Зимой я ездил по Западной Украине и не рассказал о самом главном. Иногда нужно время, чтобы всё осмыслить. Я провёл день в глухом карпатском селе. Вместе с местным священником, отцом Иваном, мы ходили по домам и общались с жителями. И знаете, это и есть настоящая Украина, а не то, что вам показывают по телевизору.

Собираясь в путешествие по Карпатам, мне очень хотелось рассказать про карпатских жителей. Гуцулы народ интересный. Стал искать знакомых знакомых, кто может помочь с контактами в гуцульской глубинке.

И вот я в селе Криворовня. Более сказочного названия для репортажа про волшебные Карпаты и не придумаешь. Название происходит от кривой, зигзагообразной в этих местах речки, и ровной долины, укрывшейся меж гор. Меня согласился принять сельский священник, отец Иван. Встречу назначили на раннее утро, и в восемь утра я уже стучался в двери храма.


Мне нравятся сельские церкви,а гуцульская понравилась особенно: вместо пафосного золота, здесь очень много вышивки.


Каждую икону обрамляет вышитый рушник, многим больше ста лет.


Знакомьтесь — отец Иван, герой моего рассказа. У меня скромный опыт общения со священниками, и признаюсь, были определённые стереотипы. За день вместе мы оба “раскрылись” друг перед другом. Но не буду забегать вперёд.


Иконы в Карпатах тоже вышивают. Иногда даже бисером.


И непривычные для русского православного храма скульптуры. Иисус с украинским флагом — оригинально...


Мы отправились в путешествие по Криворовне. Не по дорогам, через задние дворы. Нам нужно посетить много домов, а так ближе.


В первом доме нас ждали. Вся семья собралась на завтрак с батюшкой. Он провёл ритуал, освятил комнаты, и семейство тоже окропил святой водой.


На старинной изразцовой печи до сих пор готовят!


Люди в Карпатах очень набожные. Ходят в храм, знают молитвы, держат дома иконы. Крестики в дверном проёме — как талон “техосмотра”, отмечают каждое освящение дома. Заодно по ним можно определить, сколько лет назад делали ремонт.




Священник — как Дед Мороз: все его ждут, и в каждом доме угощают. На первый завтрак — пельмени.


Перед едой помолились.


В Криворовно много детей и стариков, а вот моложёжь почти не встретить, уезжают в большие города. Об этом пожаловалась хозяйка.


“Дети уехали — внуки вернутся” — упокоил батюшка.


Мобильный телефон священника разрывается от звонков и смс-ок. Звонят соседи, спрашивают насчёт исповеди. Звонят из городов, хотят приехать в гости. Написала девушка из Москвы, отдыхавшая в Карпатах раньше. Попросила молиться за неё.


Пока батюшка общается с хозяевами, обходит комнаты с крестом, я изучаю карпатский быт.


Гуцульская бабушка вышивает рушник.


Скромный интерьер постсоветской реальности. В углу такая же, как в прошлом доме, большая и тёплая печь. Ковра на стене нет, он лежит покрывалом.


Туалеты здесь ставят внутри дома, а не в сарае снаружи. Ещё и душевая кабинка, бойлер..всё это в деревенском доме сельской бабушки. И нигде в этом селе я не видел туалета типа “сортир”. Не принято.


Отец Иван бодро прыгает по камням, пересекая горную речку. Для него это родная стихия. Половину своей жизни он провёл в горах, водил пешие походы и побывал на всех вершинах Советского Союза. На вершине Памира, как рассказывает сам батюшка, он понял, что хочет ещё выше. Так Иван пришёл к Богу. А священником стал, вдохновлённый Александром Менем, который показал, что можно быть не только монахом “не от мира сего”, а жить полной жизнью, путешествовать, играть на гитаре, и религия может быть не скучной.


Здесь украшают колодцы и до сих пор ездят на старых машинах. Такая же красная “копейка” была моим первым автомобилем.


Мы обходим почти все дома в деревне. Там, где закрыто, отец Иван святит дом снаружи, обходит его по кругу, а потом оставляет иконку-календарь, как знак, что он заглядывал.


Простые и открытие люди, с очень добрыми глазами.


Я не заметил и тени негатива по отношению к себе, когда люди узнавали, что я приехал из России. Наоборот — добро пожаловать, садитесь пообедать. Я пропускаю эти фотографии, но нас кормили почти в каждом доме, или пытались накормить.






И не только накормить, кстати. После пятой хаты я немного захмелел, и на душе стало совсем легко.


Об этой семье остались самые тёплые воспоминания.




В доме снова ждал накрытый стол, и никакие отговорки, что уже пять раз поели, не принимались. Сидели, разговаривали про жизнь. Ну как там Москва, спрашивают?


Здесь же, в карпатских деревнях, дела хорошо. Погреба готовы к новому урожаю.


Коровы дают молоко и потомство. Спокойная сельская жизнь. Никакой вражды, ненависти или зависти. Всё своим чередом.


Людям нужно больше путешествовать. Выбираться в другие города и страны, причём не к родственникам или на отдых. Новые знакомства — самое ценное, что я познаю в поездках. Простые украинцы из карпатских сёл очень далеки от политики, и рады гостям, откуда бы они не приехали.


На этом день с отцом Иваном не закончился. Мы отправились в горы, пешком за несколько километров, чтобы навестить удалённые хутора и деревни, где нет ни дорог, ни электричества...