Очень уж хочется иногда писать здесь о поистине великих подвигах, что попадаются мне в книгах и рассказах людей, потому открываю новую тему "подвиги"


Столкновение с русскими всегда не предвещало ниче­го хорошего для любого неприятеля. Это доказывает под­виг маленького русского брига «Меркурий» под коман­дованием капитан-лейтенанта Александра Ивановича Казарского (1797-1833).
1828 год. Начинается Русско-турецкая война. После Наваринского сражения перед Черноморским флотом встает единственная задача — удержать господство на море. Это означало, что русский флот не должен выпустить из Босфора в Черное море неприятельские корабли...
В конце Русско-турецкойвойны, на рассвете 14 мая 1829 года маленький русский 20-пушечный бриг «Мерку­рий» вел морскую разведку и крейсировал у Босфора. В 13 милях от пролива команда заметила турецкую эскадру, в числе 14 судов шедшую от берегов Анатолии. Часовой закричал: «Неприя­тельна ветре, идет тремя ко­лоннами!»
Казарский, поднявшись на палубу, старался разглядеть вражескую армаду. Надо было подойти как можно ближе, чтобы все рассмотреть и пе­ресчитать. Расстояние до неприятеля заметно сокраща­лось. Это не было бравадой. Потребовалось некоторое время, чтобы корабли сблизились настолько, что ока­залось возможным более точно определить вражеские силы: «6 линейных кораблей, 2 фрегата, 2корвета, 1 бриг еще 3 одномачтовых судна. Всего 14. Флот, господа! — подвел итог Казарский...» (Ю. Стволинский. Герои брига «Меркурий», М. 1963).

Ввиду явного превосходства на турецком флагмане просигналили: «Фрегатам и бригам оставаться и ждать». Немного спустя турецкий командующий приказал лечь в дрейф еще четырем линейным кораблям. Только два линейнных ­корабля под адмиральскими флагами поставили дополнительные паруса и прибавили ход.
Весь турецкий флот остался ожидать момента, когда адмиралы либо приведут «Меркурия» в плен, либо вернут­ся с победой, утопив русский бриг. Никто на турецких ко­раблях не сомневался в победе, настолько велик был перевес в силах.
Два громадных линейных корабля, с каждого из кото­рых можно срубить десяток «Меркуриев», против ма­ленького русского брига с экипажем 114 человек. То есть один моряк почти на 20 турецких моряков и 205 пушек против 184 турецкихпушек!!! Историявоенно-морского искусства никогда не знала ничего по­добного (Ю. Стволинский. Герои брига«Меркурий», М. 1963).

Любой бы дрогнул в такойситуации. Но только не русские! Командир и команда «Меркурия», как ни в чем небывало, готовились к бою. Турки подходили с кормы и первыми открыли огонь. До «Меркурия» долетел рев турецких матросов, распален­ных видом легкой, как имказалось, добычи.
После первых же турецких выстрелов на бриге состоялся военный совет. По давней воинской традиции пер­вым имел привилегию высказатьсвое мнение младший по чину. «Нам не уйти от неприятеля, — сказал поручик корпуса флотских штурманов И. П. Прокофьев. — Будем драться. Русский бриг не должен достаться врагу. Последний из оставшихся в живых взорвет его на воздух». Командир брига Казарский в своем донесении адмиралу А. С. Грейгу писал; «...Мы единодушно реши­ли драться до последней крайности, и если будет сбит рангоут или в трюме вода прибудет до невоз­можности откачиваться, то, свалившись с каким-нибудь кораблем, тот, кто еще в живых из офицеров, выстрелом из пистолета должен зажечь крюйт-камеру. Закончив офицерский совет, командир брига обратился к матросам и канонирам с призывом не посрамить че­сти Андреевского флага. Все единогласно объявили, что будут до конца верны своему долгу и присяге.

Перед турками был противник, выбравший смерть вместо капитуляции и бой вместо спуска флага.
У флаг-фала встал матрос с приказом Казарского стрелять в любого, кто попытается спустить флаг ко­рабля. «Меркурий» сдаваться в плен не собирался. Но и умирать напрасно — тоже. Спасти русских могли только искусство маневра и меткость канониров.
Александр Иванович прокричал: «С Богом!» — и дал отмашку рукой.
Стоило лишь прогреметь нескольким выстрелам пу­шек «Меркурия», как турецких матросов точно ветром сду­ло с рей, марсов и салингов.
Умело маневрируя, русское суденышко ловко уверты­валось от врага, все же неся некоторые потери в экипаже и корабельной оснастке. Одно из огромных ядер пробило левый борт, другое уничтожило весло, разбросав по па­лубе находившихся около него моряков.Турецкие пушки самых больших калибров, стрелявшие по бригу, были смертельно опасны. Турецкий зажигательный снаряд уго­дил в бак. Но дружными действиями матросов огонь тут же был погашен.

Шел уже пятый час дня. Турки решили взять юркий бриг «вклещи». Как назло, в который раз, ветер ушел в вышину, и паруса «Меркурия» беспомощно повисли. Разгадав замысел врага, Казарский ничего не мог поделать: турки все жепоставили бриг «в два огня». Один турецкий корабль «Селимие» бил по «Меркурию»правым бортом из 55-ти пу­шек. Второй корабль «Реап-бей» стрелял 37-ю пушками левого борта.
Турки стреляли по «Меркурию» всем, чем только мож­нобыло заряжать орудия: ядрами, двойными снарядами, соединенными цепями для поражения парусов и снастей, книппелями, картечью, зажигательными снарядами...Вра­жеские орудия, стрелявшие в упор, ревели с двух сторон. Бриг утонул в огне и дыме. Казалось,на нем не оста­лось ничего живого. Но проходили минуты и русские орудия вновь стреляли (Ю.Стволинский. Герои брига «Меркурий», М. 1963).

После нескольких залпов сдвух сторон с дистанции пистолетного выстрела турки сочли, что с русскими покончено. Высокий янычар в феске и халате закричал по-русски: «Эй, урус, сдавайся, убирай паруса...» С брига ответили ружейными выстрелами. Тогда турки, обозлившись, возобновили огонь.
Вдруг появился ветер. Он усилился. Казарский воспользовалсяим, стараясь вывести бриг из-под убийствен­ного огня неприятеля. Тем временемтурки высыпали на палубу, посмотреть, что осталось от «Меркурия». Неустра­шимый русский корабль удовлетворил их любопытство своих карронад. И опять заревели пушки турецких кораблей. Над «Меркурием» с новой силой забушевал огненныйсмерч.
Bтоже время, воспользовавшись ветром и сплошной завесой дыма, «Меркурий»выскользнул из огненных тисков.
Не заметив этого, «Селимие» в упор расстреливал «Реал-бея».А оттуда палили по своему флагману.
Затем, поняв свою ошибку,турки бросились за бригом в надежде, что он спустит флаг. «Меркурий» снова доста­ло огнем вражеских снарядов. Но на этот раз турецкий флагман захотел подойти вплотную, чтобы действовать наверняка. Казарский скомандовал взять ружья. На турец­кие попадания не обращали внимания. Загорания тут же тушили. Приэтом бриг еще огрызался. Один из его удач­ных выстрелов повредил верхнюю часть средней мачты «Селимие». Послав в сторону русских последний залп, ту­рецкий флагман лег в дрейф (В. Г. Цветков. Русская до­блесть).

В это время подтянулся «Реал-бей». Взбешенные тур­ки палили с него непрестанно. Единоборство маленького русского брига и громадного линейного корабля турок за­тянулось. Многие орудия брига пришли в негодность от непрестанной пальбы и перегрева. Осталось лишь штук семь карронад да небольшое количество снарядов. Дей­ствовать нужно было без права на ошибку.
Весь израненный бриг с пробоиной ниже ватерлинии,которую никак не удавалось задраить, с изодранными па­русами и оборванными канатами, с молчавшими пушками стал грозно приближаться к «Реал-бею». Обезумевшиео т страха враги пытались укрыться в трюмах и на палубах, а некоторые даже попрыгали за борт. Но план русских был иной. Сойдясь почти вплотную с линкором,они все со­средоточили в залпе уцелевших карронад. Он был как по­следняя надежда, в которую вкладывались все мастер­ство и доблесть русских моряков. Когда рассеялся дым, их взору предстал впечатляющий итог: на «Реал-бее» слышался треск, скрежет и вопли ужаса турок.
Ядра карронад брига перебили крепления двух огром­ных реев на фок-мачтетурецкого линейного корабля. Рух­нули основные паруса и дополнительные —лисели, кото­рые турки поставили, догоняя «Меркурий». Теперь турец­кому флагману было не до русских. Торжествуя победу, бриг вызывающе прошел около «Реал-бея», расстреляв его в довершение из ружей (В. Г. Цветков. Рурская доблесть).
Затем «Меркурий» медленно двинулся в сторону своих берегов.
«Спасибо, герои!» — обратился Казарский к экипажу, ответ над морем раздалось могучее русское «Ура!».
Пока израненный бриг приближался к берегу, где базировались основные силы Черноморского флота, контуженный, с перевязанной головой, А. И. Казарский подсчитывал потери: 4убитых, 6 раненых, 22 пробоины в корпу-133 — в парусах, 16 повреждений врангоуте, 148 — такелаже, все шлюпки разбиты. Чтобы затем починить корабль, потребовалось четыре года...

Победа «Меркурия» была настолько фантастична, что некоторые знатоки военно-морского искусства отказыва­лись в нее верить. Английский историк Ф. Джейн, узнав о происшедшемсражении, заявил: «Совершенно невозможно допустить,чтобы такое маленькое судно, как «Мер­курий», вывело из строя два линейных корабля» (Георги­евские кавалеры 1769-1850, М. 1993).
Газеты того времени писали:«Подвиг сей таков, что не находим другого ему подобного в истории мореплавания: столь удивителен, что едва можно оному поверить. Мужество, неустрашимость и самоотверженность, оказан­ные при сем случае командиром, офицерами и экипажем «Меркурия», славнее тысячи побед обыкновенных...»
Выдающийся русский адмирал В.И. Истомин позднее говорил по поводу подвига «Меркурия»: «Такого самоотвержения, такой геройской стойкости пусть ищут в других нациях со свечой...!»
Один из современников героев «Меркурия» замечально сказал: «В летописях мореплавания сие неслыхан­ное, невероятное и почти, как бы, невозможное событиееще первое, единственное и никогда еще не бывалое. Но нам дивиться нечего — на бриге были русские!» (Ю. Стволинский Герои брига «Меркурий», М. 1963).