Сто часов счастья… Разве этого мало?

Я его, как песок золотой, намывала,

собирала любовно, неутомимо,

по крупице, по капле, по искре, по блёстке,

создавала его из тумана и дыма,

принимала в подарок от каждой звезды и берёзки…

Сколько дней проводила за счастьем в погоне

на продрогшем перроне,

в гремящем вагоне,

в час отлёта его настигала

на аэродроме,

обнимала его, согревала

в нетопленном доме.

Ворожила над ним, колдовала…

Случалось, бывало,

что из горького горя я счастье своё добывала.

Это зря говорится,

что надо счастливой родиться.

Нужно только, чтоб сердце

не стыдилось над счастьем трудиться,

чтобы не было сердце лениво, спесиво,

чтоб за малую малость оно говорило «спасибо».

 

Сто часов счастья,

чистейшего, без обмана…

Сто часов счастья!

Разве этого мало?

 

В последние дни перед смертью Вероника Михайловна запретила пускать к себе в палату Александра Яковлевича. Она хотела, чтобы любимый запомнил ее красивой и веселой. А на прощанье написала:

Я стою у открытой двери,

я прощаюсь, я ухожу.

Ни во что уже не поверю, –

все равно

напиши,

прошу!

 

Чтоб не мучиться поздней жалостью,

от которой спасенья нет,

напиши мне письмо, пожалуйста,

вперед на тысячу лет.

 

Не на будущее,

так за прошлое,

за упокой души,

напиши обо мне хорошее.

Я уже умерла. Напиши!