РУСЛАН БАХТИЯРОВ, кандидат искусствоведения, сотрудник Государственного Русского музея:

      Возможно ли осмыслить судьбу мифа в рамках одной экспозиции, дающей очередной промежуточный итог творческой работы одного или (как в данном случае) нескольких художников? Слишком уж значительным и солидным, даже неприступным кажется само это понятие, имеющее множество определений, каждое из которых, однако, не опровергает, а, скорее, дополняет другое. Вот и трио современных петербургских мастеров – Андрей Иванов (Andre_Art), Наталья Завьялова и Геннадий Змитрович предлагает на суд зрителя свою версию мифа. Каждый из них, пожалуй, уже давно определил и закрепил за собой на поистине безбрежной территории «мифического» свое пространство, населенное знакомыми с детства античными богами и героями, а также образами, вроде бы не имеющими прямого отношения к античности – пейзажными и натюрмортными. Художники вкладывают в понятие мифа, без которого немыслимо существование самого искусства, индивидуальное содержание, соответствующее кругу их излюбленных жанров и мотивов. Здесь мы встретим и прямое обращение к легендарным сюжетам Древней Греции и Рима, и понимание зримого мира как «первоматерии», из которой можно извлечь образы-символы, образы-знаки, словно балансирующие на грани реальности и мечты, яви и сна...

       Натюрморты Андрея Иванова с мандрагорами и китайскими бабочками, золотыми рыбками и серебряными кофейниками отличает острая четкость рисунка, создающего причудливые арабески и силуэты и выступающего изящным утонченным рельефом на поверхности холста, подобно тактильной осязаемости узора на изделиях народных мастеров. Порой эти натюрморты тяготеют к сюрреалистической поэтике, лишенной, однако, каких-либо пугающих уподоблений, неприятных ассоциаций и туманных предостережений. Миф обращен к нам своей доверительно-праздничной стороной, привлекая мастерством решения сложных декоративных задач, и, в то же время, умением определить необходимую меру в яркости цвета, да и в увлеченной игре формами предметов. Эти декоративные фантазии одновременно изысканны и лаконичны, понятны и загадочны. Они и в самом деле подобны хрустальному сосуду, где свет, проходя сквозь его прозрачные грани, преображается в цвет. Цвет яркий или приглушенный, теплый или холодный, но неизменно чистый и звонкий, заполняющий бесчисленными пульсирующими точками сквозь всю живопись и графику художника.  

       Если у Андрея Иванова миф служит необходимым импульсом для обретения собственного узнаваемого стиля, гармонично связывающего в едином образе разные жанровые и тематические формы, то у Натальи Завьяловой это понятие разрабатывается в категории сюжетной. Здесь мы в который раз возвращаемся к античности как к утраченному золотому веку человечества. Пожалуй, такое отношение к античности не обедняет ее образ, но позволяет акцентировать значение этого важнейшего и во многом ключевого этапа развития европейской культуры в формировании представления о Красоте и Гармонии, которое становилось источником многочисленных неоклассицизмов – от Высокого Возрождения и до наших дней. Недаром встречающаяся в отдельных работах художницы стилизация под краснофигурные росписи античных ваз воспринимается как напоминание о сдержанном величии, отличающем трактовку мифологических сюжетов в этой известной разновидности древнегреческого искусства. Это сюжеты и открыто трагедийные, и лирические, и бытовые, житейские, окрашенные добрым юмором и порой не лишенные пикантности. А аллюзии на европейский модерн и даже на палехские росписи воспринимаются в этом случае как возможность ввести эстетические каноны и иконографические принципы, утвердившиеся несколько тысячелетий назад, в иную, более современную систему стилистических координат. Интересно, что в характере интерпретации растительных мотивов в ее работах как бы восстанавливается столь важная для мифа нерасторжимая связь человека и природы, позволяющая мифическим богам и богиням с легкостью превращаться в цветы и животных, а искусству – неустанно творить новый мир, новую реальность. Мы уже не обращаем внимания на логические несоответствия, а погружаемся без остатка в увлекательное повествование, которое может осуществляться и в слове, и в зримом образе, покоряющем артистизмом исполнения.

        Однако наряду с декоративно-орнаментальным и пластически-телесным «изводами» мифа на выставке представлена и другая важнейшая его слагаемая – философская. В узнаваемых, ставших хрестоматийными образах мифических персонажей Геннадия Змитровича находят воплощение не просто прославленные обитатели Олимпа, но сами архетипы, направляющие ход истории всего человечества с его отважными взлетами и стремительными, порою катастрофическими падениями («Икар»). Есть здесь место также извечному мотиву покаяния и воздаяния за разного рода прегрешения, как в созданных художником многозначных образах обреченных на «танталовы муки» и «сизифов труд». Тяготение к образам-символам, которое является определяющим для Геннадия Змитровича в его творчестве, не случайно часто находит воплощение в скульптуре – искусстве, определявшем саму направленность мышления античного человека, воспринимавшего мир в пластических категориях. Эти образы у него могут обретать экспрессивное или классически строгое воплощение – но каждый раз в характере стилистического преломления замысла различимо страстное неравнодушие мастера к тому, что, собственно, и является главным в жизни человека – его эмоциям и размышлениям, снимающим неизбежную границу между ограниченностью телесной оболочки и необъятностью мира. Миф здесь, и в самом деле, рождается из «духа музыки», заявленной не просто в сюжетах отдельных живописных работ мастера, но и в самом их ритмическом строе, обозначающем присутствие волнующей тайны, к разгадке которой устремляются герои его работ. Однако мы вместе с художником осознаем, что возможно лишь приближение к этой тайне, которая находится в сердцевине мифа и позволяет лишь приблизиться к себе в пространстве произведения искусства... Еще одно убедительное подтверждение тому – работы современных петербургских художников, отважившихся связать свои судьбы с «судьбой мифа».

Руслан Бахтияров

1. Андрей Иванов (Andre_Art). Английский чайник

2. Андрей Иванов (Andre_Art). Китайская сорока

                                                                                          [mоre=Читать дальше]

3. Андрей Иванов (Andre_Art) Букет (Аллегория живописи)


4. Андрей Иванов (Andre_Art). В И Р С А В И Я


5. Наталья Завьялова. Данаиды


15. Наталья Завьялова. Елена


16. Наталья Завьялова. Суд Париса


17. Геннадий Змитрович. Голгофа


18. Геннадий Змитрович. Дедал


19. Геннадий Змитрович. Сизифы