Хочу придумать на субботний вечер что-нибудь такое эдакое. В моем понимании "что-нибудь такое эдакое" во Франции - это конечно ресторан. То есть все, что бы вы ни делали, - все равно вертится вокруг ресторана. То есть можно поиграть в петанк с пенсионерами, полетать на параплане, совершить заплыв кролем на остров Святой Маргариты, но если в программе будет отсутствовать ресторан - ничего хорошего не выйдет. Ну у нас так во всяком случае. Вот такие мы старые греховодники - обжоры и пропойцы.

Что может быть хуже субботнего вечера без ресторана? Только субботний вечер в дряном ресторане.

На Лазурном берегу не надо быть великим гурманом и старожилом, чтобы очень быстро понять одну вещь: проще наткнуться на зарытые сокровища средневековых монахов при прополке сорняков, чем найти приличный ресторан в департаменте под номером 06. Их просто нет.

То есть они, конечно, есть, но их очень мало и - что самое печальное - они имеют досадное обыкновение портиться в кратчайшие сроки. Постоянный густой поток непритязательных в своем неведении туристов не вдохновляет лазурных наших шефов на подвиги.

Всегда есть, конечно, гастрономические рестораны в шикарных отелях на побережье. Но это же надо одеваться, выпендриваться, стоять в бесконечной пробке на Английской набережной, пафосно оттопыривать пальчик, поедая нечто неопознанное на аперитив и целый вечер загадочно пялиться на море, которое повсюду. И так всякий раз? Нет уж, увольте.

А если я не хочу шелков, мерцания канделябров и вечной мокроты повсюду? А если вот именно сегодня мне хочется чего-нибудь а-у-тен-тичного? В конце концов, в Провансе я или нет? Хочу притулиться где-нибудь за деревянным столиком, покрытым грубой льняной скатертью, возле прохладной каменной стены, на увитой виноградной лозой террасе и взирать на зеленые холмы и остроконечные кипарисы. Куда идти? Ну чтобы такое - эдакое.

Да никуда, состряпай лучше себе фугас с анчоусами, плесни розового колдовства в икеевский мрак бокала и сиди себе на своем крыльце в своих старых джинсах.

Вот открывает молодой вдохновленный кулинар небольшой ресторанчик где-нибудь в Вансе. Подсуетился, взял себе кредит и расположился на симпатичнейшей площади напротив мерии в самом сердце средневекового городка. Начистил до блеска медные кастрюльки и черпачки на кухне, перезнакомился с местным фермерами в целях свободного доступа к самым свежим и натуральным продуктам, проштудировал еще и еще раз записки своих гуру-учителей, разработал сложную и витиеватую кулинарную программу по завоеванию податливых туристических сердец и стал творить.

Он очень много работал, он очень уставал. Но он был счастлив, потому что награда ему была - довольные раскрасневшиеся лица голландских, английских и русских туристов. И он творил еще и еще. В его ресторан каждый вечер стояла очередь.

Потом однажды он приболел и творил на кухне с меньшим усердием. Тяп-ляп. Ну плохо человеку было. Там чуть подгорело, здесь эстрагон забыл кинуть, там соусом коряво окропил. Ужас. Все кончено! Репутация подмочена, огромный кредит не выплачен, грустно поник белый копак.

Но заглянув в зал, он с удивлением увидел багровые довольные голландские и английские физиономии, сыто откинувшиеся на стулья и жмурящие заплывшие от общего удовлетворения глаза. В это время на площадь подъехал еще один огромный автобус с польскими туристами.

Тогда он вспомнил, что молодая жена вечером наворчала на него за то, что он совсем не занимается малолетним сыном, друзья обижаются, что не звонит, родители горестно вздыхают и радуются тому, что у них есть еще дочка.

Через некоторое время он обратил внимание на то, что в соседнем ресторане, шефа которого он терпеть не мог, потому что он жулик и проныра, и у него даже нет оборудованной кухни, тоже всегда полным-полно клиентов. Даже хуже: иногда одни и те же лица сперва ужинают у него и закатывая глаза дегустируют его фирменный доб провансаль (который он готовил весь полдень и поэтому пропустил поход с ребенком на пляж), а потом на следующий вечер приходят к жулику и с таким же блаженным видом вкушают наскоро приготовленные в микроволновке гребешки в соусе Бешамель из Пикарa*** и запивают дешевым розэ из Карфура. Только вот сосед, вместо того, чтобы пыхтеть в знойный полдень на кухне, кувыркался в постели со своей безмолвной и покорной женой-азиаткой, поэтому выглядит бодрым и отдохнувшим.

И тогда молодой подающий надежды французский шеф, после длительных ночных бдений и бурных разговоров со своей совестью, сложил в ящик сверкающие медные плошки и кастрюльки, сгреб в охапку пучки провансальских пряностей и отдал бОльшую половину своей просторной кухни на растерзание строителям с целью расширить зал и всунуть еще пару столиков.

Через два сезона, которых не отяготили ни всемирный экономический кризис, ни природные катаклизмы, сытый и довольный коммерсант, в котором с трудом можно было узнать пылкого и страстного молодого гения, расплатился с банком по кредитам, сделал жене еще двоих мальчишек-близнецов, приобрел батальон новых друзей и получил дискаунтную вип-карту в Пикаре.

И это история из жизни, а-у-тен-тичная.

Вот так вот Лазурный берег развращает таланты.

Поэтому ресторан на субботу я начинаю искать задолго до дня Х и чаще всего нахожу какую-нибудь хрень. Но бывают и счастливые находки, конечно, но все они как правило удалены от моря на весьма почтительные расстояния.

Ну, бешеной собаке и семь верст не крюк, поэтому остается только по наводке рулить "в земли" и переплачивать беби-ситтеру.

Справедливости ради хочу отметить ресторан в Биоте с мишленовской звездой. Раньше было две, когда готовил отец, а сейчас одну забрали, но молодой шеф-сын настроен очень решительно. "Les terraiers" называется, и туристов там не видать, ну если не считать Мика Джаггера и Вуди Аллена.

Но туда мы скоро пойдем с родителями праздновать День Рождение свекрови, а пока я в поисках.

*** - крупная французская сеть магазинов, продающих замороженные продукты и полуфабрикаты.