Дождь по лужам, дождь по крышам,
Дождь, возьми печаль повыше,
Раствори в холодных каплях,
Чтоб хотелось меньше плакать,
Дождь по крышам, дождь по лужам,
Дождь, ты мне сейчас не нужен,
За окном темнеет рано,
Не зажить на сердце ранам,
Дождь по крышам, дождь по лужам,
Город каплями разбужен.
Тротуары – хулиганы,
Лужи ставят как капканы,
Шум дождя в сыром тумане,
Не пойму, что стало с нами…

Дожди…Дожди сплошной стеной скрывают от меня мечту. Мечту – любовь, мечту – тебя, мечту…Какие они однообразные…хотя…сидя вот так сейчас в кресле с горячим кофе в одной руке, зефирчиком в шоколаде в другой руке, укрывшись теплым пледом, я задумываюсь о дождях…

Да нет же, они разные…

Например, гроза…Нет, даже Гроза…(кстати, единственное водное природное явление женского пола). Она как я (или я как она?). Мы с ней похожи. Гроза напоминает мне импульсивную женщину, раздражи-тельную и злую…а, может, просто шальную? В её праве метать молнии. Не ясно, что она выкинет в следующий момент. Гром? Град? Шаровая молния? Странная девушка…Она непослушна и строптива, она…Сильна, в конце концов… Разбиваясь о тротуары, она гневно хлещет по стеклам каплями – кнутами, беспощадно бьёт прохожих, и зонты их вряд ли спасут. А кто-то, кто смелее, выходит на улицу, заглядывает ей в самую душу и, улыбаясь, говорит: «Не сердись!». Опешив от такой наглости, она немного успокаивается, но нет, где там…Никто не имеет власти над такой…особой. Затем припустив с особой силой, она пытается догнать обидчика, а тот смеясь убегает от неё, прячась в её же тенях. Но ему не спрятаться, он обречен, потому что она швыряет в него всё, что попадет под руку…молнии, энергетические шары, листья…у неё в друзьях сам ветер. Он то уж точно не даст её в обиду. Поможет всегда и во всем. И вот обидчик наказан (чаще всего так и случается), и она, довольная, возвращается в свои чертоги…Она никогда не влюбится в него.

Он – это нечто. Это ураган мыслей и чувств, озорной мальчишка – ливень, которому и Гроза-то, собственно, нипочем. Что она ему? Он ещё совсем ребёнок. Видишь, как он бежит по лужам, оставляя за собой летние брызги, сметая на своем пути все: листья, траву, комья земли…и прохожих. Он то улыбнется солнечным лучом, то постучится мне в окно. Я ему улыбнусь, и он, счастливый, снова умчится в свою даль, даже не помахав мне рукой. И я прошу его: «Ну улыбнись еще разок!». И он иногда возвращается и смеётся заливистым юношеским смехом. А иногда – убегает. Но это ничего. Ведь у него ещё столько дел! Иногда я кричу ему: «Подожди!!!», и он останавливается и ждет меня. Я иду на улицу и не беру с собой зонта. Я иду к твоему подъезду, стою там, пока не промокну до нитки, потом жестом отпускаю ливень, и уверенными шагами поднимаюсь к тебе. Говоря, что попала под ливень «абсолютно случайно» и так же «абсолютно случайно» проходила мимо твоего дома, я не спрашивая разрешения, прохожу к тебе домой и бесцеремонно усаживаюсь в кресло перед хоть и электрическим, но теплым камином. И вот мы оба счастливы. Я одеваю твою широкую мужскую футболку, ты нежными руками закутываешь меня в свой теплый плед, готовишь кофе, сушишь мою одежду. А потом мы вместе наблюдаем, как уходит ливень. Вода бурными потоками стекает с моих волос, я смущенно поглядываю на тебя, потом подмигиваю ливню и говорю про себя: «Спасибо, друг». Он усмехается, подмигивает в ответ и убегает прочь. Сегодня ты меня домой точно не отпустишь.

Но это всего лишь мечта…ты так никогда не сделаешь. Просто ты не умеешь так делать…и видимо, мне придется осуществлять свои мечты уже с другим.

А есть особая разновидность. Она тоже нужна, как и полосатость в жизни. Если б не было черных полос, не были б так заметны белые. Я стою у окна и наблюдаю за ним. Невольно мысли проникают в меня. Какие-то нудные…и я иду пить кофе. Может, хоть он поможет? А дождь, нудно накрапывая, чертит на окнах линии…Похоже, это непросто линии…я приглядываюсь, и вижу: вот две капли идут как-то…параллельно, и вдруг, ни с того ни с сего, сливаются в одну, стре-мительно катятся вниз, и внезапно ударяясь о какую-то встречную ка-пельку, первая капля продолжает стремительно падать, а вторая остается почти что на месте, с той, которая перегородила дорогу. А что будет у них там дальше – мне все равно.

Я начинаю видеть…видеть нечто. Видеть тебя. Капли не торопясь стекают по стеклу, рисуя твой портрет. Я припадаю к стеклу, и начинаю повторять черты, незаметно для себя. Твои волосы, твой мужественный лоб, брови и глаза. Как же я их люблю! Давай, остановимся на этом, пока мы не натворили больше ошибок?

Я открываю окно и вижу перед собой парк, утонувший в тумане, холодном мокром тумане…и сером дожде. И в голове строки:

А пустынные аллеи мокнут под дождем.
Мы с тобой сегодня вечер вместе проведём,
Пусть хрусталь с небес не льётся, мне уж все равно,
Мы с тобою расстаемся…дождь, дождь, капает дождь.

Я расправляю руки и кричу: «Улети, душа!», но с неба лишь только вода разбивается, падая на мои ладони, стекает сквозь пальцы на землю.

И я, послушная, беру свой клетчатый зонт, надеваю плащ и иду на зов дождя.

Ты мне напоминаешь этот дождь. Ты такой же холодный, нудный. В тебе не осталось уже ничего, что бы меня согрело, задержало...да и было ли оно? Ты…ОТВЯЖИСЬ от меня, отпусти, уйди, уйди…но ты такой нужный. И я уже готова повернуть к твоему дому, но гордость, боже, это чувство мне иногда мешает жить. А, может, это не гордость? Может, это страх, страх перед тем, что ты сказал. Твои последние слова как заевшая пластинка, крутятся у меня в голове. «Прощай, больше не звони мне, ты не нужна»…как же это было тяжело слышать. И, боясь, что встречу тебя с другой, что правда тебе не нужна, я сворачиваю от твоего дома. Такой маленький дождь, а столько успел луж налить, и у меня, кажется, промокли ноги…у меня промокли мысли, похоже, я простыла. Я болею. И тобой – в том числе.

Любовь вперемешку с простудой? Взрывная смесь…

И вот я уже третий день лежу простуженная…

Холодно, холодно, без него так холодно, я одна и он один, посреди дождливых стен.