Карин давно поняла, что Саске сошел с ума. Еще тогда, когда грубый подросток, стоя на скале, разрыдался и приказал уничтожить Коноху. В ее мыслях проскочила идея, что Саске невменяем, но ей это все казалось игрой. Ей было весело, азарт захлестывал молодое тело. Она из кожи вон лезла, чтобы Саске выделил ее среди всех. Карин тогда не понимала, что ему это не нужно. А нужна лишь месть. Как смысл существования.
Раз в месяц он позволял ей прийти в свою комнату, чтобы заняться сексом. Раз в месяц она забывала, что Саске сумасшедший. Ее волновали лишь жесткие волосы, разметавшиеся по подушке, то, как часто дышал Саске. И румянец на щеках; завязанные глаза. Кстати, почему Саске всегда закрывал повязкой себе глаза? Ведь он и так почти ничего не видел. Лишь неясные тени, да яркие пятна прорезались сквозь пелену слепоты.
Два раза в месяц Саске запирался у себя в комнате и не выходил оттуда, пока не светает. Он слеп, и Мадара оставил тщетные попытки что-то получить от этого бесполезного юноши.
Мир пропал в наследии невидимого для всех горя. Но это не оставит никаких следов. Следы исчезли много лет назад.
Саске умирал. Он получил Мангеке Шаринган в шестнадцать лет, и теперь организм нестерпимо много тратил на это жизненной силы. Свет гас. И хотелось умереть, не мучаясь.
Карин давно скармливала Саске наркотик, дающий человеку прожить подольше, но сам принимающий постепенно превращался в овощ. Карин знала это и всеми силами отговаривала Саске этих таблеток. Но упертость Учихи мог побороть лишь один человек… которому это уже не под силу…
Раз в месяц девушка приносила ему упаковку препарата, а потом затаскивала не сопротивляющегося Саске в постель.
Суйгетсу давно свалил из этой компании вместе с Дзюго, но иногда они приходили навестить того, кто дал им свободу. В каком-то смысле.
И если не брать во внимание несколько неприятных моментов относительно жизни Карин и Саске в том захолустье, которое им отыскал Мадара, то их вполне можно было назвать супружеской парой. Карин никак не могла заставить себя уйти от этого человека.
Отвратительный характер только сильнее огорчал девушку. Ну, неужели он не видит, как она о нем заботится? Неужели не понимает, что она готова на все ради этого эгоиста, циника?
Видимо не понимает.
А ему это и ненужно. Ему нужно совсем другое.

***
Ласковые руки блуждали по телу, касаясь самих чувствительных мест, губы, ласкали шею.
Приторный аромат сладкого поселился в сознании и теперь отчаянно гонял кровь по телу. Дыхание сбилось, голос был хриплым.
Выгибаясь, он старался поймать прикосновения, перебирал длинные волосы. Ему было хорошо. Страстные вздохи, и нежное молчание. Все пыталось свести его с ума. И он поддавался этому безумия, зная, что оно единственное будет выделяться среди его темной полосы жизни.
Он крепко обнимал любовника в ответ. Стонал, поддаваясь движениям того. Ноги затекли, но он не обращал на это внимания, потому что знал, что сейчас…

***
- Итачи! – внезапный крик заставил девушку вздрогнуть. Она, стоя в ванной, рассматривала свое лицо, и с удивительной женской придирчивостью смогла рассмотреть несколько новых морщинок. Еще было двадцать три года… хотя тело девушки уже в двадцать начинает стареть.
Карин поморщилась, отрываясь от поистине важного дела. Она вышла в комнату, где уже сидел Саске, проснувшийся ото сна… Карин знала, что ему сниться, но не верила…
Сейчас Учиха устало прижимал ладони к лицу, пытаясь скрыть кровь, которая вытекала из глаз. Ему больно.
Девушка устало вздохнула и снова направилась в ванную. Вернулась она, неся в руках смоченные чем-то бинты. Карин нисколько не стеснялась своей наготы. А зачем? Саске ничего не видит, а посторонних тут нет. Она осторожно убрала его руки и посмотрела в безжизненные глаза. Ее сердце пропустило удар. А потом снова забилось в бешенном ритме. Губы приоткрылись от удивления.
Учиха плакал. Сейчас равнодушное лицо выглядело по-детски обиженным, а сама гримаса выражала страдания, муки. Карин не знала, что делать.
Ведь.. она всего раз видела, как Саске пытался скрыть слезы. И то… она не восприняла это всерьез. Неужели Саске сломался? Неужели он не смог вынести то, что гигантским грузом скопилось на его плечах.
- Саске… - прошептала девушка и неожиданно, даже для самой себя, порывисто прижала Учиху к себе, утешая.
А дальше последовала реакция, которую и следовало ожидать – Саске начал вырываться.
- Пусти меня! – он был слаб, сейчас и всегда, и ничего не мог сделать с тем, как спокойнее стало от мысли, что о нем заботятся.
Совсем, как ребенок, который никогда не вырастет. Ему лишь показали, что значит быть взрослым, и он старался подражать.
- Что случилось? – Саске молчал, а, значит, можно было попробовать зайти чуть дальше.
В ответ молчание. Снова. И Карин замолчала, понимая, что все же дальше ей не позволят зайти.
- Карин… - Саске решился что-то сказать.
Девушка встрепенулась. Сегодня определенно везучий день.
- Что?.. – она была готова прыгать от радости, но оставалось лишь прижимать Учиху к себе и чувствовать, как кожа начинает потеть от этой душной близости.
- У меня закончилось лекарство, - ровный тон Саске, а так же содержание его слов сразу опустили настроение девушки под ноль.
Карин отстранила Учиху от себя, и пытливо посмотрела в невидящие глаза. Но потом поняла, что уже ничего не подействует против него и его болезни.
- Твою мать, Саске! – она вскочила с кровати, - я же тебе на прошлой недели новую упаковку выдала!
Она все равно принесет ему препарат, просто это так необходимо, поругаться, покричать, чтобы хоть немного создать видимость теплых отношений…
- Она закончилась, - как ни в чем не бывало Саске пожал плечами, - боли стали появляться чаще.
Карин уже чуть ли не пар пускала ноздрями.
- Идиот! – она начала расхаживать взад-вперед, - если ты так будешь злоупотреблять, то скорее загнешься от лекарства, чем от болезни.
Ну, вот. Еще одна поучительная лекция, которая останется безрезультатной.
Саске так же вскочил с кровати, одеяло сползло, обнажая красивое хрупкое тело.
- Да что ты знаешь? – прошипел Саске, безошибочно направляя взгляд прямо в глаза девушки. Та сжалась, и ей на мгновение показалось, что глаза Саске стали красными, - если бы я экономил ту дрянь, что ты мне даешь, то вместо того, чтобы мило с тобой беседовать, загибался бы от боли.
И все. Больше слов не нужно. Тот дьявольский взгляд и резкие движения, хищно чуть наклоненная вбок голова выбили из Карин всю дурь. Девушка согласно кивнула и быстро направилась в ванную.
Она судорожно шарила на полках, в поисках таблеток, пока не отыскала небольшой красный пузырек, который в скором времени лег в руки Саске. Учиха даже не сказал спасибо. Просто открыл упаковку и принял сразу несколько таблеток.
- Но ты быстрее сдохнешь так, - снова попыталась подать голос Карин.
Саске пожал плечами и пошел к кровати.
Девушка решила подступить с другой стороны.
- Тебе снова снится он?
Саске довольно зажмурился, ощущая действие лекарства. Он стал наркоманом. Зато не больно…
- Что если так, - он поплотнее закутался в одеяло.
- Ты ненормальный, - выдохнула девушка, чувствуя огромную удушающую волну ревности к мертвецу. Карин ревнует к мертвецу. Он ушел из жизни, но… душа одного человека так и держит в себе его.
- Ты неоригинальна, - пробормотал Саске, готовясь заснуть снова. Он принял лекарство. И ему снова будет сниться он…
- Да пошел ты! – запоздало крикнула Карин, разворачиваясь и стремительно выбегая из комнаты. Уже у входа ее догнал голос Саске:
- Зачем ты печешься обо мне? Все равно скоро сдохну…
Дальше Карин не помнила ничего. Он пулей помчалась к себе в комнату. Слезы, не прекращаясь, лились из закрытых глаз. Она сидела в углу. Полностью обнаженная. Карин вцепилась пальцами в острые коленки, кусала пухлую губу. И судорожно шептала, качаясь из стороны в сторону:

- Ненавижу тебя, Итачи Учиха… Ненавижу… Ненавижу…
***
Саске лежал на своей кровати. Он был счастлив. Он знал, что скоро уснет, и ему будет сниться Итачи. Пустые глаза светились радостью. Он как младенец, который еще не мог видеть, но вцепившись в палец матери, чувствовал радость. В руках у него лежало две почти полных упаковок с таблетками.
Ниисан его дразнит, а Карин считает сумасшедшим. Ну, почему он приходит так редко. Саске хочет видеть его все время! Такого теплого, нежного аники!
Тут он рассмеялся.
- Все равно умру!
С таблетками, без… Зачем оттягивать момент, если аники зовет к себе?...
- Главное – умереть без боли.
Измученное болезнью лицо перечертила злая усмешка. Ему кажется, столько хватит.
Он открыл первый пузырек и высыпал все содержимое себе на ладонь.
Боль прекрасна. Но она никогда не поможет больше.
После стольких лет мук, страданий… даже Мадара отказался от него.
После ненависти.
После чувств обиженного ребенка такой несправедливостью.
Он снова получит то, что по праву принадлежит ему. После… как награда. Какое же красивое слово…. После…
- Главное – умереть без боли. А потом она сама не придет, - повторил сам себе Саске…

***
Карин проснулась рано. Все тело ломило от неудобной позы. Жгло в паху… Похоже она застудилась оттого, что так и уснула на полу. Опухшие глаза прошли, и девушка решила, что уже можно выйти из комнаты. Возможно, сегодня придут Суйгетсу и Дзюго, и она не должна была испугать их своим видом. Хотя Су и так говорил, что Карин страшная.
По пути она заглянула в комнату Саске. Он спал. Лицо было безмятежным во сне, и Карин не решилась его будить. Она пошла дальше.
Пусть спит. Сам когда-нибудь проснется.