НАЧАЛО
Дом этот находится на трассе между Северной и Южной столицами. Точнее его адрес назвать нельзя. Не то чтобы это было как в других историях – блуждающие кафе или невидимая харчевня, нет, – дом стоит на одном месте, никуда не движется и вполне видим глазам, но попасть в него может не каждый. Почему так происходит, не знает никто, даже сам хозяин этого заведения Зеленый Боб, а может и знает, да молчит. Сам Зеленый Боб хозяином себя не считает и твердо уверен, что хозяин тут Очаг и другого просто быть не может. Так считают и завсегдатаи. Только новички обращаются к Зеленому Бобу как к хозяину, если, конечно, застанут его. Сам-то Боб не часто тут бывает, разве что заглянет на пару часов вздремнуть в любимом кресле у круглого окна и то не каждый день. Где все остальное время пропадает – никому не ведомо.
А еще новички гадают: Зеленый Боб – это прозвище или имя и фамилия? Некоторые спрашивают и получают ответ: «А какая разница?» Им так же интересно, что это за заведение: кафе, закусочная или что-то иное. Завсегдатаям же на это совершенно наплевать, главное, что тут есть Очаг, тишина или хорошая компания – что кому надо в данный момент. А еще есть двери, их четыре. Завсегдатаи их называют портами – Порт Северного назначения или Порт Южного, Восточного, Западного… Вроде как сопоставили по сторонам света, однако, определить четко стороны света в доме было невозможно – компас не работал.
Еды здесь не подают, но голодным никто не остается. Зато напитков всяких разных сколько душе угодно. Прейскуранта тоже нет, как нет и оплаты. Просто у входа стоит плетеная корзинка из ивовых прутьев, выросших на берегу зелено-крахмальной реки в Красной Пустыне, туда и кидают монетки, кто при входе, кто при выходе. Сколько? А сколько не жалко.
Бывает, кто-то из новичков решит улизнуть и не кинуть монетку. И улизывает, никто его за рукав не хватает, да и не смотрит тут никто ни за кем: сколько чашек выпили, сколько заплатили, все идет своим чередом. Как говорит Зеленый Боб: «Как и положено в природе».
Да вот только через время у него или колесо спустит, если он на машине едет, или башмак порвется, еже ли пеший. Так что заплатит скряга в другом месте и, чаще всего, в разы больше. Бывает, что и не заплатит нигде и ни чем – кому-то виднее, у какой-то канцелярии свой дебет-кредит. А бывает и так, что забредет сюда некий человек без гроша в кармане, а пить-есть охота, так и он голодным не уйдет. Бывает даже, что отойдя на какое-то расстояние, обнаружит этот человек в своем кармане какой-либо медяк или купюрину иной страны дальней. И значит это, что скоро ноги принесут его в эту страну и найдет он там то, что, возможно, ищет уже не первый год.
Есть легенда, что стоял тут когда-то какой-то может замок, а может и просто дом – не важно. Важно то, что посередине этого строения был круглый очаг, который был центром каменного стола. Над ним возвышался дымоход с выступом. Снизу под выступом имелись крючки, на которых висели чашки. Захочет кто-нибудь, скажем, там чаю с прозрачными голубыми сливами или кофе с топленым молоком от белой коровы с голубой звездой за правым ухом, снимет понравившуюся чашку, глянет в нее, непременно улыбнется и поставит на выступ дымохода. Глядишь, через пару-тройку минут звякнет колокольчик и готов напиток – наслаждайся. Никто никогда тот колокольчик не видел, только слышали его необычный звон.
Неумолимое время сделало свое дело и здание пало под его натиском. И от стола ничего не осталось. Да и от самого очага, практически, тоже ничего – толь углубление в земле с каменной кладкой, которую не взяло ни время, ни ушлые поселенцы, которые пришли в эту местность, стали строить дома и пытались отковырять кирпич для своих домов. Не получилось.
Со временем поселение переместилось ближе к реке, а место заросло ельником да мхом. Так бы и кануло все в Лету, но вот через лес этот решили проложить дорогу.
Когда и как появился возле останков Очага необычный человек никто ж и не припомнит. Вроде человек как человек и одет прилично, и не ссорится не с кем, да только так-то уж очень спокойно рядом с ним становиться и забывается с каким вопросом к нему подошел.
И откуда появилось его странное имя Зеленый Боб, никто сказать не может – то ли он сам себя так назвал, то ли детвора местная прикликнула его именем этим за плотное коренастое телосложение и зеленую куртку; да это никого и не волнует, а может уже и перестало волновать за давностью лет.
Зеленый Боб поставил крепкий шалаш у заросшего очага и каждый день голыми руками расчищал каменную кладку. Когда все было готово, собрал хворост, вынул из кармана какую-то ароматную щепочку и еле заметным, почти ритуальным движением, щелкнув пальцами, зажег огонь.
В один из осенних дней, проезжавший по трассе водитель захотел чашку ароматного кофе, как когда-то его мама варила, да еще со взбитыми сливками, посыпанными сверху корицей – да где ж в лесу-то взять? До ближайшего поселка еще часов несколько ехать. Свернул, и за поворотом увидел здание. Вначале подумал, что цирк, не иначе, оно ведь круглое. Затем опомнился: ну откуда в лесной глуши цирку-то быть? Когда ближе подъехал, увидел в окошке свет. Зашел.
Посреди огромной комнаты (снаружи дом таким большим не казался), стол каменный, в середине стола очаг и огонь горит. Над огнем на вытяжке чашки висят. Взял белую, в мелкий голубой цветочек, почти как из его детства. Огляделся – у кого бы кипяточку спросить? Никого не увидел, поставил чашку на выступ очага (мама всегда грела чашки, так вкуснее получалось) и пошел в машину за чаем в пакетиках и водой. Вернулся, снял чашку, а в ней то, о чем мечтал: кофе со взбитыми сливками, а сверху посыпка корицей в виде улыбки.
Те пакетики, что с собой принес, решил не забирать, – вдруг кому захочется чаю с лимоном, правда, не настоящим, ароматизатором, но это дорога, тут и такому рад. Вынул из кармана пачку сухого печенья, пару взял себе, остальное вместе с чаем оставил на столике слева от двери.
Огляделся: по всему дому были расставлены кресла, стулья, табуреты, столы и столики – как в антикварном магазине. Не было даже двух одинаковых, как и двух одинаковых чашек не было.
Собрался было сесть путник в кресло, да обратил внимание, что очаг-то догорает. Не мешало бы дровишек подкинуть, да вот только где же хозяин? Решил сам справиться. Вышел на улицу в надежде найти поленницу. Не нашел. Лес кругом, но нет дров сухих – дождь неделю льет. Делать нечего, полез в кузов своей машины, как раз доски вез. Пару штук в очаг кинул, да еще пару у входа оставил. Выбрал самое мягкое кресло и сел туда с чашкой. Глядел на пламя, слушал его потрескивание и казалось ему, что время замерло и земля остановилась. И так тихо стало вокруг и уютно на душе, что сидел бы так вечно. Да ехать надо и так в пути задержался, а за задержку не то премии могут лишить – половину зарплаты отрежут. Но оказалось, что приехал раньше намного, еще и премию получил за срочную доставку.
Так потихоньку стали бывать в этом необычном доме путники. Адреса у него нет, поэтому, если кто-то кому-то хочет назначить там встречу, так и говорит: «встретимся у Очага». И непременно эта встреча состоится, даже если тот, кому встречу назначили никогда об этом очаге и не слышал.
Со временем сложилась традиция: каждый, кто хотел, мог взять себе приглянувшуюся чашку или наоборот – принести сюда свою и оставить. Бывает же так, что осталась у кого-то одна-единственная чашка от любимого сервиза – куда ее девать? Конечно, подарить Очагу. Принесет человек чашку, поставит на Очаг и будет она там стоять день и ночь. И через некий срок появится в ней ароматная жидкость – Очаг принял ее. Бывало, что и нелюбимые приносили, никакую очаг не отвергает, все принимает, отогреет их и полюбит, как никогда их раньше не любили хозяева.
Кроме этой сложилась еще одна традиция – каждый приезжающий или приходящий сюда приносил с собой либо полено, либо охапку хвороста, пучок травы или просто одну веточку, щепочку. Зеленый Боб рассказывал, что каждое дерево, былинка или травинка дает свой неповторимый цвет огня и тепло, отличное от других. Например, у елок, выросших за Северной столицей, хвоя голубая, а древесина при горении пахнет инеем и пламя с сизым отливом. А у южных сосен пламя яркое, оранжевое, как апельсин перегревшийся на солнышке и запах такой же освежающий.
Те, кто не бывал у Очага, а только слышали о нем, посмеивались, как это пламя может иметь разные запахи и уж тем более, как оно может пахнуть шоколадом или апельсинами? Огонь он и есть огонь, и пахнет только горелыми дровами.
И не важно, сколько дров было в очаге – одно полено или горстка иголок, а может пучок сухой травы с далекого острова, Очаг горел всегда, круглые сутки, зимой и летом.
Об окнах стоит сказать особо: все окна разной формы и размера и находятся на разной высоте от пола. Некоторые подоконники были вместо столиков – на них можно поставить чашку, пить и смотреть в окно. На каких-то можно сидеть или даже лежать. И даже круглые были окна, как иллюминаторы у корабля или самолёта. И каждый в них видел что-то свое, сокровенное, другими незримое.
Однажды Боб вернулся не один – с ним был человек с роскошными пепельными вьющимися волосами до плеч, небольшой окладистой бородкой и скромным перстнем с алмазом. Время от времени Зелёный Боб продолжал исчезать куда-то, а человек с пепельными волосами всегда оставался у Очага, помогал путникам, беседовал с посетителями, когда никого не было, сидел и молча смотрел на огонь.
Неизменным и вечным атрибутом дома была початая пачка сухого печенья – сколько бы ни брали из неё печенье, оно там было всегда. Если кто хотел чем поделиться, оставлял свой дар возле очага, чтобы его мог взять в дорогу другой человек.
