читать с первой главы

 

 

 

  К 1996 году мир перешел на сотовую и спутниковую связь. Бедные обеднели еще больше. Мягкий Малыш разбогател втрое. Окна его новых операционных систем, основанных на принципах объектного программирования, повсеместно выместили командные строки своих дисковых прародителей. Мир убеждался в дутости дутых успехов, но они продолжали раздуваться. У Б.Г. родилась дочь. Всерьез заговорили о возможности клонирования человека, ссылаясь на опыт английских овечек. Англия кипела гневом, разочарованная разводом своего принца с арабофильной принцессой. Президент США, избранный последним ноябрем, выходил на второй предвыборный марафон, все более погрязши в сексуальных скандалах. Европа, собирая силы той же дутостью, снова распространяла зону действия своей валюты на восток. Лидер демократической России, расстреляв коммунистический парламент, утонул в больничных покоях ведущих клиник мира. Персональные компьютеры той же фирмы, что господствовала изначально, заполонили рынок третьей моделью квадриума. Интернет проник в каждую семью. Помимо телефонной сети, к проводникам добавлялись сотовые технологии и оптоволоконный материал. На зарождении пока неизвестного прогремело несколько взрывов терроризма, во имя аллаха. В одной из центрально-африканских стран вич-инфекция распространилась на треть всего населения, превращаясь в самую ужасную эпидемию. Ученые не могли с ней справиться, но заявили о выведении гена молодости и доказали, что рак легких может действительно быть вызван курением.

Артемий от этого не бросил курить. По научным исследованиям, ему оставалось на этой привычке лет пять-шесть. Наверное, это было правдой. Иногда он очень сильно кашлял, но серьезно и не задумывался, чтобы бросить. И сейчас, прикуривая, еще раз пролистывал листинг пятилетней давности, находясь в ресторане промежуточного аэропорта на спец-рейсе Л.-А. – З.С.. У пилота было на редкость сложное настроение, которое он  формулировал сам только с использованием нецензурной брани. Будто от последних новостей: обанкротилась Пан-Американская Авиационная корпорация, и президент высказался нотой искренне-траурного сожаления по поводу смерти последнего из фамилии своего более знаменитого предшественника, которого до сексуальных скандалов  не допустила сама смерть и Центральное Разведывательное Управление. Артемий спросил у пилота, что его так расстроило из этих событий. Но он не ответил, доел что-то из сухого быстро-приготовленного, допил кофе и ушел в самолет. А Артемий продолжал ждать звонка. Где-то решался вопрос о том, кто еще полетит в Сахару. Звонок ждали еще в полете. Собственно говоря, только для того, чтобы знать хотя бы, сколько им придется находиться здесь. Одно из самых наиглупейших состояний, которое может возникнуть в спец-рейсе. Сидишь, и не знаешь. Может, про твой рейс давно забыли? Артемий, конечно, сорвался бы и сам по себе, на обычном самолете, но сейчас ему приходилось ждать не только попутчиков (или коллег), но и само задание.

Листинг совсем не читался. Старые формулировки, отставшие на два оборота полной смены орудий труда, еле как всплывали в голове своей необходимостью нахождения именно в этом месте. И, несмотря на то, что Расчетчик Оптимальных Экономических Решений был очень хорошим, даже гениальным, проектом того времени, Эрт просто не мог сейчас на это смотреть. Тем более, что в ресторане находились такие девушки и от наклона головы к бумаге едкий дым разъедал слизистую глаз. Может, это даже было не совсем прилично с его стороны смотреть в их сторону, но ему просто приходилось это делать. Недавно он стал свободным. То есть после расставания со Сьюзан он женился. Так, это получилось не надолго. Она была простой учительницей и ей никак не могли понравиться свободные графики программиста, заставлявшие уходить во вдохновение, если не оставаясь на работе неделями, то точно так же проводя ночь за домашним компьютером в кабинете. Или запойные банкеты. Или чемодан надувных женщин в командировке. Или сами командировки, хоть их и становилось все меньше и меньше. Да и разговаривали они на разных языках. Артемий написал даже несколько игрушек, пытался научить ее пользоваться интернетом для ее же профессиональных целей (это показало, что он был плохим учителем). Но она не любила игрушки, не любила компьютер, не стала пользоваться нетом. Она не желала развиваться, становиться старшей, директором школы, или чего-то вообще добиваться. И сама постель, которая их объединяла, и его доходы - тоже потеряли для нее смысл. И вот они развелись. Артемий становился старым, у него не было детей, он не посадил дерево, а дом только начинали строить. В пригороде Лос-Анджелеса он планировал оставить на его постройку почти все свои капиталы. Для хорошего дома у него было не так уж и много денег. Просто его друг, архитектор из Лондона, подарил ему красивый проект по его выбору, который уже даже начала выполнять какая-то строительная компания. Эрт правда ни разу на стройке не побывал, ему было некогда, да и строил он его, судя по всему, предполагая, что он будет пустовать. Если только, допустим, подойти сейчас и познакомиться. Он разучился это делать. Легче пойти в какое-нибудь семейное бюро, или найти умную и красивую в паутинке. Только не американку. Француженку, или русскую. Или с Мальты. Или из Южной Америки. Последнее время мир мощно наводняли красавицы из Бразилии и новые ритмы зажигательных песен.

Сработал телефон. Как раз, когда Эрт хотел сделать чего-нибудь такого, чтобы перестать глупо пялиться на колготки. Он ответил. Узнал своего агента из службы безопасности. Мякиш прикреплял сейчас за программистами этаких личных ангелов. Наверное, просто распределил группы между одним из отделов этой службы. По крайней мере, Эрт знал хорошо только Джона из всей службы безопасности, потому что тот периодически навещал его. Это выглядело так, будто Малышу просто некуда было девать деньги. Хотя не стоило сомневаться, что Джон тоже очень напряженно работал. Сейчас он сказал, что ждет Эрта в самолете и они полностью готовы к вылету, заметив, что ему имело бы смысл не сидеть и ждать в ресторане, а съездить в офис. Чего не хватало? Спасибо, они не сильно долго-то и ждали. Аканов рассчитался, сложил свой чемоданчик, покрыв клавиатуру толстенной пачкой распечатки, и вышел из ресторана. Чего он не любил, так это большое скопление народу, за исключением вот этого аэропорта. Здесь он просто обожал пройти среди толпы, понимая, насколько он вырастает с каждым новым таким победным маршем. А может, просто, в отличие от других аэропортов, он знал все здесь, как его пять пальцев знали клавиатуру, и уж точно никак не мог бы заблудиться, с легкостью найдя любой амбар, где бы самолет ни находился.

Джон пожал его руку на входе по трапу. Оказалось, что никакой большой делегации, которую он ожидал, не будет, и они летят вдвоем. С пакетом задания. Артемий сел поудобнее, поставив на соседнее кресло свой кейс, немного поболтал с Джоном. Тот сказал ему, что его жестко закрепили за Акановым на время поездки в Западную Сахару в качестве, как можно было додуматься, личного телохранителя, советолога и присматривающего, или что-то в этом роде. Сахара-сити к этому времени стала большим мегаполисом в полмиллиона жителей, где преступность оставалась самой низкой во всем  мире,  но та, что была, слыла своей утонченностью и профессионализмом. Пятьсот тысяч людей, собранных в одной точке, имеющих хорошие навыки работы с компьютером, иногда - наилучшие программисты, должны были как-то и разряжаться. Для США Сахара становилась центром мирового взлома. Но это, конечно, не требовало бы для Эрта персонального телохранителя.

Экономика Западной Сахары стояла очень прочно. Здесь добывали руду, здесь стояли металлургические заводы, уже несколько лет работал завод по производству Калифорния. Становясь производственным центром, Сахара развивалась по всем отраслям, все больше отказываясь от закупок того или иного сырья. Маленький Мякиш уже не довлел в местной экономике, и даже получал определенные дивиденды от новых инвестиций, приходящих в основном с далекого востока. Заканчивалось и правление ООН на этих территориях. Расчетчик, созданный Малышом в девяносто первом, становился  единственным центром принятия решений во внешне-экономической сфере государства. МККББО не предъявила к его работе на данный момент ни одной претензии.

Зачем же вылетал Артемий Аканов? Он вскрыл пакет с заданием еще до того, как они поднялись в воздух, и за полчаса изучил все, что тот содержал. Многое из написанного он уже знал понаслышке, о многом мог предположить. Во-первых, Малыша не устраивали сложности с пространством, его становилось катастрофически меньше. Во-вторых, рассматривалась ситуация с закупкой определенных ценных бумаг и заемной политикой Сахары. Здесь Сахара просто чем-то мешала Б.Г. и только, но какие-то ошибки в решениях Артемий не видел, просто ей немного помогала случайность, немаловажный фактор в большой торговле. Тем не менее, Артемия просили пояснить действия конкретикой процедуры выбора. Проще говоря, Эрт усмехнулся, Б.Г. сам нуждался в такой программе на Уолл-стрит, потерпев за последнее время несколько крупных поражений в фондовой торговле. В-третьих, Эрту предлагалось либо обновить программу, заменив  на старом оборудовании, либо сделать новую программу на новом оборудовании. И четвертое, Артемий удивился: Олрим Шварц умер. Последнее время старик занимался свободной деятельностью. Учитывая, что в конце восьмидесятых он имел доступ к работе Лаб-Аналогии, вполне возможно, что он оставил ряд незавершенных работ, связанных с огромной перспективой развития обеспечения. Аканову ставилось в задачу определить направления, по которым он работал, отчистить бесперспективные, собрать и сдать остальные, подготовить оборудование первого этажа к модернизации. Далее шел листинг расклада всего этого по неделям. Артемий охнул.

-Зависнуть в этой чертовой Сахаре на три месяца? Они вообще понимают, что это такое? Опять этот толстый... Почему, вообще, этой дрянью должен заниматься я? Я, что, подряжался на секретные работы?

Джон смеялся. Статуя свободы оставалась позади. Впереди, за Атлантикой, была пустыня. Хоть бери и увольняйся, без лишнего смеха.

-Вы были, Джон, хоть раз в Западной Сахаре?

-Нет, не был еще. Очень хочется побывать.

-И мне тоже хотелось первый раз, но здесь почти нет в раскладе времени на создание нового проекта! Вот этой, третьей задачи. На нее не выделено времени. Я, что, новый приемник этого Шварца?

-Я в этом мало что понимаю, - пожал плечами Джон. – Может, там уже что-то разрабатывается по третьему заданию. Не знаю.

-Три месяца! Три месяца заниматься всякой дрянью! И ничего дельного. Вам тоже там три месяца тусоваться?

-Мне больше.

Артемий посмотрел на часы. Он давно не курил. Это было поправимо. Джон тоже не отказался.

-Значит, Вы охраняете меня только до аэропорта?

Он пожал плечами.

-Я, наверное, немного не правильно объяснил. Я охраняю вообще-то не Вас. Я охраняю Мягкого Малыша. В этот раз его коммерческие секреты.

-Аналогию?

-Я не в курсе. Может, и Аналогию. Эрт, я же не стану разговаривать о своей работе, как Вы думаете?

-Дело Ваше. Просто лучше было бы, если бы Вы охраняли меня, а не никому непонятную программу.

-Это неоспоримо.

-У Вас семья есть, Джон?

-Да, конечно. Мама, папа, два брата, - улыбнулся он, махнув рукой. - А с женой я развелся еще когда работал в полиции.

Да, подумал Артемий. В Малыше, наверное, все так. Либо находят на месте проститутку, либо возят с собой чемодан надувных женщин. Затушил чуток недокуренную сигарету и вернулся к листингу.

Итак, тогда, в девяносто первом, Артемий проверял работу откопированной программы на микросреде. Память никуда не девалась, работа программы была безукоризненна. Он проверил еще раз весь листинг на вложенность директив, простые ошибки, перечитал его на десять раз, но безуспешно. Расчетчик не содержал каких-либо ошибок, оставляя все как есть в необъяснимом и вынуждая бросить эту тему до ее всплытия. В голове крутились тысячи нереальных вариаций объяснения такого ее поведения в Сахаре, но ни одна не могла бы быть правдой. И сейчас Артемий не знал, что и думать. В транспорте он предпочитал спать, чем сидеть за рулем или думать об очень тяжелой предстоящей работе и встрече со Сьюзан.

Он бы ей сказал... Что бы он ей сказал? Она всегда говорила, что хотела иметь короткую фамилию. Короткая фамилия теперь у нее была. Сью Росс, короткое имя, короткая фамилия, глупо было бы надеяться, что она могла бы стать Акановой. Он и не хотел никогда этого. Сон часто прерывался на кадры пьющего кофе Джона, смотревшего на облака. Еще не подлетаем?

Когда самолет проходил мимо Сахара-сити, Артемий и сам прильнул к иллюминатору, пытаясь найти свою восьми-этажку, или домик Миллионера. Но город так изменился, что ему не удалось узнать в нем что-либо, кроме аэропорта, тот был заранее построен в большом международном стандарте. Город, действительно, стал зеленым, охватывая здания широким ковром. Самолет приземлился крайне мягко. Эрт вышел на трап, улыбаясь от знакомого рельефа, и даже, казалось, знакомого шофера. Тот не вспомнил Эрта, путаясь в одноликой работе, с той же улыбкой знакомясь с прилетевшими. В здании Аэропорта не было интернированных, не было и ООН. На этот раз пришлось задержаться в ожидании нагрудного знака и растаможенного багажа. Артемий не удержался, чтобы не спросить об изменениях у шофера. Тот избавился от акцента, говоря очень правильно, настолько, что Аканов стал сомневаться в том, что это он. Арабов сложно различать. По изменениям его удивило, что границу Западной Сахары сейчас охраняли минные поля, вкупе с хорошей пограничной охранной, жучками и видеокамерами. Может, еще и спутники. А пленных нелегалов высылали редко, больше их оставалось на содержании в местных тюрьмах. Где, как подумал Эрт, просто использовали их труд, наравне с соседней практикой диких государств. Независимо от Компократии Малыша, африка оставалась сама собой и в африке.

Артемий спросил у Джона, где они будут останавливаться. Рассказал про то, что он сам жил в машинном отделении. Шварц тоже. Джону показалось это не очень удобным. Решили ехать в гостиницу, чтобы определяться потом. Дорога была короткой, с теми же больше обрядовыми действиями водителя, на затылке которого размещалась теперь обычная черно-белая шахматка, намазанная поверх ранней символики Малыша. Надо сказать, что символика четырехцветного флага, к которому сам Малыш сейчас добавил и пятый пазл, здесь, похоже, перестала поддерживаться. А тогда ведь могло показаться, что само государство примет эту символику. Качество домика М. оставалось тем же, добавив только одну-две звездочки в свой рейтинг названия. Прибывшие разошлись по комнатам, проследив за багажом, и не договорились о том, когда встретятся.

Аканов разложил в шкафу свои вещи. Раньше в номерах в шкафах лежали наверху сбоку свечи на случай отключения электроэнергии, сейчас их не было. Стабильность? Это успокаивало его в поставленном на стол компьютере. И удивляло. На уровне Америки здесь даже был выход в интернет, что дало Эрту возможность отвлечься на определение Ай-пи-пути к своему чемоданчику и заказать по сети в свою комнату чай. Тот же самый - не крепкий, доводящий до бешенства и никак не менявший отношение к работе. Помнится, в первый свой приезд сюда Эрту тоже сначала ничего не хотелось делать. Как и сейчас. Он прошел по комнате, попинал воздух, включил кондиционер. Уже совсем вечерело, но оставалось жарко и, несмотря на то, что он прекрасно выспался в разложенном кресле самолета, он снова лег спать. Ошибочно, не специально.

Ошибка и оказалась в том, что он совсем не рассчитал этого. Просто сел на кровать и заснул. А когда проснулся, было уже совсем холодно. На мониторе чемоданчика бегала заставка времени, определяющая ночь, и трудолюбивый кондиционер продолжал ионизировать воздух. В голове от собачьего холода не оставалось ни одной мысли, даже о только что снившемся, кроме мысли о том, что вся она забита соплями, и ему просто нечем дышать. Приходилось чихать на весь этот ионизированный воздух, и, кашляя, почти ползком добираться до горячей ванны. Прогревание ничего не дало, голова продолжала болеть резкими укусами изнутри. Схватки таки гайморита, никогда раньше его не мучившие, изнуряли от горячего душа только больше. Утром бы он первым делом пошел бы в какую-нибудь клинику прокалывать. Но сейчас была еще глубокая ночь. Он вышел, затягивая халат в комнату. Холод охватывал мокрое тело тонкими иголками смерзания. Наверное, температура. Он сел в кресло. Хоть его не додумались сделать кожаным для звездочки! Ночь освобождала значительную  часть трафика в паутинке, а сон все равно отфутболивал в сторону от боли и холода. Да и выспался он хорошо.  Еще бы носопырка хоть одна дышала бы! Артемий прошелся по местным виртуальным торговым площадям. Аптеки здесь не было. Чай он не хотел заказывать по слабости, кофе било по сердцу, он не употреблял его уже очень давно. Даже не стал пить тот, что заказал в своем аэропорту. Где-то у него в сумках должны были быть обезболивающие, только вот долгий поиск их не выявил. Пришлось вернуться к компьютеру.

Становилось плохо: температура, лень, усталость, адская боль. Когда он нагинался к сумке, то просто натыкался на гвоздь, пробивающий его через лоб до самого уха. Здесь, у компьютера, в кресле было легче. Артемий скинул на полку службу скорой помощи, чтобы иметь возможность в любой момент их запросить. Без особой необходимости, Эрт никогда не стал бы этого делать. Обычно он с детства дожидался крайнего присутствия настоящей боли. И, как многие, дотянул аппендицит до воя на первом курсе университета. Если бы не аппендицит, он бы просто вылетел. Слишком засасывала личная жизнь, которая стихла в больнице до нуля, дав ему возможность взяться за конспекты и курсовую.

Артемий заглянул на новостийный сайт Западной Сахары. Только для того, чтобы перепрыгнуть на анекдоты или местный чат, но одна из статей остановила его на сайте местного Глобика. Сьюзан Андречек Росс проиграла компании  Мерседесс-флай трехлетний судебный процесс. Когда-то на заре развития нета, семейство Росс произвело значительный захват доменов, символьно схожих с наименованиями крупных фирм. Эрт знал эту идею, Сью предлагала и ему этим заняться еще в Майями до их развода. Когда же опомнились сами компании, они поняли, что все вариации их наименований уже выкуплены и зарезервированы, как домены, на них расположены андер-констракшн пустых сайтов и хозяева согласны продать им их же собственные торговые марки только за очень внушительные суммы. Законы США, например, четко определили сроки, которыми хозяин домена может распоряжаться им, держа в разработке, но суды не решали вопрос о законности присвоения столетнего наименования в пользу его столетнего хозяина. Компания Японская Золотая сталь просто сменила свое название на незвучные две буквы. А вот суд Западной Сахары присудил Сьюзан Росс выплату тех трех миллионов долларов, что она получила от Мерседесса три года назад. Помимо этого, против нее рассматривалось еще несколько дел того же характера, грозя полным банкротством одной из самых богатых семей Сахара-сити. Аканова порадовала такая новость до частичного забвения боли. Он посмотрел остальное: З.С. вступала на предвыборную дорожку вокруг президента. Местные депутаты чего-то системного находили в своих программах. Один из социологов отмечал, что привыкшие к порядку и законности жители Сахары могут просто не пойти на выборы, потому что не видят в них никакого смысла. Большинство граждан мегаполиса были европейцами и американцами, а победа, как получилось и с парламентом, очевидно, шла в руки арабских кандидатов, поддерживаемых более активным меньшинством. Акции одной из компаний падали в цене на протяжении нескольких торговых дней. Той самой, за которую Малыш давал ему выволочку вторым пунктом задания.

Артемия заинтересовала эта компания. Он начал подымать все, что ему попадалось про этот холдинг. Попадалось немного. Проще говоря, за ночь он не нашел ничего интересного. Как и многие холдинги, чья деятельность держалась на простой игре инвестиций, информация о ней была размытой и содержалась в области коммерческой тайны. Наступило утро, озаренное криками исламской молитвы, прочитанной в мегафон сорванным гнусавым голосом, противным своим непониманием проблемы падения курса. Эрт удивился, но не обратил особого внимания. Можно было бы аккуратно сделать несколько взломов, но боль, несмотря на свое утихание, вызывала его бежать в аптеку. Он захватил с собой все, что могло ему пригодится на работе и вышел. В сторону восьми-этажки. По дороге, как и раньше, находилась аптека, уже ближе к машинному отделению и мечети. После того, как он выпил пару таблеток, жаловаться на боль было бы грехом, и он решил отложить задуманный визит в клинику до лучших времен. Закрадывалось подозрение в местной медицине, хотя бы по обслуживающей его в аптеке арабке-продавщице, плохо понимающей как английский, так и французский. Будто покупаешь не лекарство, а какую-нибудь наркоту, разбавленную харкотой. Пришлось посмотреть внимательнее на упаковку. И, только успокоившись многоязыковой бумажкой, Аканов отправился сразу в восьми-этажку. Двери открылись для него, как только он подошел, но дальше его удивили вторые двери, которых раньше не было. По домофону пришлось разговаривать с какой-то девушкой. Не долго. Она открыла, потому что вмешался Джон. Он был уже здесь, шутя, что заждался.

Администратором отделения была уже знакомая Жозефина, многие называли ее Яной. Артемий запомнил ее с прошлой поездки, наверное, потому что она исправно наливала ему кофе, была симпатичной француженкой, и они о чем-то разговаривали в день его отбытия. Годы в Сахара-сити не сделали ее, конечно, моложе, как он констатировал в комплименте, но она оставалась хорошенькой. Джон спросил, с чего Эрт намерен начать. Конкретней, его интересовало, будет ли он сейчас знакомиться с первым этажом. Действительно, Артемию не терпелось побывать в лаборатории Шварца. Администратор взялась его проводить. Это было необходимым, так как двери были не просто опечатаны, а серьезно заблокированы. Джон пошел с ним, сгорая от любопытства не меньше. Артемий спросил, отчего умер старик.

-Сердечный приступ. Месяц назад.

-Здесь? - Артемию это просто показалось. Он знал Шварца. Армеец, погибающий в любом случае только в бою.

-Да, здесь. В своей комнате. Ночью. Это было очень внезапно, он никогда не жаловался, хотя это следовало ожидать от его возраста. Последние полгода на посту администратора его заменяла я, а он просто работал на свободных началах.

-Вы знаете, над чем он работал? - спросил Джон, напряженный от ее спокойствия. Свет включился разбросанной несинхронизированной очередью длинных ламп солнечного света. Многое изменилось, но не значительно.

-Догадываюсь.

-Считаете, мы здесь ничего интересного не найдем?

-Зависит от того, что именно Вы собираетесь здесь искать. Старик, должно быть, оставил много интересного в теоретическом плане. Он просто свихнулся последнее время на работе. Много теоретизировал. Но никаких проектов за ним не было. Будете кофе, Эрт?

-Да, конечно, если Вас это не затруднит.

Аканов чихнул, достал платок, усаживаясь за машину, на которой обычно работал Олрим во времена его присутствия.

-Затруднит. Я представления не имею, где здесь чайник. Старик и на кофе-то не отвлекался, - она прошлась по кабинету, заглянула в соседний, и ушла. Джон посмотрел на запускающийся компьютер, и пошел за ней.

Машина запускалась, но какие-либо оболочки на ней отсутствовали в режиме автозапуска. Пришлось использовать системную дискету, которую Артемий тут же сделал со своего чемоданчика, пока они ходили в поисках чайника. Надо сказать, что, хоть и с трудом, они его нашли. И уже через несколько минут у них был горячий кофе и дерево каталогов и устройств. Никаких операционных систем на дисках не было, не было их и на связанных удаленным доступом соседних машинах. Надо было подключать свою. Охранник сказал, что пойдет осматривать то, что понимает, и, не отрываясь от кружки, снова ушел. Жозе села поудобней в кресло, в котором когда-то Эрт выслушивал бредни Олрима, спросила, имеет ли она право здесь находится. Аканов пожал плечами. Раз она все равно всегда здесь находилась, то почему нет.

-Я вообще не могу понять, как вы, коренные, здесь вживаетесь. Я не пробыл здесь еще и дня, а уже перехожу на таблетки. Ужасный климат.

-В этом году еще ничего. В прошлом несколько дней стояло пятьдесят градусов. Это было страшно. Удивительно, что Олрим так спокойно пережил это, а тут вдруг умер от сердца. 

Все программы кодировались на входе, спрашивая имя оператора и код. Эрт занялся поиском подходящей программы-ключа, попробовав несколько раз различные вариации от имени Олрима. Чемоданчик начал взламывать, после небольшого совета от Жозе какими программами обычно защищалась система от внутреннего взлома. Артемий крикнул Джону, потерявшемуся через две двери, что он бы его поблагодарил, если бы тот нашел бы чего-нибудь наподобие записной книжки с кодами. Старик не стал бы запоминать лишнее. Тот ответил, что пока ничего похожего ему не попалось. Они посмотрели с Жозе близлежащие ящики столов и полки, но безрезультатно. Она извинилась и вышла на звонок домофона. На экране старой машины появилась надпись, предупреждавшая, что взлом невозможен и запрещен законами. Чемоданчик ничего отражающего пока не замечал, продолжая еще несколько секунд свои подстановки, после которых наглухо повис. Значит, этот ключ не подходил. Артемий вздохнул, чувствуя, какую немыслимую работу ему придется делать. Жозе вернулась, разговаривая по телефону с кем-то из родных. Сказала, что перезвонит и снова села в кресло с кружкой кофе.

Она просидела так около часа, за разговором ни о чем они смотрели на работу каждого следующего ключа. Это надоедало. Джон собрал целую гору бумаги в одну кучу на столе и сел ее просматривать, жалуясь, что он мало чего понимает. В основном листинги разработок, где даже Аканову с трудом давалось понять, какой из этих вариантов к какой программе относился, и как они располагались хронологически. Администратор ушла, не став их закрывать снаружи, как ей полагала последняя полученная инструкция, но, попросив никого не пускать, будто не для этого здесь находился Джон.

День только раскраснелся, когда у Артемия просто не выдержали нервы, он бросил это все, свернул свой кейс и оставил Джона на дальнейшую сортировку макулатуры старого еврея. А сам пошел на восьмой этаж. Здесь изменений не было вообще никаких. Только очень много девушек-операторов, сразу три. Тяжело для его старого мозга, чтобы не запутаться, кто из них кто.

Места, прямо сказать, для него уже не было нигде. Занят был даже самый периферийный компьютер под какой-то мониторинг. Пришлось снова включаться в сеть от своего. Некоторое время Артемий потратил на поиск действительной мотивации закупок акций странного холдинга. Как и говорилось в его задании, такой мотивации у Компократии не было. Обычная биржевая афера, которую из-за ее случайной успешности МККББО пропустил мимо своего зверского контроля. На протяжении полугода Сахара через большое количество третьих лиц скупала и выменивала акции Эльдж, вызывая стабильный рост, на который никто не обращал внимания, пока он не стал прямо кидаться в глаза. А дальше стандартная пирамидальность. Рост продолжался еще долгое время, а Сахара успешно скидывала акции обратно. Даже экспертные системы Уолл-стрита не обратили внимания на это. То есть они-то как раз и обратили внимание на этот холдинг, поддерживая решения о его покупке даже для самого Б. Г.. Сахара продалась подчистую по Эльджу, не доходя даже до пика роста, а потом последовал нормальный обвал. Мягко говоря, если верить публикациям, холдинг оказался практически изначально дутым, не имея каких-либо серьезных пакетов и больше ориентируясь на полный разброс своих инвестиций по мелким пакетикам стабильности, часть которых находилась и в самой Сахаре.

Все, что мог сказать Артемий по этому поводу в отчете, это только то, что это была случайность с позиции грубого наживательства. Мотивация изначальных закупок сводилась, скорее всего, к страховке основных вложений Сахары. Возможно, что произошел какой-то недочет в объемах. А после система просто поняла, что она задала тихую панику и решила от них так же тихо избавиться. Дальше играла чистая биржевая случайность. Малыша такой отчет, конечно, не устраивал бы, но это была правда, вмещавшаяся в два абзаца.

Снова появилась Жозе. С шуткой для операторов о том, что Артемий страшный любитель кофе, из которого вытекала ее просьба следить за тем, чтобы он не мог пожаловаться, что у него нет кружки или она пуста. Но Эрт отказался от предложенного, сказав, что лучше пойдет сейчас обедать. Только отсканирует диски.

-Да, жесткая память - это наша проблема, - сказала Жозе, подойдя к нему вплотную.

Эрт уже видел часть замера, которая шокировала и его.

-Так до сих пор не могу понять, в чем ошибка.

-Никто не может. Все говорят, что в программе ошибок нет. Я и сама проверяла базовые публикации на микросреде, но ничего не нашла. У меня мало материала, честно говоря. А памяти, да и оперативной с таким использованием, не хватит и на год.

Аканов почесал подбородок. Надо было бриться.

-Значит, проблема не в программе, а в оборудовании, - сказал он. - Надо другого, совсем другого, специалиста. Вы разбираетесь в аппаратной части?

-Слабенько. Но специалисты здесь уже были и такие. Они считают, что ошибка в программе. Хотя по их части для выяснения нужно просто останавливать работу расчетчика или переводить его на другое оборудование. А это тоже пока невозможно.

Сканирование продолжалось в задумчивом молчании. Ну, жесткие диски можно было  бы и пополнить. А вот оперативная память действительно скакала, оставаясь иногда в значении катастрофически двигающегося к нулю. Будто высыхала.

-Комната пустует? - Артемий кивнул в сторону своей жилой комнатки.

-У нас там что-то вроде комнаты отдыха. А что?

-Просто спросил.

Жозе снова ушла, вместо нее зашел Джон. А за ним Сьюзан. Сканирование закончилось. Сьюзан  сказала, что зашла просто поздороваться с Эртом. Она иногда здесь работала. На третьем. Несмотря на ужасное самочувствие, очень хотелось есть. Артемий попрощался со всеми до завтра, не желая больше возвращаться сюда сегодня, где он все равно мало, что пока понимал. Ничего не сказал дельного и для Росс, оставляя ее там же, куда она зашла его поприветствовать.

Ей, возможно, могло показаться, что он так среагировал на нее, но это было совсем не так. Да и какая ему разница, что ей могло показаться. Его рабочий день закончился. Все, что он мог сегодня сделать, он сделал. И пока его больше всего пугало завтра, походившее в плане на повтор, отодвигающий галстук от шеи со взглядом в окно, за которым сверх-урбанизированная точка планеты производила свое оригинальное радиоактивное топливо, аналогии которому больше нигде не было, даже в России. Северная страна почему-то прекратила его разработку, отдавая монополию этому пустынному югу.  И только выходя из лифта, Артемия чуть не прошибло потом. А даже и прошибло благодаря температуре. Он слышал музыку, которая лилась из блокированных покоев Олрима Шварца, похожую на ту же самую, что понравилась ему пять лет назад. Или не слышал?

Как только он вышел, она прекратилась, но точно была до этого. Артемий подошел к двери, прислушался. Там никого не могло быть, все были наверху. Через дверь все было тихо. Исключая даже самый бесшумный вентилятор. Стало жутко до малой дрожи в ногах. Но он успокаивал себя тем, что он сильно устал, болен, опять температурит. И на обратном пути зашел в аптеку, где его догнал звонок Джона с вопросом, что он сейчас делает. Артемий честно ответил, что он покупает антибиотики, и всякую прочую кучу лекарств, которые он обычно глотал горстями, как только температура  выводила его головными костными болями. На восьмом этаже поймали взлом из сети, и охранник просто подумал, что такой ерундой мог заниматься и Артемий. Тот проигнорировал такое подозрение и сказал, что может обратным взломом уточнить, что было получено, удачен ли был взлом, и кто его делал, если только они определят адрес. Хотя, он успокоил, в мире столько детей, претендующих на славу хакера, особенно в Испании, что скорей всего это была неудачная попытка.