Это "письмо" (написанное Элиэзером Вартманом) впервые появилось в
качестве редакционной статьи летом 1969 г. в газете
"The Times of Israel", которой давно уж нет. Некоторые фразы не
совсем точно вписываются в сегодняшнюю ситуацию, но суть письма и его
страстность бьют в цель точно так же, как и 40 лет назад.

Я не существо с другой планеты, как вам, похоже, кажется.
Я иерусалимец, такой же человек из плоти из крови, как и вы.
Я гражданин моего города, неотъемлемая часть моего народа.
Мне хочется сказать вам кое-что, чтобы облегчить душу.
Поскольку я не дипломат, мне нет нужды выбирать слова.
Я не стремлюсь доставить вам удовольствие или даже убедить вас.
Я вам ничего не должен. Вы не строили этот город, не жили в нем; вы
не защищали его, когда они пришли, чтобы его разрушить.
И мы будем прокляты, если позволим вам отобрать его у нас.
Иерусалим был раньше, чем появился на свет Нью-Йорк.
Когда Берлин ,Москва, Лондон или Париж были гнилыми лесами и
вонючими болотами, здесь была процветающая еврейская община.
Она дала миру то, что вы, народы, неизменно отвергали с тех самых
пор, как организовались - человеческий моральный кодекс.
Здесь ходили пророки, чьи слова прожигали сердца, как молния.
Здесь народ, который не хотел ничего, кроме того, чтобы его оставили
в покое, отбивал волны язычников, которые стремились его завоевать;
захлебываясь в собственной крови, народ погибал в бою, предпочитая
броситься в пламя своих горящих Храмов, чем сдаться;
а когда он был в конце концов подавлен просто в силу численного
превосходства врага - и был уведен в плен, люди этого народа
поклялись, что прежде чем забудут они Иерусалим, язык у них
присохнет к гортани, и отсохнет правая рука.

В течение двух наполненных болью и страданиями тысячелетий ,
пока мы были вашими незваными гостями, мы ежедневно
молились о возвращении в этот город. Три раза в день мы просили
Всевышнего:
"Собери нас с четырех концов света, перенеси нас прямо в нашу землю,
верни нас по милости Твоей в Иерусалим, Твой город,
и живи в нем, как Ты обещал".
Каждый Судный день и Песах мы отчаянно взываем с надеждой, что
следующий год застанет нас уже в Иерусалиме.
Ваши инквизиции, погромы, изгнания, гетто, в которые вы нас сгоняли,
ваши насильственные крещения, ваши системы процентных
норм, ваш благовоспитанный антисемитизм и, наконец, невыразимый
ужас Холокоста (и еще хуже - ваше ужасающее безразличие к нему) –
все это нас не сломило. Это могло бы высосать у вас остатки моральной
силы, которой вы еще обладали, но нас это закалило в сталь.
Вы думаете, что вы можете сломить нас теперь, после всего, что мы
прошли?
Неужели вы действительно верите, что после Дахау и Освенцима мы
испугаемся ваших угроз блокады и санкций ?!
Мы побывали в аду, который вы создали, и вернулись оттуда.
Что же еще можете вы добыть из своего арсенала, что могло бы нас
испугать ?
Я видел дважды, как этот город бомбили страны, которые называют себя
цивилизованными.
В 1948 г., пока вы взирали равнодушно, я видел
как женщин и детей разрывало на куски, после того как мы
удовлетворили вашу просьбу превратить этот город в интернациональный.

Это была смертоносная комбинация: британские офицеры, арабские стрелки
и пушки американского производства. А потом дикое разграбление
Старого города, злонамеренная резня, повальное разрушение всех синагог
и религиозных школ; осквернение еврейских кладбищ; распродажа гнусным
правительством надгробных камней для постройки курятников, армейских
стоянок - и даже сортиров.
А вы ни разу не произнесли ни слова. Вы никогда даже не выдохнули
ни единого протеста, когда иорданцы закрыли доступ к самому святому из
наших святых мест, к Западной Стене, в нарушение всех обещаний,
которые они дали после войны – войны, которую они затеяли, кстати,
против решения, принятого в ООН.
Ни звука, ни бормотания не было слышно с вашей стороны, когда
легионеры в остроконечных шлемах небрежно открывали огонь по нашим
гражданам из-за этих стен.
Ваши сердца обливались кровью, когда Берлин оказался в осаде. Вы
срочно послали свои самолеты "спасать храбрых берлинцев".
Но вы не послали ни грамма еды, когда евреи голодали в осажденном
Иерусалиме.
Вы метали громы и молнии по поводу стены, которую восточные
немцы провели через центр немецкой столицы - но вы даже не пикнули по
поводу другой стены, той, что прорезала сердце Иерусалима. А когда то
же самое случилось снова 20 лет спустя, когда арабы снова начали дикую,
ничем не спровоцированную бомбежку Святого города, хоть кто-то из вас
сделал что-нибудь?
Единственный раз, когда вы вдруг ожили, произошел, когда город был,
наконец-то, воссоединен. Тут вы начали заламывать руки и произносить
высокие слова о "справедливости" и необходимости нам по-христиански
подставить вторую щеку. По правде - и вы знаете это глубоко внутри –
вы бы предпочли, чтобы этот город был разрушен, чем чтобы в нем правили
евреи.
Как бы дипломатично вы это ни выражали, многовековые предрассудки
сочатся из каждого вашего слова. Если наше возвращение
в этот город повязало вашу теологию узлами, очевидно, вам следовало бы
пересмотреть свой Катехизис.
После всего, что мы пережили, мы не намерены пассивно
приспосабливаться к извращенной идее, что нам предназначено вечно
страдать от бездомности, пока мы не примем вашего спасителя.
Впервые после 70-го года н.э. во всем Иерусалиме существует полная
свобода религии. Впервые с тех пор, как римляне подожгли наш Храм,
все обладают равными правами. (Вы бы, правда, предпочли быть более
равноправными, чем другие).

Мы ненавидим меч - но это вы вынудили нас поднять его. Мы стремимся
к миру - но мы не вернемся к миру 1948 года ,как вы бы
хотели. Мы у себя дома. Это потрясающе звучит для народа, который вы бы
хотели видеть бродяжничающим по лику планеты.
Но мы не уйдем.
Мы выполняем клятву, данную нашими предками: Иерусалим отстраивается.
"В будущем году", и в следующем после него, и следующем, и следующем, и
следующем до конца времен - "в Иерусалимe!