«Уильям Шекспир» – псевдоним аристократа. /х/ф "Аноним"/

Последние двести лет не утихают споры о причастности человека по имени Уильям Шекспир к авторству гениальных произведений английской литературы. Многие исследователи уверены, что талант мещанина из Стратфорда-на-Эйвоне всего лишь миф, а его имя – псевдоним, с помощью которого настоящий автор успешно сохранял инкогнито. Однако сторонники классического подхода отрицают любые гипотезы. Они не хотят замечать главного – того, что исторические факты ставят под сомнение личность одной из самых важных фигур западной литературы.

 

Читать далее

Что - то, с чем нельзя бороться ...

 

Полудекламация, полупение. Волнующе - бессмысленные, острые, трагические слова, пленительный мотив. Что - то, с чем нельзя бороться и конечно - не надо! Романтизм, идеализация, самая прекрасная форма чувственности, сравнимая с рукопожатием - слишком долгим и поцелуем - слишком лёгким,- вот, что такое Игорь Северянин.

    Коктебель, 19-го 1914 г., четверг.

      

 

Обаяние Игоря Северянина также непоправимо,

как обаяние цыганских романсов. 

Любить Игоря Северянина -

это немножко s encanailler (попасть в дурную компанию).

Неотразимый соблазн.  

  Игорь Северянин. Танго в поэзии.      

Один Игорь Северянин на эстраде. Его знают все.

А есть ещё другой - грустный, простой и милый.

Нежный любовник, верный друг, трогательный отец.

И об этом никто не помнит….

       2-го мая 1917 года, среда.

Марина Цветаева

MORE

Король поэтов - Игорь-Северянин (1887-1941)



фото-Игорь Северянин в 1916 году


Имя при рождении:

Игорь Васильевич Лотарёв

Дата рождения:

4 (16) мая 1887


Место рождения:

Санкт-Петербург

Дата смерти:

20 декабря 1941 (54 года)


Место смерти:

Таллин

Гражданство:

Российская империя, Эстония

Род деятельности:

русский поэт «Серебряного века»

Годы творчества:

1904–1940

Направление:

эгофутуризм





РОЖДЕСТВО НА ОЗЕРЕ

В этой местности вечно печально,
Уж когда б я в неё не попал.
Дремлет озеро первоначально
И луны озыбляет опал.

И поросшие соснами горы
(Берега ведь гора на горе!),
Глазки клюквы в болотном просторе
И морошка в живом янтаре,

Читать далее...

Любовь Есенина: Августа Миклашевская

Мимолетно. Андрей Тарковский.

К сегодняшней дате повторяю свою запись 2009 года.

Это было, наверное, в 1965 году. Я училась в университете.
Папа сказал мне, что МИД организует посещение киностудии "Мосфильм" для английских, канадских и австралийских дипломатов.
В те дни стояли трескучие морозы. Я ждала у проходной "Мосфильма" в шубе и теплой шапке. Подъехали дипломаты, они были одеты в легкие нарядные пальто и шляпы. Среди них обращал на себя внимание посол Канады в СССР. Высокий и статный, он почти не мог ходить, и его водили под руки помощники. Говорили, что посол успешно лечит болезнь позвоночника у советских врачей. В 1967 году я встретила господина Форда в Монреале, где тогда проходила Всемирная выставка и где мой папа основал Генеральное консульство СССР... Позже я узнала, что Роберт Форд - известный поэт и переводчик русской поэзии. Впрочем, я отвлеклась.
На "Мосфильме" нас повели темными коридорами, и мы оказались в ярко освещенном съемочном павильоне. Белые своды и грязные брызги на свежей штукатурке. На деревянных стропилах сидел золотоволосый мальчик с толстой книгой на коленях, оборванная девица держала в руках охапку сена, какой-то человек в холщевой рубахе неподвижно стоял спиной ко всем...
Нам представили режиссера снимающегося фильма "Андрей Рублев". Андрей Тарковский в тот день был в строгом костюме, его предупредили, что приедут иностранцы. Я запомнила, что он опирался на массивную трость, и на руке его блестело обручальное кольцо. (Позже в киноновостях я видела его быстро идущим с той же тростью и прихрамывающего. Видимо, была травма. И ему очень шла любимая светлая куртка).

Но сейчас Тарковский был одет в строгий костюм и говорил общие слова, что фильм будет о трудном периоде в истории Руси... Внезапно он подтащил к нам за руку упирающегося человека в длинной холщевой рубахе:
- Это Толик, он с Урала. Он в жизни такой же, как здесь.
Толик выглядел замкнутым и отрешенным и не собирался выходить из образа. Это был тогда никому не известный исполнитель роли Рублева Анатолий Солоницын. Наверное, в те дни он держал обет молчания, о котором потом много вспоминали. Сопротивляясь руке Тарковского, он вырывался и что-то мычал.
Фильм по тогдашним меркам снимался недолго. Но посмотреть его удалось не скоро. В 1968 или 69 году я увидела его в клубе Бауманского института. В том варианте он еще назывался "Страсти по Андрею". В прокат его выпустили только в 1971-м. Но показывали фильм неохотно. Помню, наша компания хотела взять билеты на вечерний сеанс в кинотеатре "Варшава". Нам долго не продавали билеты, а потом объявили, что сеанс отменяется, зал занят под заседание. Какое заседание в 7 часов вечера?
Когда я наконец посмотрела фильм, я сразу узнала эпизод, съемки которого мне повезло увидеть в павильоне "Мосфильма". Это была сцена отчаяния Андрея Рублева после эпизода ослепления непокорных мастеров в березовом лесу. Мальчик в этой сцене читает, грассируя, старинную книгу (на съемках я видела, что это был том Большой советской энциклопедии, в разворот были вставлены желтоватые листы, писанные уставом). Девушка с охапкой сена ("Дурочка" - Ирма Рауш) рыдает, увидев зловещую черную кляксу на стене...

Я потратила не один час, нашла этот эпизод и скопировала фрагменты, чтобы разместить их здесь. Все получилось, но через некоторое время кадры превратились в черные прямоугольники... Как будто тот кусок времени, который удалось вернуть сюда, не захотел здесь оставаться.
Будет здорово, если кто-нибудь сможет поставить сюда эти кадры.
Пока ставлю фото Анатолия Солоницына в том же костюме, но в других декорациях:

Андрей и Зоя.

НЕРАЗГАДАННЫЙ ТЮТЧЕВ


НЕРАЗГАДАННЫЙ ТЮТЧЕВ


Всех поражало, почему в этого неуклюжего, рассеянного, одевавшегося как попало человека влюблялись самые красивые женщины Европы и России. И это лишь одна из тайн Федора Тютчева

ЧЕЛОВЕК -ЗАГАДКА


«Любимый» - именно так все чаще звала его под конец жизни вторая жена - Эрнестина. Словно с годами любовь ее к нему только росла. Еще звала мужа «чаровник». «Чаровник - счастливый человек, - писала дочерям, - ибо все от него в восторге». Но брату в Германию, с которым была откровенней, напишет иначе: «Это человек разочарований». Не странно ли? Очаровывал других, но сам всякий раз терпел разочарование. Разочарованный чаровник!
Дом на Невском был известен и до Тютчева. Здесь в бельэтаже жил (и об этом вторая доска на фасаде) великий Сперанский, тот, кому декабристы мечтали доверить правительство новой России и кто после подавления восстания вошел в Следственную комиссию по «Делу о 14 декабря». Судил, кстати, и близкого друга своего поэта Батенькова, который годами жил здесь у него и кого Сперанский приговорит к вечной каторге, из которой 19 лет тот просидит в одиночке Алексеевского равелина. Батеньков даже разучится говорить там, не то чтобы писать. Ни один декабрист, за исключением казненных, не будет подвергнут столь суровому наказанию. Дочь Сперанского рассказывала, что отец плакал ночами, возвращаясь с заседаний. Еще бы: судил друзей - ведь к нему и Батенькову приходили сюда и повешенный Рылеев, и сосланный Бестужев-Марлинский. Впрочем, стихи в бельэтаже будут звучать и после восстания, ибо уже к дочери Сперанского, которая станет держать литературный салон, будут заезжать Пушкин, Мицкевич, Вяземский. А в 1854 году в этом «гнезде поэтов», под самой крышей поселится Тютчев и проживет без малого два десятка лет. Жене Эрнестине, своей Нести, наняв квартиру в 14 комнат, с паркетом и лестничным освещением, напишет, что она может теперь, как хотела - «парить на высоте над докучной толпой». Парила! Но ведь и сам он, живя здесь, взлетел над толпой как никогда - выше не бывает! Действительный тайный советник, то есть третья, а фактически вторая ступень в государственной иерархии (выше был только канцлер), три ордена Святых Владимира, Станислава и Анны (таких чинов и наград после Державина не получал ни один поэт), камергер, личный друг царя, две дочери - фрейлины. Но, с другой стороны, как пишет уже наш современник: незадачливый дипломат, так и не ставший послом; пророк, чьи вещания так и не пригодились обществу; поэт, издавший при жизни два небольших сборника, да и то вопреки собственным желаниям (он писал, что не видит проку «в гальванизированной лире» своей); политик и философ, который так и не нашел время привести в систему свои воззрения, и, наконец, любовник и муж, приносящий женщинам, увы, одни несчастья.
Загадок в жизни Тютчева было множество. Ныне пишут, что в принципе невозможно разгадать «загадку, заданную этим человеком мировой культуре». И с этим нельзя не согласиться. Родная дочь и та сомневалась: человек ли он или дух? Он, приобретший репутацию Кассандры, но избежавший ее участи, он, кому безболезненно сходили с рук такие выходки, за которые любой другой неминуемо поплатился бы репутацией, карьерой, изгнанием, даже свободой. Он, ради кого первая жена оставила четырех своих детей, а вторая, как раз Эрнестина, пятнадцать лет терпела сначала одну, а затем и другую побочную семью поэта. Загадок, повторяю, тьма. Но одну по крайней мере - почему его так любили женщины? - мы попробуем разгадать...
Окна кабинета Тютчева выходили на Невский. Известно: там стояло «длинное кресло», в котором он, вытянув ноги, спасался от подагры, камин, перестроенный из печки, а на столе - самодельная икона Федоровской Божьей матери, как ошибочно назвал ее И.Аксаков. На самом деле - икона «Взыскание погибших». Ныне она хранится в Муранове, в музее поэта. А «самодельная» потому, что писал ее дядька-слуга поэта - Николай Хлопов, который «ходил» за ним с четырех лет. Перед смертью завещал ее Тютчеву, а на тыльной стороне по углам проставил памятные обоим даты: когда приехали впервые в Петербург, когда оказались в Баварии, да когда поэт получил звание камер-юнкера. Но в одном углу написал нечто странное: «Генваря 19-го, 1825 г. Федор Иванович должен помнить, что случилось в Мюнхене от его нескромности и какая грозила опасность». Речь шла, представьте, о девушке, почти девочке, встреченной двадцатилетним служащим русского посольства в Германии, и, по глухим сведениям, о несостоявшейся дуэли из-за нее. Именно про эту девушку и именно Хлопов донесет матери поэта в Москву, что Феденька обменялся с нею шейными цепочками и «вместо своей золотой получил в обмен только шелковую». С его точки зрения - прогадал. Но знал бы Хлопов, что она, первая любовь поэта, 15-летняя графиня Амалия Лерхенфельд, станет, рискну сказать, возможно, единственной любовью Тютчева. Через год именно ей, внебрачной дочери короля Фридриха-Вильгельма III, побочной сестре русской императрицы, одной из первых красавиц Европы, которой будут восхищаться Гейне и Пушкин, в которую скоро влюбятся Николай I и баварский король Людвиг I (последний даже закажет ее портрет для своей галереи красавиц) двадцатилетний Тютчев сделает предложение. Она, влюбленная в него без ума, согласится, но восстанет ее родня; ей «подберут» мужа - тоже дипломата, сослуживца поэта, «пожитого» уже барона, с которым у остроумного наглеца Тютчева едва не вспыхнет дуэль. А Амалия? Амалия на всю жизнь останется добрым ангелом поэта. Не раз будет выручать его, первой отвезет Пушкину стихи Тютчева, которые станут, по сути, первой публикацией, а однажды спасет поэта едва ли не от Сибири. Это ведь про нее у него, уже женатого вторично, уже отца брачных и внебрачных детей, вырвется как-то в письме: «После России это моя самая давняя любовь». И это она, ровно через полвека после первой встречи, придет в дом на Невском к парализованному уже поэту проститься. За три месяца до его смерти придет. И поэт... расплачется.

ЛЮБИТЬ-ЛЮБОВЬ...


Читать далее...

Борис Пастернак: Женщины его боготворили

Проживший долгую жизнь Борис Пастернак на первый взгляд написал не так уж и много — все его стихи помещаются в один большой том. Обычно объясняется это тем, что у него всегда не хватало времени на творчество. Необходимость зарабатывать деньги многочисленными переводами, трудности с жильём, душевные терзания.

Читать далее

Иконография Анны Ахматовой

Собрание фотографий, запечатлевших Анну Ахматову, в Государственном литературном музее уже насчитывает 118 единиц хранения и имеет отчетливую тенденцию к дальнейшему росту. Довольно активно этот фонд стал пополняться в последние годы, когда музей приобрел коллекции М. Балцвинника, и особенно в месяцы, непосредственно предшествующие 100-летию со дня рождения поэта. Тогда музей получил фотографии, хранившиеся ранее у М. Петровых и Л. Гинзбург, в семье Н. Пунина, куплена серия работ у фотографа Б. Шварцмана. Непосредственно для юбилейной выставки передали нам фотографии Н. Глен и А. Найман. Историко-литературное значение этого фонда, охватывающего жизнь поэта с раннего детства до последних дней, чрезвычайно велико. Многие групповые фотографии являются примечательными кадрами летописи жизни не только Анны Ахматовой, но и Н. Гумилева, Ф. Сологуба, О. Мандельштама, М. Петровых, О. Берггольц, И. Эренбурга, П. Антокольского, Вс. Иванова, М. Дудина, Л. Озерова, И. Бродского...

Читать далее

http://foto-history.livejournal.com/1760799.html

"Я умру в крещенские морозы..."- Николай Рубцов


Я умру в крещенские морозы
Я умру, когда трещат березы
А весною ужас будет полный:
На погост речные хлынут волны!
Из моей затопленной могилы
Гроб всплывет, забытый и унылый
Разобьется с треском,
и в потемки
Уплывут ужасные обломки
Сам не знаю, что это такое...
Я не верю вечности покоя!

© Николай Рубцов
(1936 - 1971)

По мнению людей, близко знавших поэта, он был очень мнительным человеком. Он знал очень много всяких рассказов про нечистую силу и порой темными ночами рассказывал их друзьям на сон грядущий. А однажды он решил погадать на свою судьбу необычным способом. Он принес в общежитие пачку черной копирки и стал вырезать из листов самолетики. Затем он открыл окно и сказал товарищу: "Каждый самолет - судьба. Как полетит-так и сложится.
Вот судьба... (и он назвал имя одного из своих приятелей-студентов)". Самолетик вылетел из окна и, плавно пролетев несколько десятков метров, приземлился на снежной аллее под окном. То же самое произошло и с другим самолетиком. "А это - моя судьба", - сказал Николай и пустил в небо третий самолет. И едва он взмыл в воздух, как тут же поднялся порыв ветра, легкую конструкцию подняло вверх, затем резко швырнуло вниз. Увидев это, Рубцов захлопнул окно и больше самолетиков не пускал. Почти целую неделю после этого он ходил подавленный.

Читать далее...

Так живите долго, мои друзья.

Ю.Д.Левитанский. Фото Валерия Плотникова, 1985 год.

Так живите долго, мои друзья.
Исполать вам милые. В добрый час.
И да будет тень моя среди вас.
И да будет жизнь моя среди вас.

 
1 января 2012 открылся 

официальный сайт Юрия Левитанского

 – мечта, которую много лет, по понятным вполне причинам,  не удавалось осуществить…

Талисман Евдокии Ростопчиной

Евдокия Петровна Ростопчина (урожденная Сушкова) - яркая звездочка на небосклоне русской поэзии и русского общества. Она вошла в историю России как женщина-поэт, женщина-драматург и как женщина-благотворительница. Ее талант признавали все ее современники, а это и Н.В. Гоголь, М.Ю. Лермонтов, И.А. Крылов, П.Я. Чаадаев, Ф.И.Тютчев, К.П. Брюллов и еще многие из тех, кого принято называть корифеями русской культуры. А все начиналось довольно грустно - юную девушку выдали замуж за нелюбимого человека и она стала писать, стихи и прозу. "Это не книга – это исповедание, совершенно искреннее и совершенно женское, впечатлений, воспоминаний, восторгов сердца молодой девушки и женщины, её мыслей и мечтаний, всего, что оно, видимо, чувствовало, поняло – наконец, эти страницы – одно из тех интимных повествований, которые осмелишься доверить только душе близкой…" , - так писала она о своем творчестве... Это талисман ее воспоминаний... Все свои деньги, получаемые за публикации книг, она тратила на благотворительность: обустройство церквей, больниц и приютов. Умерла Евдокия Ростопчина в Москве от рака 15 декабря 1858 года в возрасте  46 лет...

ТАЛИСМАН Есть талисман священный у меня. Храню его: в нем сердца все именье, В нем цель надежд, в нем узел бытия, Грядущего залог, дней прошлых упоенье. Он не браслет с таинственным замком, Он не кольцо с заветными словами,  Он не письмо с признаньем и мольбами, Не милым именем исполненный альбом, И не перо из белого султана, И не портрет под крышею двойной...    Но не назвать вам талисмана, Не отгадать вам тайны роковой.  Мне талисман дороже упованья, Я за него отдам и жизнь, и кровь: Мой талисман - воспоминанье И неизменная любовь!                     1830                      Москва

Соколов П.Ф. Евдокия Петровна Ростопчина

Она обладала редкою, замечательною легкостью сочинять стихи, и многие из ее мелких стихотворений вылились у нее экспромтом; при обладании вместе с тем необыкновенною памятью нередко случалось ей складывать в уме длинные стихи в несколько страниц, которые позднее, на досуге, она записывала быстро и без остановки, точно как бы под диктовку. Я бывал иногда свидетелем, во время наших поездок с нею вдвоем между Москвою и селом Вороновом, где Ростопчины всегда проводили лето, как она, прислонясь головою в угол кареты и устремив неподвижный взор в пространство, начинала сочинять стихи, а вечером или же на другой день прямо записывала их.
С. П. Сушков 1890

Продолжение в видео разделе блога: Евдокия Ростопчина: звезда русской поэзии

И все-таки поэт – звезда...(Лариса Васильева)

23 ноября исполняется 76 лет замечательной поэтессе и писательнице Ларисе Васильевой.
Рифмовать будущая поэтесса начала очень рано, чем крайне обеспокоила свою маму. Она не знала, как к этому относиться, хотя и сама писала стихи и пригласила доктора, которая, поговорив с девочкой и послушав ее стихи, констатировала маме: «Катюша, Вас саму надо лечить, пусть говорит - как хочет!»

И все-таки поэт – звезда,
Летящая невесть куда,
Летящая невесть откуда -
Непредсказуемое чудо!

Когда Ларисе Васильевой было всего 18 лет, она написала такое стихотворение:

Рассвело. В соседнем доме, помигав, погас огонь.
Вся Земля, как на ладони, и смотрю я на ладонь.
Вы хоть верьте, хоть не верьте - эти линии не лгут,
Нитка жизни с нитью смерти, перепутавшись, бегут.
Указуют, что престало мне отныне понимать,
То, чем я еще не стала, то, чем я могла бы стать.
Эти тоненькие сети на лице моей руки –
Все мужья мои, все дети, все друзья и все враги.
Кто прильнет, а кто отпрянет. Новый шаг и новый след.
С ними жизнь не сладкий пряник, а без них и жизни нет!

Из этого стихотворения пророческой оказалась только последняя фраза «а без них и жизни нет» - это о круге семьи. Васильевой посчастливилось иметь полноценную семью: родителей, она удачно вышла замуж, сына, сейчас уже подрастают внуки.

…Но вот на повороте резком ружьем игрушечным шутя,
Очей, слепя отважным блеском, мне встретилось мое дитя.
Он был как ветер неожидан и как звезда необъясним,
Всем огорченьям и обидам вдруг стало стыдно перед ним.
А он сказал: «В войну играю. Тебя спасаю от врагов!»
Посторонилась, замирая, пред истиною детских слов.
Вспорхнули беды воробьями и разлетелись от меня,
Вороны стали соловьями, а люди вновь - моя родня.
И снова вся земля открыта, и светел бег ее стремнин,
И в завтра шла я под защитой, единственно надежен – сын!
(Из стихотворения «Егорка»)

Книга «Кремлевские жены» - не случайное сочинение. Переехав в Москву, отец Ларисы возглавил Главное управление по производству танков и был близок к кремлевскому миру. Лариса видела всех этих кремлевских женщин, но сама никогда себя не ощущала кремлевской дочкой. Работая над романом, Васильевой пришлось проделать почти ювелирную работу – очень сложно было заслужить доверие высокопоставленных семей, ей часто приходилось слышать от своих собеседниц: «Обязательно покажите, что написано… это вычеркните, это не нужно, а этого я вообще не говорила…». Она вычеркивала, понимала, что «везде было горе и нельзя подходить к этому формально».

Четыре темы у меня, четыре мрака и огня:
Любовь, судьба, война, мечта
И каждая – простым проста,
И каждая – старым стара.
Предмет гусиного пера
И камня острого предмет,
Что на камнях оставил след.
Все сказано давным-давно
Все выяснено, решено…

Писательницу всегда мучил вопрос о музе Александра Сергеевича Пушкина. Кто же она, эта женщина, недостижимая и реальная? Разгадку ей подсказал директор музея-заповедника А.С. Пушкина «Михайловское» Семен Гейченко: «О чем ты говоришь? Об этом же все в те времена знали – Елизавета Алексеевна, императрица!» И тогда Лариса Васильева написала книгу «Жена и муза», посвященная жене Александра I императрице Елизавете Алексеевне – потаенной музе А.С. Пушкина «замечательной женщине, нарочно забытой, прекрасной женщине и жене».

Саму себя Лариса Васильева считает убежденной «гармонисткой» (от слова гармония), человеком понимающим, что «мир делится не на правых и левых, христиан и мусульман, евреев и русских, а только на мужчину и женщину – два неопознанных объекта, летающих, витающих и не знающих друг друга, необученных друг другу. Этими началами мир и объединяется».

Люблю!
И все на свете смею.
Люблю!
И больше нет меня.
Ты есть!
Скажи,
В огонь сумею,
Живая выйду из огня!

Мир отступает суетливо,
Под каблуком земля горит…

А мама смотрит сиротливо
И ничего не говорит.

Монах и Черногорская вила

Монах и Черногорская вила Историческое повествование  

 

"Мне нравится, что вы больны не мной"...

Интересный факт о стихотворении Марины Цветаевой «Мне нравится, что вы больны не мной»

"Стихотворение «Мне нравится, что вы больны не мной», которое стало известным благодаря фильму "Ирония судьбы или с легким паром" Цветаева посвятила Маврикию Александровичу Минцу, мужу своей сестры Анастасии.

А вот, что рассказывала Анастасия Цветаева*
об истории этого прекрасного стихотворения Инне Галант.

(Инна Галант - всю жизнь  была увлечена театром, книгами, высокой поэзией. Её можно назвать не только пушкиноведом но и ведом ещё очень многих известных поэтов. Её интересовало всё: жизнь поэтов, почему и зачем написано данное стихотворение и при каких обстоятельствах, что питало в тот момент душу поэта, кого любил и кем был любим во время написания этих строк.
Чтобы лучше это понять она общалась с сестрой Марины Цветаевой- Анастасией, Белой Ахмадулиной, дочерью Вероники Тушновой, внуками Анастасии Цветаевой, Виктором Боковым и другими, читала письма поэтов).

Марина и Анастасия Цветаевы

читать, смотреть и слушать дальше

А.С.Пушкин

* * *

Простишь ли мне ревнивые мечты,
Моей любви безумное волненье?
Ты мне верна: зачем же любишь ты
Всегда пугать мое воображенье?
Окружена поклонников толпой,
Зачем для всех казаться хочешь милой,
И всех дарит надеждою пустой
Твой чудный взор, то нежный, то унылый?
Мной овладев, мне разум омрачив,
Уверена в любви моей несчастной,
Не видишь ты, когда, в толпе их страстной,
Беседы чужд, один и молчалив,
Терзаюсь я досадой одинокой;
Ни слова мне, ни взгляда... друг жестокой!
Хочу ль бежать: с боязнью и мольбой
Твои глаза не следуют за мной.
Заводит ли красавица другая
Двусмысленный со мною разговор:
Спокойна ты; веселый твой укор
Меня мертвит, любви не выражая.
Скажи еще: соперник вечный мой,
На едине застав меня с тобой,
Зачем тебя приветствует лукаво?...
Что ж он тебе? Скажи, какое право
Имеет он бледнеть и ревновать?...
В нескромный час меж вечера и света,
Без матери, одна, полу-одета,
Зачем его должна ты принимать?...
Но я любим.... На едине со мною
Ты так нежна! Лобзания твои
Так пламенны! Слова твоей любви
Так искренно полны твоей душою!
Тебе смешны мучения мои;
Но я любим, тебя я понимаю.
Мой милый друг, не мучь меня, молю:
Не знаешь ты, как сильно я люблю,
Не знаешь ты, как тяжко я страдаю.

Венчание Пушкина и Гончаровой сопровождалось "дурными знаками"

Читать далее...

Вспомяните и примерьте...

Мысли к дате... Маринин День Рождения 8 октября, Марины Ивановны Цветаевой. Я не верю в модное нынче увлечение искать исцеление для души среди психологов и бесед с ними. Они такие же люди, часто просто нашедшие для себя кусок хлеба в этом душекопании. Мне милее сердцу наша русская литература, книги. А.П.Чехов, Л.Н.Толстой, Ф.М.Достоевский, С.А.Есенин, да и вот Марина Ивановна. Они меня "лечат", они не дают мне впасть в отчаяние, они меня... понимают, а я понимаю их. Вот и сегодня листаю Марину и вдруг сначала глаза, а потом и душу "режут" совсем незнакомые строки. Сколько в них мудрости... а мудрость эта открывается нам лишь тогда, когда сами через это пройдем... рано или поздно.

P.S. И еще для интересующихся, просто загляните сюда: Марина Цветаева: вера и жизнь, Колыбель нашей юности ты...  и сюда Всяк дом мне чужд, всяк храм мне пуст... - это все философия Марининой жизни.