Лежишь, мелкий, на санках. Весь закутанный-замотанный. И смотришь на черное небо со звездами. Думаешь: «Наверное, скоро Новый год».

У Деда Мороза попросил игру «За рулем». Если подарит — мне до конца жизни больше ничего не надо будет. Я уже навсегда буду счастлив. Больше и желать-то нечего. Ну, кроме зимнего салата, конечно, и шоколадки с олимпийским мишкой.

И вот дома суета: родители ставят елку, мама хлопочет у печки (жили тогда в квартире на трех хозяев с печным отоплением). В гирлянде перегорела лампочка. Отец дает мне квадратную батарейку и подает лампочки одну за другой. Я их прикладываю к батарейке — они вспыхивают разными цветами. Одна не загорелась. Вот это она и есть. В мусорное ведро ее. Ребятам в садике после праздников можно будет рассказать, что сам починил гирлянду.

«Елочка, зажгись!» Делаю вид, что не вижу, как папа прячет за спиной удлинитель.

Мама ездила в соседний военный городок в командировку и «достала» там мандаринов. Я тогда думал, что «доставать» — это в прямом смысле она куда-то лезла и как-то доставала откуда-то эти мандарины.
Вдруг отец, смотря в окно, говорит: «Вроде Дед Мороз подъезжает? Ну-ка посмотри». Смотрю в черное окно, двойные рамы, между которыми проложена соль, чтобы не запотевали. За окном темнота, но, конечно, я вижу сани и коней. Как тут не увидеть, когда папа их видит!

Выходим в общий коридор. Папа забыл открыть форточку для Деда Мороза. Вернулся один в комнату, мы с мамой его ждем. Я думаю: «Хорошо, что вспомнил, а то как бы Дед Мороз попал в комнату? Аж представить страшно». Открыл, все хорошо.

Ждем прихода Волшебника. Через пару минут терпение кончилось, и я заглядываю в замочную скважину. Странно, свет в комнате был включен, а теперь темнота. И в этом полумраке я вижу кусочек елки с мигающими гирляндами, ватный снег на ветках, игрушки, часть стола и на столе… угол какой-то большой коробки и надпись на ней «За ру…»!

Сердце сейчас выпрыгнет. Дрожишь от страха, волнения и какого-то чувства, которое можно назвать именно «новогоднее волшебство». Ночь, когда возможно все.
Прошло 25 лет, и уже я стал «забывать» закрывать форточку. И это ощущение новогоднего чуда вернулось ко мне через моего сына. Я физически ощущал то, что он испытывал, — этот ураган детских переживаний.

Прошло почти 50 лет, и теперь я со смехом рассказываю взрослому сыну о том, как открывал форточки и лихорадочно вытаскивал с балкона под елку подарки, забыв там любопытного кота, который так и встретил на морозе Новый год.

О том, как тренировался за одну минуту собирать железную дорогу вокруг елки, как воткнул в трубу паровоза бенгальский огонь и пластмассовая труба загорелась. Из нее повалил ужасный черный дым, закоптивший всю комнату вместе с праздничным столом диким запахом горящего пластика.

Теперь будет очередь сына «забывать» открывать форточку. А я буду стоять позади и ждать, когда от внуков пойдут эти искрящиеся волны новогоднего чуда!