Цитата сообщения Николай_Кофырин ТРИУМФ ТРАГЕДИИ ИОСИФА БРОДСКОГО



Сегодня исполнилось бы 76 лет Иосифу Александровичу Бродскому – выдающемуся русскому поэту, лауреату Нобелевской премии по литературе.
«Его личная трагедия стала его триумфом, не перестав быть трагедией», – заключил один близкий знакомый Иосифа Бродского.
«В настоящей трагедии гибнет не герой – гибнет хор», – сказал в Нобелевской речи Иосиф Бродский в 1987 году.
В 1991 году СССР погиб. Бродский умер спустя пять лет после гибели «хора».
В общественном устройстве СССР Бродский был антиобщественным типом. Он был человеком свободомыслия – свободным в несвободной стране. Бродский не желал приспосабливаться и быть винтиком в механизме советского государства. Он не хотел вписываться в обычную советскую среду, он вываливался из советского стандарта, он был чужим среди своих.
«Мир, вероятно, спасти уже не удастся, но отдельного человека всегда можно», – говорил Бродский.
Год назад 24 мая 2015 года я был на открытии музея Иосифа Бродского «Полторы комнаты» в доме Мурузи. Для многих людей это было СОБЫТИЕ!






Иосиф Бродский родился 24 мая 1940 года в Ленинграде. Раннее детство Иосифа пришлось на годы войны, блокады, послевоенной бедности. В 1942 году после блокадной зимы Мария Моисеевна с Иосифом уехали в эвакуацию в Череповец. После окончания войны и возвращения в Ленинград Иосиф в 1947 году пошёл в школу №203 на Кирочной улице. В 1950 году перешёл в школу №196. В 1953 году учился в школе №181 в Соляном переулке, где его оставили на второй год.



С детства Иосиф мечтал о море. В 1954 году он подал заявление во Второе Балтийское морское училище, но принят не был. Пришлось продолжить учёбу в 7-ом классе школы №276, что на Обводном канале.
В 1955 году родители переехали в знаменитый Дом Мурузи на Литейном проспекте, где в их распоряжении было «полторы комнаты» общей площадью 40 квадратных метров – по тем временам довольно много.

В 1955 году в неполные шестнадцать лет, закончив только семь классов, Бродский бросил школу и поступил учеником фрезеровщика на завод «Арсенал».
«У Иосифа были амбиции на взвод. Он не мог учиться, при том, что это был умнейший человек», – так говорят современники.

В течение пяти лет после ухода из школы Бродский работал истопником в котельной, матросом на маяке, безуспешно пытался поступить в школу подводников; загорелся идеей стать врачом, месяц работал помощником прозектора в морге при областной больнице, анатомировал трупы, но в конце концов отказался от медицинской карьеры.
С 1957 года был рабочим в геологических экспедициях на Белом море, в Восточной Сибири и в Северной Якутии. Летом 1961 года после нервного срыва вернулся в Ленинград. В это время Иосиф много, но хаотично читает: поэзию, философскую и религиозную литературу, самостоятельно изучает английский и польский языки.





По словам Бродского, стихи он начал писать в восемнадцать лет. Первым опубликованным стихотворением Бродского стала «Баллада о маленьком буксире», напечатанная в сокращённом виде в детском журнале «Костёр» №11 за 1962 год.
14 февраля 1960 года состоялось первое крупное публичное выступление Бродского на «турнире поэтов» в ленинградском Дворце культуры им. Горького. Прочтение им стихотворения «Еврейское кладбище» вызвало скандал.

Родители признавались, что стихов сына никогда не понимали. Не понимали они и его поведения, нежелания работать на одном месте, потребности быть свободным от всяческих уз.

Стремление к полной независимости было основной чертой характера Бродского. Не всякий жаждет свободы. Бродский свободы жаждал, поскольку она была необходима для творчества.

В августе 1961 года Евгений Рейн познакомил Бродского с Анной Ахматовой, которая жила на своей даче (или, как она выражалась, в «будке») в посёлке Комарово.
Бродский всегда с уважением высказывался о минутах, проведённых возле Ахматовой.



Ахматовой приписывают слова о том, что была эпоха Пушкина и, наверное, когда-нибудь будет эпоха Бродского.
Когда Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве, Анна Андреевна выступала в защиту Иосифа. Когда Бродского отправили в ссылку, Ахматова сказала: "Какую биографию делают нашему рыжему!»
После смерти Ахматовой в 1966 году Бродский и Анатолий Найман долго искали место для захоронения Анны Андреевны, и решили, что оно должно быть на кладбище в Комарово.





Молодой Бродский был любвеобилен. Баб у него было много. Но бабником он не считался, поскольку был разборчив.
В 1962 году двадцатидвухлетний Бродский встретил молодую художницу Марианну Басманову, дочь художника П.И.Басманова. Отношения у них были неровные: они то расставались, то вновь сходились. 8 октября 1967 года у Марианны Басмановой и Иосифа Бродского родился сын – Андрей Осипович Басманов. В 1972-1995 годы М.П.Басманова и И.А.Бродский состояли в переписке. Поэт посвятил своей возлюбленной многие лирические стихи.



29 ноября 1963 года в газете «Вечерний Ленинград» появилась статья «Окололитературный трутень», подписанная Я.Лернером, М.Медведевым и А.Иониным. Авторы статьи клеймили Бродского за «паразитический образ жизни».



8 января 1964 года «Вечерний Ленинград» опубликовал подборку писем читателей с требованиями наказать «тунеядца Бродского».
13 января 1964 года Бродского арестовали по обвинению в тунеядстве. Провели принудительную психиатрическую экспертизу на предмет вменяемости и установили, что у Бродского черты психопатической личности.
14 февраля у Иосифа случился в камере первый сердечный приступ. С этого времени Бродский постоянно страдал стенокардией, которая напоминала ему о возможной близкой смерти.

Однако, больше чем арест, суд и приговор, Бродского занимали мысли о разрыве с Марианной Басмановой. Марина навещала Иосифа, когда он находился на обследовании в психиатрической больнице, но больше не показывалась. Любимая женщина изменила и стала встречаться с близким другом Иосифа – Дмитрием Бобышевым. Вынести такое предательство двух близких людей было невозможно. В результате Иосиф предпринял попытку самоубийства.

Весной 1964 года состоялось два заседания суда над Бродским, которые проводила судья Дзержинского суда Е.А.Савельева. Второе заседание суда проходило 13 марта 1964 года в зале Клуба строителей на набережной Фонтанки, 22.
Запись судебного процесса, сделанная Фридой Вигдоровой, была опубликована во влиятельных зарубежных изданиях, даже читалась по «Би-би-си».
Все свидетели обвинения начинали свои показания со слов: «Я с Бродским лично не знаком…».
Смирнов (свидетель обвинения, начальник Дома обороны): «Я лично с Бродским не знаком, но хочу сказать, что, если бы все граждане относились к накоплению материальных ценностей, как Бродский, нам бы коммунизм долго не построить».



13 марта 1964 года на втором заседании суда Бродский был приговорён к максимально возможному по указу о «тунеядстве» наказанию — к пяти годам принудительного труда в отдалённой местности.

О чём думала судья Савельева, вынося заведомо несправедливый приговор Иосифу Бродскому за то, что он жил на 80 копеек в день? Чем оправдывала себя судья, обвиняя будущего нобелевского лауреата в том, что он жил на сумму, чуть большую, чем содержание в тюрьме?

По приговору суда Бродский был сослан (этапирован под конвоем вместе с уголовными заключёнными) в Коношский район Архангельской области. Поэт поселился в деревне Норенская. Несмотря на тяжёлый труд, Бродский вспоминает о поселении в деревне как об одном из лучших периодов своей жизни. Он сочинял стихи, изучал иностранные языки, английскую поэзию, творчество Уистена Одена. В августе и сентябре 1965 года два стихотворения Бродского были опубликованы в коношской районной газете «Призыв».

При активном участии Ахматовой велась общественная кампания в защиту Бродского. Фрида Вигдорова и Лидия Чуковская на протяжении полутора лет неутомимо писали письма в защиту Бродского во все партийные и судебные инстанции и привлекали к делу защиты Бродского людей, пользующихся влиянием в советской системе.



В сентябре 1965 года под давлением советской и мировой общественности (в частности, после обращения к советскому правительству Жан-Поль Сартра и ряда других зарубежных писателей) срок ссылки был сокращён до фактически отбытого, и Бродский вернулся в Ленинград.
Освобождён он был прежде всего в связи со сменой власти в Кремле. Сажали Бродского при Хрущёве, а новый генсек Брежнев поэта освободил.

Бродский был отправлен в ссылку 23-летним юношей, а вернулся 25-летним сложившимся поэтом. «Мне повезло во всех отношениях. Другим людям доставалось гораздо больше, приходилось гораздо тяжелее, чем мне». И даже: «… я-то считаю, что я вообще всё это заслужил».

Из Бродского неформала пытались слепить диссидента, а он стремился быть собой и всячески открещивался от навязываемого ему имиджа.
Бродский – человек, который боролся не с системой, он боролся за право быть самим собой. Иосиф настойчиво уходил от имиджа „жертвы режима“ к имиджу „self-made man“» (человек, сотворивший себя сам).

В СССР за Бродским почти всё время пристально следил Комитет государственного безопасности. В особенности после того, как во время поездки в Самарканд в декабре 1960 года Бродский и его друг, бывший лётчик Олег Шахматов, говорили о планах захватить самолёт для бегства за границу. 29 января 1961 года Бродский был задержан, двое суток просидел в изоляторе КГБ, но был освобождён.

Бродский продолжал писать стихи. За 1966 и1967 годы были опубликованы только 4 стихотворения поэта (не считая публикаций в детских журналах). Зато в самиздате стихи Бродского расходились довольно широко и были хорошо известны в особенности молодёжи.

За границей Бродского считали гением. У нас КГБ считал поэта бездарем и тунеядцем. Когда в 1968 году Бродскому пришло приглашение принять участие в международном поэтическом фестивале, в ответ на приглашение советское посольство в Лондоне заявило: «Такого поэта в СССР не существует».

Иосиф Бродский всегда и везде был чужой странный непонятный необыкновенный чужак. Бродский признавал: «Я не знаю, кто я. Я знаю, что я не самый замечательный человек. Я знаю, чего я натворил в этой жизни, кому я причинил зло. Ну конечно же я себя прощаю. Но в конечном счёте я простить себе этого не могу».

Бродский хотел жениться на иностранке, чтобы уехать на Запад, но иметь возможность приезжать на родину к родителям. В 1971 году Иосиф познакомился с дочерью высокопоставленного американского дипломата Кэрол Аншютц, которая приехала на стажировку в Ленинград.



КГБ знал почти всё о планах и действиях Бродского. «Если бы я появился на улице Пестеля, фасад Эрмитажа сорвался бы и побежал доносить в КГБ», – шутил Иосиф.
Так, может быть, кто-то «стучал» на Бродского?
Этот вопрос я задал близкому другу Иосифа Бродского Якову Гордину. По словам Гордина их «младший приятель» (Владимир Соловьёв) был информатором. Теперь писатель и политолог Владимир Соловьёв живёт в Нью-Йорке.





10 мая 1972 года Бродского вызвали в ОВИР и поставили перед выбором: немедленная эмиграция или «горячие денечки» (в устах КГБ это означало допросы, тюрьмы и психбольницы). Перед отъездом из страны он пишет письмо главе СССР Л.И.Брежневу.

4 июня 1972 года лишённый советского гражданства Бродский вылетел из Ленинграда по предписанному еврейской эмиграции маршруту в Вену, уплатив 500 долларов. Поэт навсегда покинул родину, увозя печатную машинку, две бутылки водки для Уистена Одена и сборник стихов Джона Донна.



Прилетев в Вену, Бродский оказался на распутье и фактически завис. В Израиль, как все евреи, он ехать почему-то не хотел. А в Америку не пускали, поскольку пришла информация, что Бродский пытался заключить фиктивный брак с американкой Кэрол Аншютц, что по законам США преступление.

Друг Бродского Карл Проффер приехал в Вену встретить Иосифа, но узнал, что власти США не хотят видеть Бродского в Америке. Тогда он подключил своих друзей. Американский журналист Строуб Тэлботт убедил дипломатов, что США должны оказать Бродскому любую возможную помощь, поскольку он украсит американскую культуру.

9 июля 1972 года Бродский переезжает в США и принимает пост «приглашённого поэта» в Мичиганском университете в городке Энн-Арбор с окладом 12 тысяч долларов (что по тем временам было немало). Там он преподаёт с перерывами до 1980 года.
Закончив в СССР неполные 8 классов средней школы, Бродский в США ведёт жизнь университетского преподавателя, занимая на протяжении последующих 24 лет профессорские должности в шести американских и британских университетах.

Как жил Бродский в Америке можно судить по его американскому кабинету. Я с интересом ознакомился с временной экспозицией «Американский кабинет Иосифа Бродского». Она размещена в музее Анны Ахматовой в Санкт-Петербурге. Там даже есть вещи из дома поэта в Саут-Хэдли.





В Америке Бродский встречался со многими своими соотечественниками. К нему приезжали поэты и писатели из СССР. Были среди них Белла Ахмадулина и Борис Мессерер. 28 мая 2015 года я был в музее Анны Ахматовой на встрече с Борисом Мессерером, который делился своими воспоминаниями об Иосифе Бродском.





Бродский любил повторять: «главное – величие замысла»!
О себе Бродский говорил так: «Я — еврей, русский поэт и американский гражданин».

«Он очень гордился, что он американский гражданин. Но из него невозможно было изгнать Россию. Она была частью его существа».
Роберт Морган считает: «Он (Бродский) не ненавидел Россию, он ненавидел систему».

Евгений Рейн вспоминает: «В Нью-Йорке Бродского окружали семь женщин, которые были очень похожи, и которые сами выбирали, какая ночь кому принадлежит. Бродский в это не вмешивался … Бродский придерживался одного типа женщин. Его жена Мария очень похожа на первую влюблённость Марианну Басманову».



24 марта 2016 года меня пригласили в музей-квартиру А.С.Пушкина на Мойке,12 для встречи с поэтом и переводчиком Аннелизой Аллевой. Я познакомился с ней заочно, когда год назад посмотрел фильм «Бродский не поэт». Аннелиза известна полудружескими-полулюбовными отношениями с Иосифом Бродским, пришедшимися на период между Марианной Басмановой и Марией Соццани.

Иосиф и Аннелиза познакомились в 1981 году в Риме, где Бродский читал лекцию о Марине Цветаевой. Недавняя студентка Аллева стояла к нему в очереди за автографом, и вместе с росписью получила номер телефона. После этого – годы общения, которые были одновременно любовной интригой, дружбой, безответной влюблённостью в зрелого мужчину, отношениями ученицы и учителя, диалогом двух коллег-поэтов. В 1981 году Аннелиза приехала на стажировку в Ленинград. Она стала «итальянским связным» Бродского – передавала новости и гостинцы от изгнанного поэта его родителями.





Изгнание для поэта состояние метафизическое. В какой-то мере это признание: раз изгоняют, значит он что-то из себя всё-таки представляет. Изгоняли поэтов и в Древней Греции и в Древнем Риме.

Изгнанничество – прежде всего внутреннее состояние. Для поэта это часть его экзистенции.
Можно жить в этой стране, но ощущать себя изгнанником. Жизнь в изгнании – существование в нескольких мирах-измерениях. Отчуждение и отстранение сродни странствующей душе поэта.

Каждый поэт по-своему изгнанник из всего обыденного. Он пытается взглянуть на привычный мир извне, увидеть то, что недоступно «замыленному» взору, он бежит из повседневного мира в другие миры-измерения.

Поэт особенно остро чувствует свою «заброшенность» в этот мир, и потому особенно остро ощущает свою инаковость и предназначенность.
Поэт ощущает своё изгнание не из страны, где он родился, а из своей небесной отчизны, откуда все мы родом и куда обязательно вернёмся.
Поэт – изгнанник не этого мира, а из мира Горнева!

Сюзан Зонтаг (американская писательница и близкий друг Бродского) говорила: "Я уверена, что он рассматривал своё изгнание как величайшую возможность стать не только русским, но всемирным поэтом…».

Бродский тяжело переживал своё изгнание и решил взять реванш – отомстить советской власти за выдворение из страны. Получить Нобелевскую премию – это была его мечта.
Бродский был уверен, что получит Нобелевскую премию в 1986 году. Он ошибся. Нобелевку (видимо, уже обещанную) дали в 1987.
Получение Нобелевской премии Ося предсказал себе в двадцатилетнем возрасте.

47-летний Бродский стал самым молодым лауреатом Нобелевской премии по литературе, которая была присуждена ему «за всеобъемлющее творчество, проникнутое ясностью мысли и поэтической интенсивностью».
Когда я был в Стокгольме, то посетил музей Альфреда Нобеля, где поинтересовался нобелевским лауреатом Иосифом Бродским.





В чём же тайна творчества Бродского? Что помогло Бродскому стать самым молодым поэтов, получившим из рук короля Швеции почётный диплом и золотую медаль лауреата Нобелевской премии по литературе?
Получил бы Иосиф Бродский Нобелевскую премию, если бы остался в СССР?





После вручения в1987 году Нобелевской премии по литературе внимание к Бродскому в СССР возвращается. В журнале «Новый мир» появляются подборка его стихотворений. В 1989 году Бродский был реабилитирован по процессу 1964 году

Если за границей литературоведы считали Бродского гением, то в СССР КГБ решало, кто поэт, а кто бездарь. Бывший могущественный начальник 5-го управления КГБ СССР Филипп Денисович Бобков и в 90 лет не отказывается от своего мнения о Бродском:
«Он просто дрянь был и всё… Потому что он вёл себя так, как ему надо было, и хотел себя именно так вести. Это не интересный человек. Когда он уехал, он остался вычеркнутым совершенно. Там (на Западе – НК) его вытягивали уже, пытались из него что-то делать. А он-то что? – ничего. … Я в нём большого поэта и большого таланта никогда не видел. Даже когда он уехал. Если бы талант, он бы закрепился и никто бы его не скинул... Выгнали и выгнали…»

В беседе с Дмитрием Радышевым в Нью-Йорке на вопрос «Что даёт поэзия?» Бродский ответил:
«Поэзия не развлечение и даже не форма искусства, но, скорее, наша видовая цель. Если то, что отличает нас от остального животного царства, – речь, то поэзия – высшая форма речи, наше, так сказать, генетическое отличие от зверей. Отказываясь от неё, мы обрекаем себя на низшие формы общения, будь то политика, торговля и т.п. … Это уникальный инструмент познания».

Бродский говорит о том, что Поэзия противостоит трагизму бытия, внося в него смысл и гармонию, которых лишена материальная реальность. Человек заблудился в этом мире иллюзий, потерял ориентиры. Мир абсурда, в котором причина и следствие поменялись местами. Мир хаоса. Апогей бессмысленности. Существование между двумя безднами небытия…

Существует ли поэт без слушателя? Безусловно!
Поэт – он не для слушателей, он для себя самого.
Поэт предназначен не для кого-то, а для ЧЕГО-ТО.
Поэзия – отголосок Вечности!

Поэзия – это состояние неопределённости, отстранённости, медитации. Поэт в некотором роде медиум. Неслучайно в древности поэтов считали пророками, «гласом божиим». Поэт видит и показывает то, что не видно повседневному человеку.

Кому-то поэзия кажется никчёмным, праздным занятием. Но на мой взгляд поэзия – пример плодотворного созерцания. Она даёт нам очки, которые позволяют увидеть все краски мира и смыслы мира.

Поэзия создаёт не только новые слова, но и новые смыслы.
Поэт видит в слове скрытую (подводную) часть смысла, которую несёт слово.
Поэт – это «метафизический бандит», он захватывает мир и всё в нём называет своими именами.

«Поэт в России больше, чем поэт». Однако не гражданственность высшая точка самореализации поэта, а пророчество.
Поэт – это наивысшая самореализация человека!

Поэзия, да и жизнь Бродского, это сопротивление обессмыслившейся физической реальности, наделение смыслом каждого отдельного человеческого бытия. Он создавал образы, метафоры, в меньшей степени – мысли. Слово, будучи нематериальным, нетленно, и потому на него одна надежда.

Бродский очень любил Венецию. Он часто наведывался в этот город, так напоминающий ему родной Ленинград.
«Венеция- вся – произведение искусства, там особенно отчётливо понимаешь, что созданное руками человека может быть намного прекраснее самого человека».
«Если существует перевоплощения, я хотел бы свою следующую жизнь прожить в Венеции – быть там кошкой, чем угодно, даже крысой, но обязательно в Венеции», – писал Бродский.





Метафизика для Бродского оказывается критерием художественного качества. Буквальной веры у него нет. Он – агностик, тяготеющий к позитивистской картине мира. Мир его сугубо материальный, где ничто мистическое не предполагается.

В своей Нобелевской речи Бродский сказал:
«Существует, как мы знаем, три метода познания: аналитический, интуитивный и метод, которым пользовались библейские пророки, – посредством откровения. Отличие поэзии от прочих форм литературы в том, что она пользуется сразу всеми тремя (тяготея преимущественно ко второму и третьему), ибо все три даны в языке, и порой с помощью одного слова, одной рифмы пишущему стихотворение удаётся оказаться там, где до него никто не бывал, – и дальше, может быть, чем он сам бы желал.

Пишущий стихотворение пишет его прежде всего потому, что стихосложение – колоссальный ускоритель сознания, мышления, мироощущения. Испытав это ускорение единожды, человек уже не в состоянии отказаться от повторения этого опыта, он впадает в зависимость от этого процесса, как впадает в зависимость от наркотиков или алкоголя. Человек, находящийся в подобной зависимости от языка, я полагаю, и называется поэтом.

Независимо от того, является человек писателем или читателем, задача его состоит прежде всего в том, чтобы прожить свою собственную, а не навязанную или предписанную извне, даже самым благородным образом выглядящую жизнь».

Бродский признавал: «Две вещи оправдывают существование человека на земле: любовь и творчество».
В 1990 году Иосиф Бродский женился на Марии Соццани – итальянской аристократке русской по материнской линии, 1969 года рождения.
С Марией Соццане Бродский познакомился в Париже в декабре 1989 года на его лекции. А через год они плыли вместе на гондоле по Гранд-каналу Венеции и поэт был счастлив. В 1993 году у них родилась дочь Анна.



Бродский всех удивил своей неожиданной женитьбой. Потому что когда ему исполнилось 50 лет, он говорил, что навсегда одинок. Он вообще собирался умереть в возрасте 40 лет, и удивлялся, что так долго живёт.

«Век скоро кончится, но раньше кончусь я», – пророчествовал пятидесятилетний Бродский. В своё пятидесятилетие Бродский, по признанию друзей, был в полной депрессии, с «каменным лицом» ходил.
Смерть, по Бродскому, – это абсолютное уничтожение, безысходный ужас.
«Мы все приговорены к одному и тому же – к смерти. Умру я, пишущий эти строки, умрёте вы, их читающий. Никто не должен мешать друг другу делать его дело. Условия существования слишком тяжелы, чтобы их ещё усложнять», – писал Бродский.
Бродский называл своё творчество как "упражненья в умирании".

28 января 1996 года в своём доме в Нью-Йорке Иосиф Александрович Бродский скончался.
Главной причиной смерти Бродского его лечащий врач называл привычку поэта много курить. Иосиф почти не выпускал сигарету из рук. Очень трудно найти фотографию Бродского, где бы он был без сигареты.



От отца Иосиф унаследовал болезнь сердца. Приступы стенокардии преследовали поэта всю жизнь, а вместе с ними и мысли о смерти.
Бродский перенёс 4 инфаркта, но курить не бросал. Курил он по 3-4 пачки в день, да ещё отрывал фильтр для крепости. Врачи запретили поэту курить, ведь табакокурение это медленное самоубийство.
Не пил Бродский разве что сухую воду. Каждый день 4 чашки крепкого кофе плюс 20-30 сигарет без фильтра. Естественно, это сказалось на сердце.
Была ли смерть Бродского естественной или нет, теперь приходится только гадать. Вскрытия не было.
Почему?

Поэт и переводчик Илья Кутик в своих широко цитируемых воспоминаниях, посвящённых последней воле и похоронам Бродского, говорит:
«За две недели до своей смерти Бродский купил себе место в небольшой часовне на нью-йоркском кладбище по соседству с Бродвеем (именно такой была его последняя воля). После этого он составил достаточно подробное завещание. Был также составлен список людей, которым были отправлены письма, в которых Бродский просил получателя письма дать подписку в том, что до 2020 года получатель не будет рассказывать о Бродском как о человеке и не будет обсуждать его частную жизнь; о Бродском-поэте говорить не возбранялось».

В биографии Иосифа Бродского Лев Лосев на странице 283 пишет: «Вечером в субботу 27 января 1996 года он набил свой видавший виды портфель рукописями и книгами, чтобы завтра взять с собой в Саут-Хедли. В понедельник начинался весенний семестр. Пожелав жене спокойной ночи, он сказал, что ему нужно ещё поработать, и поднялся к себе в кабинет. Там она и обнаружила его утром – на полу. Он был полностью одет. На письменном столе рядом с очками лежала раскрытая книга – двуязычное издание греческих эпиграмм. … Сердце, по мнению медиков, остановилось внезапно».

Если «сердце, по мнению медиков, остановилось внезапно», то по какой причине? Это могло быть и по причине убийства, и по причине самоубийства, и по причине непринятия вовремя лекарства, и это мог быть инфаркт.

Почему не было полицейского расследования причин смерти?
А если смерть была естественной, то почему не было медицинского вскрытия?

Приятель Бродского писатель Владимир Соловьёв, живущий в Нью-Йорке, свидетельствует: «Он пошёл к себе наверх в бруклинском доме. Что было в дальнейшем – молчание. Жена его, когда проводила гостя, она нашла его на полу, лицом вниз, очки разбились. Он умер».

По одним показаниям, очки Иосифа лежали на столе, по другим, очки были разбиты. Значит он упал, когда стоял или ходил по комнате. Бродский собирался в Саут-Хэдли на начало студенческого семестра, видимо, читать лекции. Ему нужно было выспаться. Но он не спал. В два часа ночи позвонил Барышникову и сказал прощальные слова: «Миша, будь хорошим». После этих слов Иосиф Бродский умер.





1 февраля 1996 года в Нью-Йорке в Епископальной приходской церкви Благодати прошло отпевание. На следующий день состоялось временное захоронение: тело в гробу, обитом металлом, поместили в склеп на кладбище при храме Святой Троицы (Trinity Church Cemetery), на берегу Гудзона, где оно хранилось до 21 июня 1997 года.

Не могу поверить, чтобы Бродский в своём завещании не высказал желания быть похороненным в определённом месте.
Из России от депутата Государственной думы Галины Старовойтовой пришла телеграмма с предложением перевезти тело поэта в Петербург и похоронить его на Васильевском острове, но оно не было принято.





Решение вопроса об окончательном месте упокоения поэта заняло больше года. По словам вдовы Бродского Марии, идею о похоронах в Венеции высказал один из его друзей. «Вероника Шильц, многолетний ближайший друг и адресат нескольких стихотворений, и Бенедетта Кравери, которой посвящены «Римские элегии», договорились с властями Венеции о месте на старинном кладбище Сан-Микеле». (Лев Лосев с.283).

Хотя бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Лишённое родимой глины
Оно в аллювии долины
Ломбардской гнить не прочь, - понеже
Всё тот же грунт и черви те же.
Стравинский спит на Сан-Микеле…

21 июня 1997 года на кладбище Сан-Микеле в Венеции состоялось перезахоронение тела Иосифа Бродского. Бродский не был православным и не был католиком. Поэтому похоронили его в протестантской части кладбища. Эпитафия на захоронении Бродского гласит: «Со смертью не всё кончается» (из элегии Проперция Letum non omnia finit).

«Что сказать мне о жизни? Что оказалась длинной.
Только с горем я чувствую солидарность.
Но пока мне рот не забили глиной,
из него раздаваться будет лишь благодарность».



Не ценится поэт, пока средь нас живёт,
Но станет знаменит, как только он умрёт.
Укором служит он для тех, кто спит душой.
Он странник на Земле, он странный, он чужой.
Поэт — слуга Небес, орудие Творца,
Бог в лицах всех творцов, и Он же без лица.
Невзгоды — хлеб души, и стимул нам расти,
И чтоб поэтом стать, ты их благодари.
Поэт — всегда борец, художник и герой.
И Бог им говорит. Он только Богу свой!
(из моего романа-быль «Странник» (мистерия) на сайте Новая Русская Литература

Поздравляю с Днём славянской письменности и культуры!





А по Вашему мнению, ТРАГЕДИЯ ИОСИФА БРОДСКОГО ЭТО ТРИУМФ?

P.S. Мои статьи об Иосифе Бродском ПОЛНОСТЬЮ можно прочитать здесь:
Тайна жизни Бродского
Тайна смерти Бродского
Бродский за границей
Разгадка поэтики Бродского

© Николай Кофырин – Новая Русская Литература – http://www.nikolaykofyrin.ru