P.S. Товарищам, которые отписываются из-за длинных постов. Так как подобная ситуация была уже не раз, то я делаю официальное заявление: да, иногда я скрываю посты, если считаю информацию нужной/возможной для скрытия. Иногда мне надо, чтобы информация была на поверхности, и в таком случае не обессудьте. Если вам нужны короткие посты "чтобы пролистывать было проще", то линк "убрать из друзей" вам в помощь. Спасибо за понимание.

С чего бы начать. Я два часа ждала, пока Ли.ру заработает, чтобы написать это пост, разложить всё в голове по полочкам и пойти читать дальше, и, как следствие ожидания, всё запуталось ещё больше.

Ну, сначала о выборах. Во-первых, считаю, что начинать весну с политики отвратительно. Во-вторых, очень рада, что в ближайшее время всё это кончится, потому что уже устала ходить по дому в плеере и выключать все способные вещать вслух этот отборный политический бред, приправленный пафосными пророссийскими комментариями. Все внезапно возлюбили родину и осознали глобальные проблемы, стоявшие перед Россией. Мне тошно от этого лицемерия. В-третьих, может быть бабушка перестанет вешать о прекрасном Путине, который единственный может спасти нас от развала. Меня вообще поражает, как в её сознании сосуществует Путин-герой и Вся-та-херня-которая-произошла-но-к-Путину-отношения-не-имеет. Прекрасный пример, как человек способен отключить мозг, если не хочет видеть правду, которая сделает ему больно. А ещё меня поражают люди, которые голосуют за Путина, так как "не хотят войны" или потому, что "у нас уже нет времени ждать, когда другой кандидат освоится на новом месте". То ли эгоизм, то ли страх перемен, то ли всё вместе.
Моё отношение ко всему этому:


Все эти "выборы" заставляют меня отвечать на вопросы, на которые ответа я не вижу. Кто способен провести правильную политику? Ни один из кандидатов не способен. Ни в одного не верю.

В тесной связи с этим проходят мои дела с исследованием. Я таки прочитала книгу Донских, и она, в отличие от той статьи, мне понравилась. По крайней мере, мне стал понятен ход мысли Олега Альбертовича, почему и что он говорил. В этот я могу поверить, с этим я могу работать, от этого можно оттолкнуться. Впрочем, его работа тоже как бэ намекает, что ждать от партий, идущих на выборы, чего-либо стоящего вряд ли можно по многим причинам глубокого характера.
Вообще, он в своей работе разбирает такой термин, как "интеллигенция". Процитирую.
"Обратимся к одному странному факту. Факту негативному, но требующему объяснения. Самым крупным событием в России 19 века была реформа 1861 года – освобождение крестьян, за которой последовала серия реформ, преобразовавших армию, суд, и др. Интересно, что мы лучше знаем имена французских революционеров, чем имена соотечественников, стоявших у руля реформы, по масштабу вполне соответствующей революции. Кто сейчас, за исключением профессиональных историков, вспомнит, кем был Николай Алексеевич Милютин и какова его роль в русской истории? Он, правда, удостоился семи строчек в «Советском энциклопедическом словаре», где отмечено, что Н.А. Милютин был «фактическим руководителем работ по подготовке крестьянской реформы 1861 года». Но что это по сравнению с 31 строчкой про Николая Гавриловича Чернышевского, который в прокламации «Барским крестьянам» доказывал грабительскую сущность этой самой реформы? Почему про Милютина написано в четыре с половиной раза меньше? А кто помнит про его сотрудников? Про князя В.А. Черкасского, про Ю.Ф. Самарина, А.И. Кошелева, и др.? Но все знают про Н.А. Добролюбова, Д.И. Писарева. Почему так получилось, что тех, кто реально проводил реформу в жизнь, помнят гораздо хуже тех, кто эту реформу критиковал? Может быть, я ошибаюсь, но историки других стран, в частности, европейских, ставят реальных деятелей выше идеологов (или хотя бы на тот же уровень) и боевых генералов выше героев литературных битв. Объяснение здесь на самом деле простое. Дело в том, что история России представлена в интеллигентском свете. А для интеллигенции литературная деятельность была более уважаемым занятием, чем реальная государственная деятельность. А особенно литературно-идеологическая борьба изначально и всегда стояла на первом месте. <...>
Любая идеология в середине-второй половине 19 века подвергается постоянной цензуре с точки зрения ее соответствия официальной доктрине единства самодержавия, православия и народности. В результате наиболее крупные работы о судьбе России пишутся по-французски как западниками, так и славянофилами. Одного этого факта достаточно, чтобы понять, насколько все эти споры отражали мнение народа. Общество было расколото даже не по сословному принципу, а по уровню образованности. Тем более, что, заканчивая университет, человек любого сословия получал личное дворянство.
С шестидесятых годов на первый план в области идеологии выходят разночинцы – отпрыски таких сословий как духовенство, купечество, мещанство. Крестьянство здесь почти не представлено и оно остается для расширившегося за счет разночинцев общественного мнения таким же объектом, как и для дворян (с той разницей, что дворяне, занимавшиеся сельским хозяйством, лучше знали крестьян, чем горожане – разночинцы). Именно разночинцы, сменившие «лишних людей» (Онегиных и Печориных) и формируют интеллигенцию в полном отечественном смысле этого слова (кстати, Боборыкин это слово в шестидесятые годы и придумал). Если в екатерининские времена и в начале 19 века интеллигенция мыслила вне-государственно, теперь она стала мыслить анти-государственно, Она становится откровенно про-западнической. Интеллигенция в России – это специфическая группа людей, которых объединяло негативное отношение к государству и к православной церкви. Это отношение было во многом сформировано цензурой и положением синодальной церкви. Когда идеалистически настроенные юноши, решавшие посвятить свою жизнь службе отечеству, начинали утыкаться в рогатки цензуры и превентивную подозрительность власти, они все больше и больше видели врага именно во власти как таковой. Церковь же, которая должна была выражать и защищать небесную правду на земле, оказывалась подчиненной государству с его законами. А закон, как известно, что дышло… Таким образом, правда оказывалась где угодно, только не в церкви.<...>
В разночинном издании интеллигенция стала своего рода политической партией, разделив всех образованных на «наших» и «не-наших». «Наши» должны были честно и искренне меняться с генеральной линией. Нужно было увлекаться немецкой философией, нигилистическим материализмом, социализмом, марксизмом… Каждое из этих течений становилось последним словом мировой общественной мысли. Мужик-крестьянин сначала жалелся, хотя и критиковался за его отсталость, но, когда обнаружилось, что русская община представляет прекрасную модель социализма, тот же мужик оказался на пьедестале в качестве учителя жизни. А потом в силу дефицита у него революционности мужик плавно уступил место промышленному пролетариату… Возможность каких-то реформ однозначно отметалась, потому что реформы осуществляло правительство, а от него ничего хорошего не могло идти по определению. Только революция! Все, кто соглашался сотрудничать с правительством, объявлялись врагами и вычеркивались из состава интеллигенции. Именно это объясняет, почему деятели великой реформы не заслужили места в истории. Те, кто пытался самостоятельно осмыслить происходящее, и приходили к взглядам, не совпадавшим с теми, которые нужно было разделять на тот момент, также идейно исключались. Никакая критика не принималась в принципе. Писатели, которые пытались осмыслить явление интеллигенции, тут же объявлялись врагами. Так врагами стали Гоголь, Достоевский и Лесков. Вне интеллигенции оказались все крупнейшие русские интеллектуалы, все самостоятельно мыслившие люди, в частности, русские философы от Соловьева до Бердяева.
Огромную отрицательную роль в формировании интеллигенции сыграло правительство своим неумением привлечь к сотрудничеству талантливых мыслящих молодых людей. Вместо этого шло все более усиливавшееся противостояние. И этот процесс, который шел в течение двух поколений, негативно отразился как на интеллигенции, которая все больше становилась замкнутой кастой и революционизировалась (этот процесс прекрасно представлен в рассказе Толстого «Божественное и человеческое»), так, естественно, и на самом правительстве. Интеллигенция в поисках правды и народной воли самоотверженно переходила ко все более широкому террору, а правительство – к неадекватным по масштабу репрессиям, не способным погасить пожар, а только усилить его, что и происходило в последнее царствование. Общественная конструкция тлела все сильнее, пока не вспыхнула и не сожгла и интеллигенцию, и самодержавное правительство.
Итак, Россия в течение 19 века пережила все войны – горячие и холодные – и оставалась великой державой. Она не смогла пережить свою интеллигенцию, которая вела ее своим постоянным антигосударственным настроем к революции. Интеллигенция и стала третьим вызовом России после монгольского нашествия и Смутного времени." (с)

И вот эти вот рассуждения меня страсть, как раззадорили. Не могу сказать, что когда-то интересовалась, откуда пошёл сам термин "интеллигенция", но... Сейчас слово употребляет немного в другом качестве, разве нет? "Слово употребляется во втором издании словаря В. Даля, как «разумная, образованная, умственно развитая часть жителей» (см. сл. Даля 1881, 2, с. 46)" (с) Википедия
Но что если суть действительно в этом. Что если действительно неудачи интеллигенции заключались в том, что они одновременно и обожествляли русский народ, и боролась с ним, пытаясь преобразовать по своему представлению об идеале. В таком случае нужно искать совершенно другой путь.
Никогда об этом не думала. Не, мысль, что нельзя привнести какие-то системы, если в обществе не существует предпосылок для перехода к новому образу жизни, конечно, не нова и приходила в голову не один десяток раз. Но вот так, в связи с интеллигенцией...
А что тогда происходит с процессами мимесиса? На кого они направлены, если творческое образованное меньшинство, являющееся носителем культуры, настроено критически и изначально антигосударственно? А если всё-таки на это меньшинство, то каковы последствия?
Все эти процессы так многообразны, что я силюсь их охватить, но пока никак не могу. Слишком много аспектов. Но вообще, это крайне интересная область.

А ещё Донских в тексте вставляет цитаты стихов и трудов. Очень к месту. Очень трогает. А ещё литература, направления культуры, стили... всё становится намного понятнее в контексте его работы. Всё становится логичным! Меня в школе всегда интересовал этот вопрос. Вот был классицизм. Потом появился романтизм. Откуда?! Что изменилось?! Не просто так ведь от одного перешли к другому? А этого-то, как правило, и не касались. Вообще литературу очень трудно понимать в отрыве от той эпохи, в которой она была создана. Нет, есть, конечно, вечные мотивы, но в общем и целом всегда интересно понять, почему автор изобразил именно это, почему рассмотрел именно эту проблему и именно таким образом...

А ещё я дочитала Фромма. Меня потрясла эта книга, при том не столько подходом ко снам, сколько анализом мифа об Эдипе. Я просто невыносимо хочу прочитать "Царь Эдип", "Эдип в Колонне" и "Антигона". Это всё долго и .... сложно, но после такого анализа я думать ни о чём другом не могу. Ибо это... !!! Какой там Фрейдовский эдипов комплекс...
А ещё там про "Процесс" Кафки есть. Тоже надо прочесть обязательно. Вообще, кажется, Фромм дал все ключи к правильному пониманию Кафки.