Царь Иоанн V Романов

Иоанн Алексеевич был пятым сыном Алексея Михайловича и его супруги Марии Ильиничны Милославской, родился в Москве с 26 на 27 августа 1666 года.
Известий о воспитании царевича не сохранилось, но, так как о был слабым, косноязычным и болел глазами, то несомненно, что учение его началось позже, чем его братьев. Дядькою при нем со­стоял стольник Петр Иванович Прозоровский. Лишившись на тре­тьем году матери, царевич со времени рождения Петра был с ним неразлучен.

Когда умер царь Федор Алексеевич, сожаление о молодом добродушном царе смешивалось с опасениями и беспокойством, кто после него будет править царством? Почивший царь не оставил на этот счет никакого завещания. Многие бояре боялись, чтобы не произошло кровопролития, потому, отправляясь в Кремль, на­дели под свои одежды панцири и кольчуги. Когда приближенные к царской семье собрались в передней палате Кремлевского двор­ца, к ним вышел патриарх Иоаким с духовенством. Благословив собравшихся, патриарх сказал: «Царь Федор Алексеевич отошел в вечное блаженство; чад по нем не осталось, но остались братья его — царевичи Иоанн и Петр Алексеевичи. Царевич Иоанн ше­стнадцатилетен, но одержим скорбью и слаб здоровьем, царевич же Петр десятилетен. Из них, двух братьев, кто будет наследни­ком российского престола, единый или оба будут царствовать? Спрашиваю и требую, чтобы сказали истину по совести, как перед престолом Божиим, кто же изречет по страсти, да будет тому жре­бий изменника Иуды!».

Стоявшие в палате бояре предложили передать этот важный во­прос на решение всего православного народа, говоря, «что это дело такое, которое должно быть решено всех чинов людьми». Патриарх вместе с архиереями и боярами вышел на верхнюю площадку Крас­ного крыльца и велел собраться «людям всех чинов» на площадь перед церковью Спаса. Когда все собрались, патриарх обратился к народу с вопросом: «Кому из двух царевичей быть на царстве?» Единодушные крики провозгласили Петра Алексеевича, и хотя раз­дались отдельные голоса «Иоанну!», но были заглушены криком сторонников Петра. Царевна Софья протестовала против этого из­брания: «Петр еще юн и неразумен, - говорила она, - Иоанн же со­вершеннолетен; он должен быть царем».

А. Антропов. Портрет царицы Софьи

Неудовольствие свое на Петра царевна Софья выразила за то, что он, не дождавшись окончания обряда погребения царя Федора, уе­хал из храма. Хотя царица Наталья и говорила, что сын ее – ребенок и устал, но Софья, возвращаясь с погребения брата, громко кри­чала народу: «Знайте, православ­ные, что брат наш царь Федор Алек­сеевич отравлен внезапно злыми людь­ми; пожалейте нас, сирых: у нас нет ни ба­тюшки, ни матушки, а братьев и родственни­ков отнимают. Наш брат Иоанн - старший, а его не избрали царем. Если мы провинились в чем пред вами и боярами, то пусть нас отошлют в чужие края, к христианским королям!».

Избрание Петра дало повод к раздору при­дворных партий, главными представителями которых были Милославские, родственники первой жены Алексея Михайловича, матери Иоанна, и Матвеев и Нарышкины, родствен­ники Петра. К недоволь­ству придворных партий присоединились волне­ния стрельцов, которы­ми сумела воспользовать­ся Софья при помощи Милославских. 15 мая 1682 года взбунтова­лись стрельцы, которым Милославские утром со­общили, что изменни­ками задушен Иоанн. В боевом порядке стре­лецкие полки взошли в Кремль. Во дворце на совете решено было по­казать стрельцам Иоан­на и Петра, чтобы убе­дить их в отсутствии из­мены. Царица Наталья вывела обоих братьев на Красное крыльцо, и стрельцы услышали от Иоанна, что «его никто не изводит и жаловаться ему не на кого». Ста­рик Матвеев, вернувшийся в Москву 11 мая, своею речью было успокоил стрельцов, которые хотели разойтись, но князь Михаил Юрьевич Долгорукий, сын Юрия Алексеевича, начальника стрельцов, отнесся к толпе с бранью и грубо приказал расходиться. Стрель­цы, подстрекаемые людьми из пар­тии Милославских, обиделись и ки­нулись на крыльцо мимо патри­арха Иоакима к Долгорукому, схватили его, сбросили с крыльца вниз, и тучное тело князя, подхваченное на копья, было тут же рассече­но бердышами. Опьяненные стрельцы бросились на крыльцо Грановитой пала­ты, вырвали Матвеева из объятий царицы Натальи Кирилловны и также сбросили его на копья к Благовещенскому собору. Петр, быв­ший очевидцем этих кровавых сцен мятежа, вы­звал удивление твердостью, какую сохранил при этом; но майские ужасы 1682 года неизгладимо врезались в его память.

Н. Дмитриев-Оренбургский. Стрелецкий бунт

Рассвирепевшие двумя убийствами, стрельцы с криком: «Пора нам раз­бирать, кто нам надо­бен!» - ринулись во дво­рец и, обегая комнаты, заглядывали в чуланы, рылись в тюфяках и пе­ринах тех, «кто им надо­бен». За Матвеевым бы­ли схвачены и убиты боя­ре князь Ромодановский, А.К. Нарышкин и другие лица. Своих жертв они вытаскивали на крыль­цо, показывали стоявшим внизу стрельцам, спра­шивали: «Любо ли?» и на ответ толпы «Любо! Любо!» безжалостно бро­сали несчастных на ко­пья, и изуродованные те­ла их тащили по улицам Кремля, с хохотом крича народу: «Едет боярин, едет думный, дайте доро­гу!», затем выволакивали их Спасскими или Ни­кольскими воротами на Красную площадь, где и рассекали трупы на части. Особенно искали стрельцы ненавистного Милославским Ивана Кирилловича Нарышки­на, способнейшего брата. Из-под жертвенника дворцовой церкви Воскресения, что на Сенях, вытащен был, по указанию царицыной карлицы, комнатный стольник Афанасий Нарышкин, изрубленный на самой па­перти и сброшенный отсюда к Успен­скому собору. Между Патриаршим двором и Чудовым монастырем схватили боярина Ромодановского, «ведущи его за власы и бороду, зело ругательно терзаху и по лицу бивши», и против разряду на дороге, подняв на копья и опустив­ши на землю, изрубили.

Н. Матвеев. Стрелец на башне Кремля в лунную ночь

Бунт стрельцов продолжался и 16 мая, причем стрельцами были убиты все те, кого Милославские полагали измен­никами. Стрельцы требовали, что­бы им выдали Ивана Кирилло­вича Нарышкина, но он ловко прятался во дворце. На третий день волнение продолжалось, и стрельцы не хотели уйти из Кремля, пока им не будет выдан Иван Нарышкин. Перепуганные бояре, опасаясь за свою жизнь, а также царевна Софья убедили царицу Наталью выдать Нарышкина, и она решилась по­жертвовать своим любимым бра­том. Позвала его в церковь Спа­са за золотой решеткой, где он исповедался, приобщился Свя­тых Тайн и даже соборовался. По­том царица Наталья приняла из рук Софьи образ Богоматери и, благословив им несчастного брата, со слезами припала к его груди. Бояре торопили про­щание, и Иван Кириллович с иконой на гру­ди бодро пошел из церкви к золотой решетке и предстал пред стрельцами. «Его же они, злые, - говорит летописец, - зверски подхва­тили, сверху от самой решетки волокли немило­сердно и пытали пытками страшными и, выве­дя из Кремля на Красную площадь, изрубили на мелкие части».

А. И. Корзухин. Мятеж стрельцов в 1682. Стрельцы выволакивают из дворца Ивана Нарышкина. Пока Пётр I утешает мать, царевна Софья наблюдает с удовлетворением. (1882)

После такой расправы стрельцы 18 мая, про­должая свои буйства и убийства, провозгласили царем Иоанна Алексееви­ча, а царевну Софью правительницей государ­ства. Боярская дума 26 мая признала это избрание с тем, чтобы Иоанн Алек­сеевич, называясь первым царем, соцарствовал с бра­том своим Петром Алексе­евичем. 25 июня оба царя были венчаны на царство. Священный обряд этого двойного коронования со­вершен был патриархом Иоакимом в Успенском соборе, где было устроено против алтаря под балдахином чертожное место, на котором по правую руку поставлен двойной трон, с закрытым позади его местом, в котором сделано окно в списке кресла Пет­ра Алексеевича, закрытое снаружи такою же пар­чою, какою внутри место было обито. В этом скры­том помещении стаивала царевна Софья при аудиенциях послам. Трон этот сохраняется и те­перь в Оружейной палате. Мятежных, но вер­ных стрельцов Софья угощала во дворце.

Правительница Софья Алексеевна (в монашестве Сусанна)

Около Петра и его матери не осталось нико­го; все их сторонники были перебиты, а уце­левшие попрятались. Заправилами стали Милославские, а представительницей власти - Софья. Все места, занятые людьми, близкими к Нарышкиным, достались сторонникам Софьи. Князь В.В. Голицын сделался начальником Посольского при­каза; князь Иван Андреевич Хо­ванский с сыном Андреем - Стрелец­кого приказа, а Иван Михайлович Милославский - Иноземного и Рейтарского приказов.
Царица Наталья с сыном Петром уедини­лась в любимом подмосковном селе царя Алек­сея - Преображенском, где, удаленная от всяко­го участия в управлении, по словам современни­ка князя Б.И. Куракина, «жила тем, что дано было от рук царевны Софьи», нуждалась и долж­на была тайно принимать денежную помощь от патриарха, Троицкого монастыря и Ростовско­го митрополита.

Царь Петр I в детстве

Стрельцы, громя Холопий приказ, рвали и разбрасывали по площади кабалы и другие крепо­сти, призывали холопов встать на их сторону, обещая им свободу. Но холо­пы унимали мятежников, говоря им: «Лежать ва­шим головам на площади, до чего вы добунтуетесь. Русская земля велика, вам с ней не совладать». Бо­ясь наказания в будущем, сами стрельцы требовали гарантий своей безопас­ности. И новое прави­тельство признало, что стрельцы не бунтовали, а лишь искореняли изме­ну. Это было всенародно засвидетельствовано в ви­де надписей на каменном столбе, который был по­ставлен на Красной пло­щади в память майских событий.

Такой признанной си­лой, то есть стрельцами, решили воспользоваться раскольники и восста­новить «старое благочестие» в русской церкви. Для этой цели расколоучители вели в стрелец­ких слободах деятельную и успешную агита­цию. Результатом ее было новое волнение стрельцов, которые через своего начальника Хованского требовали пересмотра вероис­поведного вопроса.
Правительство на 5 июля в Гранови­той палате назначило диспут между православной иерархией и расколоучителями. Толпы раскольников хлынули в Кремль; впереди шли их наставники с книгами, образами, аналоями, зажженными свечами, распевая гнусавыми голосами духовные гимны. У многих за пазухой были камни. Староверы наполнили пло­щадку перед Грановитой палатой, разложили свои аналои, развернули книги, расставили образа и объявили, что не уйдут, пока не будет им бъявлено решение. Через Красное крыльцо в Грановитую палату вошли выборные от стрельцов и многие раскольники. При прениях присутствовали царевна Софья, оба царя и ста­рый годами патриарх Иоаким. Афанасий, архиепископ Холмогорский, стал возражать попу-расстриге Никите, прозванному Пустосвятом. Последний кинулся на архиерея, схватил его бороду, так что выб­орные стрельцы едва могли оттащить Никиту. Прения продолжа­ясь, но звон к вечерне прекратил эти споры. Царевна и цари вышли из Грановитой палаты, за ними духовенство прошло в палаты патриарха. Никита же и раскольники, выйдя на Красное крыльцо, кричали наро­ду: «Победили, победили! По нашему молитесь веруйте!».

Царь Иоанн Алексеевич

Московское население было введено в соблазн рядом скандалов и отсутствием у правительства твердой власти. Последнее же воочию увидело, насколько ненадежно стрелецкое войско. Вследствие того Софья решила, во-первых, лишить рас­кольников поддержки стрельцов, а во-вторых, обуздать Хованского. Первого Софья добилась подачками и склонила стрельцов отстать от расколоучителей. Никиту Пустосвята казнили, а других сослали.
Но сместить Хованского Софья боялась, так как ходил слух, что он мечтает завла­деть царством. 20 августа вся царская семья уехала из Москвы, считая се­бя небезопасной в Кремле. После частых переездов из села в село 17 сентября Софья праздно­вала свои именины в селе Воздви­женском, где после обедни цари с боярами «сидели» о деле Хованского, и Боярская дума приговорила Хованского и сына его Андрея казнить, что было ис­полнено в тот же день, о чем стрельцов Софья известила грамотой, в которой было сказано, что на самих стрельцов царского гнева нет.

Казнь князей Хованских послужила поводом к новому возмущению стрельцов, которые, ожи­дая себе наказания, привели Москву в осадное положение и приготовились к вооруженной за­щите. Такое положение дела заставило двор ук­рыться в Троицкую лавру (первоклассную кре­пость того времени) и призвать к себе дворянское ополчение из горо­дов. Грозное ополче­ние, собравшееся на за­щиту царей, заставило устрашенных мятежни­ков обратиться к заступ­ничеству патриарха с обещанием вперед быть послушными. С повин­ными головами явились выборные стрельцов пред Троицкою лаврою и па­ли на землю, предостав­ляя царям их казнить. Софья даровала им про­щение с одним услови­ем: стрельцы должны повиноваться начальству и не вмешиваться не в свои дела. 8 октября стрельцы дали клятву и просили позволения уничтожить столб, воз­двигнутый в память их на Красной площади. Так кончилось смутное время и настало «прав­ление царевны Софьи» (1682-1689 годы), ко­торая хотела стать полной «самодержицей».

Царевна Софья

С разрешения Софьи 6 ноября оба царя вместе с ней вернулись в Москву при радост­ных криках народонаселения, вышедшего навстречу им за город. В следующем, 1684, году 9 января царь Иоанн Алексеевич на 18-м году сочетался браком с Праско­вьей Федоровной Салтыковой, дочерью Енисейского коменданта, нарочно для этого вызванного царевной Софьей из Сибири. Невеста царя отличалась красотою и ду­шевными качествами, так что Иоанн дейст­вительно ее полюбил. После кончины Иоанна вдова-царица Прасковья жила в подмосковном селе Измайлове, где устроила свой двор по стари­не, к которой была очень привержена, почему у ней во дворце постоянно находились юроди­вые, дурки, странствующие монахи и калеки. Петр снисходительно относился к этому, так как Иоанн и его семья вполне подчинялись его воле.

Неизвестный художник. Портрет царя Иоанна V Романова

Царица Прасковья Федоровна Салтыкова, супруга царя Иоанна V Романова

В браке они имели пять дочерей:
Мария, Феодосия (обе умерли во младенчестве), Екатерина Иоанновна (в замужестве герцогиня Мекленбург-Шверинская, мать Анны Леопольдовны):

Анна Иоанновна (впоследствии императрица):

и Прасковья Иоанновна:

Царь Петр Алексеевич с 1683 года начал в се­ле Преображенском свою игру в «потешные», которая была для него и школой самообразования. К юному Петру из придворной знати были назначены в стольники и спальники сверстники, ставшие его «комнатными людьми». После кон­чины царя Алексея Михайловича сокольничим и конюшенным стало мало дела, так как больным царям Федору и Иоанну редко приходилось вы­езжать из дворца. Между тем в конюшенном ве­домстве считалось более 40 000 лошадей и 600 человек людей, которые «пили и ели царское». Вот этих-то праздных дворовых конюхов, со­кольников и кречетников Петр стал верстать в свою службу, образовав из них две роты, кото­рые скоро расширились в два батальона по 300 человек в каждом, получивших название «по­тешных» от потешных сел, в которых их посели­ли. Набирались потешные официальным поряд­ком. Так, в 1686 году предписано было Коню­шенному приказу выслать в село Преображенское в пушкари семь придворных конюхов, в числе ко­торых оказался и сын конюха Александр Данило­вич Меншиков, а позже (в 1687 году) в потеш­ные начали поступать и знатные молодые люди. Например, И.И. Бутурлин и князь М.М. Голицын, впоследствии фельдмаршал, записавшийся, по своему малолетству, в «барабанную науку», как гласит дворцовая запись.
Чтобы научить потешных солдат осаде и штур­му крепостей, на реке Яузе была построена «регулярным порядком потешная фортеция», городок Пресбург. Недалеко от села Преобра­женского находилась Немецкая слобода, засе­ленная при царе Алексее Михайловиче во­енными людьми, выписанными из-за границы для команды в русских полках иноземного строя. Вот к этим-то офицерам Петр и обратился за воинскими хитростями.

Ф. Солнцев. Царская одежда XVII века

Иноземный мастер Зоммер в 1684 го­ду показывал Петру гранатную стрельбу. Иностранцы-офицеры были призваны на
службу в потешные батальоны, развернувши­еся в начале 1690-х годов в два полка, поселен­ные в селах Преображенском и Семеновском, от которых и получили свои названия. Главным командиром обоих полков был Автамон Голо­вин, по отзыву семеиовца Б.И. Куракина, «че­ловек гораздо глупый, но знавший солдатскую экзерцицию».

Князь Я.Ф. Долгорукий привез из Франции по просьбе Петра астролябию, употребление которой по­казал голландец Тиммерман, у которого Петр учил­ся арифметике, геомет­рии, артиллерии и форти­фикации, как свидетельст­вуют дошедшие до нас тет­ради Петра. С этим Тиммерманом Петр, осматри­вая амбары села Измайло­ва, деда Никиты Романо­вича Романова, нашел ан­глийский бот, который, по словам самого Петра, по­служил родоначальником русского флота.
Таким образом совер­шался нравственный рост Петра, на которого «май­ские дни» 1682 года имели большое влияние; он был так сильно потрясен ими, что от испуга у него остались на всю жизнь конвульсивные движения головы и лица. Но он понял в эти дни больше, чем можно предполо­жить по его возрасту, и затаил чувство неприяз­ни к Милославским, называя ненавистных ему стрельцов «семенем Ивана Михайловича».
Год спустя после событий 1682 года 11-лет­ний Петр по своей развитости показался иност­ранному послу 16-летним юношей, а шесть лет, проведенных в селе Преображенском, показали Петру старую Русь с ее работой и плодами.

Портреты царей Иоанна и Петра Алексеевичей

Страсть к плаванию заставила Петра (1688 год) перенести свою забаву на Переяславское озеро, где он стал строить фре­гат с помощью голландцев. Ему шел уже 17-й год, но Петр не думал обращать внимания на государствен­ные дела. Царица Наталья Кирилловна, чтобы остепенить своего сына, женила его (27 января 1689 года) на Евдокии Федоров­не Лопухиной. Это было, впрочем, делом ин­триги Нарышкиных и Тихона Стрешнева. Но суеверная и вздорная Евдокия оказалась не па­рою своему мужу, и согласие держалось, лишь пока они не поняли друг друга, а царица На­талья, невзлюбившая невестку, ускорила неизбеж­ный разрыв. Через месяц после свадьбы Петр уехал в Переяславль от матери и жены к своим кораблям. Его интересы как царя взялись охранять другие лица, которые и руководи­ли Петром в борьбе его с Софьей.

Царь Петр I в юношестве

Царица Евдокия Федоровна Лопухина (в монашестве Елена)

Главными пособниками в правлении Софьи были: начальник Посольского приказа князь В.В. Голи­цын и начальник стрель­цов думный дьяк Шакловитый. Первый не только служил царевне, но был любим ею. По свидетель­ству иностранцев, князь Голицын являлся очень образованным человеком; его дипломатическим спо­собностям Москва обязана заключением в 1686 году мира с Польшею, по кото­рому Ян Собеский согла­сился на вечный мир, уступая Москве все, что за­воевала Польша в XVII веке, и даже Киев. По условию заключенного мира Москва обязыва­лась объявить войну Турции и Крыму. Решено было идти походом в Крым, и князь Голицын, назначенный начальствовать над войском, со­вершил два похода (в 1687-1689 годах). Оба эти похода были неудачны и возбудили ропот войска и обвинение со стороны Петра в нера­дении. Этим благоприятным моментом для упразднения регентства Софьи и восполь­зовалась партия Петра, во главе которой стояли Лев Нарышкин и его «дядька» князь Б. Голицын, который и был главным ее руководителем. Софье из правительницы хотелось стать «самодержицей», то есть венчаться на царство, чего она и Шакловитый мечтали достичь в 1687 году при помощи стрельцов. Вызванный из Переяславля царицей Натальей в Москву, Петр в июле 1689 года запретил Софье участвовать в крестном ходе, а когда она не послушалась, сам уехал из про­цессии. К началу августа отношения Петра и Софьи стали натянутыми, и разрыв произо­шел 7 числа. Софью, как говорят, напугал слух о том, что в ночь с 7 на 8 августа Петр с по­тешными явится в Москву и лишит ее власти. Видя военные приготовления в Кремле, приверженцы Петра дали ему знать, что на него с матерью стрель­цы «идут бунтом» и замы­шляют на них «убийст­во». В полночь внезапно разбуженный, Петр уска­кал в лес, а оттуда к Трои­це, бросив мать и бере­менную жену. С 8 августа в лавру съехались все На­рышкины, и пришли по­тешные и Сухарев стрелецкий полк, в память ко­торого впоследствии Петр построил в Москве Суха­реву башню.

И. Репин. Приезд царя Иоанна и Петра

В эту решительную ми­нуту Софья под предлогом гибели отечества угово­рила Иоанна Алексееви­ча, оставшегося в Москве, дать стрельцам приказ, чтобы никто из них, под страхом смертной казни, не отлучался из Москвы, если бы даже были приказания от Петра из Троицкой лавры; по­следнее подтверждается поденною записью 1689 года, где говорится: «Великий Государь, Великий Князь Петр Алексеевич посылал к Москве, к братцу своему царю Иоанну Алексе­евичу стольника Вашкогагина, чтобы изволил быть изо всех полков выборным стрелецким, такожде и от себя в стрелецкие полки по­слал свой Государев указ, чтобы были к нему, Государю, выборные, для подлинного розыска, и с ними полковники, такожде гостям и гос­тиной сотни, посадским людям и чернослободцам. И, по указу Великого Государя Царя и Великого Князя Петра Алексееви­ча, с Москвы и по той присылке ни ко­торых чинов людей в Троицкий монас­тырь не было».

Царь Иоанн Алексеевич

Скоро царь Иоанн Алексеевич узнал всю ложь наговора царевны Софьи и принял сторо­ну Петра. Напрасно Софья и стрельцы убежда­ли его царствовать единодержавно, он отвечал, что уступает правление государством своему брату как достойному самодержцу, и все ему вручает.
Когда боярин Петр Васи­льевич Шереметев млад­ший и подполковник Неча­ев, присланные Петром из лавры для вытребования Шакловитого, которого Со­span style=laquo;Его же они, злые, - говорит летописец, - зверски подхва width= Царь Петр Алексеевич с 1683 года начал в сеa href=span style= src=фья не желала выдавать, привезли царю Иоанну до­несение Петра, Иоанн тот­час же послал к сестре боя­рина князя Петра Иванови­ча Прозоровского с решительным приказом, чтобы она выдала Шакловитого с сообщниками-стрельцами присланным от Петра, сказав, «что он не только за во­ра, но и ни за что для нее, царевны, с братом ссорить­ся не станет». После выда­чи Шакловитого явился в лавру добровольно и князь В.В. Голицын, которому бы­ла объявлена ссылка в Кар­гополь, а позже в Пинегу за самоуправство в управлении и нерадение в Крымском походе.

Ф. Солнцев. Алмазная шапка царя Иоанна Алексеевича

Шакловитого пытали и с близкими ему стрельцами казнили 11 сентября. С печальной участью преданных друзей Софьи была решена и ее участь. Она, как «третье зазорное лицо», по словам письма Петра к брату, была заключе­на в Новодевичий монастырь, перед которым был поставлен крепкий караул из потешных Преображенского полка.
Так кончилось троевластное правление, и Петр, при больном царе Иоанне, пра­вил сам. Царь Иоанн Алексеевич умер 29 января 1696 года, и с этого дня началось единодержавие Петра Алексеевича.

Царь Иоанн Алексеевич

Источник: Книга "Романовы. Триста лет служения России". Издательство "Белый город".

Ранее:

Романовы. О роде бояр Романовых, избрании и царствовании Михаила Федоровича

Романовы. Царствование Алексея Михайловича (Тишайшего)

Романовы. Царствование Федора Алексеевича