Эти картины могли бы стать прекрасными иллюстрациями к приключениям Шерлока Холмса или принца Флоризеля. Туманные вечерние улицы, пустынные мостовые и одинокий экипаж…

Ильяс Айдаров родился в городе Казани в 1956 году. Закончил Московский архитектурный институт и… занялся живописью. С той поры много воды утекло, а студент архитектурного института превратился в Заслуженного художника России, члена Союза Архитекторов СССР, академика Международной Академии Культуры и Искусства и т.д. и т.п. Действительно очень много званий и титулов.

Я же сегодня хочу акцентировать ваше внимание на творчестве художника, а не на его заслугах. Романтические архитектурные и совсем не архитектурные пейзажи переносят нас в век давно ушедший, на старые улицы, в атмосферу конца девятнадцатого века.

Пейзажи Ильяса Айдарова

О Живописи и Творчестве

• #Живопись 

Стеной цветы и травы на летних радостных лугах.

 
Несмотря на хмурое (очень часто) небо и грозовые тучи – полевые цветы на картинах художницы Marie Mills просто прекрасны. Невероятное шикарное изобильное разнотравье и многоцветие. Картины написаны так, что ты чувствуешь себя не просто зрителем, а участником этого пейзажа – ты лежишь в высокой ароматной траве, ромашках, васильках и ещё мириадах каких-то невероятных цветов, смотришь на небо и ждешь теплых капель летнего дождя.

Цветочные пейзажи. Художник Marie Mills

О Живописи и Творчестве

• #Живопись

Источник: Алена Эсаулова

Иван Константинович Айвазовский
Вид Константинополя и Босфорского залива, 1856
Холст, масло
124,5 х 195,5 см

Когда Иван Айвазовский возвращался из пенсионерской поездки в Европу (на два года раньше, чем мог бы), в его заграничном паспорте стояло 135 виз. За свою долгую жизнь он предпринял множество путешествий, о всех можно сказать, что они были «по работе». В любой поездке он непременно писал или хотя бы вдохновлялся видами, участвовал в выставках или организовывал свои. Он колесил по странам и континентам, но дом его оставался неизменным. «Мой адрес — всегда в Феодосии», — писал художник Павлу Третьякову. Карта путешествий Ивана Айвазовского чрезвычайно обширна, все их не охватить, остановимся на нескольких особо значимых.



«Последипломная практика» в Европе и покорение Рима


Большая Золотая медаль обеспечивала выпускнику Академии стажировку в Европе. Айвазовский отправился в Европу со своим другом Василием Штернбергом, тоже медалистом. Корней Чуковский о Репине писал, что тот «вcюдy нaxoдил бypлaкoв — и в Рoccии, и в Итaлии, и в Aвcтpии». Айвазовский же всюду находил воду, поэтому неудивительно, что первую серьезную остановку он пожелал сделать в Венеции.



Иван Константинович Айвазовский
Венеция 1842
116 × 188 см


Особо ему приглянулась площадь Святого Марка. Айвазовский являлся сюда каждое утро, как в мастерскую, и писал весь день, в полдень прячась от солнца в тени. Однажды он услышал, как прохожие вполголоса обсуждали его работу: «Як гарно малює!». Это были знакомые по Петербургу литераторы Николай Боткин и Василий Панов. Они же познакомили Айвазовского с Гоголем, который как раз обосновался в Италии. Художник и писатель подружились. «Низенький, худощавый, с весьма длинным заостренным носом, с прядями белокурых волос, часто падавших на маленькие прищуренные глазки, Гоголь выкупал эту неприглядную внешность любезностью, неистощимою веселостью и проблесками своего нескончаемого юмора, которыми искрилась его беседа в приятельском кругу», — описывал Айвазовский свои впечатления от этого знакомства.



Александр Андреевич Иванов
Портрет Гоголя


Вскоре отправились вместе во Флоренцию, где Николай Васильевич представил друг другу Айвазовского и Александра Иванова. «Вода и камень, лед и пламень» — это подходящее определение для двух художников, чей подход к искусству был не просто различным, но, кажется, прямо противоположным (подробнее см. здесь, вторая глава).

Айвазовский объехал всё Неаполитанское побережье, он писал в Сорренто, Амальфи, Вико, Флоренции, Тоскане. А как поразил его Рим! «Я видел творения Рафаэля и Микеланджело, видел Колизей, церкви Петра и Павла. Смотря на произведения гениев и громады, чувствуешь свое ничтожество! Здесь день стоит года», — восхищался он.

В Италии окончательно сложился метод Айвазовского: писать с натуры — не его путь. «Когда я уезжал в Италию, мне твердили все в виде напутствия: „С натуры, с натуры пишите!“ Живя в Сорренто, я принялся писать вид его с натуры с того же самого пункта, с которого в былые годы писал С. Щедрин… Писал я ровно три недели, затем также написал вид Амальфи. В Вико написал две картины на память: закат и восход солнца. Эти две картины вместе с видом Сорренто были выставлены мною — и что оказалось? Толпы посетителей выставки, обходя вид Сорренто, как место давно знакомое и приглядевшееся, собирались перед картинами, изображавшими живую природу, и весьма лестно отзывались о них. Между тем вид Сорренто я писал три недели, а эти картины не более как по три дня каждую, но я писал их под наитием вдохновения, а оно-то необходимо художнику», — рассказывал Айвазовский о выставке 1841 года.

Вот вид Амальфи тех лет, возможно, речь об этой картине:


Иван Константинович Айвазовский
Побережье в Амальфи 1841
71 × 105 см


Какие именно «Восход» и «Закат» имелись ввиду, сегодня сказать затруднительно. Но разница в воздействии картин с натуры и написанных по памяти оказалась более чем убедительна, чтобы художник определился со своим отношением к натуре.

На римскую выставку 1841 года Айвазовский предоставил тринадцать больших картин и множество миниатюр. С этого и началось покорение Европы. Марины его произвели фурор, а картину «Хаос. Сотворение мира» захотел приобрести Папа Римский (см. подробнее во второй истории). Айвазовский не стал продавать картину, а подарил ее понтифику. Эта история означала выход на совершенно иной уровень. Теперь об Айвазовском писали во всех газетах, высший свет жаждал с ним познакомиться, неаполитанский король решил не отставать от главы Ватикана и заказал русскому маринисту несколько картин. А в каждой лавочке висели миниатюры аля-Айвазовский. Италия первая сдалась перед его талантом.



Иван Константинович Айвазовский
Хаос. Сотворение мира 1841
106 × 75 см


Вот как Айвазовский отчитывается профессору и конференц-секретарю Петербургской Академии художеств Василию Григоровичу о большом успехе в Риме, не забывая отметить, что заграничные похвалы не вскружили ему голову: «На каждую картину было по несколько охотников, небольшие все продал, но „Ночь неаполитанскую“ и „День“ я никак не хотел уступить иностранцам. Англичане давали мне 5000 рублей за две, но все не хотелось уступить им, а отдал князю Горчакову за 2000 рублей „Ночь“ с тем, чтобы он по приезде послал бы в Академию. Он мне обещал это сделать. „День“ оставил у себя я пока».

Возможно речь шла об этой картине:



Иван Константинович Айвазовский
Вид на венецианскую лагуну 1841
76 × 118 см
Масло, Холст


Вот что сообщает российская «Художественная газета», номер 11, 1841 год.
«…В Риме на художественной выставке картины Гайвазовского признаны первыми. „Неаполитанская ночь“, „Буря“ и „Хаос“ наделали столько шуму в столице изящных искусств, что залы вельмож, общественные сборища и притоны артистов оглашались славою новороссийского пейзажиста; газеты гремели ему восторженными похвалами, и все единодушно говорили и писали, что до Гайвазовского никто еще не изображал так верно и живо света, воздуха и воды. Папа купил его картину „Хаос“ и поставил ее в Ватикане, куда удостаиваются быть помещенными только произведения первейших в мире художников».


Благословение Тёрнера


Не все соотечественники пришли в восторг от славы и популярности Айвазовского. Упреки в графоманстве, в поверхностности — с ними художнику доводилось сталкиваться всю жизнь, не обошелся без них и первый значимый успех. Но сторонники Айвазовского оказались сильнее, и не только потому что среди них сильные мира сего. Его марины одобрил один из величайших экспертов по морским видам — сэр Джозеф Мэллорд Уильям Тёрнер, член Королевской Академии, непревзойденный маринист. Айвазовский написал множество видов неаполитанского залива в разное время суток. Об одном из них Тёрнер сказал стихами:

«На картине этой вижу луну с ее золотом и серебром, стоящую над морем и в нем отражающуюся… Поверхность моря, на которую легкий ветерок нагоняет трепетную зыбь, кажется полем искорок, или множеством металлических блесток на мантии великого царя!.. Прости мне, великий художник, если я ошибся (приняв картину за действительность), но работа твоя очаровала меня, и восторг овладел мною. Искусство твое высоко и могущественно, потому что тебя вдохновляет гений!»

Мы предполагаем, что так поразил знаменитого британца вот этот вид:



Иван Константинович Айвазовский
Неаполитанский залив 1841
73×108 см
Масло, Холст


Есть легенда, что когда Тёрнер в компании художника Винченцо Камуччини пришел к Айвазовскому познакомиться, хозяйка квартиры со слезами на глазах и покаянными извинениями отказалась впустить мэтров, пояснив, что Айвазовский «наказал не пускать к нему ни черта, ни дьявола, ни светлейшего герцога, ни даже посланца с его далекой родины». Слишком уж надоели новой звезде мольберта посетители, желающие с ним поговорить, пропустить бокальчик или просто посмотреть на ставшего внезапно знаменитым русского. Тёрнера такой прием не смутил, а напротив, привлек — он и сам был не любитель тратить время на светские беседы, когда можно работать. Маринисты в итоге сблизились, совершили совместную поездку в Кампанью, где когда-то творил Клод Лоррен — по мнению Тёрнера, величайший художник мира.


Лувр открывает двери


Всего лишь год назад Айвазовский приехал на стажировку в Европу. И вот уже его приглашают участвовать в выставке в Лувре, и он принимает приглашение. Помимо несомненного признания заслуг художника эта история — еще и дань дипломатическому таланту Айвазовского.

Год, проведенный за границей, не только сделал из выпускника Академии известного художника, но и кардинально изменил его материальное положение. Он собирается ехать в Париж за собственные средства, и вроде бы никто ему теперь не указ. Однако Айвазовский поступает мудрее. Он обращается с официальным прошением к главе общины русских художников в Риме Павлу Кривцову, который отправляет запрос в Петербургскую Академию художеств. Прошение удовлетворено, и Айвазовскому дозволено «выставить несколько больших картин с морскими видами (которые теперь он пишет) на имеющий быть в Париже выставке и самому ему провести там несколько месяцев для дальнейшего усовершенствования в морской живописи». Таким образом, стажировка официально продолжается, пенсионное пособие ему продолжит поступать, и главное, Иван Айвазовский — официальный и единственный представитель России на выставке в Лувре 1843 года.

Художник экспонировал три картины. «Море в тихую погоду», «Ночь на берегу Неаполитанского залива» — возможно, эти:



Иван Константинович Айвазовский
Берег моря. Штиль 1843
114 × 187 см




Иван Константинович Айвазовский
Неаполитанский залив в лунную ночь 1842
92×141 см


«Буря у берегов Абхазии» — третья вещь Айвазовского на выставке в Лувре. Эту картину нам не удалось идентифицировать даже гипотетически. Написана она по мотивам поездки Айвазовского на Кавказ с генералом Раевским. На ней изображен момент, когда русский корабль отбил похищенных черкессами абхазских девушек. Либо она не доступна публике (множество произведений Айвазовского скрыты в частных коллекциях), либо не сохранилась, либо описанный сюжет прячется в какой-то из многочисленных «Бурь» Айвазовского.

«Вероятно, я не могу здесь иметь первостепенную славу, какую мне дали в Италии, но все-таки пусть критикуют, пока молод, а хочется состязаться с французами», — писал Иван Айвазовский коллекционеру и своему покровителю Алексею Томилову незадолго до выставки. Но Париж тоже сдался перед гением Айвазовского. Подле его картин постоянно толпились зрители, слышались восторженные охи, некоторые даже предполагали, что наверняка за холстом где-то помещен светильник — иначе откуда этот льющийся с холста свет? По итогам выставки в Лувре французская Академия наградила Айвазовского золотой медалью.

За четыре года, проведенные за границей, пенсионер Императорской Академии художеств Иван Айвазовский написал 80 картин и множество эскизов. Италия, Франция, Испания, Мальта, Великобритания, Бельгия, Голландия, Германия — где он только не бывал! Таможенники вклеивали в его паспорт дополнительные страницы, Академии награждали медалями. К 27 годам Иван Айвазовский — член Петербургской, Римской и Амстердамской академий художеств. Позже он будет удостоен также членства в Штутгартской и Флорентийской академиях. При этом пенсионерская поездка его длилась на два года меньше, чем планировалось. Причиной тому стал как раз успех в Лувре. Ушлый парижский газетчик написал, что Айвазовский столь доволен теплым приемом во Франции, что его возвращение на родину под большим вопросом. Айвазовский выбрал самое эффектное опровержение слухов: досрочно вернулся в Петербург.


Турция – сладостная и кровавая



«Вероятно, нет ничего в мире величественнее этого города, там забывается и Неаполь, и Венеция», самым красивым городом на свете Айвазовский считал Стамбул. А ему было с чем сравнивать.



Иван Константинович Айвазовский
Вид Константинополя при лунном освещении 1846
124 × 192 см


Картина написана после первой поездки в Турции в 1845 году. Айвазовский участвовал в географической экспедиции под руководством Федора Литке. Тогда-то Константинополь и поразил его воображение. Художник неоднократно приезжал сюда, поддерживал тесную связь с армянской диаспорой, сотрудничал с рисовальной школой в Константинополе.

В 1856 году Иван Айвазовский во второй раз посетил любимый город и был представлен султану Абдул-Меджиду I, который наградил живописца орденом «Нишан Али» IV степени. В следующий раз Айвазовский прибыл в Турцию по приглашению армянской диаспоры в 1874 году. Новый султан Абдул-Азиз от его работ был в полном восторге, приобрел практически всё, что Айвазовский привез с собой, и заказал еще десять картин с видами Стамбула и Босфора, которые в итоге превратились в 30 картин, поставленных к турецкому двору. Турецкая знать не отставала, так что художник оказался надолго загружен заказами. В знак особого почтения к его заслугам султан вручил Айвазовскому орден Османие II степени.

В Турции регулярно проводились выставки Айвазовского. А Сан-Стефанский мирный договор, ознаменовавший завершение русско-турецкой войны 1877−1878 гг, подписывали в зале, стены которого были украшены видами работы Айвазовского. Последний раз в самом красивом по его личному рейтингу городе Айвазовский побывал в возрасте 73 лет вместе с женой Анной Саркизовой.

Любовь турецких султанов к Айвазовскому сыграла и дурную службу для него. Подробнее о приезде в Турцию, которого не было, связанных с милостью султанов проблемах Айвазовского и прощании с «кровавыми орденами» в материале «Непотопляемый: штормы и бури в жизни Айвазовского».



Иван Константинович Айвазовский
Стамбул. Закат солнца 1899
205 × 335 см



Америка Айвазовского


Покорять Америку Иван Айвазовский решил в 75 лет. Его маршрут пролегал через Нью-Йорк (здесь прошла первая выставка), Вашингтон, Сан-Франциско, Бостон. «Моя главная цель — это, изучив океан, посетив Ниагару, поселиться в Вашингтоне на 4 месяца, написать коллекцию новых американских картин, и они будут выставлены отдельно в главных городах в январе, а мы переедем в Чикаго в марте», — планирует он. В Чикаго — ради участия во Всемирной выставке. Но то ли дела позвали домой, то ли не хватило сил, то ли затосковали Айвазовский и его жена в Америке, только в Чикаго они не поехали, но 20 картин на выставку художник таки отправил. Работы Айвазовского экспонировались в русском отделе Колумбовой выставки:



Иван Константинович Айвазовский
Колумб плывущий из Палоса 1892
104.5 × 175.5 см




Иван Константинович Айвазовский
Прибытие флотилии Колумба к берегам Америки 1892
107.5 × 177.7 см


В 1893 году после выставки в Вашингтоне Айвазовский отправил две картины в Музей искусств Коркорана (Corcoran Gallery). К ним прилагалось пояснительное письмо: «Я лично желаю поднести Коркоранскому музею искусств, в национальной столице Соединенных Штатов Америки, две моих картины, стремясь этим путем выразить сердечную благодарность народа моей родины за щедрую и быструю помощь, оказанную Правительством Соединенных Штатов во время минувшего года в России». Ни в царской, ни в советской России об этих картинах предпочитали лишний раз не упоминать. Достаточно на них взглянуть, чтобы понять, почему.



Иван Константинович Айвазовский
Распределение припасов 1892
46 × 76 см




Иван Константинович Айвазовский
Корабль помощи (Приход парохода "Миссури" с хлебом в Россию)
1892


Картины посвящены организованной американскими филантропами гуманитарной помощи голодающим в России в 1891—1892 гг., В 2008 году они были проданы в частную коллекцию на аукционе Sotheby’s за 2,4 миллиона долларов.

Новый Свет сдался русскому маринисту так же безоглядно, как и Старый. А когда Айвазовский с женой возвращались из Америки, разыгрался сильный шторм. Анна вспоминала, что на палубе оставались только они вдвоем: он не боялся бушующей воды, а она не боялась ничего, пока он был рядом.



Иван Константинович Айвазовский
Ниагарский водопад 1893
126 × 164 см




Иван Константинович Айвазовский
Океан 1896
67.5 × 100 с

• #Живопись 

 Дмитрий Шварц 

И.К. Айвазовский. Зимний пейзаж, 1876



Мельница, 1874



Зимний пейзаж, 1874



Зимний пейзаж



Исаакиевский собор в морозный день



Зимний обоз в пути, 1857



Зимняя сцена в Малороссии



Зимний вид

Небольшая биографическая справка:

Иван Константини Айвазян родился 29 июля 1817 года в Феодосии в семье базарного старосты армянина Константина (Геворга) Айвазяна.  Благодаря стараниям феодосийского градоначальника А.И. Казначеева одарённый юноша в 1833 году попал в Петербургскую Академию художеств. Вскоре молодой талантливый живописец познакомился с ведущими художниками, писателями, музыкантами: Пушкиным, Жуковским, Глинкой, Брюлловым. С 1840 года художник стал подписывать свои картины именем "Айвазовский". В 27 лет он стал академиком пейзажной живописи Петербургской Академии художеств. Путешествия по разным странам и плавания по морям, участие в десантных операциях Черноморского флота у кавказских берегов, сделали Айвазовского высоким профессионалом - маринистом. В столичном городе он жить не захотел - купил в любимой Феодосии участок земли и построил там дом с художественной мастерской. Согласно последней воле, Айвазовского похоронили в Феодосии, во дворе церкви Святого Сергия, где он был крещен и где венчался. Надгробная надпись - высеченные по-древнеармянски слова историка V века Мовсесе Хоренаци - гласит: "Родился смертным, оставил по себе бессмертную память".