Как верный признак

Того, что ночь проходит,

Ложится иней

На лестнице, ведущей

К покоям государя.

(Отомо Но Якамочи)

------------------------------------


Под небом дальним

Я думаю печально,

На месяц глядя:

Горит ли этот месяц

И над горой Микаса?

(Абе Но Накамаро)

Литература, обязательная к прочтению. «Просто чтобы с вами было о чем разговаривать».

Иосиф Бродский приехал в Америку в 1974 году и стал профессором сразу пяти колледжей. Чуть позже о нем узнал директор женского университета Маунтин-Холиока и пригласил поэта преподавать на факультете славистики, хотя сам Бродский ушел из школы в 15 лет и никакого диплома не имел.

К преподаванию поэт относился очень серьезно. Ни о каких конспектах, планах лекций, традиционных учебниках речи не шло: он рассказывал о тех писателях и поэтах, которые были близки ему. На лекциях Бродский позволял себе пить кофе и много курил.

По-настоящему ему отравляло жизнь только одно: беспробудное невежество американской молодежи. Однажды, выведенный из себя особенно безнадежным классом, Бродский сел за машинку и наспех составил «Список книг, которые должен прочесть каждый».
А что из этого списка прочли Вы?!

Читать далее...

1. Надо внушить мужчине, что он замечательный или даже гениальный, но что другие этого не понимают. И разрешить ему то, что не разрешают дома. Например, курить или ездить, куда вздумается. Ну, а остальное сделают хорошая обувь и шелковое белье.

2. Я не добра. Доброта должна идти от сердца. А у меня она идёт от ума.


3. Я всегда любила одного — одного Осю, одного Володю, одного Виталия и одного Васю.

4. Лучше всего знакомиться в постели.

5. … Настроение из-за здоровья отвратительное. Для веселья купила красных чулок, и надеваю их, когда никто не видит — очень весело!

6. Приснился сон — я сержусь на Володю за то, что он застрелился, а он так ласково вкладывает мне в руку крошечный пистолет и говорит: «Все равно ты то же самое сделаешь».

7. Конечно, Володе следовало жениться на Аннушке [домработница Маяковского], подобно тому как вся Россия хотела, чтобы Пушкин женился на Арине Родионовне.

8. Лиля Юрьевна жалуется на скуку.
Шкловский:
-Лиличка, как тебе может быть скучно, когда ты такая красивая?
- Так ведь от этого не мне весело. От этого другим весело.

9. "Напиши честно — тебе не легче живется иногда без меня? Ты никогда не бываешь рад что я уехала? — Никто не мучает! Не капризничает! Не треплет твои и без того трепатые нервочки!
Люблю тебя Щенит!! Ты мой? Тебе больше никто не нужен?"

10. Страдать Володе полезно, он помучается и напишет хорошие стихи.


Читать далее...

Маяковский познакомился с этой женщиной в июле 1915 года. Осип Максимович Брик и его жена, Лиля Юрьевна, люди достаточно обеспеченные, проявили сочувственное внимание к Владимиру Владимировичу, угадав в нем большой поэтический талант. Познакомила их младшая сестра Лили Юрьевны – Эльза, впоследствии французская писательница Эльза Триоле. Это за ней, еще до знакомства с Бриками, ухаживал Маяковский, бывал у нее дома, пугая добропорядочных родителей Эльзы своими футуристическими выходками.
После смерти отца – в июле 1915 года – Эльза приехала в Петроград к сестре. И на свое несчастье пригласила к ней Маяковского. Он пришел, читал свое «Облако в штанах»... Именно в тот вечер, как утверждает Эльза Триоле, все и случилось: «Брики отнеслись к стихам восторженно, безвозвратно полюбили их. Маяковский безвозвратно полюбил Лилю...»

«Ослепительная царица Сиона евреева» «умела быть грустной, женственной, капризной, гордой, пустой, непостоянной, влюбленной, умной и какой угодно», – отмечал Виктор Шкловский. Искусствовед Н. Пунин записал в дневнике: «Зрачки ее переходят в ресницы и темнеют от волнения; у нее торжественные глаза; есть наглое и сладкое в ее лице с накрашенными губами и темными веками...»

Родилась Лиля Юрьевна Брик в Москве в 1891 году, в семье юриста Урия Александровича Кагана и Елены Юльевны, урожденной Берман. Отец большую часть своего времени уделял проблемам, связанным с правом жительства евреев в Москве. Мать, уроженка Риги, училась в Московской консерватории и была отличной пианисткой, писала стихи, сочиняла к ним музыку, устраивала у себя дома музыкальные вечера. Как и младшая дочь Каганов, Эльза, Лили (именно так звали ее на самом деле, Лилей ее придумал называть Маяковский) опекалась дома гувернанткой француженкой, училась в частной гимназии, в 1909 году поступила на математический факультет Высших женских курсов. Но интерес к математике вскоре ослабел, и девушка подалась в архитектурный институт – на отделение живописи и лепки... Весной 1911-го она уехала в Мюнхен и около года училась скульптуре в одной из студий. В конце 1915-го увлеклась балетом. Устроив в одной из комнат станок, стала брать уроки у балерины Александры Доринской.

«...Среднего роста, тоненькая, хрупкая, она являлась олицетворением женственности, – утверждала Доринская. – Причесанная гладко, на прямой пробор, с косой, закрученной низко на затылке, блестевшей естественным золотом своих воспетых... «рыжих» волос. Ее глаза действительно «вырывались ямами двух могил» – большие, были карими и добрыми; довольно крупный рот, красиво очерченный и ярко накрашенный, открывал при улыбке ровные приятные зубы... Дефектом внешности Лили Юрьевны можно было бы почитать несколько крупную голову и тяжеловатую нижнюю часть лица, но, может быть, это имело свою особую прелесть в ее внешности, очень далекой от классической красоты». Одна из мемуаристок восклицала: «Боже мой! да ведь она некрасива. Слишком большая для маленькой фигуры голова, сутулая спина и этот ужасный тик».


Читать далее...

10 цитат от мастера слова — Веры Полозковой

1. Лучше йогурта по утрам
только водка и гренадин.
Обещай себе жить без драм —

и живи один.

2. Ты просишь:
— Можно я поживу у него пока?
Надеясь:
— Можно я поживу с ним?
Глотая:
— Можно я поживу в нём?…

3. Тут бы я, конечно, вспомнила о тебе,
Если бы когда-нибудь забывала.

4. Бог даёт ей другое тело – мол, одевайся, подбирай свои сопли и уходи.

5. Моя нежность к тебе живёт от тебя отдельно,
И не думаю, что мне стоит знакомить вас.

6. От того, что ты, Отче, любишь нас больше прочих, почему-то ещё ни разу не стало легче.

7. Мы — не знаем друг друга. Нас — нет ещё как местоименья. Только — капелька умиленья. Любования. Сожаленья. Он — миндальная форма глаз, руки, слепленные точёно…

8. Что-то догнивает, а что-то выжжено – зима была тяжела,
а ты все же выжила, хоть не знаешь, зачем жила,
почему-то всех победила и всё смогла.

9. Без году неделя, мой свет, двадцать две смс назад мы еще не спали, сорок — даже не думали, а итог — вот оно и палево, мы в опале, и слепой не видит, как мы попали и какой в груди у нас кипяток.

10. Это замечательный мир, один из прекрасных самых.
Так и запиши себе, недоумок.
© Литорг

Шарль Бодлер - «Запястья»

Одежды сбросила она, но для меня
Оставила свои гремящие запястья;
И дал ей тот убор, сверкая и звеня,
Победный вид рабынь, в дни юного их счастья.

Когда он издает звук резвый и живой,
Тот мир сияющий из камня и металла
Дарует мне восторг, и жгучею мечтой
Смесь звуков и лучей всегда меня смущала.

Покорствуя страстям, лежала тут она
И с высоты своей мне улыбалась нежно:
Любовь моя текла к подруге, как волна
Влюбленная бежит на грудь скалы прибрежной.

Очей не отводя, как укрощенный тигр,
Задумчиво нема, она меняла позы,
И смесь невинности и похотливых игр
Давала новый блеск ее метаморфозам.

Рука ее, нога, бедро и стан младой,
Как мрамор, гладкие и негой несравнимой
Полны, влекли мой взор спокойный чередой;
И груди, гроздия лозы моей родимой,

Тянулись все ко мне, нежней, чем духи Зла,
Чтоб душу возмутить, и мир ее глубокий,
Но недоступна им хрустальная скала
Была, где я сидел, мечтатель одинокий.

Казалось, совместил для новой цели Рок
Стан стройный юноши и бедра амазонки,
Так круг прекрасных чресл был пышен и широк,
И так был золотист цвет смуглый тальи тонкой.

- Усталой лампы свет медлительно погас;
Лишь пламя очага неверное горело,
Дыша порывами, и кровью каждый раз
Вздох яркий заливал янтарь родного тела.


--------------------------------------------------------------------------------
Перевод - А. Ламбле

Читать далее...

Шарль Бодлер - «Больная муза»

О муза бедная! В рассветной, тусклой мгле
В твоих зрачках кишат полночные виденья;
Безгласность ужаса, безумий дуновенья
Свой след означили на мертвенном челе.

Иль розовый лютен, суккуб зеленоватый
Излили в грудь твою и страсть и страх из урн?
Иль мощною рукой в таинственный Минтурн
Насильно погрузил твой дух кошмар проклятый?

Пускай же грудь твоя питает мыслей рой,
Здоровья аромат вдыхая в упоенье;
Пусть кровь твоя бежит ритмической струей,

Как метров эллинских стозвучное теченье,
Где царствует то Феб, владыка песнопенья,
То сам великий Пан, владыка нив святой.


--------------------------------------------------------------------------------
Перевод - Эллиса



Шарль Бодлер - «Продажная муза»

О муза нищая, влюбленная в чертоги!
Когда Январь опять освободит Борей,
В те черные часы безрадостных ночей
Чем посиневшие свои согреешь ноги?

Ведь мрамор плеч твоих опять не оживет
От света позднего, что бросит ставень тесный;
В твой кошелек пустой и в твой чертог чудесный
Не бросит золота лазурный небосвод!

За хлеб насущный свой ты петь должна - и пой
Te Deum; так дитя, не веря в гимн святой,
Поет, на блеск святых кадильниц улыбаясь.

Нет... лучше, как паяц, себя толпе отдай
И смейся, тайными слезами обливаясь,
И печень жирную у черни услаждай.


--------------------------------------------------------------------------------
Перевод - Эллиса

Читать далее...

Шарль Бодлер родился в Париже 9 апреля 1821 года. Отец, Франсуа Бодлер, был художником, и с раннего детства он прививал сыну любовь к искусству, водил его по музеям и галереям, знакомил со своими друзьями-художниками.

Когда Шарлю исполнилось 11 лет, семья перебралась в Лион, и мальчика отдали в пансион. В 1836 году Бодлеры вернулись в Париж, и Шарль поступил в колледж Людовика Святого, откуда был изгнан всего за год до окончания. В мае 1841 года Бодлера отправили в путешествие, чтобы он «избавился от дурного влияния».
Год спустя он вступил в право наследования, однако быстро начал проматывать отцовские деньги, и в 1844 году постановлением суда управление наследством было передано его матери, а сам Шарль отныне должен был получать ежемесячно лишь скромную сумму «на карманные расходы».
С 1844 по 1848 годы Бодлер посещал «Клуб ассасинов», основанный Жаком-Жозефом Моро и употреблял давамеск (алжирскую разновидность гашиша). Впоследствии он пристрастился к опиуму, но к началу 1850-х годов преодолел пристрастие и написал три больших статьи о своем психоделическом опыте, которые составили сборник «Искусственный рай» (1860).

В 1857 году вышел поэтический сборник «Цветы зла», шокировавший публику настолько, что цензоры оштрафовали Бодлера и вынудили убрать из сборника шесть наиболее «непристойных» стихотворений. Тогда Бодлер обратился к критике и на этой ниве быстро добился успеха и признания. А в 1860 году он вернулся к поэзии и опубликовал сборник «Парижский сплин», состоявший из стихотворений в прозе.
В 1864 году Бодлер уехал в Бельгию, где провёл два с половиной года, несмотря на отвращение к скучной бельгийской жизни и на стремительно ухудшающееся здоровье. Будучи в церкви Сен-Лу в Намюре, Бодлер потерял сознание и упал прямо на каменные ступени. Его привезли в Париж и поместили в клинику. Употребление наркотиков не прошло даром. Перед смертью врачи обнаружили у него первые признаки правостороннего паралича и тяжелейшей афазии, перешедшей позднее в полную потерю речи. Читать далее...

ПИТЕР

Он дышал, как река подо льдом,

Он молчал, как следы на песке,

На камнях, под холодным дождем,

Он темнел, как дыра на виске,


Он смотрел на замерзший залив,

Он людьми одевал берега,

Наблюдал, как в плену перспектив,

Подыхая, кричала тайга


Через три сотни лет носит дым

Скифской вазою вещую тень.

Я бреду по больным мостовым

Белой ночью - оборотень.


Мимо павших и бывших живых,

Замурованных в склепы дворов,

У распятых в подъездах волхвов

Я шепчу языками немых.


Разбивались глаза о проспект,

В коммуналках тонули тела,

Неопознанный сбили объект -

Я живой, да в чем мать родила.


Не рубите на хлев корабли,

Не торгуйте крестами на вес,

Эти камни грешней всей земли,

Это небо больней всех небес



1999

1.


Читать далее...

Соскочивший с дороги, упавший на полном ходу,

Все для драки готово с землею спиною к спине,

Я смотрел на настигшее время и в смертном бреду

Прошептал твое имя, и мир обратился во мне.



Что-то было не помню еще, их глаза-голоса

Чьи-то рвали дома, кто-то вешал и бил фонари,

Над Москвою горели непроданные небеса,

Мы смотрели на них, задыхаясь от этой зари.



Так тревожно любить - ворожили на мне не дыша

Твои лица и пальцы, врачи отпускали грехи.

В этой длинной стране дураки умирают спеша,

Чтобы, снова родившись, писать неземные стихи.



Я пронес твое имя, назвал берега всех дорог

Верным словом Любовь, с запятыми - прощай и прости.

На стальных облаках косит прошлое ревностный Бог,

Подрезая людей, чтоб они продолжали расти.




Осень 1998
Читать далее...

Piccolo bambino
(Маленький мальчик)

Вечерело. Пели вьюги.
Хоронили Магдалину,
Цирковую балерину.
Провожали две подруги,
Две подруги — акробатки.
Шел и клоун. Плакал клоун,
Закрывал лицо перчаткой.

Он был другом Магдалины,
Только другом, не мужчиной,
Чистил ей трико бензином.
И смеялась Магдалина:
«Ну какой же ты мужчина?
Ты чудак, ты пахнешь псиной!»
Бедный piccolo bambino...

На кладбище снег был чище,
Голубее городского.
Вот зарыли Магдалину,
Цирковую балерину,
И ушли от смерти снова...

Вечерело. Город ник.
В темной сумеречной тени.
Поднял клоун воротник
И, упавши на колени,
Вдруг завыл в тоске звериной.

Он любил... Он был мужчиной,
Он не знал, что даже розы
От мороза пахнут псиной.
Бедный piccolo bambino!


Читать далее...

Александр Николаевич Вертинский родился (21 марта) 2 апреля 1889 года в Киеве. Рано осиротел, воспитывался у родственников. Начал печатать стихи в киевских изданиях. Еще гимназистом увлекся театром, играл на любительской сцене и был статистом в киевском театре Соловцова.

Пытался поступить в труппу МХТ, но артистическая карьера была закрыта из-за дефекта речи – он картавил. Впрочем, этот недостаток не мешал сниматься в немом еще тогда кинематографе. Вертинский был хорошо знаком с Маяковским, причислял себя к футуристам и выступал в Кафе поэтов. В Первую мировую войну ушел добровольцем на фронт, был санитаром, вернулся в Москву в 1915 году после ранения.

Вертинский нашел свой жанр, принесший ему популярность, когда стал выступать в кабаре и театрах миниатюр с «ариетками» – игровыми песенками в костюме и гриме Пьеро. Пластичное речитативное исполнение стихов Блока, Анненского, Сологуба, Ахматовой, Гумилева и своих собственных текстов позволяло стихам оставаться именно стихами на оттеняющем фоне мелодии.

«Интимные» песенки Вертинского адаптировали высокую поэзию Серебряного века для эстрады, и его собственное литературное творчество развивалось в русле общих настроений и тем «упаднического» искусства русского модернизма. Вертинский и его искусство представляли феномен почти гипнотического воздействия не только на «обывательскую», но и на взыскательную элитарную аудиторию.

В октябре 1917 года Вертинский откликнулся на гибель юнкеров стихотворением «То, что я должен сказать», и с тех пор в его «печальных» песенках не раз звучали по-настоящему трагические ноты. После революции он гастролировал на юге России, откуда в 1919 году эмигрировал, не веря в возможность сохранения в России своего слушателя.

Жил в Польше, Париже, концертируя во многих странах Европы и США. В 1935 году переехал в Шанхай, а в 1943 году, после многочисленных попыток получить советскую визу, добился разрешения вернуться на родину. Жил в Москве, с успехом ездил с концертами по всей стране, снимался в кино.

В журнале «Москва» в 1962 году печатались его мемуары «Четверть века без родины». Собственные его тексты были собраны в книгу «Песни и стихи», вышедшую в Париже в 1938 году.

Скончался Александр Николаевич Вертинский 21 мая 1957 года в Ленинграде. Его дочери Анастасия и Марианна Вертинские стали известными актрисами


Источник: calend.ru

Ночью, когда не хочется ни стихов, ни музыки,
а режим в телефоне - "ты пиши мне почаще,слышишь?"
Улица нацепляет свои лучшие фонари-бусы,
я лежу и слушаю, как ты не рядом дышишь.

И не прав был классик про одно на двоих дыхание,
у меня их сменяется по четыре за сутки.
Чтобы быть в твоей жизни не просто "антиотчаянье"
И не девочкой на короткие промежутки.

Ночь не время досочинять сценарии,
у меня их много-на каждый твой вздох хватит.
я стираю- " поехали осенью к океану,
он так нежно спины шлифует-гладит"

отправляю тихое- "завтракай поплотнее,
у меня тут планы,ночь и фонари бусами."
Иногда мне кажется, что мы стали чуть-чуть роднее,
а на деле остались такими же трусами. (с)

Кто любит прачку, кто любит маркизу,
У каждого свой дурман,—
А я люблю консьержкину Лизу,
У нас — осенний роман.

Пусть Лиза в квартале слывет недотрогой,—
Смешна любовь напоказ!
Но все ж тайком от матери строгой
Она прибегает не раз.

Свою мандолину снимаю со стенки,
Кручу залихватски ус...
Я отдал ей все: портрет Короленки
И нитку зеленых бус.

Тихонько-тихонько, прижавшись друг к другу,
Грызем соленый миндаль.
Нам ветер играет ноябрьскую фугу,
Нас греет русская шаль.

А Лизин кот, прокравшись за нею,
Обходит и нюхает пол.
И вдруг, насмешливо выгнувши шею,
Садится пред нами на стол.

Каминный кактус к нам тянет колючки,
И чайник ворчит, как шмель...
У Лизы чудесные теплые ручки
И в каждом глазу — газель.

Для нас уже нет двадцатого века,
И прошлого нам не жаль:
Мы два Робинзона, мы два человека,
Грызущие тихо миндаль.

Но вот в передней скрипят половицы,
Раскрылась створка дверей...
И Лиза уходит, потупив ресницы,
За матерью строгой своей.

На старом столе перевернуты книги,
Платочек лежит на полу.
На шляпе валяются липкие фиги,
И стул опрокинут в углу.

Для ясности, после ее ухода,
Я все-таки должен сказать,
Что Лизе — три с половиною года...
Зачем нам правду скрывать?(с)

Саша Черный

Письмо деткам, которые слушают рок и рэп, от дяди Юры-музыканта

25.08.2012




Здравствуйте, дорогие!

Устроим Армагеддон — выключим телевизор. Посмотрим на Метель августа, это великолепное зрелище, пляшущее в черном бархате неба. На массовку с сотнями миллиардов галактик, состоящих из фауны и флоры звездных систем с огромными черными дырами, разматывающими и поглощающими миллиарды тонн раскаленного газа и света. Вглядимся в бездонные глаза гения Перельмана, доказавшего гипотезы Херстена и Пуанкаре, что Вселенная может состоять только из восьми элементов, и положившего на… на наше мелочное и суетливое свой «Большой взрыв». Мы состоим из звездного вещества и живем на окраине не самой крутой галактики, на крохотной планетке Земля. И как живем! Иногда любим, а чаще — убиваем, насилуем, воруем друг у друга, обильно поливая свои ограниченные заборами огородики сознания ненавистью и войной. И еще на этой планетке есть любимая нами страна Россия, где мы до сих пор не в силах жить в уважении друг к другу и согласии. Без особого желания вылезти из теплых, уютных норок коллективной флуктуации на пугающие просторы свободы. Свободы видеть, слышать, осязать эту громаду ворочающейся над головой Вселенной, свободу искать истину, быть личностью, тащить на своих плечах гравитационную тяжесть свободы выбора, которую даровал нам Господь. Читать далее...

Когда вода всемиpного потопа
Веpнyлась вновь в гpаницы беpегов,
Из пены yходщего потока
Hа сyшy тихо выбpалась Любовь
И pаствоpилась в воздyхе до сpока,
А сpока было - соpок соpоков...

И чyдаки - еще такие есть
Вдыхают полной гpyдью этy смесь,
И ни нагpад не ждyт, ни наказанья,
И, дyмая, что дышат пpосто так,
Они внезапно попадают в такт
Такого же - неpовного - дыханья.

Я поля влюбленным постелю
Пyсть поют во сне и наявy!..
Я дышy, и значит - я люблю!
Я люблю, и значит - я живy!

И много бyдет стpанствий и скитаний:
Стpана любви - великая стpана!
И с pыцаpей своих для испытаний
Все стpоже станет спpашивать она:
Потpебyет pазлyк и pасстояний,
Лишит покоя, отдыха и сна...

Hо вспять безyмцев не повоpотить
Они yже согласны заплатить
Любой ценой - и жизнью бы pискнyли,
Чтобы не дать поpвать, чтоб сохpанить
Волшебнyю невидимyю нить,
Котоpyю меж ними пpотянyли.

Свежий веpтеp избpанных пьянил,
С ног сбивал, из меpтвых воскpешал,
Потомy что, если не любил,
Значит, и не жил, и не дышал!

Hо многих захлебнyвшихся любовью
Hе докpичишься - сколько не зови,
Им счет ведyт молва и пyстословье,
Hо этот счет замешен на кpови.
А мы поставим свечи в изголовье
Погибших от невиданной любви...

И дyшам их дано бpодить в цветах,
Их голосам дано сливаться в такт,
И вечностью дышать в одно дыханье,
И встpетиться - со вздохом на yстах
Hа хpyпких пеpепpавах и мостах,
Hа yзких пеpекpестках миpозданья