Когда панк, нигилизм и контркультура становятся модой и впитываются добродушным толстяком масскульта, мы наблюдаем потрясающие мутации молодежных фетишей.

Как известно, массовая культура не просто торгует товарами – она продает образы жизни, ситуации, настроения и идентификации для своих потребителей. И если еще вчера раскол между массовым и маргинальным был колоссальным и видимым, то сегодня мы наблюдаем массовое с интеллектом 2.0. Речь о новом историческом этапе развития рынка, - этапе, на котором масскульт становится всеядным и принимает в себя любые явленности, лишь бы они были рентабельными и позволяли Господинам Мира Сего кушать суши и теребить роскошные жопы на заднем сидении десятикилометрового авто.

Парадоксально, но, казалось бы, гнетущий образ жизни маргиналов обладает в глазах молодежи искомой романтикой. Вся эта грязь, беспорядочный секс, алкоголь и наркотики – все это крайне желанно гражданами умиротворенного консюмеристского общества. Все это является сахарной альтернативой для людей, живущих в условиях непрестанной офисной роботизации. Взор на тоскливую ежедневность – предсказуемую, полную повторяющихся лиц, действий и переживаний  - убеждает офисного гражданина, что жизнь происходит где-то не здесь, а рядом - в иных пространствах. В частности, в пространствах маргинально-ебливого, наркотического буйства.

Несмотря на собственную всеядность, массовая культура не может позволить себе кормить наркотиками своих клиентов. Она не может призывать людей к реальному групповому сексу в загаженном сквоте. Все это сулило бы массовой культуре кончиной потребителя (дойная корова должна быть бессмертна!). При этом ей все же необходимо скормить ему тот или иной образ жизни, и если некий скармливаемый образ жизни предполагает секс и наркотики, то масскульту необходимо как-то выкручиваться и что-то придумывать во имя звона монет.    

В этом месте проходит тонкая грань между подлинным и симуляцией. Единственная разница между подлинно массовой и подлинно радикальной культурой заключается в том, что массовая культура всегда безопасна. Какой бы образ жизни она нам не скармливала, этот образ жизни будет неизменно комфортен, гигиеничен и избавлен от малейших рисков.

Иными словами, чудесный дар массовой культуры дня сегодняшнего заключается, в частности, в ее умении продавать молодым романтикам безопасный радикализм. В таком радикализме сохранена вся внешняя атрибутика подлинного радикализма, все его обязательные ритуалы, но каждый из этих элементов не способен причинить вреда потребителю. Еще вчера истощенный от героина Сид Вишез взаправду топтал ботинком свою Нэнси в номере чумазого отеля, а сегодня уже легионы буржуазных и робких школьников хотят того же. Принимая очередной факс, они грезят именно об этом образе жизни. Их пленит его романтика и, разумеется, пугают его темные стороны. Здесь масскульт и бросает свое феерическое бриллиантовое лассо. Помытый, сытый, не знавший героиновых глубин поп-проект «Люмпен» поет стаду розовых малышей:

Но мы с тобою будем вместе,
Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси.
И ни за что не доживём до пенсии,
Как Сид и Нэнси, Сид и Нэнси.  

Я не даром упомянул мутацию молодежных фетишей в условиях массового рынка. Весь этот разговор о безопасном радикализме и торговле бунтарскими образами жизни отлично иллюстрируют практики барселонского магазина сладостей «Happy Pills». Они, разумеется не продают кислоту в шоколаде (это же небезопасно!). Их конфетки – это обычные карамельки, леденцы и драже из обычного сахара, пищевых добавок и глазури. Вот только упаковки – концептуальные, медицинские. Да и сами конфетки не называются «Рачки» или «Коровка». Нам предлагают пилюли, корректирующие настроение. Если точнее, улучшающие его: пилюли от депрессии, от меланхолии, от тоски, одиночества и грусти.

Сложно представить, какую радость испытывают Саша и Маша с упаковкой «Happy Pills» на ладошках. «Все думают, что мы панки и наркоманы! Свободная молодежь!», - радуется будущий менеджер третьего звена Саша. «Это так радикально и провокационно!», - хохочет ему в след будущая секретарша Маша. И все довольны. И «свободная радикальная молодежь», и массовая культура. Образ жизни продан, касса звякнула, билет на «психоделическую баржу» хрустит в кармане.