Вот нет больше их, сплетенных, связанных воедино, нет больше всех этих «я-тебя-чувствую-через-кожу». Как будто ничего не происходило, остыло и не тревожит. Есть какая-то грань, за которой все это кажется неуместным: «будьте любезны, сделайте одолженье».
А потом кто-то первым выходит из-под ареста, досрочно освобожденный от продолженья.