Снять видео, как ты убиваешь бомжа или 16-летнюю проститутку топором, выложить в интернет и накинуть сверху рекламы. Почему? Потому что ты знаешь, что соберёшь несколько миллионов просмотров, прежде чем тебя возьмут. Ты даже заработаешь несколько тысяч долларов прежде чем тебя возьмут. Это знаешь ты, это знают те, кто будут смотреть. Они всегда смотрят, они обожают смотреть. Им нравится смотреть. Ведь это происходит не с ними. Они, в душный офисах, в вонючих общагах и выбеленных пентхаузах, они все будут смотреть. Смотреть, трястись и индульгировать.

Именно поэтому проститутка испугается. Она не так сильно будет бояться топора. Не так сильно будет бояться тебя самого. Она будет бояться сраной видеокамеры в твоих руках. Ты всего лишь ничтожество. Ты орудие в руках толпы. Там, за пристальным зрачком камеры, она увидит миллионы радостных искривлённых лиц, которые жаждут увидеть и обсудить её, пожалеть её труп. Именно они хотят твоей смерти, девочка, а рука, держащая топор - лишь орудие толпы. Именно тогда ты поймёшь, что тебя убьют, не в тот момоент, когда рука замахнется. Рука может остановится. Толпа же никогда не перестанет смотреть. Нажатие на кнопку записи важнее взмаха руки. Со времён Колизея. Со времён Интернета. Видимо, навсегда.

Котятки и смерть. Жёсткий, животный секс, грязь и ненависть. Это уже ад. Мы - сами себе надзиратели, сами себе насильники, сами себе демоны, наши президенты - наши дьяволы, наши слова - ложь, наши мысли заказаны чем-то внутри наших голов. 

Я разочарован в человечестве.  И, похоже, этой мой бензин, мой топливо.