Сказать по-правде: я ждал принцессу.
Долго ждал, уже и человеческую речь забывать стал, не говоря уж о Сократовском "Великом мирострое"
Той старой ведьме, что превратила меня в лягушку, крысиного яда в кофе я насыпал из детской шалости, конечно, безо всякого там злого умысла, глупости болтают эти придворные сплетники...
Мне было всего десять лет и ребенком я был резвым и любознательным. Мне просто было интересно посмотреть - что будет. Шутка это была. Всего лишь шутка!
Тем более, что мой папа-император сам так тоже часто делал. То с одним министром пошутит, то с другим...
Я бы, может, даже поплакал бы на похоронах, я бы, может, вырос хорошим мальчиком, справедливым монархом, может, даже просвещенным, школы бы, может, строил для бедных... если бы...
Кто же знал, что эта противная старуха окажется ведьмой? Кто же мог подумать, что от яда она не скончается в страшных мучениях, как подобает всем верным подданным, а приобретет только затяжное расстройство желудка, которое сделает ее совершенно Злой Старой Ведьмой?
Ну так уж все вышло.
И остался я на болоте ловить комаров и ждать принцессу, которая своим поцелуем расколдует меня, и я снова стану Прекрасным Принцем.
У нас на болоте, впрочем, было хорошо.
Собирались весной с приятелями пели песни, обсуждали жаб, я уже привыкать начал к болотному своему шансону, уважение приобрел и держал с корешами самую высокую кочку, над которой всегда вилась самая большая туча мошкары, как тут...
Ну что тут скажешь... Может, трудности перевода, может общая безграмотность, да темнота, все-таки заклинание ведьма не на чем-нибудь, а на древнеэллинском состряпала... но явился...
Грязный, небритый, пьяный... Иван... даром что Царевич.
Сгреб меня лапищей своей, и давай с лобызаниями приставать. Я, конечно, пытался ему объяснить, что против однополых связей, я даже три раза у него из рук выскакивал и орал почти человеческим голосом, но, то-ль Иван слишком много принял для храбрости, то-ль он латинский в галлийском диалекте не разумел...
Так уж все в моей судьбе сложилось, что поцеловал он меня прямо в зеленую морду лица.
И превратился я...
Ну, я же уже сказал, что ждал я принцессу... А не принца! Все наоборот перевернулось, замкнулось ведьмино заклинание.
Превратился я в Василису Прекрасную.
Почему в Василису - так это ж меня Базиль звали. В честь дедушки...
А в Прекрасную - так это уже по маминой линии. У них в роду все Прекрасные, еще от Елены Прекрасной, из-за которой Троя пала...
Вот поженились - куда же деваться мне теперь с такими то сиськами. С косой до пояса, с бровями собольими, с устами сахарными и с очами-яхонтами... Сам бы если честно себя бы... гм.. В следующей жизни...
Сказать что не женщина я - народ не поймет. Народ тут дикий, темный, необразованный, консерваториев не кончал. И не одобрит. Тут народ, лесной, суровый, брутальный - как сказали бы на моей исторической родине. Если что - и в прорубь запустить могут.
Так вот и живем. Детишек ему родил, добра наживаем. То коня ему остановлю, то в горящую избу войду - его пьяного на горбу вытащу, то закон-другой надиктую для казны полезный, то каравай испеку, то коврик натку - со скуки-то зимней и не тому научишься.
А зимы тут долгие. Привык...
А то, что ночью... ну я человек широких взглядов, после того, как на болоте с жабами поживешь - многое можно простить роду человеческому. Оно вон и древние... Особенно греки... Грешили. Может потому и греками зовутся.
Наследственное все ж таки, сказывается.
Живем-поживаем.
А когда уж вовсе женская доля поперек горла встанет, я утешаюсь тем, что могло быть и хуже...
Мог бы быть не Царевич, а вовсе какой-нибудь Иван-Дурак. Стал бы тогда каким-нибудь Коньком-Горбунком...
От дураков-то всего ожидать можно...
Хранится тут:
