Раннее утро. Санкт-Петербуржский метрополитен (гордость города). Спуск по эскалатору и завидная тишина. Единицы лиц, движущихся по встречной полосе. Взгляд в ответ на взгляд: равнодушный и уставший. Ну, а чего же еще можно ожидать? Ведь день-то будний. Да еще и лето! (сезон вымирания Питерского студенчества). Вот и наблюдаешь ты лишь наработно-с-работную категорию населения.

Серега  относился к последним. Этой ночью он отбыл очередной восьмичасовой срок заключения. Дело тут было вовсе не в непомерной тяжести труда - просто ассоциация напрашивалась сама по себе.

Основой сложившегося мнения являлись три фактора:

1)В течение рабочего периода было запрещено выходить за весьма ограниченную территорию.

2) На «прилежных» работниках не по размеру висела желтая униформа,  по цвету и фасону напоминающая робу тюремных заключенных США.  

3) Ну и конечно серые тучи охраны, выполняющей функцию «тюремных надсмотрщиков» за «не всегда праведными» делами мерчандайзеров[1].

              Теперь же, по окончанию «трудового этапа», он был одет как обычно. Его будничный наряд, если так можно выразиться (Питер в одежде пестрит разнообразием, как и во всем остальном), соответствовал Питерскому молодежному формату: джинсы, непременно содержащие долю изношенной потертости (которая в большинстве случаев является модной фикцией, однако не в этом случае), футболку с надписью неизвестной фирмы и ветровую куртку. Однако не все было так просто и примитивно, ведь то же самое навряд ли можно было сказать про прочие составляющие его внешности. Лицо ночного работника выражало искреннюю радость с маниакальным уклоном, а движения среднестатистическому северно-столичному жителю должны были бы показаться вызывающими. И дело тут было не в выпитом послерабочем литре пива (что скорее являлось исключением, чем правилом) и не в тех пяти чашках кофе, нет, просто в результате только что состоявшегося разговора, Серега принял решение стать Дзэн-Будистом (к сожалению ли, к счастью ли человечества, но всего лишь на период возвращения с работы).

             А получилось это вот как:

После работы Серега возымел желание позавтракать (поужинать) и  зашел в кафе с многообещающим названием «Ветер». Обстановка внутри, по всем надлежащим признакам, соответствовала прочим заведениям подобного рода. Кафе «барного» типа, предназначенное для проведения так называемых «мужланских праздников» (это когда настоящие мужчины  нажираются, шалят, ну а после, естественно, появляется повод для конфликта. Конфликт переходит в драку. Далее идет всеобщее примирение. После пьют уже вместе. И снова: конфликт…драка…примирение…любовь…голова в тарелке…бурлящие, булькающие звуки. Господа! Праздник удался на славу!!!).

Серега подошел к витрине, на ней были выложены возможные варианты его завтрака. «Странная цена для риса»,- произнес он еле слышно. «Не советую», - услышал он где-то справа. Поворот головы на девяносто градусов, высокий парень, вид кажется знакомым. Короткая стрижка, со следами начинающейся лысины, торчащие мочки ушей, футболка – длинные рукава. На вид двадцать с хвостиком лет.

            «Дятел», - подумал Штирлиц, «Сам ты дятел», - подумал Борман.

            Через пять минут они сидели за черным столом с коричневыми вкраплениями «якобы дерева», окруженные обшарпанными стенами чудо-кафе «Ветер». Теперь Серега уже был уверен, что никогда ранее не встречал этого товарища. «Наверное, просто напомнил кого-то из старых знакомых», - подумал он.

            Парня звали Денис.

            -Чаще называют Дэном? - уточнил Серега.

            -Можно Дэном. А можно Дениской, Даней, ну, или к примеру Димой, Владимиром, Петром, Василием.... Медный всадник или хер на коне – одна фигня, суть то не меняется!!!,- Дениска улыбнулся, хотя глаза по прежнему выражали фразу «Ну, что ответишь на это?», произнесенную задорным тоном одновременно с попыткой скопировать прибалтийский акцент. В этом была его «фишка». На самом же деле этот взгляд всего лишь говорил о заинтересованности разговором. Таков был Дэн.

- «Интересное несоответствие фасада и интерьера», - подумал Серега, - «Однозначно не плохо,…для завтрака.»

Нельзя было сказать, что он регулярно занимался выискиванием интересных собеседников, скорее они его сами находили. Ведь когда стараешься казаться серым это заметно аналогичным персонажам.

-А ты местный? - спросил Серега

-А такие бывают?, - снова появилась улыбка,- Нет, я из Ставрополя.

 Серега попытался найти южные признаки в его внешности: нос…нет, скорее русский, да и брови не срастались, разве что только радужная оболочка глаз…Да, точно, они черные! И как я раньше не заметил,… хотя это может быть и цыганская...

-А до этого жил во Львове., - продолжал он, - Ну а если брать по крови... Кто?… Ну, в основном русский, хотя были и украинцы, черкесы, чеченцы…

-Понятно. Сборная советского союза!

-…а еще Греки, ну и Евреи (последнее было произнесено с одесским акцентом).

-И дружественных народов. Хотя на счет Евреев не уверен…

-А кто ж их любит? Только без них пока не могут,- Взгляд Дэна, как будто подверженный земному притяжению упал на стол. Наверное, в этот момент он выражал  гордость за свой народ. 

-А почему их не любят?

-А за что их любить? - улыбка. Глаза снова смотрели прямо.

-Да и вправду, за что…, - Серега издал признаки смеха. Времена Гитлера давно прошли, а вот идея антисемитизма, похоже, будет жить вечно! Ну не любят массы особенных, что ж тут поделаешь? И «избранный» народ здесь не исключение…

-Так что ты здесь делаешь? - Серега задал очередной вопрос из своего арсенала: «Первичное знакомство в Питере». Скорее он больше любил слушать, чем говорить.

-В общем, - не продолжительная пауза,- работаю, а если брать частное, то сижу, пью пиво, общаюсь с тобой…

-А если взять самое общее?

-Не существую.

-То есть как? Хотя погоди, - у Сереги появилась мгновенная догадка, - Ты случайно Пелевина не читал? - дело в том, что именно сейчас он сам упорно «изучал» одно из его произведений под названием «Чапаев и Пустота». В этой книге описывалось мировоззрение, называемое солипсизмом, а его сходилась как раз на  том, что ничего нет, и быть не может, а вся реальность, по сути дела, чей-то вымысел (божественный или твой – не суть, главное вымысел). Поэтому жизнь проста. не нуждается в глубоком осмыслении…и.т.д, и.т.п.

            -Случайно читал, - лицо Дэна буквально расплылось в выражение признательности, - Я, если можно так сказать: Пелевиновед.

-Все с тобой понятно. - Серега изобразил детскую улыбку, дабы смягчить фразу. И тут ему вспомнился вопрос, занимавший  его с момента прочтения первых пелевинских книг  - Слушай, а почему в его книгах главный герой так подвержен стечению обстоятельств? То есть, он как бы не властен над своей судьбой и сам ничего не решает, а все окружающие его, требуют понимания глубинной сути далеко не однозначных вещей, дарят ему что-то, не прося ничего взамен, в общем, пытаются всячески поучаствовать в его судьбе. Создается впечатление, что он просто соринка в бурном море, - «вот это я завернул», - подумал Серега, - «можно было и попроще сказать».,- Я имел ввиду…

-Я понял. – Сообщил пелевиновед.

-«Да совсем не плохо для завтрака», - подумал Серега.

 -Просто дело в том, что Пелевин – буддист. Точнее даже Дзэн буддист. - Лицо Дэна стало очень серьезным, «Ах, ну да, конечно, здесь Серега должен задать вопрос:

-Дзен буддист – это как?

-Это плыть по течению. А ты знаешь, что такое буддизм? – этот вопрос был задан Дэном с не скрытой долей сарказма. «Любит поумничать? – пускай!», - совершил для себя локальный вывод Серега.

-Немного, - возможно его гордыня была бы задета, если бы он не был так заинтересован разговором(Серега всегда был не прочь узнать что-нибудь новенькое, а по поводу буддизма его «парили» впервой), - Первая религия на планете, основал Будда Гаутама, где-то в индии по моему…

            -Нет, не первая, первая - Конфуцианство, ну, не важно….  Будда – это не фамилия,  означает это слово: «просвещенный», соответственно и стал он им уже после…. В общем, рассказываю сначала, если тебе конечно интересно, - Денисовское выражение лица в этот момент не предполагало никакого другого ответа, кроме как «да», и Серега покорно кивнул головой. Сделал он это медленно с отсутствующим пустым взглядом, что в совокупности походило на мимику общения питерских Готов, откуда и было позаимствовано.