Цитата сообщения Муромлена В гости к Вермееру

Ян Вермеер (Вермеер Дельфтский, нидерл. Jan Vermeer van Delft, 1632—1675) — нидерландский художник, мастер бытовой живописи и жанрового портрета. Наряду с Рембрандтом и Франсом Халсом является одним из величайших живописцев золотого века голландского искусства.

«Сводница» (1656). Считается, что персонаж, стоящий слева — автопортрет. The Procuress. (1656, Галерея старых мастеров, Дрезден)

Отец Вермеера, Янсон Рейнер, происходил из семьи портного. Родился он в 1591 году в Антверпене. В 20-и летнем возрасте Рейнер перебрался в Амстердам, дабы там научиться изготовлению особого сорта щелка ( так называемого «каффа»), из которого делали обивку мебели, одежду и драпировки. Через 4 года он женился на Дигне Балтнес (1595- 1670). Отец Дигны, часовой мастер Балтазар Клас Герритс, оказался замешанным в сомнительных операциях: с 1619 года он и его сообщники с помощью приобретенной матрицы чеканили фальшивые монеты. Это афера приобрела такой размах, что ею были вынуждены заниматься Генеральные штаты и штатгальтер принц Мориц. Двоих сообщников Герритса приговорили к смертной казни и обезглавили. Герритсу удалось бежать и скрыться в Гааге, а затем в Горнихеме, где он, видимо, спокойно прожил оставшиеся годы. Его дочь с мужем переселились в Дельфт, где в 1620 году у них родилась дочь Гертрув. В 1625-29 годах семья сняла в аренду гостиницу. Янсон Рейнер изменил свое имя на Рейнер ван Вос. Занятие шелкоткачеством отец будущего художника не бросил; однако при вступлении в октябре 1621 года в гильдию Св. Луки, объединяющую художников, арт-дилеров и ремесленников Дельфта, своей официальной профессией он назвал торговлю произведениями искусства. Видимо, деятельность его была разнообразной.

 
Карта Дельфта (Вильям Блау)Карта района, где жил Вермеер
1. Гостиница "Мехлен", где вырос художник.
2.Гильдия Св. Луки
3.Здесь находится "Маленькая улочка";
4.Дом Марии Тинс, куда Вермеер переехал из "Мехлена" и жил здесь со своей семьей.
5.Дельфтская ратуша.
6.Еще один дом тещи художника.
7. Старая церковь в Дельте. Постройка 1246 года.
8. Новая церковь. Построена в 1496 г.
9. Гостинца "Летающая лиса", принадлежащая отцу Яна Вермеера. Здесь родился художник.
10. Отсюда Фабрициус писал "Вид Дельфта";

Делфт был основан в II в., в 1246 году получил муниципальные права. Cтрашный пожар 1536 года почти полностью опустошил город. После восстановления он стал резиденцией штаттгальтеров Оранской династии. В 1572 году в Делфте обосновался принц Вильгельм I Оранский, прозванный Молчаливым. Он стал первым главой Республики Соединенных провинций, родоначальником королевской династии. 10 июля 1584 года по приказу испанского короля Филиппа II Вильгельм Оранский был убит в стенах своей резиденции Принсенхоф — бывшего монастыря Св. Агаты, построенного около 1400 года. Вильгельм Оранский, которого голландцы называют «отцом нации», похоронен в Новой церкви — одном из самых известных памятников готической архитектуры Нидерландов. В 1654 г. город снова был сильно разрушен в результате взрыва пороховых складов. Во время взрыва погиб нидерландский художник Карел Фабрициус

Ян Вермеер. Вид Дельфта (1660/1661, Маурицхёйс, Гаага)

Дата рождения художника неизвестна. Сохранилась лишь запись о его крещении в Новой церкви 31 октября 1632 года. Рейнеру к этому времени исполнилось 41, Дигне – 37, сестре Гертрув – 12 лет. В 1641 году отец семилетнего Вермеера приобретает за 2700 гульденов гостиницу «Мехлен». Она существовала уже в 16 веке, располагалась на видном месте, в северной части рыночной площади Маркфедес, имела 7 каминов и представляла собой роскошно обставленный постоялый двор. Дома будущего художника окружали картины и ткани, которыми торговал его отец. Клиентами Рейнера значились уважаемые и состоятельные дельфтские бюргеры. Документ 1640 года свидетельствует, что Рейнер был связан с такими художниками, как Балтасар ван дер Аст, известный в те времена живописец цветочных натюрмортов, Питер Стенвик и Питер Тренвеген. Благодаря им молодой Вермеер получил свои первые художественные впечатления. В 1647 году 15-летний Ян начинает обучение живописи. Нет достоверных данных о там, где и у кого он учился. Известно лишь, что 29 декабря 1653 года молодого человека приняли свободным мастером в дельфтскую гильдию Св. Луки, объединявшую живописцев всех жанров, стекольных мастеров, изготовителей фаянса, вышивальщиков и торговцев картинами, а до 1620 года – также ткачей шпалер и ковров. Согласно уставу, непременным условием приема было шестилетнее обучение у одного из живописцев, известных членам гильдии, и оплата в 6 гиней. Сыновья членов гильдии могли вносить только 3 гинеи. Вермеер же оплатил вступительный взнос полностью, хоть и в рассрочку, из-за стесненных финансовых обстоятельств. Возможно, он учился не у дельфтского художника, а уезжал и Амстердам или Утрехт. Есть предположение, что Ян брал уроки у Леонарта Бреймера (1594-1674), с которым семья Вермеера поддерживала близкие отношения. С 1619 года до возвращения в родной Дельфт Л.Бреймер 10 лет провел в Италии. Его необычный итальянский стиль настолько отличается от ранних работ Вермеера, что в любом случае старший художник не оказал сколь- нибудь значительного влияния на ученика. Существует альтернативная версия, по которой учителем Вермеера называли Карла Фабрициуса (1622-1654), одного из самых талантливых учеников Рембрандта. В 1650 году Фабрициус стал гражданином Дельфта, в 1652 году вступил в гильдию Св. Луки, а через 2 года погиб при взрыве дельфтского порохового склада, разрушившего большую часть города. В «Описании города Дельфта» Дирка ван Блейсвейка, вышедшего в 1667 году, Вермеера прославили в четверостишии Арнольда Бона как наследника Фабрициуса:

Так погас этот феникс Карл Фабрициус
К нашему несчастью, в рассвете своей славы он ушел из жизни
Но, по-счастью, из пепла должен был подняться
Вермеер, как мастер, идущий по его стезе.

Сохранилась запись от 5 апреля 1653 года, в которой 21 -летний Ян Вермеер высказывает свое намерение взять в жены Катарину Болнес, дочь Вильяма Болнеса, преуспевающего владельца кирпичной фабрики в Гауде. Катарина происходила из хорошо известной, уважаемой и обеспеченной семьи.

Ян Вермеер. Женщина с жемчужным ожерельем (1664- 65, Старая национальная галерея, Берлин) Эту работу Катарина, жена Вермеера, держала в своей спальне, и до последнего не хотела продавать после его смерти. Поэтому считается, что на картине - именно она. В год ее создания Катарине было 33, возможно, Вермеер изобразил ее несколько моложе  

Ее мать, Мария Тинс, вначале противилась этому браку. Ей, жившей в полном достатке, вероятно казалось, что в связи с значительными долгами отца художника материальное положение ее дочери окажется непрочным. Собственная ее семейная жизнь сложилась неудачно, муж отличался буйным, неуживчивым характером, дело кончилось разводом в 1649 году. Возможно, Мария Тинс старалась уберечь свою младшую дочь от подобной судьбы. Определенную роль могли сыграть и различия в религиозных убеждениях: Вермееры были кальвинистами, а Катарина выросла в католической вере. Но, благодаря участию в деле того же Леонарта Брамера, - ревностного католика, Мария Тинс дала свое согласие. Молодые поженились через 2 недели, 20 апреля, в небольшой церкви в пригороде Дельфта. Первые годы Ян и Катарина жили в «Мехелене», но в 1660 году семья переехала в более просторный дом тещи на Ауде Лангендейк, в так называемый «квартал папистов». Ян постепенно отдалялся от своего прежнего круга, ведь его родители принадлежали к более низкому, ремесленному сословию. Нет указаний, что Вермеер обратился в католицизм, но известно, что своих детей он воспитывал в религии их матери. Брак художника, по крайней мере до возникновения серьезных финансовых проблем в последние годы его жизни, можно считать счастливым. Катарина родила 15 детей, четверо из которых умерли в младенчестве. Вопреки сложившийся традиции – называть первого ребенка в честь отца или матери мужа, первенца Вермеер назвал Марией, в честь тещи, еще одна дочь получила имя Элизабет, в честь сестры Марии Тинс, монахини в Ловейне, а сына назвали Игнатиусом, в честь главы иезуитского ордена Игнатиуса Лойолы. Миссия иезуитов находилась в том же «квартале папистов». Отношения Марии Тинс с зятем постепенно улучшились. Получив наследство своей сестры Корнелии в 1661 году, она стала владелицей земельных наделов, среди которых значились усадьбы близ Схонховена, сдаваемые в аренду. О богатстве Марии Тинс свидетельствует нотариально заверенный список ее домашнего имущества. Он включал огромный перечень мебели, платьев и утвари, а также дом в 11 комнат, подвал и амбар. Семья Вермеера жила в нижних комнатах, на верхнем этаже у художника была мастерская с двумя мольбертами и тремя палитрами. Тяжелый дубовый стол, появляющийся на многих картинах Вермеера, также стоял там, как и часто воспроизводимые им обитые кожей стулья. Во владении Марии Тинс имелась и небольшая коллекция картин, проступившая в полное распоряжение зятя. Вермеер использовал их как «ключи для понимания» для своих собственных творений. Среди них «Распятие» - его можно увидеть на задней стене «Аллегории веры», или «Сводня» Дирка ван Бабюрена. В качестве реквизита для своих произведений он также использовал костюмы жены, например, желтую, отделанную горностаем сатиновую кофту, и, главным образом, предметы домашнего обихода, служившими ему аксессуарами, изменявшимися от картины к картине в соответствии с целью, поставленной мастером. Тария Тинс состояла в отдаленном родстве в известным в то время утрехтским живописцем Абрахамом Бломером и на всем протяжении жизни Вермеера способствовала, пусть и косвенно, развитию его как художника.

Став членом гильдии Св. Луки Вермеер, вероятно, старался представить доказательства своего таланта как «ученого живописца», способного достойно и надлежащим образом воплотить возвышенный сюжет в духе учения о «декоруме». В иерархической табели о рангах, которая была разработана устанавливавшей художественной вкусы Парижской академией, историческая живопись занимала самое высокое положение, она стояла выше портретной, пейзажной живописи и натюрморта. Этот жанр включал, с одной стороны, религиозные сюжеты, с другой стороны – античные истории и мифологические темы.
Поэтому первые известные произведения Вермеера так отличаются от более поздних жанровых картин. Он копирует «Св. Праксиду» Феличе Фичерелли, пишет большие полотна «Христос в доме Марии и Марфы», «Диана с спутницами». Заимствования, присутствующие в этих работах, показывают хорошее знакомство художника с работами современников.

 
Ян Вермеер. Диана со спутницами (1653/1654, Маурицхёйс, Гаага)

Еще две не дошедших до нас картины «Посещение могилы» и «Юпитер, Венера и Марс» были посвящены тем же темам. Но вскоре живопись Вермеера делает быстрый и решительный поворот. Возможно, его не устраивала роль иллюстратора заранее известных сюжетов и, решив рассказывать свои собственные истории в своих картинах, он обратился к изображению сцен из повседневной жизни, жанру, в котором уже успешно работали такие художники как Герард Терборх, Николас Мэйс и Питер де Хох. В «Сводне» еще присутствует ссылка на библейскую притчу о Блудном сыне, но действие разворачивается в современное художнику время. Еще дальше от исторической темы стоит написанная годом позже «Спящая девушка». В процессе ее создания художник вносит в изменения к композицию, которые лишают картину однозначной прямолинейности. Она уже полностью посвящена современности. Темы этих двух картин, «Сводня» и «Спящая девушка», будут основными в его творчестве.

Хотя талант Вермеера раскрылся в изображении библейских и мифологических сюжетов, истинным его призванием была способность передавать в изображении современников ощущение достоинства, сопоставимого с героями исторических полотен. Время исключительно благоприятствовало развитию именно жанровой живописи. После окончания испанского владычества экономика Нидерландов бурно развивалась, ремесленники и мелкая аристократия стремительно богатели, возник спрос на картины как часть интерьера, и наиболее востребованы стали именно картины с изображением жанровых сцен. Вермеера художественный бум коснулся скорее как арт- дилера. Он мало писал для художественного рынка: большей частью он создавал свои произведения для покровителей и меценатов, особо ценивших его искусство. Среди них – Хендрик ван Бейтен, булочник, владелец типографии Якоб Диссий и Питер ван Рьювен, который приобрел половину всех работ художника. Как ни странно, наличие покровителей сыграло не совсем положительную роль. Его картины ценились намного больше, чем произведения современников, но известность не выходила за пределы Дельфт. Французский дворянин Балтазар де Монкона, посетивший Дельфт в 1663 году, писал в своем дневнике: « В Дельфте я видел живописца Вермеера, который не имел ни одной своей работы, зато одну из них мне показали у местного булочника, заплатившего за нее 600 ливров, хотя она изображала всего одну фигуру, - ценою, на мой взгляд, не более шести пистолей» («пистоль» соответствовал тогда десяти гульденам). Питер ван Бекхоут, молодой и обеспеченный знаток живописи, дважды посещал Вермеера в 1669 году и видел «некоторые произведения, с самыми любопытными примерами перспективы». Финансовая независимость позволяла Вермееру следовать своему призванию и выбирать темы картин, следуя скорее своему желанию, чем требованиям рынка. Он пишет пейзажи «Улочка»

 
Ян Вермеер. Улочка. (1658, Рейксмюзеум, Амстердам) Считается, что Вермеер изобразил вид из окна своей мастерской, но, как ни старались исследователи, они не нашли в Дельфте это место.

и «Вид Дельфта», знаменитую «Молочницу», но основным сюжетом становится изображение женщины в интерьере. И если 25-летнего художника привлекают сцены банального соблазнения женщины вином, то став старше, Вермеер обращается к более утонченным любовным переживаниям, воплощенным в письмах и занятии музыкой. Также его интересует тема женского тщеславия и выбора между Пороком и Добродетелью. Две работы этого периода можно считать портретами, но обычно это - жанровые сцены, причем о отличие от работ современников, довольно лаконичные, в которых нет лишних деталей и стремления украсить картину, каждый изображенным предмет имеет значение. Он экспериментирует с камерой обскура, которая позволяет добиться эффекта естественного освещения. В это же время написаны картины «Мастерская художника (Аллегория живописи)» и «Аллегория веры», парные «Географ» и «Астороном». Нет данных о контактах Вермеера с другими художниками, но он дважды избирался деканом гильдии Св. Луки и, несомненно, был знаком с работами Питера Тербоха, Мааса и других. В своих полотнах мастерски повторяет и развивает их темы, используя такие находки, как черно-белая плитка пола и другие. Вообще же Вермеер жил довольно замкнуто, посвящая свое время творчеству и растущей семье, неизвестно, чтобы он близко общался с кем-либо за пределами относительно изолированного «квартала папистов», будучи вследствие своего брака с католичкой своего рода изгоем в протестантском городе. О том, что Вермеер пользовался славой знатока искусства и эксперта, свидетельствует считавшееся в то время почетным поручение определит подлинность коллекции полотен венецианских и римских художников, которые за 3000 гульденов продал Фридриху Вильгельму, великому курфюрсту Бранденбургскому, торговец картинами Герард Уленбург. Для этого Вермеер вместе с коллегой, художником Якобом Йордансом, уроженцем Дельфта, ездил в 1672 году в Гаагу. Мастер оценил произведения как «неуклюжие и плохо сделанные копии», отверг авторство Рафаэля и Микеланджело и заявил, что коллекция стоит десятую часть от назначенной Уленбургом цены.

В последние годы жизни великого голландца его финансовое положение резко ухудшилось. Франко-голландская война, начавшаяся в 1672 году, во время которой французские войска стремительно продвигались в северную часть Объединенных провинций, стала катастрофой для художника. После открытия плотин (крайняя мера, призванная остановить продвижение французского войска) огромные пространства страны оказались затопленными, среди них и земли близ Схонховена, сдававшиеся Марией Тинс в аренду. В результате перестала поступать арендная плата, составлявшая надежный источник доходов семейства Вермеера. Спрос на живопись упал. Гостиница «Михлен», оставшаяся ему после смерти родителей, тоже перестала приносить доход. Художник влез в долги и вынужден был брать ссуды. Летом 1675 года Вермеер ездил в Амстердам, чтобы получить кредит в 1000 гульденов. Уныло обходя свой дом, заглядывая в комнаты, Вермеер сталкивался со своими многочисленными детьми и видел, каких усилий стоило Катарине содержать их прилично одетыми и накормленными. Он видел картины, которые уже не мог продать. Неизвестно, что произошло, но произошло это через неделю после дня Св. Николая. Была ли это инфекция, с которой не справился аптекарь? Простуда? Приступ эпилепсии? Острая меланхолия, переросшая в депрессию, которая просто свела его на нет? В последних картинах Вермеера появляется некоторая небрежность, нетвердость кисти. Утешение в неудачах – спиртное – могло быть так же близко, как соседняя таверна или аптека. У Катарины был свой взгляд на произошедшее и, возможно, стоит читать между строк ее свидетельство в Верховном суде спустя полтора года, чтобы узнать, что произошло на самом деле: «из-за этой войны он, испытывавший большую ответственность перед детьми, для которых не было больше средств, впал в такую тоску и такое отчаяние, что за полтора дня лишился здоровья и умер». Это мог быть как акт добровольной жертвы такой как запой, алкогольное отравление и болезнь печени. С другой стороны, это могло означать просто внезапный физический недуг: возможно, у него был инсульт. Похоронили Вермеера 15 декабря 1675 года в семейном склепе в Старой Церкви. Останки его ребенка, умершего двумя годами ранее, вынули и положили поверх гроба отца.

Вермеер оставил после себя 11 детей, 8 из которых еще жили в родительском доме. Катарина Болнес не сумела рассчитаться с долгами. Она была вынуждена передать управление своими земельными наделами Высшему суду в Гааге, отказаться от права на наследство и уступить его кредиторам. Попечителем над наследственным имуществом Вермеера суд назначил Антони ван Левенгука (1632-1723), дельфтского торговца сукном, пользовавшегося особым почетом и уважением в международных кругах за свои исследования и открытия, связанные с усовершенствованием микроскопа. У Катарины в это время из работ мужа оставались «Мастерская художника» и «Дама, примеряющая жемчужное ожерелье». 24 февраля 1676 года в погашение долгов она отдала «Мастерскую художника» своей матери. Катарине было очень тяжело расставаться с картинами мужа, ведь она сама изображена на нескольких из них. Хотя репутация Вермеера оставалась прочной среди коллекционеров и картины его ценились очень высоко, о семье Вермеера забыли сразу после его смерти. Выжить они смогли только благодаря поддержке Марии Тинс. За 22 года супружеской жизни у Вермееров родилось 15 детей. Помимо Марии, Элизабет, Корнелии, Альдис, Беатрикс, Яниса, Гертруды, Франциска, Катарины, Игнатиуса еще 4 умерли в младенчестве. Никто из них не унаследовал талант отца и не сделал выдающейся карьеры. Мария (1654-1713) в 20 лет вышла замуж за торговца шелком Джиллисона Крамера, сын Янис ( р.1663) на доходы от фермы своего дяди по материнской линии получил образование в католическом колледже на юге Нидерландов. В 1678 году он пострадал при взрыве порохового склада в Дельфте, но поправился и в дальнейшем стал юристом в Брюгге. Его сын (внук Вермеера), тоже Янис, воспитывался в Дельфте в доме совей тетки Марии, женился на местной девушке и переехал в Лейден, где у него родилось 5 детей (правнуков художника). Сын Фрациск (1666-1713?) стал хирургом в Чарлоисте, деревне к югу от Роттердама. Остальные дочери замуж не вышли и, в основном, умерли в бедности. Для Катарины 22 года жизни с Вермеером стали, возможно, самой счастливой порой в жизни. Ее детские воспоминания были наполнены сценами насилия, взрывами гнева, слезами. Отец Катарины после 13 лет семейной жизни превратился в чудовище. Родственники и соседи Марии Тинс, матери Катарины, свидетельствовали, что они видели его оскорбляющим жену, бьющим ее, вытаскивающим ее раздетой за волосы из кровати, когда она была больна, нападающим на нее с ножом, когда она была беременна, выгоняющим ее из дома. Однажды, когда Катарине было 9 лет, она убежала к соседям с криками, что отец убивает сестру Марии Корнелию. После смерти Вермеера несчастья не оставили ее. Катарина в основном была беременна все годы их семейной жизни, и после смерти мужа у нее на руках остались долги, небольшая армия несовершеннолетних детей и стареющая мать. Мария Тинс дожила до 87 лет, пережив зятя (ей было около 70, когда умер Вермеер). Сама Катарина пережила мужа на 12 лет.

Вермеер с женой поселился в доме своей тещи Марии Тинс в декабре 1660 года и прожил там до своей смерти в конце 1675 г. Через 3 месяца после похорон художника в дом пришли судебные приставы, описывать имущество за долги. Все, что было в доме, поделили на 2 части - имущество вдовы Вермеера могло быть продано полностью, а вещи, которыми Катарина владела вместе со своей матерью, не подлежали продаже, но за них нужно было выплатить половину стоимости. Благодаря этой сохранившейся описи (она была впервые опубликована в журнале "Старая Голландия в 2001 году), мы знаем, как выглядел дом и что находилось в каждой из комнат.

Итак, мы идем в гости к Вермееру...

План дома Тинс- Вермеера

Дверь с улицы ведет в прихожую (А), комнату 6 на 4,5 м, с 4-х метровым потолком. Прихожая в голландских домах часто занимала всю ширину здания, а в высоту была от 2.5 до 4 метров. Здесь принимали посетителей и клиентов. У Вермеера в этой комнате (занимавшей более половины ширины всего строения) висели картины – его собственные и выставляемые на продажу. Здесь же три лестницы – одна, винтовая, ведет на второй этаж, две – высотой всего один метр – в комнату справа от входной двери и в столовую. Напротив входа – два ряда внутренних окон, через которые свет проникает в столовую и кухню. Согласно описи, в комнате находятся: натюрморт с фруктами, небольшая картина с морским пейзажем, еще одна картина с пейзажем, картина Карела Фабрициуса, большая картина, изображающая Марса и Аполлона в старой черной раме (возможно, одна из утраченных картин Вермеера), две небольших картины с неопределенным сюжетом, еще четыре в плохих рамах, шкаф с выдвижными ящиками (бюро), зеркало в эбонитовой раме, четыре старых стула с зеленой обивкой, деревянная скамеечка для ног, две потертые ковровые подушки. Самой Катарине из всего перечисленного принадлежали только четыре картины – одна Карела Фабрициуса, два пейзажа и натюрморт с фруктами. Остальное было в совместном владении Катарины и ее матери.

 

Реконструкция дома

 

Из прихожей за лестницей идет длинный коридор(F). В коридоре стояли две стойки для сушки белья, деревянная буфет, на полу валялась старая плетеная корзина.
Если подняться из прихожей по лестнице из 5 ступенек справа от входной двери, попадаем в небольшую комнату (B) размером 3 на 6 метров. Обычно в такой комнате проводила время хозяйка дома. Окно (на уровне пола) выходило на улицу, и за шитьем или починкой одежды можно было наблюдать, что происходит снаружи. Комната была относительно теплой – пол был на 1 м выше уровня улицы, и в ней не было прямого выхода на улицу. В доме Тинс/Вермеера в этой комнате была спальня, в которой спали только в теплое время года, так как там не было камина. В комнате находились: кровать с большой подушкой, двумя маленькими, двумя одеялами – зеленым и белым, закрытое покрывалом, картина с изображением распятия (см. «Аллегорию веры» Вермеера),

Ян Вермеер. Аллегория Католической Веры (1670/1672, Метрополитен-музей, Нью-Йорк.) 

картина (Вермеера) с изображением женщины с ожерельем («Женщина с жемчужным ожерельем»), три старых стула, деревянная табуретка. Еще шесть стульев, обитых гобеленом (как на картине «Географ»), маленькое зеркало и две картины - одна в золоченой раме, вторая – в дубовой считались совместным имуществом Катарины и Марии Тинс

Вторая лестница из прихожей идет в столовую (c). В голландских домах комнаты могли служить одновременно кухней (если там был очаг), столовой (если там был стол) и спальней (при наличии кроватей) одновременно. Так было и с этой комнатой. Она находилась в центре дома. Это была самая теплая комната, единственная, где постоянно было тепло зимой, поэтому здесь не только готовили, но и принимали гостей. Продукты обычно покупали на рынке или у разносчиц овощей, которые торговали «с колес» телег. Пищу разогревали в другой кухне, этажом ниже. Здесь же обедали взрослые – Мария Тинс, Вермеер и Катарина. Дети ели либо стоя у стола, или сидя на маленьких подушках на полу. Стол накрывали трижды в день. На такую большую семью приходилось довольно много готовить, и, если судить по счетам булочника, хлеба в день уходило тоже немало. Катарина в январе 1676 года за долг булочнику в 617 гульденов и 6 стойверов (1/20 часть гульдена) отдала две картины: 1) Женщина, пишущая письмо, в присутствии другой женщины, и 2) Женщина, играющая на гитаре.
Стены столовой (5,5 на 7 метров, потолок относительно низкий – около 3 метров) украшали 7 метров тисненой с позолотой кожи (см. «Аллегорию веры»). На стене висели два женских портрета кисти Самюэля Хоостратена, картина с изображением Христа на кресте (возможно, «Аллегория веры» Вермеера), еще одна картина с «изображением женских пороков», картина со св. Вероникой (особо почитаемой католической святой, которая сопровождала Христа на Голгофу), два портрета в турецком стиле (возможно, одним из них была «Девушка с жемчужной сережкой»), небольшой морской пейзаж, еще одна картина над камином и натюрморт со скрипкой. Камин украшали полосатые занавески (чтобы улавливать лишний дым), здесь же стоял небольшой раскладной стол, а на полу две деревянные «грелки» для ног (см. картину «Молочница»).

Ян Вермеер. Молочница (1658-60, Государственный музей, Амстердам)  

В совместном владении Катерины и Марии Тинс были объявлены: кровать с периной и тремя маленькими подушками, двумя одеялами – зеленым и белым, и покрывалом, восьмиугольный дубовый стол с полосатой скатертью и тремя стульями, дубовый шкаф и вешалка для верхней одежды.
...День в Нидерландской семье в 17 веке начинался с завтрака – обычно это был хлеб с маслом или сыром, который запивали пивом или простоквашей. Кофе, который необыкновенно популярен сейчас, появился только в самом конце 17 века. В полдень готовили обед – чаще всего он состоял из 2 блюд. На первое – густой гороховый суп или хотпот – тушеные овощи с мясом. На второе подавали рыбу, тушеное мясо со сливами или черной смородиной, или свинину с капустой. Десерт – фрукты или пирог. Часто ели каши, в которые добавляли свежие или сушеные фрукты. Голландцы очень любили сладкое, а обширные внешнеторговые связи обеспечивали рынок специями. Вафли, оладьи, пряники, марципаны, засахаренный миндаль, пончики с изюмом, яблоками или орехами, печенье с корицей, разнообразные пироги были очень популярны. Через пару часов после обеда съедали еще по куску хлеба с маслом или сыром. Ужинали поздно. На ужин доедали остатки обеда или варили сладкую кашу. В бедных семьях еда была попроще – хлеб ели в основном ржаной, мясо – раз в неделю, в основном на столе были овощи и рыба. Основным напитком было пиво, сырая вода была опасна для здоровья. Разбавленным пивом поили и детей. Повсеместно были распространены молочные продукты, в основном – сыры.

 
Так могла выглядеть прихожая  

Спиральная лестница из прихожей вела в комнаты второго этажа. Из небольшого коридора можно было попасть в комнату размером 6,5 на 4 м, с 4-метровым потолком, выходящую окнами на улицу. Здесь находилась мастерская Вермеера. Комнату содержали в особой чистоте. Даже когда сам художник входил в нее, он не начинал работу, пока не осядет пыль, поднятая его появлением. По описи здесь находились 2 «испанских» стула, муштабель, 2 мольберта, три палитры, 6 деревянных панелей, 10 холстов, 3 свертка с разными красками, пюпитр для чтения, по углам – разный ненужный хлам. В совместной собственности Катарины и Марии Тинс значились: раскладной дубовый стол и шкаф с выдвижными ящиками.
Эту комнату Вермеера изобразил на 14-и своих картинах. Северо-восточный угол комнаты – эта картины «Лютнистка», «Бокал вина», «Аллегория живописи», «Урок музыки», «Женщина с весами», «Женщина с кувшином воды», «Женщина с жемчужным ожерельем», «Пишущая письмо со служанкой», «Аллегория веры», «Женщина, стоящая за верджинелом», «Девушка, сидящая за верджинелом».

Ян Вермеер. Женщина с лютней (1662/1663, Метрополитен-музей, Нью-Йорк)


Ян Вермеер. Бокал вина (1658-60, Старая национальная галерея, Берлин)


Ян Вермеер. Аллегория живописи (1666-67, Музей истории искусств, Вена)


(1663/1666, Украдена 18 марта 1990 года из музея Изабеллы Стюарт Гарднер, Бостон)


Ян Вермеер. Woman Holding a Balance. (1662-1665, Национальная галерея искусства, Вашингтон)


Ян Вермеер. Young woman with a water pitcher (1662–1665, New York, The Metropolitan Museum of Art)


Ян Вермеер. Дама, пишущая письмо, со своей служанкой (1670, Национальная галерея Ирландии, Дублин)


Ян Вермеер. A young woman seated at a virginal.(1670- 1672, Лондонская Национальная галерея)


Ян Вермеер. Youg woman standing at a virginal (1670–1672, London, The National Gallery)  

Северо-западный угол комнаты изображен в «Гитаристке».

Ян Вермеер. Young woman playing a guitar (1670–1672, London, Kenwood House)  

Южная стена комнаты, с дверью в соседнее помещение – это «Спящая девушка».

Ян Вермеер. A maid asleep (1656–1657, New York, The Metropolitan Museum of Art)  

Во второй комнате на этом этаже рядом с мастерской художника по описи значились 2 гобелена, плетеная скамеечка (для кормления ребенка), картина с изображением неизвестной, картина с изображением Амура, два стула, 2 медных грелки для кровати (представляли собой медную сковороду с крышкой в которую насыпали горячие угли, на длинной ручке), 5 книг большого размера, еще 25 – размера поменьше, 2 керамические миски. Это имущество принадлежало Катарине. Кроме того, еще шесть картин, 10 вышитых подушек для сидения, зеркало, 2 резных шкафа, вешалка для одежды, сундук и две медных кастрюли считались совместной собственностью Катарины и ее матери. Судя по тому, что хранилось в комнате, ее использовали как кладовую. Возможно, Вермееру нужна была тишина для работы, поэтому на втором этаже никто не жил. Юго-западный угол этой комнаты изображен на картине «Прерванный урок музыки».

Ян Вермеер. Girl interrupted at her music Прерваный урок музыки (1658–1661, New York, The Frick Collection)  

Над этими двумя комнатами находился чердак. Он предназначался для хранения временно ненужных вещей, возможно, там держали картины, которые продавал Вермеер. Там же могла спать служанка, хотя по инвентарной описи от 26 февраля 1676 года там не было кровати. Зато там был стол с каменной столешницей, на которой художник растирал пигменты и таким образом готовил краски. Здесь же оказалась плетеная колыбель и 13 вешалок для одежды. Все это было объявлено совместной собственностью Катарины и Марии Тинс.
Если вернуться по винтовой лестнице опять на первый этаж, через столовую можно спуститься в кухню – комнату размером 5,5 на 6 метров, с 2.5 метровым потолком. Она находилась в полуподвальном этаже дома, на уровне погреба (куда вели несколько ступенек вниз) и прачечной. Еду готовили в столовой, а здесь обычно подогревали перед подачей на стол. Здесь же находилась кровать в алькове, шесть стульев и три подушки для сидения (детей на стулья не сажали). Потолок был низкий (сверху находилась столовая), свет проникал через внутренние окна, выходившие в прихожую. Иногда в кухне находилась водяная помпа, т.е. вода была подведена непосредственно в дом. Но о таком устройстве в доме Вермеера-Тинс ничего не известно.
По описи здесь значились пара полосатых занавесок с оборками, буфет, деревянная вешалка, три синих с бахромой подушки для сидения, четыре оловянных миски, две оловянные кружки, две пивные кружки, железная сковородка, решетка для гриля, лопатка для углей, плоский оловянный подсвечник и 21 тарелка в виде створки ракушки. Остальное имущество принадлежало Катарине и ее матери. Так же там стояла кровать с периной и двумя подушками, два одеяла – белое и зеленое, покрывало. Здесь же был ковер, маленький столик, окрашенный красной краской, вешалка для верхней одежды, стульчик с горшком для младенцев, шесть старых стульев и старая кружка для пива, над камином – полосатая оборка.
Обычно на обед готовили «хотпот» - овощное рагу – лук, белая морковь и еще какие-нибудь корнеплоды. Если семья была богатая, то в рагу добавляли мясо – солонину зимой или копченое мясо летом. Ежедневно ели селедку. В католических семьях свежую или соленую рыбу готовили по пятницам. Картошка еще не была повсеместно распространена, ее заменяли пастернаком или морковью.
Дверь из кухни вела в погреб – еще одно помещение в полуподвальном этаже. В здесь хранили продукты. Интересно, что в описи имущества эта комната не была упомянута, хотя верхняя комната описывалась как «помещение над погребом», т.е. он точно был. Туда можно было попасть из кухни или с улицы по лестнице.
Возвращаемся в коридор и идем вглубь дома. За столовой находились еще 2 маленькие комнаты: одна на первом этаже, вторая – над ней, по 2,5 на 4 м, с низким потолком (2,25 м). В этой нижней комнате была лестница, ведущая в мезонин, здесь же спали дети и хранили вещи. Судя по описи, здесь было не повернуться. В комнате находились: зеленый деревянный сундук с железными замками, старая железная кровать с зеленой бахромой, круглая столешница, корзина для углей для сушки пеленок, высокий оловянный горшок, вешалка для сушки вещей, металлическая кастрюля с подогревом, две пары медных ножниц для снятия нагара со свечей, железный подсвечник, семь стеклянных бутылей, три бокала для вина (ромера), 12 керамических тарелок, и другая кухонная посуда.
Здесь же как совместное имущество значились: дубовый стол, детская кроватка с матрасом и подушкой, зеленое одеяло. Две картины, красная крышка от сундука, пара старых зеленых занавесок, такая же занавес для камина (очаг летом, когда он не использовался, завешивали занавеской), две старые гобеленовые подушки, мутное зеркало, два стульчика с горшками для младенцев (типа детского туалета), два переносных туалета для взрослых, пять керамических тарелок в форме ракушки, еще пять посудин в форме раковины, три горшка для масла, 11 глиняных горшков с оловянными крышками, медные ступка с пестиком, медный подсвечник, медная грелка для кровати (сковородка с крышкой, в которую насыпали угли, на длинной ручке), горшок для масла и еще один, оловянный с деревянной ручкой.
Из этой кладовки-детской можно было подняться в мезонин. В этой комнате на потолочных балках были развешаны ненужные в быту вещи, а так же стояли – красный шкаф, скамеечка для ног, два бочонка, 6 старых книг, три маленькие картины в черных рамах, старый сундук, в котором лежали семь медных подсвечников, маленькая медная кастрюля, сковородка, три железные ложки и две корзины для горячих углей, над которыми обычно сушили пеленки. Все это имущество было записано как совместное – Катарины и ее матери. Зимой в комнате было тепло, так как сюда поднимался теплый воздух из зала.

Спускаемся по лестнице опять на первый этаж. Дальше по коридору – дверь в главную комнату дома, которую в описи называют большим залом. Это была самая лучшая комната во всем доме, 10 на 4.5 м, с почти 5-и метровым потолком. По стенам симметрично были развешаны картины, в том числе фамильные портреты. Здесь же находилось распятие (см. картину «Аллегория веры»), и военная амуниция художника (уже шла война с Францией, и жителей на всякий случай мобилизовали.) В комнате было 5 окон, вдоль стен стояло 9 стульев из красной испанской кожи, спинки которых украшены резными головами львов (изображенных на многих картинах Вермеера). Здесь принимали гостей, детей же сюда не пускали. Комната отапливалась камином, и в ней спали взрослые. Вид из коридора в эту комнату изображен на картине «Любовное письмо»,

Ян Вермеер. The Loveletter (1669–1670, Rijksmuseum Amsterdam)

а юго-западный угол комнаты – в «Офицере и смеющейся девушке», «Девушке, читающей письмо», «Географ» и «Астроном». Вопрос о том, были ли в этой огромной комнате окна, выходящие на улицу, остается открытым.

Ян Вермеер. Офицер и смеющаяся девушка (1658- 60, New York, The Frick Collection)


Ян Вермеер. Girl reading a letter at an open window (1657–1659, Dresden, Gemäldegalerie Alte Meister)


Ян Вермеер. The geographer (1668–1669, Frankfurt am Main, Städel Museum)


Ян Вермеер. The astronomer (1668, Paris, Musée du Louvre)  

Опись: Картина с изображением деревенского амбара, еще одна, две картины Карела Фабрициуса, натюрморт с тремя тыквами и фруктами, портреты отца и матери Яниса Вермеера, три небольших рисунка в черной раме над камином, рисунок герба Вермеера старшего в эбонитовой раме, две зеленые шерстяные шторы с ламбрекеном над кроватью, аналогичный занавес для камина, полосатые занавески, железные латы и шлем, пика, подставка под шляпу. Все вышеперечисленное значилось за вдовой Вермеера, Катариной. Кроме того, как совместное имущество Катарины и ее матери в зале находились: шкаф-бюро с выдвижными ящиками, инкрустированный черным деревом, дубовый раскладной стол, небольшой дубовый шкаф, девять испанских кожаных стульев, три зеленых подушки для сидения, зеленая скатерть, распятье из черного дерева, десять портретов родственников Марии Тинс в старых черных рамах, картина с изображением Марии, матери Христа, в дубовой раме, картина с изображением трех волхвов.
Кроме этого как имущество Катарины – мужская накидка из шерсти и шелка, принадлежавшая отцу художника, такой же жакет, пара брюк из того же материала, белая сатиновая юбка, такая же желтая, белый сатиновый корсаж, желтая сатиновая женская накидка с белым мехом, старая зеленая женская накидка с белым мехом, серая накидка для путешествий, принадлежавшая Катарине, черный короткий жакет из шерсти и шелка, черное шерстяное платье, черная нижняя юбка, 12 простыней, в том числе несколько старых, 22 таких же наволочек, больших и маленьких, пять дамасских скатертей с узором в виде андреевского креста, девять салфеток, 21 детская рубашка, в том числе старые, две женские ночные рубашки, 28 чепчиков, 11 маленьких детских накладных воротничков, 17 носовых платков, две женских накидки на плечи, семь пар перчаток, еще три белых чепчика, три детских фартука, два халата, 10 мужских гофрированных воротника, тринадцать пар причудливо украшенных манжет.
Коридор, который шел вдоль всего первого этажа, заканчивался дверью, ведущей в летнюю кухню. В этой кухне жарили и коптили мясо, чтобы запахи и дым не проникали в жилые помещения. Здесь же мыли посуду. Из утвари Катарине принадлежало: железная решетка для жарки мяса, оловянный дуршлаг, корзина для посуды, старая лампа. Как совместное имущество было записано: ящик для хранения торфа, доска с крючками для кружек, железный вертел, деревянный вертел, медная форма для блинов, медная грелка для постели, медный чайник, два медных котелка, медный кувшин для молока, четыре железных котелка и утюг.
Под кухней, в полуподвале находилась прачечная, хотя по описи там не было ничего, указывающего на то, что здесь стирали. Приставы описали здесь только Катаринины две прялки и колыбельку.
За домом был небольшой (4 на 4 метра) двор. Здесь тоже побывали приставы и обнаружили - из имущества Катарины – оловянный ночной горшок и десять оловянных ложек. Из совместного имущества – еще три ночных горшка и медный чайник

Ссылки:

http://www.irinaepifan.narod.ru/Delftvermeer.html

http://ru.wikipedia.org/wiki/ %D0%A1%D0%BF%D0%B8%D1%81%D0%BE%D0%BA_ %D0%BA%D0%B0%D1%80%D1%82%D0%B8%D0%BD_ %D0%92%D0%B5%D1%80%D0%BC %D0%B5%D0%B5%D1%80%D0%B0