1. Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну, а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье.

2. Я не добра. Доброта должна идти от сердца. А у меня она идёт от ума.


3. Я всегда любила одного — одного Осю, одного Володю, одного Виталия и одного Васю.

4. Лучше всего знакомиться в постели.

5. … Настроение из-за здоровья отвратительное. Для веселья купила красных чулок, и надеваю их, когда никто не видит — очень весело!

6. Приснился сон — я сержусь на Володю за то, что он застрелился, а он так ласково вкладывает мне в руку крошечный пистолет и говорит: «Все равно ты то же самое сделаешь».

7. Конечно, Володе следовало жениться на Аннушке [домработница Маяковского], подобно тому как вся Россия хотела, чтобы Пушкин женился на Арине Родионовне.

8. Лиля Юрьевна жалуется на скуку.
Шкловский:
-Лиличка, как тебе может быть скучно, когда ты такая красивая?
- Так ведь от этого не мне весело. От этого другим весело.

9. "Напиши честно — тебе не легче живется иногда без меня? Ты никогда не бываешь рад что я уехала? — Никто не мучает! Не капризничает! Не треплет твои и без того трепатые нервочки!
Люблю тебя Щенит!! Ты мой? Тебе больше никто не нужен?"

10. Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи.


Читать далее...

Маяковский познакомился с этой женщиной в июле 1915 года. Осип Максимович Брик и его жена, Лиля Юрьевна, люди достаточно обеспеченные, проявили сочувственное внимание к Владимиру Владимировичу, угадав в нем большой поэтический талант. Познакомила их младшая сестра Лили Юрьевны – Эльза, впоследствии французская писательница Эльза Триоле. Это за ней, еще до знакомства с Бриками, ухаживал Маяковский, бывал у нее дома, пугая добропорядочных родителей Эльзы своими футуристическими выходками.
После смерти отца – в июле 1915 года – Эльза приехала в Петроград к сестре. И на свое несчастье пригласила к ней Маяковского. Он пришел, читал свое «Облако в штанах»... Именно в тот вечер, как утверждает Эльза Триоле, все и случилось: «Брики отнеслись к стихам восторженно, безвозвратно полюбили их. Маяковский безвозвратно полюбил Лилю...»

«Ослепительная царица Сиона евреева» «умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно», – отмечал Виктор Шкловский. Искусствовед Н. Пунин записал в дневнике: «Зрачки ее переходят в ресницы и темнеют от волнения; у нее торжественные глаза; есть наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными веками...»

Родилась Лиля Юрьевна Брик в Москве в 1891 году, в семье юриста Урия Александровича Кагана и Елены Юльевны, урожденной Берман. Отец большую часть своего времени уделял проблемам, связанным с правом жительства евреев в Москве. Мать, уроженка Риги, училась в Московской консерватории и была отличной пианисткой, писала стихи, сочиняла к ним музыку, устраивала у себя дома музыкальные вечера. Как и младшая дочь Каганов, Эльза, Лили (именно так звали ее на самом деле, Лилей ее придумал называть Маяковский) опекалась дома гувернанткой француженкой, училась в частной гимназии, в 1909 году поступила на математический факультет Высших женских курсов. Но интерес к математике вскоре ослабел, и девушка подалась в архитектурный институт – на отделение живописи и лепки... Весной 1911-го она уехала в Мюнхен и около года училась скульптуре в одной из студий. В конце 1915-го увлеклась балетом. Устроив в одной из комнат станок, стала брать уроки у балерины Александры Доринской.

«...Среднего роста, тоненькая, хрупкая, она являлась олицетворением женственности, – утверждала Доринская. – Причесанная гладко, на прямой пробор, с косой, закрученной низко на затылке, блестевшей естественным золотом своих воспетых... «рыжих» волос. Ее глаза действительно «вырывались ямами двух могил» – большие, были карими и добрыми; довольно крупный рот, красиво очерченный и ярко накрашенный, открывал при улыбке ровные приятные зубы... Дефектом внешности Лили Юрьевны можно было бы почитать несколько крупную голову и тяжеловатую нижнюю часть лица, но, может быть, это имело свою особую прелесть в ее внешности, очень далекой от классической красоты». Одна из мемуаристок восклицала: «Боже мой! да ведь она некрасива. Слишком большая для маленькой фигуры голова, сутулая спина и этот ужасный тик».


Читать далее...