В семидесятых годах 19 века в своей квартире, расположенной в Зимнем дворце, жила Елизавета Петровна Макулина. Она заведовала гардеробом императрицы Марии Александровны.

Елизавета Петровна редко выезжала в свет, но любила и yмела принимать у себя. Еженедельные вечеринки у нее в доме, по средам, привлекали, кроме родных, много знакомых: aртистов, художников, офицеров гвардейских полков.
Ни одна из сред всего зимнего сезона 1870 года не обходилась без
М. Мариной, которая в конце жизни напечатала свои замечательные воспоминания о посещении этого салона в одном из выпусков петербургского «Исторического вестника» /т. 84, октябрь 1913 года.

Листаешь желтоватые страницы, выполненные по старинной орфографии, мысленно пытаешься представить картины увлекательных встреч в гостеприимной гостиной, описанных так ярко, живо…
К восьми вечера к дому Мариных подкатывала специально посылаемая придворная карета. Ее с волнением ожидали сама будущий автор мемуаров, ее младшая сестра и мать.
И вот – Зимний!

Мимо часовых, расставленных на полированном с золотым отливом паркете двух больших залов дворца, спешили навстречу радушной хозяйке.
«Как привлекательна, как комфортабельна и уютна была ее умело заставленная множеством мебели обширная гостиная!» - восклицает Марина.

В углу стоял всегда открытый превосходный концертный рояль. В вазах целые снопы живых цветов. В комнате масса тропических растений. Море света от свечей в канделябрах на камине, от больших высоких ламп. Чай в больших позолоченных чашках разносят два лакея. Стаканы здесь не употребляются. Гости рассаживаются постепенно – за маленькими столиками, свободно расставленными посреди зала и возле стен.
Не эта ли идея использовалась в наших телевизионных «Голубых огоньках» 60-х годов?

Изредка - по недостатку времени - в гостиной появлялся желанный посетитель – известнейший медик профессор С. П. Боткин. Со своей чашкой чая стремился подсесть к хозяйке дома, извинившись за опоздание.
Молодежь собирается возле артистов, которые не заставляют себя долго просить. С участием рояля составляется превосходное трио: скрипач Галкин, будущий профессор консерватории, и знаменитый виолончелист профессор Вержбилович.
Начинается чарующая музыка – Шопен, Глинка.
Звуки, то тихие, робкие, то сильные, страстные в атмосфере цветов наполняют душу сладкой истомой, заставляя забыть все будничное, скучное.

Вот к роялю подходит певица Л. А. Хейрот, ученица блистательной Виардо, с успехом дебютировавшая в миланском «Ла Скала», и, аккомпанируя себе, поёт: «Отворите мне темницу, дайте мне сиянье дня...» Дружное «браво» вырывается у всех присутствующих…
Рядом с профессионалами не боялись петь любители - самодеятельность, но теперешним понятиям.
С жаром исполняли соло и дуэты офицер-гвардеец П. И. Прилуков, художник Н. П. Загорский.

Среди гостей преобладала молодежь, и поэтому часто экспромтом устраивались танцы. Быстро сдвигалась и сторону легкая мебель: столики, изящные жардиньерки, позолоченные стулья. В кавалерах недостатка никогда не было.
В танцах особенно преуспевали галантные офицеры Измайловского, Егерского, Кинбурнского полков. Гремели драгунские, гусарские, уланские шпоры. К почтенным дамам солидного возраста прикомандировывались в качестве партнеров степенные кавалеры в генеральских чинах.

Ужин всегда сервировался не позже двенадцати часов, как вообще полагается во дворце в дни больших балов.
В небольшой столовой часто не хватало мест. Молодежь всегда медлила воспользоваться приглашением к центральному столу, чтобы устроиться позднее тесным кружком в будуаре, за карточным, на котором забавлялись игрой в крестики-нолики, а также отдавались неизвестно кем придуманной игре, за которой выходило так много забавных случаев. Ее главным и чуть ли не самым интересным моментом было обращение на «ты» с тем, с кем обыкновенно говорили на «вы», и наоборот. Избираемое всеми жюри присуждало фанты, которые разыгрывались в конце. Двум художникам, Бондаревскому и Загорскому, выпало нарисовать прямо на столе два женских портрета – на скорость. Жюри назначало по фантам и такие задания: мелодекламацию, карточный фокус, экспромт на данные рифмы (буриме), решение мудреного ребуса, шарады и т.д. Карты по средам почти отсутствовали. Изредка в конце вечера составлялась небольшая партия в преферанс.

Ужинать молодежь оставалась за тем же столом, довольная отсутствием этикета и официальности, которые соблюдались старшими. В смысле сервировки тоже все упрощалось. Те блюда, которыми лакеи умело обносили пожилых гостей, здесь ставились посредине стола. Прислуживали, передавая друг другу, сами. Оживленная трапеза всегда затягивалась. Веселая компания покидала будуар, когда почтенные гости, раскланявшись с хозяйкой, уже выходили в переднюю. Направлялись все вместе в коридор, минуя пустынные залы с неподвижными, как изваяния, часовыми.
У подъезда уже ждала придворная карета, чтобы через Дворцовую площадь по безлюдному в поздний час Невскому проспекту развезти приглашенных по домам.

В 1877 году началась русско-турецкая война.
При дворе были отменены все балы выходы, приемы. Не устраивались рауты, вечера и в частных домах. Неутомимо кипела работа в Красном Кресте. Спешно снаряжались санитарные отряды, непрерывно вагонами в войска отсылались перевязочные средства и белье, изготовлением которых прилежно занимались женщины в различных учреждениях и частных домах. Город жил тревожной жизнью, ожиданием сообщений с театра военных действий..
После кончины в 1879 году императрицы Марии Александровны Елизавета Петровна удалилась на покой, получила пенсию, переехала из Зимнего дворца на другую квартиру.
Там она доживала свой век одиноко, продолжая благотворить, помогая не только родным, но вообще всем нуждающимся в материальной помощи и нравственной поддержке.

(По материалам статьи Н.Серегиной, инет)