святого Петра. Получив там первоначальное образование, Алексей в 1810 году поступил в Пажеский корпус, где проучился до 1812 года. В августе 1812 года недостигнув еще совершеннолетия, он с согласия родителей записался в действующую армию. 27 августа на другой день после Бородинской битвы, он был произведен в прапорщики Апшеронского пехотного полка, шефом которого был его дядя Михаил Андреевич. По приезде в армию Милорадович был назначен ординарцем к знаменитому шефу и участвовал с ним во всех делах. Получив огненное крещение в кровопролитном бою под Вязьмой (22 октября) он был награждён орденом Святого Владимира IV степени с бантом. За бой под Бауценом (7 и 8 мая 1813) он награждён прусским орденом Pour le Mérite. За достопамятные дни отступления (9, 10 и 11 мая) награждён золотой шашкой с надписью за храбрость, за Кульмское сражение Милорадович получил прусский орден Железного Креста, а 21 сентября 1813 года, за военные заслуги переведен в Лейб-гвардейский Семёновский полк, 27 августа граф Милорадович писал его отцу: « Алексей Григорьевич здоров и весел; в последнем деле имел он возле меня лошадь раненую без малейшего ему вреда. Он ведет себя скромно, хорошо и храбро. Я представил его чину к переводу в Семёновский гвардейский полк, где лучший корпус по выбору самого Царя.» Затем он участвовал в «битве народов» под Лейпцигом, за что был награждён орденом Святого Станислава II степени, и в деле под Парижем. Из Парижа он проследовал с полком в Нормандию, и из Шербура на русской эскадре вернулся в Кронштадт. Вернулся Милорадович в Санкт-Петербург уже гвардейским офицером любимого Государем полка, имея два ордена на шее, Владимира в петлице, Кульмский крест, золотое оружие и две медали. Когда он представился Государю Императору Александру, Государь посмотрел на него и сказал Miloradovich en petit. Продолжая служить в Семёновском полку, Милорадович был увлечён религиозно-мистическим направлением, господствовавшим в то время, перестал посещать светское общество, где встречал всегда самый радушный приём. Стал одним из членов секты хлыстов, главным движением которого была Екатерина Татаринова. Отец его, узнав о поступлении его в число последователей секты и не зная ни цели, ни направления этой секты, до того встревожился за сына, что решил прямо обратиться с письменной просьбой к Императору. Император Александр I ответил:
«Григорий Петрович! Принимая участие во всём что касается до вашего дома, Я хочу успокоить вас насчёт сына вашего Алексея, служащего в Лейб-гвардейском Семёновском полку. Он отличный офицер по ревности своей к службе и по нравственности. Я старался проникнуть его связи и, по достоверным сведениям, нашел что, тут ничего нет такого, чтобы отводило от религии; напротив, он сделался еще более привязанным к церкви и исправным в своей должности. Поэтому заключаю, что связи его не могут быть вредны. По моим правилам хотя и нестесняю Я ничей совести, но с другой стороны не желал бы, еслиб открылось что либо против церкви или гражданского порядка. Надеюсь, что сии строки вас успокоят, пребываю вам благосклонный.
Подписал Александр
Санкт-Петербург, 20 августа 1818 года.»
С самыми из усердных членов секты Татариновой Мартыном, Степановичем, Е.А.Головиным, В.М.Поповым Милорадович находился в тесной дружбе и в своём духовном завещании (свидетелями которого были двое последних лиц) написанном за 12 дней до смерти, он говорит о друзьях своих, о том великом неоцененном благе, которым он им совершенно обязан, ибо со времени сей сердечной связи он возлюбил Спасителя своего Иисуса Христа и Святую его церковь и посвятил себя христианской жизни.
Посвятив себя добрым делам, Милорадович раздавал бедным многое из незначительного содержания, которое давал ему отец. 7 января 1820 года, будучи уже поручиком, Милорадович вышел в отставку, потому что здоровье его не позволяло ему продолжать военную службу. Вскоре он в чине титулярного советника, был назначен чиновником особых поручении при тогдашнем генерал-губернаторе графе Михаиле Андреевиче. Здоровье Милорадовича в 1824 году было уже плохое; у него были признаки чахотки. После нескольких простуд он заболел грудной болезнью, перешедшую в чахотку, от которой и скончался 27 июня 1825 года. Похоронен на Волковском кладбище. Награды и премии: орден Святого Владимира IV степени (1812); орден Святого Станислава II степени (1813); Железный Крест 1813; золотое оружие. После своей смерти он оставил долг в размере 15.000 рублей. его родной брат Александр Григорьевич не имея в это время денег, старался чтобы память о брате была чиста, поэтому он ещё при жизни своих родителей занял 15.000 рублей которые в 1838 году возросли до 40.000 рублей и уплатил весь долг. Современники вспоминают о Григории Милорадовиче с удовольствием. Фёдор Николаевич Глинка ещё в 1813 году, когда печатал свои записки, упоминал о нём как о цвете тогдашней молодёжи. Вот между прочим что он пишет: «Вчера приехал к нам из Пажеского корпуса сын Милорадовича, о котором я тебе столько раз писал, и которого благорасположение ко мне поставляю в великой цене. Сын его, племянник генерала нашего, есть прекрасный благовоспитанный молодой человек. Я душевно рад, что он останется унас. Теперь он был вместе с нами, и в первый раз от роду видел поле сражения, где хотя замолкли громы но еще необходима кровь.» Источники: Фрейман О.Р. Пажи за 185 лет : Биографии и портреты бывших пажей с 1711 по 1896 г. — Страницы 170—172; Биографические очерки о роде дворян и графа Милорадович; Биографические очерки замечательных Милорадовичей; Константин Кутепов. Секты хлыстов и скопцов.

1796
Александр Алексеевич Иовский
русский химик, фармацевт и фармаколог, профессор фармации и химии Московского университета. Родился в Острогожске, ныне Воронежской области, в семье священника. После окончания Воронежской семинарии два года преподавал рисование, после чего поступил в Московский университет: учился сначала на физико-математическом, затем — на медицинском факультете, который окончил в 1821 году с золотой медалью. В июле 1822 года был удостоен степени доктора медицины за исследование «О кислотах, лишенных кислорода» и в апреле 1823 года был отправлен для изучения фармации и химии за границу Первый год Иовский работал под руководством Лампадиуса (во Фрейберге, — в Горной академии, затем — в Саксонии), Париже (где слушал лекции Л.Ж.Тенара, Дюлонга, Броньяра и др.); работал в Лондоне — у Бартелеми и Стокгольме — у И.Я.Берцелиуса. С 1826 до 1843 года Иовский в звании адъюнкта преподавал в Московском университете аналитическую химию в приложении к медицине, читал общую химию и фармацию. В 1827 году издал книгу «Химические уравнения с описанием различных способов определять количественное содержание химических веществ», в которой одним из первых использовал химические формулы. В декабре 1835 года был утверждён экстраординарным профессором, преподавал фармацию, рецептуру, токсикологию и учение о минеральных водах. С февраля 1836 года он заведовал университетской аптекой. В 1843 году по состоянию здоровья вышел в отставку. Умер в Москве 3 февраля 1857 года. Его дочь — Софья Субботина, русская революционерка и народница. Научные труды: «Начальные основания химии» (в 2-х частях; Москва, 1822; 2-е издание, 1827 и 1828); «Химические уравнения с описанием различных способов определять количественное содержание химических веществ» (1827); «О важности химических исследований в кругу наук и искусств» (Москва, 1827); «Журнал хозяйственной химии» (Москва, 1829); «Руководство к распознаванию ядов, противоядий и пр.» (Москва, 1834); «Начертание общей фармакологии» (Москва, 1835); «Памятная книжка для занимающихся фармацией и рецептурой» (Москва, 1837); «Начертание фармации» (Москва, 1838) — первое отечественное руководство по фармации. С 1828 по 1832 год Иовский издавал «Вестник естественных наук и медицины» (по 12 книжек в год). Кроме того перевёл с латинского «Лекарственник, или фармакология» Курта Шпренгеля (к которому издал «Дополнения», содержащие описания действия вновь открытых лекарств, Москва, 1827) и «Руководство к осмотру аптек и прочих врачебных запасов» Иоанна Нимана (Москва, 1822). Иовский также помещал статьи в «Учёных Записках Московского Университета». Литература: Ушакова Н.Н., Соловьев Ю.И., Передовой профессор Московского университета А.А. Иовский, "Труды Института истории естествознания и техники", 1954, том 2, страницы 4-18 (имеется библиография); Иовский, Александр Алексеевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона: в 86 томах (82 тома и 4 дополнительных) — Санкт-Петербург, 1890—1907; Волков В.А., Куликова М.В. Московские профессора XVIII — начала XX веков. Естественные и технические науки. — Москва: Янус-К; Московские учебники и картолитография, 2003. — Страница 106. — 296 страниц — 2 000 экземпляров — ISBN 5—8037—0164—5.

1798
Космо Нельсон Иннес (Cosmo Nelson Innes)
шотландский адвокат, судья, историк и писатель, а также член Королевского общества Эдинбурга. Космо был опытным дешифровщиком древних шотландских записей и помог в составлении, редактировании и классификации Актов шотландского парламента 1124—1707 годов. По его словам, он был высоким, красивым, но очень застенчивым. Иннес был обвинен в сочувствии к католикам (в то время это являлось незаконным) и вошёл в состав шотландской Епископальной Церкви (близкой к католичеству). Дин Рамзи, глава Епископальной Церкви, был одним из его хороших друзей. 9 сентября 1798 года в Дуррисовом замке у писателя Джона Иннеса и Ефимии Рассел родился сын — Космо. Ему дали второе имя — Нельсон в честь вице-адмирала Горацио Нельсона, который командовал британским флотом в битве при Ниле. Тринадцать из четырнадцати братьев и сестёр Космо умерли, выжили только он и его сестра Элизабет. Он обучался в средней школе Эдинбурга, затем в Эдинбургском университете под руководством Джеймса Пиллэнса. Дальше Космо продолжил обучение в университетах Абердина и Глазго, а потом в Баллиол-колледже (1817—1820). В 1822 году он был принят на адвокатский факультет, а в 1846 назначен профессором Конституционного права и Истории в Эдинбургском университете. В 1830-х годах Иннес жил в бывшем доме Аллана Рамзи, располагающемся в начале Королевской Мили. С 1840 по 1852 год Космо был шерифом Элджиншира. В это время ему приходилось успокаивать протестующих, сердитых на вывоз картофеля из их округа из-за ирландского картофельного голода. В 1852 году он ушёл в отставку, чтобы достичь успеха в роли главного клерка в шотландском сессионном суде. В 1843 году Космо Иннес стал членом Edinburgh Calotype Club, одного из первых в мире фотографических обществ. Он также был участником «Spalding Club», «Maitland Club» и «Bannatyne Club». В 1858 году он был избран членом Королевского общества Эдинбурга, благодаря Джеймсу Томсону Гибсону Крэйгу. С 1862 по 1869 год — вице-президент данного общества. После этого Иннес жил в Inverleith House на севере Эдинбурга. Дом до сих пор существует и является центром Королевского ботанического сада Эдинбурга. Космо внезапно умер во время «Горного Тура» в Киллине на севере Стирлингшира 31 июля 1874 года. Его тело доставили на кладбище Warriston в Эдинбурге и захоронили 5 августа. Работы: Иннес был автором таких произведений, как Мемуары Томаса Томсона, Адвоката (Memoir of Thomas Thomson, Advocate; 1854), Шотландия в Средневековье (Scotland in the Middle Ages; 1860), Очерки Ранней шотландской Истории (англ. Sketches of Early Scottish History; 1861), Лекции по шотландским правовым предметам старины (англ. Lectures on Scotch Legal Antiquities; 1872) и Воспоминания о шотландской Жизни и Характере (Reminiscences of Scottish Life and Character; 1875, совместно с Дином Рамзи). Он также отредактировал много исторических рукописей для общества Bannatyne Club и для других антикварных клубов. Кроме того, он часто писал для Quarterly Review и North British Review. Фотографические работы включают в себя «Тур: Побережье Испании» (альбом 1857 г.); Церковь в Мидколдере (1856 г.); Замок Dunrobin (1856 г.); и Собор Элджина (1856 г.). В 1826 году Иннес женился на Изабелле Роуз, дочери Хью Роуза из Kilravock. У них было девять детей: пять мальчиков и четыре девочки. Его дочь, Кэтрин Иннес, вышла замуж за историка Джона Хилла Бёртона в 1855 году. Среди их детей были инженер В.К.Бертон, художнца Мэри Роуз Хилл Бертон и химик Космо Иннес Бертон. Его дочь, Мэри, вышла замуж за Роберта Финли, лорда-канцлера Великобритании. С 1836 года Космо и его жена были назначены официальными опекунами мисс Изабеллы Грант, дочери Патрика Гранта, который умер в Индии. В 1844 году ее дядя, Александр Грант, оспаривал опекунство, но суд признал предложение неуместным.


1798
Луи Флорантен Кальмей (французское имя — Louis Florentin Calmeil)
французский психиатр, ученик Эскироля. Родился в Иверсе, Первая французская республика. После смерти учителя (1840) Кальмей занял его место директора заведения для душевнобольных в Шарентон, около Парижа. Умер в Фонтене-су-Буа 11 марта 1895 года. Многочисленные специальные научные исследования Кальмея разбросаны во французских медицинских журналах, преимущественно 1830-х и 1840-х. Из них особенно выделяются работы, давшие понимание мозговых поражений при прогрессивном параличе помешанных — болезни, которая до него была неверно понимаема в анатомическом отношении. Капитальный труд Кальмейля — двухтомное сочинение «О безумии с точки зрения патологии, философии, истории и права» (французское название — «De la folie considérée sous le point de vue pathologique, philosophique, historique et judiciaire etc.», 1845), посвященное истории средневековых психических эпидемий. В 1824 впервые дал название «абсанс» явлению, впервые описанному его учителем в 1815. Список произведений: Луи Флорантен Кальмей. О безумии с точки зрения патологии, философии, истории и права = De la folie considérée sous le point de vue pathologique, philosophique, historique et judiciaire etc. — Paris: J.-B. Bailliere, 1845. — 534 страницы.


1798
Йозеф Анзельм фон Фейербах (немецкое имя — Joseph Anselm von Feuerbach)
археолог, профессор Фрайбургского университета. Родился в Йене, Германия. Старший сын криминалиста Пауля фон Фейербаха, брат известного философа Людвига Фейербаха, отец художника Ансельма Фейербаха. Посещал гимназию в Бамберге. Обучался в Эрлангенском и Гейдельбергском университетах. После окончания последнего работал с 1825 года преподавателем в Шпейерской гимназии. В этот период было написано его главное сочинение — «Ватиканский Аполлон. Археолого-эстетические наблюдения» (немецкое название — «Der vaticanische Apollo. Eine Reihe archäologisch-ästhetischer Betrachtungen»), изданное в Нюрнберге в 1833 году и в Штутгарте в 1855. Приглашался в Дерптский университет на должность профессора классической филологии и истории, но в 1836 году занял кафедру филологии и археологии во Фрайбурге. Умер во Фрайбурге-в-Брайсгау 8 сентября 1851 года. Уже после его смерти его другом Геттнером были издано в 4 томах (Брауншвейг, 1853) собрание его сочинений: том I — «Жизнь, письма и стихи» (немецкое название — «Leben, Briefe u. Gedichte»); тома II и III — «История греческого пластического искусства» (нем. «Geschichte der griechischen Plastik»); том IV — «Научные работы по истории искусства» (нем. «Kunstgeschichtliche Abhandlungen»).

1801
Валерио Салимбени (Valerio Salimbeni)
итальянский шахматный композитор и коллекционер. Умер 31 марта 1869 года.


1802
Анн-Эдуар-Луи-Жозеф де Монморанси (французское имя — Anne-Édouard-Louis-Joseph de Montmorency)
герцог де Бомон, принц де Тенгри, пэр Франции — французский государственный деятель, последний представитель в мужской линии дома Монморанси. Родился в Париже. Сын Анн-Кристиана де Монморанси-Люксембурга и Анны-Луизы-Мари де Бек-де-Льевр де Кани. 26 марта 1828 принят в состав Палаты пэров на место своего отца, но, будучи ультралегитимистом, после провала мятежа в Вандее и ареста 8 ноября 1832 герцогини Беррийской, 15 ноября подал в отставку. Был атташе посольства в Мадриде, в октябре 1823 получил от Фердинанда VII орден Карлоса III (сверхштатный кавалер). Также был командором ордена Святого Людовика и кавалером ордена Почётного легиона. После смерти в 1862 году герцога Рауля де Монморанси стал главой фамилии и принял герб старшей линии рода. После смерти последнего представителя линии Монморанси-Люксембург-Шатийон отказался претендовать на титул герцога де Пине-Люксембург. Умер в родном городе 14 января 1878 года. Награды: Военный орден Святого Людовика (Франция); Кавалер ордена Почётного легиона; Большой крест ордена Карлоса III. Жена (13 мая 1837): Леонтина-Эрнестина-Мари-Жозефа де Круа де Дадизеель (5 ноября 1813—14 марта 1887), единственная дочь Гислена де Круа де Дадизееля и Эрнестины Луи де Лагранж. Дети: Анн-Мари-Жозефа де Монморанси-Люксембург (2 мая 1839—17 апреля 1900). Муж (20 мая 1859): граф Феликс Антон Август Иоганн фон Хунольштейн (1832—1905); Анн-Мари-Эжени-Жюстин де Монморанси-Люксембург (13 марта 1840—10 февраля 1922). Муж (28 мая 1864): Огюст де Дюрфор-Сиврак де Лорж (1838—1911), виконт де Дюрфор; Анри де Монморанси-Люксембург (2 июня 1841—23 апреля 1843). Литература: Courcelle J.-B.-P., de. Pairs de France, p. 38 // Histoire généalogique et héraldique des pairs de France. T. VIII. — P.: Arthus Bertrand, 1827; Dictionnaire des parlementaires français. T. IV. — P.: Bourloton, 1891, p. 421; Fonds Montmorency-Luxembourg (1497—1904) — archives du château de Chantilly, 2008, p. 5.

1802
Пётр Фёдорович Демор
генерал-лейтенант Русской императорской армии, начальник штаба Корпуса инженеров путей сообщения. Происходил из дворян Санкт-Петербургской губернии, воспитывался в 1-м кадетском корпусе и 10 апреля 1822 года произведён в прапорщики в 3-й пионерный батальон. 6 и 7 сентября 1831 года участвовал в сражении против польских мятежников под Варшавой, находясь в штурмовой колонне 2-го пехотного корпуса, а 8 сентября при взятии города Варшавы и за храбрость в этом деле награждён орденами Святого Владимира IV степени с бантом и Святой Анны III степени. 29 декабря 1844 года был награждён орденом Святого Георгия IV степени за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах (№ 7327 по списку Григоровича — Степанова). Будучи подполковником он был назначен 1 ноября 1845 года дежурным штаб-офицером штаба Корпуса инженеров путей сообщения с оставлением по армии, где и был в 1856 году произведён за отличие в полковники. 29 августа 1862 года он был произведён в генерал-майоры и назначен заведующим штабом Корпуса путей сообщения и членом аудиториата Главного управления путей сообщения и публичных зданий. Со времени упразднения этой должности 13 февраля 1871 года Демор состоял по Министерству путей сообщения, 10 апреля 1872 года, в день пятидесятилетия службы его в офицерских чинах, был произведён в генерал-лейтенанты. Женат был на старшей сестре Петрашевского. Умер 2 февраля 1873 года. Награды: Орден Святого Владимира IV степени с бантом (1831); Орден Святой Анны III степени (1831); Знак отличия за военное достоинство IV степени (1831); Орден Святого Станислава II степени (1842); Знак отличия беспорочной службы за XX лет (1843); Орден Святого Георгия IV степени за 25 лет выслуги (1844); Императорская корона к ордену Святого Станислава II степени (1844); Орден Святой Анны II степени (1849); Императорская корона к ордену Святой Анны II степени (1853); Знак отличия беспорочной службы за XXXV лет (1858); Орден Святого Владимира III степени (1859); Знак отличия беспорочной службы за XL лет (1863); Орден Святого Станислава I степени (1864); Орден Святой Анны I степени (1866); Императорская корона к ордену Святой Анны I степени (1870). Источники: Русский биографический словарь: В 25 томах / под наблюдением А.А.Половцова. 1896—1918; Степанов В.С., Григорович П.И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). Санкт-Петербург, 1869; Список подполковникам по старшинству. — Санкт-Петербург, 1848. — Страница 229; Список генералам по старшинству. — Санкт-Петербург, 1863. — Страница 628; Список генералам по старшинству. — Санкт-Петербург, 1872. — Страница 487.


1806
Хуан Эухенио Артсенбуч (Juan Eugenio Hartzenbusch)
испанский драматург и критик. Родился в Мадриде. В 1824 начал литератураную деятельность. В 1829 впервые выступил как драматург. По характеру творчества был близок прогрессивным романтикам. Драмы Артсенбуча "Теруэльские любовники" (1837), "Донья Менсиа" (1838) отличаются антиклерикальной направленностью. В дальнейшем отошёл от романтич. традиций, создав ряд пьес-сказок и семейно-бытовых комедий: "Волшебная бутылка" (1839), "Первым - я" (1842), "Куртизанка" (1843) и др. Пьесы Артсенбуча пользовались успехом у зрителей. С 1852 был президентом Совета тевтров. Умер 2 августа 1880 года. Сочинения: Obras, v. 1-5, Madrid, 1888-1892. Литература: Hartzenbusch Е., Bibliografia de Hartzenbusch, formada por su hijo, Madrid, 1900; Cotarelo y Mori E., Sobre el origen y desarrollo de la leyenda de "Los amantes de Teruel", "Revista de Archivos", Madrid, 1907, VIII; Sаггai1h J., L'histoire et le drame romantique d'Hartzenbusch, "Bulletin Hispanique", Bordeau-P., 1936, XXXVIII.


1814
Александр Дмитриевич Озерский
российский государственный и военный деятель, томский губернатор, генерал-лейтенант, горный инженер. Родился в Чернигове. Происходил из дворян Черниговской губернии — сын коллежского советника Дмитрия Никитича Озерского (Езерского) и Варвары Александровны, урождённой Назимовой; племянник декабриста М.А.Назимова. В 1831 году окончил Горный кадетский корпус и был оставлен при корпусе, заняв место репетитора химии при академике Гессе, а затем ему поручено было читать лекции по русской и иностранной горной статистике и минералогии. По свидетельству А.М.Лоранского, Озерский, владея многими иностранными языками, даром слова и редкой памятью, умел делать свои лекции особенно занимательными и даже увлекать слушателей. Лоранский отмечал также, что горная статистика России и иностранных государств «никем не была читана так подробно, как Озерским, что составленные им (с 1840 по 1855 гг.) обширные записки этого курса представляют совершенную энциклопедию и, заключая массу данных о положении горного дела в России, являются весьма ценным материалом для изучения его». Озерский занимался также переводами научных сочинений: перевёл сочинение Берцелиуса «Аналитическая химия», а затем, начав читать лекции по минералогии и статистике, перевёл ряд сочинений, касающихся этих предметов — в их числе наиболее видное место занял перевод сочинения Мурчисона «Геологическое описание Европейской России и хребта Уральского». Когда в 1844 году в Петербургском университете освободилась кафедра по минералогии (после горного инженера генерал-майора Соколова), то совет университета выбрал и представил его к занятию должности профессора, но ввиду того, что Озерский не имел учёной степени министр народного просвещения не утвердил этого представления.

В 1849—1851 годах был инспектором Института Корпуса горных инженеров, затем продолжал оставаться при институте в качестве профессора минералогии и статистики. В 1857 году Озерский был произведён в генерал-майоры и назначен главным начальником Алтайских Колывано-Воскресенских заводов и гражданским губернатором Томской губернии. Принимал участие в подготовке и проведении реформы 1861 года на Алтае (освобождение приписных крестьян), занимая консервативные позиции. При Озерском в Томске были открыты духовная семинария (21 сентября 1858) и Мариинская женская гимназия (1 сентября 1863). По его настоянию в конце 1861 года в Томской губернской мужской гимназии были введены уроки естествознания. Кроме того, он поручил разработать для гимназистов курс лекций по строительному искусству и гражданской архитектуре. По инициативе Озерского 26 декабря 1863 года в Томске было открыто Благородное (Общественное) собрание. В связи с разделением должностей начальника Алтайского горного округа и томского губернатора, 5 января 1864 года он был уволен со своих постов. Вернувшись в Санкт-Петербург, был назначен членом Горного учёного комитета, произведён в генерал-лейтенанты. Заведовал горной частью Кабинета его императорского величества. Состоял членом ряда учёных обществ. Выступал с научными статьями в «Горном журнале», «Записках минералогического общества» и других. Скончался в Санкт-Петербурге 1 октября 1880 года. Похоронен в Санкт-Петербурге, на Митрофаниевском православном кладбище рядом с супругой. «Озерский был настоящим учёным, но, при старом режиме и русские учёные были заражены генеральской важностью… Ни юрист, ни политэконом, он держится самых отсталых идей русского законодательства и питает скромное желание держать губернию в страхе и рад собой…» — Г.Н.Потанин. Литература: Озерский, Александр Дмитриевич // Русский биографический словарь : в 25 томах. — Санкт-Петербург.—Москва, 1896—1918; Гришаев В.Ф. Алтайские горные инженеры. — Барнаул, 1999; Яковенко А.В., Гахов В.Д. Томские Губернаторы. — Томск, 2012.