"Каждый обитатель квартиры, в которой жил и я, знал, насколько Уродливый был уродлив. Местный Кот. Уродливый любил три вещи в этом мире: борьба, поедание отбросов и, скажем так, любовь. Комбинация этих вещей плюс проживание без крыши оставила на теле Уродливого неизгладимые следы. Для начала, он имел только один глаз, а на месте другого зияло отверстие. С той же самой стороны отсутствовало и ухо, а левая нога была когда-то сломана и срослась под каким-то невероятным углом, благодаря чему создавалось впечатление, что кот все время собирается повернуть за угол. Его хвост давно отсутствовал. Остался только маленький огрызок, который постоянно дергался..

Если бы не множество болячек и желтых струпьев, покрывающих голову и даже плечи Уродливого, его можно было бы назвать темно-серым полосатым котом. У любого, хоть раз посмотревшего на него, возникала одна и та же реакция: до чего же УРОДЛИВЫЙ кот. Всем детям было категорически запрещено касаться его. Взрослые бросали в него камни. Поливали из шланга, когда он пытался войти в дом, или защемляли его лапу дверью, чтобы он не мог выйти. Уродливый всегда проявлял одну и ту же реакцию. Если его поливали из шланга - он покорно мок, пока мучителям не надоедала эта забава.

Если в него бросали вещи - он терся о ноги, как бы прося прощения. Если он видел детей, он бежал к ним и терся головой о руки и громко мяукал, выпрашивая ласку. Если кто-нибудь все-таки брал его на руки, он тут же начинал сосать уголок рубашки или что-нибудь другое, до чего мог дотянуться.

Однажды Уродливый попытался подружиться с соседскими собаками. В ответ на это он был ужасно искусан. Из своего окна я услышал его крики и тут же бросился на помощь. Когда я добежал до него, Уродливый был почти что мертв. Он лежал, свернувшись в клубок. Его спина, ноги, задняя часть тела совершенно потеряли свою первоначальную форму. Грустная жизнь подходила к концу. След от слезы пересекал его лоб. Пока я нес его домой, он хрипел и задыхался. Я нес его домой и больше всего боялся повредить ему еще больше. А он тем временем пытался сосать мое ухо. Я прижал его к себе. Он коснулся головой ладони моей руки, его золотой

глаз повернулся в мою сторону, и я услышал мурлыкание. Даже испытывая такую страшную боль, кот просил об одном - о капельке привязанности! Возможно, о капельке сострадания. И в тот момент я думал, что имею дело с самым любящим существом из всех, кого я встречал в жизни. Самым любящим и самым красивым. Никогда он даже не попробует укусить или оцарапать меня, или просто покинуть. Он только смотрел на меня, уверенный, что я сумею смягчить его боль.

Уродливый умер на моих руках прежде, чем я успел добраться до дома, и я долго сидел, держа его на коленях. Впоследствии я много размышлял о том, как один несчастный калека смог изменить мои представления о том, что такое истинная чистота духа, верная и беспредельная любовь. Так оно и было на самом деле. Уродливый сообщил мне о сострадании больше, чем тысяча книг, лекций или разговоров. И я всегда буду ему благодарен.

У него было искалечено тело, а у меня была травмирована душа. Настало и для меня время учиться любить верно и глубоко. Отдавать ближнему своему все без остатка. Большинство хочет быть богаче, успешнее, быть любимыми и красивыми. А я буду всегда стремиться к одному - быть Уродливым… "

Человек никогда не обладал мудростью. Он мог обладать знаниями, опытом, собственными изобретениями. Мудрость можно услышать только из уст Бога. Редко, в исключительных случаях. Да и зачем, по большому-то счету, она нам? Все равно, как показывает история, мы не можем ее принять, осмыслить, использовать; использовать как мудрость, а не как инструмент для достижения собственных целей. Мудрость - это божественное проявление разума, и нам, людям, она неподвластна. И пока мы воюем, пока мы убиваем, пока мы насилуем себе подобных (которых нам было завещано любить), - мы будем недостойны обладать мудростью. Глупость, зависть, себялюбие - вот те краски, которыми мы рисуем собственное лицо. Нет там ни ума, нет там и добродетели. Что уж о мудрости говорить?.. (Василий Репин. Бумажные мысли...)

И вновь налетают осенние ветры во тьме,
и окна горят, оплывая, как сальные свечи,
беснуется город, в котором ни прошлого нет,
ни тени грядущего - только секундные речи.

А тьма пожирает огни, переулки, мосты,
и ты пропадаешь под мертвым покровом неверья.
Ты грезил когда-то о чем-то,
но нынче остыл
и больше не ищешь из темного города двери.

Ты больше не ищешь,
не веришь, не помнишь, не ждешь...
Ах, сколько глаголов - затасканных, скользких и жалких!
Слова оплывают. Под ними кривляется ложь.
Тяжелые фразы.
Мгновенья -
во тьме
из-под палки.

И нет возвращенья. К чему возвращаться? Смешно,
когда позади - нет ни груды, ни пригоршни пепла,
на небе - сентябрьской ночи висит капюшон,
в душе - то ли лютый мороз, то ли адское пекло...

И все-таки память - о том, что, увы, не сбылось,
мерцает среди облаков сквозь чернильное время.
Ты слушаешь ночь. И уходит саднящая злость
Надежды не ищешь,
но все же пытаешься верить.

Тени, тени, прошлое клокочет,
рвется и разламывает грудь,
за спиной клубятся ночи, ночи,
и в глаза им страшно заглянуть!

Страхи, страхи, ужас камнепада
посреди сердечной пустоты,
на глухой дороге - падаль, падаль,
мертвый хлам, засохшие цветы.

Ярость, ярость - никуда не деться -
душит и терзает и ревет,
иглы с ядом - прямо в сердце, в сердце,
вспышка!
И - над бездною полет.

Мука, мука острыми мечами
рубит, рубит маетную плоть.
Хрип.
Молитва.
Тихий вздох.
Молчанье.
Пережить, пройти. Перебороть.

В современном требнике афонского монастыря Симонопетра нашёл интересную "молитву над немощными подвижниками". Очень понравилось. Всем немощным подвижникам посвящается :-) . За перевод не судите строго:

Господи сил, посети брата нашего (имярек) милостию и щедротами, и еже от Тебе здравие и целость даруй ему, избавляя от всякия болезни душевныя же и телесныя, воздвизая его от одра скорби и направляя его ко святому Твоему храму молитвы, сочетавая паки его священному Твоему и словесному стаду  

Во Христе Иисусе Господе нашем, с Ним же Тебе подобает слава, честь и поклонение, Отцу и Сыну и Святому Духу, ныне и присно и во веки веков. Аминь.

иеромонах Клеопа, монастырь Петрас, Греция

иеромонах Клеопа, монастырь Петрас, Греция.

Господи, Иисусе Христе, помилуй мя, грешнаго

ХРИСТОС ВОСКРЕСЕ!!!

В моей ленте в последнее время появилось несколько интересных постов на тему послушания, рассматривающие этот вопрос с различных сторон. В связи с этим вспомнилась одна история, происшедшая не так давно в одном российском монастыре. Насельники этой обители очень любили читать книги о послушании, в том числе и современных афонских подвижников, вроде о. Ефрема Катунакского, учившего о необходимости слепого послушания старцу. Как-то раз игумен говорит послушнику: - Ты знаешь что такое настоящее слепое послушание? Вот если я тебе скажу - прыгай в окно, то ты должен прыгнуть. Понял? - Понял. - Прыгай. Тот выпрыгнул в окно, сломал обе ноги. Это история произвела большое впечатление на одного моего знакомого афонского келлиота и он пошёл в Катунаки на келлию братства о. Ефрема Катунакского. Спрашивает: - Отцы, должен ли послушник оказывать слепое послушание старцу? - Конечно должен, - говорят отцы. Тогда он им рассказывает этот случай в российском монастыре. Отцы пришли в ужас. - Да ну, не может такое быть. Старец не мог такое сказать послушнику. - Тем не менее, он это сказал. - Нет, - говорят они твёрдо, - СТАРЕЦ такое не мог сказать.

С облаков сползает позолота,
с моря надвигается гроза.
Дрожь земли. Молчанье небосвода -
не на век, всего на полчаса*.

Молния! И воском тают стены
блеклых грез, в которых мир пленен.
Мертвый холм. Кресты.
Удушье. Темень,
темень до конца земных времен!

Миг за мигом, век за веком снова
резкий свист и щелканье бича.
Пот кровавый. Сдавленные стоны.
Тихий вздох - прощенье палачам.

Снова боль Твое пронзает сердце,
возглас Твой летит сквозь вихри тьмы,
знаем, знаем - никуда не деться:
кто в Тебя вонзает гвозди? Мы.

Это не закончилось когда-то,
длится, длится всюду и везде:
в каждом сердце - клокотанье ада,
ад бушует в яви и во сне,

мир последней держится печатью,
страх давно не топится в вине.
В небе - грозы, на земле - проклятья,
в пропасти - истошный визг свиней.

Вырваться, вздохнуть, остановиться
и увидеть горние огни!
Но разносят крик по мраку птицы:
"Элои, ламма, савахфани!"

Я спрошу у Господа
Я спрошу у Господа
Спросу неразумного,
Отчего мы, Господи,
Стали как безумные.
Отчего мы носимся
Словно угорелые,
Друг на друга косимся,
Будто дело делаем.
Я спрошу у Господа
Слова покаянного,
Отчего мы попросту
Стали окаянными.
От житья кабального
Нету часа лишнего,
Для расчета дальнего
Не жалеем ближнего.
Что железа разного,
Лома понаделали;
Вместо лета красного
Одни зимы белые.
Вместо сада буйного
Поросли случайные.
Было в нас смирение -
Стало в нас отчаянье.
По какому поводу,
По чьему велению -
Были люди добрые,
Стало население.
Так помилуй, Боже мой,
Души наши грешные!
За деньки острожные,
За дела кромешные.
1973