Моросило. Серое небо, как всегда в сентябре, предвещало только холод и шквальный ветер с залива Мэйдена. Кем был этот широко известный в научных кругах Мейден, Марк так до конца и не понял, хотя состоял в штате научных исследователей несколько лет.
Над головой, иногда бесшумно, иногда с легким жужжанием проносились аэромобили. Мужчина шел по бетонированной взлетной площадке по направлению к площади Федерации.
Она походила на муравейник в любое время суток, несмотря на то, что уходила вниз и вверх на несколько десятков этажей. Поначалу площадь подразумевалась как мемориал со зданием музея Современной технологии, но со временем проект претерпел множество изменений, и в результате огромная башня возвысилась над центром Аймеды.
Город стоял на северном побережье атлантического океана, привлекая не столько туристов, интересующихся колыбелью цивилизации, сколько неудавшихся умников, амбиции которых постепенно терпели крах за белыми пластиковыми стенами лабораторий и научных центров.
Марк уже давно начал понимать, как несуразно близко подошла эта хваленая и трижды воспетая цивилизация к вполне закономерному концу. Он жил в Аймеде вот уже десять лет, но именно сейчас необыкновенно ясно чувствовалось в холодном и влажном воздухе стальная пыль, летящая из турбин межгалактических кораблей.
Невольно, он посмотрел в серые облака, грозящие разразиться ливнем, и рассмеялся. Человечество покорило Вселенную, овладело подземных колебаний, укротило эпидемии, уничтожило и вырастило заново все живое на этой планете, но не могло избавиться от такой неприятности как дождь.
Марк ускорил шаг и через несколько минут уже входил в стеклянные двери зала Приветствия.
По стенам и потолку позли рекламные голограммы, но люди, находившиеся в огромном помещении, все толпились у фонтана, который вместо воды плевался разноцветными струйками пара.
За ажурным ограждением желтели комбинезоны полицейских. Марк, попытался протиснуться поближе, но вскоре бросил это неблагодарное занятие.
Все равно через некоторое время по звуковещательным системам посетителям приказали покинуть стену зала, чтобы работники службы безопасности могли продолжить работу.

Лейтенант Джейсон, заметив Марка, только криво покачал головой и отвернулся. Они были знакомы сравнительно недавно, но какая-то взаимная неприязнь успела возникнуть и в столь короткое время.
- Кто? – коротко бросил Марк.
-Сам посмотри, - буркнул сотрудник службы безопасности.

Марку ничего не оставалась, как подойти к самому ограждению.
Тело, лишенное каких-либо заметных следов повреждений, лежало прямо на полупрозрачном полу, распростертое в совершенно естественной позе.
- И, как ты думаешь, это произошло? – спросил Марк у стоящего рядом Джейсона.
- Самоубийство, остановка сердца? Какого черта я знаю?! Аналитики будут смотреть и думать, а моя забота спровадить репортеров и зевак. И потом, научный сотрудник здесь ты, но по мне, лучше бы его выпотрошили какие-нибудь головорезы или снял снайпер, чем вот эта мистика средь бела дня, - недовольно пробурчал тот.
Марк поморщился и склонил голову набок. Убитый стоял в списках засекреченных экспериментов под кодовым названием «Ворон».
- Вы в чем-то правы, но, знаете, у него был вживлен датчик на секунды биологического существования его организма и, собираясь умирать, он пошел бы на самый верх. Туда, где видны космические магистрали.

С этими словами мужчина опустился на корточки, внимательно рассматривая тело.
Волосы убитого шевелились от воздушных потоков вентиляционной системы. Серебряный цвет прядей к кончикам плавно перетекал в черный, создавая иллюзию металлического блеска. Ворон был одним из немногих, кто всячески старался подчеркнуть свою демоническую внешность.
В чем-то он всегда был демоном, непостижимым, холодным, неясным и многозначным. И при этом он знал, к чему идет человечество по тонкой тропе познания. Знал, как никто другой, потому что был порождением человеческих рук и нечеловеческого разума, созданием, не имевшим ни имени, ни отпечатка пальцев. Он был единственным и в своем роде всемогущим.
И Марку почему-то казалось, что это происшествие далеко не завершение беспрецедентного эксперимента, а только начало пути, по которому однажды придется пройти каждому.
Главные герои всегда умирали в конце. За стеклянными дверьми зала Приветствия шумел очередной сентябрьский ливень.