Закупки медоборудования: почему чиновники наживаются на здоровье людей

В современной российской действительности слово "томограф" устойчиво приобрело скандальный смысл. Еще недавно этот вид высокотехнологичной медицинской помощи был недоступен для большинства российских пациентов – аппаратов в больницах просто не было. Однако с тех пор, как государство стало выделять на это средства, закупка томографов у иностранных производителей во многих регионах страны превратилась в масштабное мошенничество. Высокотехнологичное оборудование закупалось по завышенным в разы ценам.

Уголовных дел, связанных с этими злоупотреблениями по всей стране – около сотни. По подсчетам экспертов, при закупке томографов воруются миллиарды, а наказать виновников удается лишь в исключительных случаях.

Неделю назад газета "Ведомости" сообщила об очередном скандале: руководитель Департамента здравоохранения Москвы Леонид Печатников закупает томографы у своих знакомых и бывших партнеров по бизнесу. Новые поставщики, появившиеся с приходом на должность Печатникова, за прошлый год и начало этого поставили медоборудование более чем на 12 миллиардов рублей. Случайные люди на торги не допускаются.

В студии программы "Свобода и справедливость пытаются понять, почему чиновникам удается наживаться на закупке оборудования, имеющего столь важное значение для жизни и здоровья людей.

Эксперты в студии: глава Департамента здравоохранения Москвы Леонид Печатников; главный редактор "Новой газеты" Дмитрий Муратов; директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив Елена Панфилова; депутат ГД РФ Александр Хинштейн; глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов; заслуженный врач России Яков Брандт; председатель Комитета ГД РФ по охране здоровья Сергей Калашников; главный редактор журнала "Огонек" Виктор Лошак и другие.

ПОДРОБНЫЙ ТЕКСТ ПРОГРАММЫ

В современной российской действительности слово "томограф" устойчиво приобрело скандальный смысл. Еще недавно этот вид высокотехнологичной медицинской помощи был недоступен для большинства российских пациентов – аппаратов в больницах просто не было. Однако с тех пор, как государство стало выделять на это средства, закупка томографов у иностранных производителей во многих регионах страны превратилась в масштабное мошенничество. Высокотехнологичное оборудование закупалось по завышенным в разы ценам. Уголовных дел, связанных с этими злоупотреблениями по всей стране – около сотни. По подсчетам экспертов, при закупке томографов воруются миллиарды, а наказать виновников удается лишь в исключительных случаях. Неделю назад газета "Ведомости" сообщила об очередном скандале: руководитель Департамента здравоохранения Москвы Леонид Печатников закупает томографы у своих знакомых и бывших партнеров по бизнесу. Новые поставщики, появившиеся с приходом на должность Печатникова, за прошлый год и начало этого поставили медоборудование более чем на 12 миллиардов рублей.

ЛЕОНИД ПЕЧАТНИКОВ, глава Департамента здравоохранения, г. Москва: Андрей Михайлович,  так получилось.  Они выигрывали тендер. 12 миллиардов – это не только томографы. Второе – действительно, люди, которые поставили томографы в Москву, оказались моими знакомыми. И они оказались ими не случайно. Именно к ним я и обратился за тем, чтобы они попытались продать Москве томографы по тем же ценам, по которым они покупают их в свою частную клинику.

ДМИТРИЙ МУРАТОВ, главный редактор "Новой газеты": Печатников привел тех людей, которых знал. Эти люди продали свои частные бизнесы, когда оказались во главе этих самых закупок, и купили томографы фактически по цене производителей, даже чуть ниже. Они не то что не воруют, а сумели остановить гигантское коррупционное разнузданное воровство в стране. Что произошло после того, как Печатников купил эти "Тошибы" по цене фактически производителя? Был издан приказ Минздрава, по которому теперь запрещено поднимать цену ниже минимальной за последние 12 месяцев. Он разрушил гигантский коррупционный бизнес. И почему он сегодня пришел без охраны, я не знаю. И вы отсюда его проводите, пожалуйста, как-нибудь очень аккуратно. Я впервые защищаю чиновника от коррупции.

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: На самом деле это может быть конфликтом интересов, а может им и не быть - если он этот конфликт задекларировал.  Есть конфликт интересов, который скрывается, на котором люди живут, делают миллионы. Так живет практически все чиновничество в стране. У них у всех есть дочери, жены, друзья, товарищи и знакомые.  Никто не декларирует конфликт интересов в этой стране. Человек задекларировал конфликт интересов…

ЛЕОНИД ПЕЧАТНИКОВ, глава Департамента здравоохранения, г. Москва: Я посчитал необходимым сообщить и мэру, и в Федеральную антимонопольную службу, и в Контрольное управление президента, что люди, которые выходят на рынок – это мои бывшие работодатели. Собственно, все, что нас связывало до момента, пока я не стал министром – они были моими начальниками. Они сказали, что для них важно, чтобы была экономия бюджета и чтобы не было коррупции.

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: Они, наверное, очень удивились, что кто-то пришел и об этом рассказал.  Я первый раз вижу живого чиновника, который это сделал. Но при   этом я должна сказать, что ситуация  с конкретным Печатниковым, это  не повод   хлопать в ладоши и кричать: "Ура, ура! Мы нашли способ бороться с коррупцией". Потому что разными политическими ветрами на этой должности может оказаться другой человек, у которого абсолютно другие внутренние побуждения, и он может эту же историю использовать совсем для других целей.

ЛЕОНИД ПЕЧАТНИКОВ, глава Департамента здравоохранения, г. Москва: Воруют, как я теперь убедился, не только на томографах. Просто томографы приобрели такое звучание, потому что уже до моего прихода на этот пост Контрольное управление Президента, им надо отдать справедливость, они начали серьезную борьбу на этом фронте.

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: Чем выше технологичность оборудования, тем выше откат, тем легче сказать, что оно стоит 15 миллиардов, а может, 18, а может, 150. Был такой национальный проект "Здравоохранение", в который вбухалось после 2007 – 2008 года огромное количество денег. Без всякого общественного, внутреннего контроля. Их "попилили" и на томографах. И тогда создали эту культуру – воровать на национальном проекте "Здравоохранение".

АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН, депутат ГД РФ: Я объясню, почему именно томографы получили такое звучание и, собственно, почему такое количество уголовных дел. Лена, вы отчасти только правы, только нацпроект "Здоровье" начал реализовываться раньше. Но, действительно, в рамках этого национального проекта во всех субъектах Российской Федерации осуществлялась в обязательном порядке закупка медицинской техники. Там был большой перечень техники, который каждое из региональных правительств должно было приобрести за счет средств своего бюджета. Томографы были одними из наиболее дорогостоящих. А дальше Контрольное управление Президента пришло  проверять, что было сделать совсем несложно, потому что, повторяю, в один и тот же конкретный период времени все регионы покупают примерно одну и ту же технику. Но оказывается, что стоимость этой техники почему-то разная.

Цены закупки томографов: ГКБ № 62 г. Москвы – 353 миллиона рублей,  точно такой же в ГКБ № 67 г. Москвы – 33 миллиона рублей, ГКБ № 12 г. Москвы – 103 миллиона рублей, ГКБ № 57 – 37 миллионов рублей.

ЛЕОНИД ПЕЧАТНИКОВ, глава Департамента здравоохранения, г. Москва: Вы показываете действительно томографы примерно одного класса, закупленные в разное время. 33 миллиона – это те компьютеры, 80-срезовые "Тошиба", которые мы закупили в прошедшем году по цене 33 миллиона рублей. До этого они приобретались по-разному. Последний компьютерный томограф такого класса в Москве покупался за 103 миллиона. Компьютерный томограф 64 среза,  реально меньшего класса: закупка, которую мы пронаблюдали – 179 миллионов. Это было в 2008 году.   Это 7 миллионов долларов, а мы купили по 700 тысяч долларов.

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: Ровно так же - в строительстве, в дорогах. В данном случае томограф – отражение всего того воровства коррумпированных упырей, которое происходит во всех секторах экономики. А томографы привлекли внимание.

АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН, депутат ГД РФ: Просто с томографами было проще, потому что их легче было выявить, поскольку не такое количество модификаций, там сложно объяснить какими-то узкими спецификациями…

КИРИЛЛ КАБАНОВ, глава Национального антикоррупционного комитета: Вы понимаете, что мы сейчас видим – сложился рынок. То есть он сложился до 2010 года фактически. Коррупционный рынок, который, кстати, изменился: не врач и пациент стали главными в этой системе, а фармкомпании и технические компании, которые должны были вместе с чиновниками максимально выгодно продать свою продукцию. И все получали откаты, а откаты составляли 300 процентов. Задача этого рынка – освоить деньги.  То есть внести тему. Тема томографов – это отдельная тема, тема УЗИ – это вторая тема.

АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН, депутат ГД РФ: Все, что угодно, начиная от таблеток. И еще очень важный вопрос: а кто за это ответил. На сегодняшний день вся страна знает про дело о томографах. Последнее из таких громких дел, которое было возбуждено в отношении бывшего уже министра здравоохранения Калининградской области, в суде закончилось оправдательным приговором. На фоне этого оправдательного приговора сегодня администрация Калининградской области опять закупила томографы и опять по цене, превышающей среднестатистическую рыночную.

КИРИЛЛ КАБАНОВ, глава Национального антикоррупционного комитета: Это потому, что там федеральная система выстроена. Вы поймите, что это система не одного региона.  Задача простая: если хочешь украсть денег, то эта процедура, которая сегодня называется госзакупка, позволяет тебе украсть деньги…

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: Для коррумпированного чиновника нет разницы между томографами и помидорами.

АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН, депутат ГД РФ: Итак, формируется перечень требований на тот или иной вид товаров или услуг, который закупается за счет государственных средств. Это первый момент. И второе – изначально условия формируются так, что выиграть их может только совершенно конкретный поставщик. Простой пример, не связанный с томографами: в период кризиса, когда у нас автопром стоял, заявки по 2009 году, сформированные Минпромторгом России, были сделаны по общественному транспорту именно для машин производства совершенно конкретной группы компаний, аффилированной к министру. То есть продукция, например, Горьковского автозавода не могла быть приобретена никак… Вот я – государство в лице конкретно взятого министра или руководителя департамента. Я говорю: "Мне нужно приобрести ботинки. Но не просто ботинки, а у меня должны быть ботинки, в которых должно быть семь отверстий для шнурков. Шнурки должны быть фиолетовые длиной 44 сантиметра, подошла должна быть зеленой". Выходит один поставщик, который соответствует этим требованиям, и он предлагает купить это, условно говоря, за 1 тысячу долларов. И не важно, что остальные будут предлагать тебе за 20 долларов купить гораздо более прочные ботинки, потому что зеленых или фиолетовых шнурков ни у кого больше не будет.

ЯКОВ БРАНДТ, заслуженный врач России: Если одна бабушка – 1 рубль, то 10 бабушек – это 10 рублей. Один томограф – 6 миллионов с плюсом, сто томографов – это немножко больше.  Проблема в том, что когда чиновник занимается нефтью, газом, любыми квотами, любым распределением – это всегда коррупция. То же самое с медицинским оборудованием, таблетками, лекарствами и прочим. Миллион раз было сказано: дайте главным врачам бюджет, пусть они покупают. Поймаете на воровстве – сажайте. Но они точно знают, что нужно им в госпиталь или в больницу. И никогда нормальный главный врач не купит дороже…

ИРИНА НАЗАРОВА, главный врач ГКБ № 57, г. Москва: Я считаю, что, наверное, конкурсную комиссию для закупки крупного дорогостоящего оборудования должен проводить департамент. А все остальное оборудование должно прорабатываться клиниками.  И хочу сказать, что сейчас было при закупках. Во-первых, сами клиники составляли перечень оборудования, сами писали требования к оборудованию, сами подписывали конкурсную документацию. И ни одна конкурсная комиссия не могла изменить требований и технических заданий. Поэтому в результате мы получили за минимальные цены – за 33 миллиона, за 37 миллионов – суперсовременное оборудование, которым мы сейчас пользуемся.

АНАТОЛИЙ МАКСОН, главный врач ГКБ № 62, г. Москва: И мы покупали. Правда, не на государственные деньги, а на благотворительные. У нас оборудования тяжелого достаточно много.  После статьи в "Ведомостях" я   поднял карточку, когда говорили про компьютерные томографы. Мы действительно в 2009 года по конкурсу получили "Сименс" 24-срезовый, он стоил 83 миллиона 300 тысяч. И сейчас нам будут менять компьютерный томограф, он у нас 10 лет отработал, 80-срезовый "Тошиба"… Конечно он не стоил   353 миллиона. И я тогда  об этом  знал. Но мы же не имеем отношения к закупкам.

КИРИЛЛ КАБАНОВ, глава Национального антикоррупционного комитета: Это коррупционные правила игры, и об этом знают все. Но главным врачам нужно исполнять свой долг, им нужно получать оборудование. По большому счету, их не интересует, сколько кто получил отката. И сейчас они выстроились в единую систему, потому что они поняли, что есть свежий поток воздуха.  Но вы думаете, Леониду Михайловичу поставят памятник за это? Сейчас вся система ополчится против него! Вся система уже ополчилась против него, он ломает рынок.

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: Андрей, где вы прожили последние 12 лет?  Вот наш бюджет, там пираньи сидят. Туда кусок мяса кинули – томографы: бым-бым-бым, собрали, съели. Это везде так было. Сейчас чуток начало меняться. Но это не системное изменение, это случайно приключившаяся удача.

ВИКТОР ЛОШАК, главный редактор журнала "Огонек": Я хочу сказать, что коррупция сильнее конкурсных процедур, которые против нее направлены. Но коррупция ничего, оказывается, не может сделать, если есть честный чиновник. Вот феномен этой ситуации – что один честный чиновник сильнее целого коррупционного колеса, которое налажено и уже крутится, крутится, крутится и приносит деньги десяткам людей.

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: Время покажет, как долго такие нововведения система будет терпеть. Эта система отлаженная, она не год существовала. Сколько господин Печатников в должности?  Год. А система формировалась, как минимум, 12 лет. И она не таких перемалывала. Время покажет: либо человек, либо система.

ДМИТРИЙ МУРАТОВ, главный редактор "Новой газеты": Отвечая на вопрос, почему эта статья появилась в газете "Ведомости", я вам должен сказать принципиально две важных вещи. Газета "Ведомости" не играет в заказные материалы, газета "Ведомости" является честной газетой. Роман Шлейнов, автор этой статьи, 10 лет работал в "Новой газете", я его отлично знаю. Это неподкупный, профессиональнейший журналист, работающий по высочайшим стандартам. Я ему позвонил, говорю: "Рома, объясните мне, пожалуйста, вот это про что? Есть ли личная заинтересованность Печатникова?". Он говорит: "Нет, личной заинтересованности нет. Но, к сожалению, нет процедуры, при которой можно избежать коррупции". К сожалению,  до сих пор нет офицеров, которые будут проводить… Говорили про этот корпус офицеров, которые будут осуществлять контроль за госзакупками. До сих пор не понятно, что с ФЗ 94 и какой будет новая закупочная система. Но Шлейнов - неподкупный журналист. Проанализируйте его текст, и вы поймете: никакой выгоды. И я вас с этим поздравляю, Леонид Михайлович, потому что от Шлейнова так просто люди не уходят.

На сайте бывшего партнера Леонида Печатникова Борисач Айзиковича размещен материал, в котором говорится о коррупции в связи закупкой медоборудования Департаментом здравоохранения под руководством Печатникова:  "Сергей Семенович назначил руководителем Департамента здравоохранения Леонида Печатникова. И дальше возникает, невзирая на антикоррупционную…"

БОРИС АЙЗИКОВИЧ, бывший партнер Леонида Печатникова: К счастью, я никакого отношения к этому не имею.  Так получилось. Но с моей личной почты в сотни адресов было разослано письмо, в котором я как будто бы обращаюсь к сообществу. Но этого не было. Я этого не отправлял. Я написал заявление в МВД о том, что с моего адреса электронной почты было направлено такое письмо, к которому я не имею никакого отношения. Это было в 20-х числах февраля. Пока никакой реакции нет.

КИРИЛЛ КАБАНОВ, глава Национального антикоррупционного комитета: Это технология, которая используется уже давно, и дорогостоящая технология. Это технология черного пиара, когда коррупционный бизнес защищает свои коррупционные интересы. А для того, чтобы защищать их, надо дискредитировать тех, кто с ним борется.

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: И на это не надо обращать внимание. На половину присутствующих здесь, в студии, я регулярно по почте получаю компромат. Я просто удаляю. Там глупости. Вот такие вот смешные штуки написать на кого угодно кто угодно может. На заборе тоже много чего написано.

АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН, депутат ГД РФ: То, что я слышу, хотя, конечно, это из области святочных рассказов про честного руководителя столичной структуры, я не верю, я слишком давно знаком с московским правительством.  Тем не менее, исходя из этого святочного рассказа, здесь речь идет о закупке дешевле, там, когда покупалось у аффилированных структур, покупалось дороже…  Я не сомневаюсь, что вы провели все абсолютно законно, с соблюдением всех формальностей. Я лишь говорю о том, что на сегодняшний день…

ИГОРЬ ШИЛОВ, поставщик медицинского оборудования: Я поставил медицинского оборудования где-то на 12 - 13 миллиардов рублей. Стоит ли с Первым каналом и со всей страной делиться об уровне маржинальности любого бизнеса? Нет, мы всегда готовы к тому, что к нам придут рано или поздно правоохранительные органы…  Но на самом деле грязная маржинальность нашего бизнеса составляет в районе 15 процентов. А чистой, я думаю, останется после логистики, после всех таможенных и прочих доставок, потерь, потому что некоторые компьютеры бьются, страховок и прочих расходов, наверное, от 5 до 7 процентов. Я же коммерсант, поэтому как я могу себе что-то в убыток продавать?

АЛЕКСАНДР ХИНШТЕЙН, депутат ГД РФ: Иными словами, мы говорим о следующем. Раньше существовала открытая коррупционная схема, при которой открыто из бюджета воровались большие суммы, и продавалось оборудование -  300, 600, 700 процентов. На сегодняшний день оно продается по реальной рыночной стоимости, но при этом в любом случае поставщик имеет прибыль  явно не сиротская. И здесь как раз и возникает вопрос о наличии или отсутствии того самого конфликта интересов. Вопрос в том, должностное лицо, осуществляющее эти госзакупки, имеет ли с этого какую-то для себя выгоду или нет?

ЧАБА БАЛЬЕР ЛАЙОШ, поставщик медицинского оборудования (Венгрия): Я хотел одну ремарку сделать. Там было, что друзья продавали на 12 миллиардов. Это точно на сегодняшний день – 10 миллиардов 700. Из этого экономия для департамента 5 миллиардов 700.

ЛЕОНИД ПЕЧАТНИКОВ, глава Департамента здравоохранения, г. Москва: Покупая у этих поставщиков, они сэкономили государству примерно половину всей суммы.  Эти сэкономленные средства идут на закупку нового оборудования, которое поставляется еще и еще в новые больницы.

ЧАБА БАЛЬЕР ЛАЙОШ, поставщик медицинского оборудования (Венгрия): Я сразу скажу, что цена снижается не потому, что оборудование менее качественное, а потому, что мы непосредственно переговоры ведем с финансовыми директорами компаний. То есть не с представительствами московскими или российскими, а непосредственно с производителями. И правила игры поменялись. То есть раньше они тут же расслаблялись, когда видели, что такая маржа…

ИГОРЬ ШИЛОВ, поставщик медицинского оборудования: Я занимаюсь медицинским оборудование  2 – 3 года. Но до этого мы поставляли только оборудование в частные клиники, и поэтому цена существенно разнилась. Мы не работали никогда с государственными предприятиями. Поэтому мы знаем цены настоящие, которые должны быть. Существовали всегда две цены: одна цена существовала для государства, а другая цена существовала для частных клиник. И они различались в разы. И когда приезжали к производителю, спрашивали, для кого он будет поставлять, они говорили: для частной клиники – 100 рублей, для государства – 300 рублей.

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: Чиновники считают бюджетные деньги своими и покупают. И разницу между 100 рублями и 300 кладут себе в карман. Это их деньги.

ИГОРЬ ШИЛОВ, поставщик медицинского оборудования: Мы знаем многих игроков рынка, которые поставляли оборудование в государственные клиники до нас. Мне их трудно назвать коммерсантами, потому что все-таки это не рынок, это квази-рынок. Это жучилы, это продюсеры, как угодно их назовите, но это только не коммерсанты. Потому что только коммерсант может экономить собственные деньги.

МАКСИМ ФИЛАТЕНКОВ, пресс-служба Генеральной прокуратуры РФ: Там было поручение Президента, на основании которого была проведена масштабная проверка. На настоящий момент 81 уголовное дело, и органы следствия по ним проводят расследования. Какие регионы, где больше - это конкретно уже вопросы к следственным органам.  Наши считают, что нами работа проделана, все материалы переданы. И сейчас приходить в кам на программу  уже некрасиво с точки зрения подведомственности.

СЕРГЕЙ СОЛОВЬЕВ, пресс-служба Следственного управления СК РФ:  У нас такая политика – мы в таких программах не участвуем. Я просто исполняю указание, поэтому это решение не могу как-то изменить. По томографам вообще статистику трудно выделить. То есть это надо смотреть все дела о взятках, о мошенничестве и тому подобные. Такой графы, что прямо "томограф", у нас  нет.

ВИКТОР ЛОШАК, главный редактор журнала "Огонек": На самом деле 81 уголовное дело – это уже томограф есть какой-то, понимаете? И это волнует уже всю страну. И если на то, что волнует всю страну, может ответить клерк из прокуратуры или Следственного комитета отказом, то что-то "в консерватории неблагополучно".

ЮРИЙ БУЗИАШВИЛИ, зам. директора Института сердечно-сосудистой хирургии им. А. Н. Бакулева: Люди, живя в сегодняшней действительности, думали: уж лучше грешным быть, чем грешным слыть. Пришли другие и сделали по-другому. Ура, все!

СЕРГЕЙ КАЛАШНИКОВ, председатель Комитета ГД РФ по охране здоровья: Вор должен сидеть в тюрьме. Но для этого он должен быть пойман и показано, что он - вор.

ЛЕОНИД РОШАЛЬ, президент Национальной медицинской палаты: Я думаю, Москва наступила на больную мозоль многим, в том числе и Минздравсоцразвития, которое показало, что можно эти аппараты покупать за более дешевую цену. То, что сделал Печатников, он сделал очень хорошо и очень правильно. Но кому-то это не нравится.

СЕРГЕЙ КАЛАШНИКОВ, председатель Комитета ГД РФ по охране здоровья: Минздравсоцразвития всей мощью государственной своей власти и функций способно договориться с производителями об оптовой закупке томографов на всю страну. Никакой проблемы здесь нет. А отдать закупки врачам…  Вместо одного отдельно взятого чиновника получить 150. О чем вы говорите? Главврачи охотно возьмут, но не надо им это доверять.

ЕЛЕНА ПАНФИЛОВА, директор Центра антикоррупционных исследований и инициатив: Самое главное, что в Москве люди перестали умирать, не получающие качественную медицинскую помощь. Вот это самое главное.

ИРИНА НАЗАРОВА, главный врач ГКБ № 57, г. Москва: Мы сейчас обсуждаем, что кто-то ворует. А давайте про то, что в Москву закуплено высокое количество высокотехнологичного оборудования… Клиники перешли на другой уровень, понимаете? У нас на самом деле совершенно другой уровень медицинской помощи стал, мы уже спасли на самом деле много жизней с помощью этого оборудования. Правильно сделано, что была закупка централизованно… И я абсолютно не согласна, когда стоит такой уважаемый человек и говорит: "Это главный врач, это будет столько коррупции". Да почему вы так про меня думаете?

СЕРГЕЙ КАЛАШНИКОВ, председатель Комитета ГД РФ по охране здоровья: Да я не думаю про вас! Вероятность простая: если один чиновник подвержен коррупции, где гарантия, что десять чиновников не будут подвержены?

ЛЕОНИД ПЕЧАТНИКОВ, глава Департамента здравоохранения, г. Москва:  Я, правда, поздно понял, в какое я вступил… Но теперь-то уже отступать вроде и некуда и незачем. Я вам скажу, что мы недавно, несколько дней тому назад, провели очередной тендер на закупку ультразвукового оборудования экспертного класса. Бюджет, который был составлен на основании самого дешевого предложения, составлял 1,5 миллиарда рублей. Мы купили это все за полмиллиарда, мы миллиард рублей вернули в бюджет. Это значит только одно – что самое низкое предложение, самое дешевое предложение дилера, оно минимум в три раза завышено по сравнению с реальной рыночной ценой. В этом случае дополнительные деньги заложили поставщики, которые хотели получить 200 процентов…