(Отрывки из «Истории религий» А. Мень. Том 2)

Метафизическая катастрофа, которая оторвала человечество от полноты непосредственного созерцания Бога, привела к оскудению духовной интуиции. Поэтому, стремясь обрести утерянное, люди стали искать способы вернуться к прежнему состоянию. Одним из таких способов стало искусственное вызывание экстаза при помощи плясок, ритмичной музыки, массовых радений. Это была попытка как бы приступом овладеть крепостью духа.

У большинства же «диких» народов мы застаем уже следующую стадию развития — шаманизм.

На этом этапе духовной истории утверждается вера в то, что высшими тайнами «обладают люди, исключительно одаренные по своей организации, являющиеся посредниками между своими соплеменниками и этими загадочными силами»

Выдвигается предположение, что шаманизм обязан своим возникновением психическим болезням…  но если бы речь шла только о заболеваниях, то теряла бы всякий смысл «архаическая техника экстаза», не нужны были бы те методы, которыми человек вызывает в себе состояние сосредоточения, транса и каталепсии. Теперь установлено, что современные люди, обладающие телепатическими способностями, и индийские йоги могут произвольно вызывать в себе эти особые состояния и при этом психика их вполне нормальна.

Экстатические состояния транса делают шамана медиумом и ясновидцем, к нему прибегают и для разрешения различных житейских вопросов. Он безошибочно указывает, где найти в тайге пропавшего оленя, куда нужно отправиться для того, чтобы иметь успех в охоте.

Много необычайных фактов сообщают этнографы о таинственных способностях туземцев. Так, жители островов Фиджи во время священного танца без всякого вреда ходят по камням, раскаленным добела. У бушменов пустыни Калахари известно убийство при помощи одного внушения… Если даже среди европейцев, в значительной степени утративших древние способности человека, известны многообразные парапсихические явления, то тем более вероятно встретить их у туземцев. Именно эти способности, в связи с верой в духовный мир, и составляют реальную основу шаманизма.

Эдуард Тэйлор спрашивал: «Конечно, у «дикаря» нет паровой машины, нет тем более атомного двигателя, но являются ли эти достижения «нового просвещения» результатом духовного прогресса? Не терял ли человек вместе с цивилизацией многие свои древние духовные способности?». Идея регресса казалась Тэйлору немыслимой, но мы теперь хорошо знаем, что рост материальной цивилизации вовсе не обязательно способствует духовному росту и тем более не является условием для него.

Как человек становится шаманом? Им может стать не каждый. У северных народов существует поверье, что тотемические духи-предки избирают себе в качестве медиумов либо потомков шаманов, либо особо полюбившихся им людей. Таким образом, решение стать шаманом исходит в первую очередь не от человека. Сами духи призывают его на служение.

Готовясь к своему служению, будущий шаман удаляется далеко от стойбища. Его оставляют надолго в пещере или в шалаше одного без пищи и питья. В эти дни он должен сосредоточиться на мысли о Великом Духе и своем духе-покровителе. «Истинную мудрость, — говорил шаман Игьюгарьюк, — можно приобрести лишь вдали от людей в великом уединении, и постигается она лишь путем страданий. Только нужда и страдания могут открыть уму человека то, что скрыто от других»…

Кристофер Даусон особенно подчеркивает большую религиозно-социальную роль шаманства в истории. Уважение, которым окружен провидец, по его мнению, есть первое проявление победы Духа над силой. Он подчеркивает, что институт шаманства открывал пути для духовно одаренных личностей… Однако в шаманизме есть и другая струя, которая в первобытных культурах проявлялась очень сильно. Она обнаруживает разлом и раздвоение в мистическом сознании. Не случайно шаманизм называли «черной верой». То, что мы знаем о шаманах Различных стран и о характере их откровений, позволяет сделать вывод, что их «сверхъестественный опыт» (если оставить в стороне обман и патологию) был, очевидно, чаще всего опытом оккультным. Темные демонические силы овладевали человеком и через него оказывали пагубное влияние на религию и культуру.

На демонические черты первобытных шаманских культов указывает одно любопытное якутское сказание, согласно которому первый Великий Шаман был противником Бога. Через весь шаманский мистицизм настойчиво проходит мысль о том, что духовный мир нужно подчинить человеку, заставить его служить себе. Эскимосские шаманы, например, в дни своей подготовки ждут духа-покровителя, чтобы вступить с ним в схватку и покорить его…

Здесь происходит извращение религиозного инстинкта, человек вновь и вновь стремится утвердить свою власть и волю над Высшим. Для этого он ищет и, как ему кажется, находит верные способы и пути. Так зарождается магия.

Итак, шаманизм — не простое суеверие, а одна из древних попыток человека прорваться к потерянному Эдему. Но чаще всего эти попытки приводили его на скользкий путь оккультизма, и, стремясь овладеть миром низших духов, он сам оказывался в их власти.

Когда мы говорим слово «магия», оно невольно ассоциируется у нас с чем-то таинственным, мистическим. Кажется, что магия непременно принадлежит сфере «сверхъестественного». Но так происходит потому, что мы связываем магию с представлениями, сильно отличающимися от воззрений первобытного человека. Как мы видели, для него резкой границы между сверхъестественным и естественным не существовало. Мир был един, и силы видимые переплетались в нем неразрывно с невидимыми.

Пожалуй, дикари были кое в чем мудрее нас. В самом деле, многие из нас до сих пор считают, что если утром взошло солнце — это естественно, а если оказывается, что возможно установить контакт с сознанием умершего человека, — это уже нечто сверхъестественное. Между тем в полном смысле слова сверхъестественным в мире ничего назвать нельзя. Одному плану бытия свойственны одни законы, другому — другие. Физики показали нам, что микромир сильно отличается от макромира и мега мира. Легко предположить, что и другие измерения Вселенной, транс физические и духовные, будут иметь свои особые черты. Когда столкновение этих планов становится явным, происходит то, что называют чудом. Но оно не сверхъестественно в подлинном смысле слова. Сверхъестественно лишь то Высшее Начало, которое действительно стоит над естеством, над творением. Не случайно, поэтому Августин писал, что чудеса противоречат не природе, а известной нам природе.

«…магией называются различные действия, цель которых — повлиять воображаемым сверхъестественным путем на окружающий мир»… Магия есть первобытный двойник науки.

«Анализируя принципы мышления, лежащие в основе магии, — говорит Д. Фрэзер, — мы обнаруживаем, что они сводятся к двум: первый принцип гласит, что сходное происходит от сходного, что следствие подобно своей причине…

Широко распространено представление о том, что человек при помощи известных действий может повлиять на атмосферу. Так, знахарь из Центральной Африки предполагает, что, выливая особым образом на землю кувшин воды, он может вызвать дождь, а австралийцы думают достичь тех же результатов, создавая при помощи перьев шум, подобный шуму дождя; точно так же индейцы ожидают дождя от сделанного ими макета тучи. Известны «средства» для вызывания засухи и для прекращения солнечного затмения.

 «…согласно второму принципу, предметы, которые однажды находились в длительном контакте или общении между собой, продолжают действовать друг на друга тогда, когда это общение прекратилось».

По закону «сопричастия» совершают вредоносные магические обряды над обрезками ногтей, волосами, одеждой тех людей, которым хотят причинить вред. По закону «подобия» лепят фигурки врагов и совершают над ними «убийство» или наговор. Это непременно должно оказать воздействие на намеченную жертву…

«Самым удивительным во всем этом, — пишет Ю. Липпс, — является то, что человек, чувствующий себя жертвой подобного рода колдовских чар, часто действительно умирает, потому что он сам верит в силу их действия, как и те, кто его околдовывает...»

Вышеприведенные примеры достаточно ясно характеризуют эту субъективную сторону Магизма. Его главный нерв — использование сил, все равно природных или сверхприродных, в повседневных целях и личных нуждах.

Власть над стихиями, которой якобы обладали заклинатели, окружала их ореолом могущества и суеверного почитания. Их стали считать воплощением высших сил, таким образом, Магизм явился источником древней власти. «Ни одна общественная группа не извлекла из этой веры в возможность воплощения божества в человеческую форму столько выгоды, сколько группа царей», — говорит Фрэзер. И действительно, в истории мы видим непрерывную нить этой сакрально-магической власти, которая становится незыблемым законом общества. Это — и микенские цари-колдуны, и спартанские властители, и египетские фараоны, и римские императоры, и византийские василевсы, и, наконец, некоторые авторитарные вожди позднейших времен. Цари-маги всегда пытались подчинить своей власти все сферы жизни подданных, но неизменно наталкивались на сопротивление религии. Поэтому они всячески стремились приспособить ее к своим целям. И порой это им неплохо удавалось.

Египет — это рубеж между Африкой с ее фетишами и колдунами и Средиземноморским кругом — очагом великих духовных движений.

 Скачать полностью фильм - >>

«Мифы древних народов о сотворении мира не имеют никакого сходства с тем, что написал Моисей в своей книге Бытие.  Откуда же тогда Моисей получил эту информацию? Очевидно, от кого-то, кто присутствовал при этом… В сообщении приводится 10 главных этапов в следующем порядке: начало. Первозданная земля, свет, пространство и атмосфера, материки, наземные растения, солнце, луна, и звезды, различимые в пространстве;  начало времен года, морские чудовища и летающие существа, млекопитающие, Человек. Наука подтверждает, что эти этапы следовали в таком порядке. Каковы шансы, что писатель Бытия просто отгадал этот порядок?» (книга « Жизнь – как она возникла?»)

Далее выдержки из книги

Александра Меня "История религии". Том1. Гл.5

Эволюция за пять минут ))

Книга протоиерея Александра Меня «История религии», прямо с самого начала потрясает не только своим содержанием, но и глубиной  личности ее  автора.  Его мысль, его энциклопедический ум  заслуживают восхищения и уважения. В этой связи, не могу не упомянуть  и о том факте, что жизнь самого Александра Меня оборвалась неестественно и страшно, будучи отнятой рукой «зверя» и, по сути своей, идиота. Потому что только недалекий идиот мог поднять руку не просто на Человека, а на Такого Человека, на священнослужителя, глубокого мыслителя, богослова, проповедника.

Моя личная встреча с А.Менем  произошла  в 1989 году, за год до его убийства, когда нас, первокурсников, пригласили в зал нашего же музыкального училища и сказали, что приехал к нам Священник Русской Православной Церкви.  Его имя нам тогда ни о чем не говорило, как и не так уже и много мы думали о религии и церкви, ибо большая часть из нас не считала себя верующими, и на тот момент все еще мы были комсомольцами, хотя и культурно-развивающимися людьми, начинающими музыкантами. Да и никто в СМИ не  говорил об А.Мене до того самого дня, когда он был убит. До того самого времени, когда люди и страна потихоньку стали пробуждаться от своего «советского» безбожного бытия. Но с первой минуты речь А.Меня проникла в сознание, и долго-долго после того дня и той Проповеди мы вспоминали нашего гостя. Кроме всего, он и внешне всем запомнился: статный, в черной рясе, с невероятно умными глазами и потрясающе завораживающим голосом, великолепный оратор.

А свой пост я хотела бы посвятить вопросу, что такое Вера, который поднимает в своем труде в самом начале Александр Мень, цитируя Ж.Ж. Руссо:

1.       ЧУВСТВА, ОЩУЩЕНИЯ

Свой рассказ о познании мира, Александр Мень, начинает, упоминая отрывок рассказа писателя фантаста Станислава Лема (и далее цитируя многих авторов), где описан опыт ученого, «который поместил изолированные мозги в особые ящички и подсоединил их к устройствам, создающим полную иллюзию реальности. Это - их судьба, их мир, их бытие – все, что они могут достигнуть и познать. В устройстве находятся специальные ленты с записанными на них электрическими импульсами: они соответствуют тем ста или двумстам миллиардам явлений, с какими может столкнуться человек в наиболее богатой впечатлениями жизни. Если б вы подняли крышку барабана, то увидели бы только блестящие ленты, покрытые белыми зигзагами, но это – знойные ночи юга и рокот волн, это тела зверей и грохот пальбы, это похороны и пьянки, вкус яблок и груш, снежные метели, вечера у камина, горные вершины и кладбища, и галлюцинации – там весь мир!

А.Мень:

В этом рассказе речь идет не о безудержном полете фантазии, но дана своего рода модель нашего познания… Как мы можем получать достоверное знание действительности, лежащей вне нас?

Мало того, что органы чувств слишком часто обманывают нас, и данные их полны иллюзорности (кажется, что Солнце вращается вокруг Земли, что на экране происходит не смена кадров, а настоящее движение фигур), трудно вообще доказать, что дерево или дом существуют независимо от меня именно такими, как я их воспринимаю… Как бы они выглядели, если б устройство моих органов чувств было иным? Ведь известно, в частности, что насекомые видят мир иначе, чем мы…

Можно доказать, что все ощущения, из которых складывается наша картина мира, зависят от наших рецепторов. Один и тот же ток, пропущенный через язык, дает ощущение кислоты, через глаз – ощущение цвета, через кожу – ощущение щекотания, а через слуховой нерв – ощущение звука.

Признав ощущение за единственный источник познания, мы неизбежно приходит к крайней форме скептицизма. Таким образом, если мысль будет оперировать информацией, сообщаемой органами чувств, мы едва ли сможем найти объективные критерии для познания мира.

2.       ОТВЛЕЧЕННОЕ МЫШЛЕНИЕ. НАУКА. ФИЛОСОФИЯ.

Но ведь есть вещи, о которых мы знаем, никогда их не видя: удаленные звезды, элементарные частицы вещества. Как же человек мог судить о них без помощи чувств? По-видимому, кроме чувств и простейших умозаключений есть иная ступень познания, в которой центральную роль играет отвлеченная мысль.

Отталкиваясь от чувственного, мысль производит свои операции уже в сфере идеальных, умопостигаемых структур. «Здравый смысл», обычная логика – эти элементарные средства познания вначале сковывают полет отвлеченной мысли, однако с каждым шагом она все дальше уходит от привычного мира рассудочных понятий.

«Рацио», обыденный рассудок, уступает место широким горизонтам научного и философского постижения. В быту он верно служит нам вместе со своими спутниками «шестерицей ощущений», но с определенного момента владения обычной логики кончаются.

В частности, когда речь идет о переходе от Эвклидовой геометрии к геометрии Лобачевского, от классической физики Ньютона к физике релятивистской.

   Нильс Бор: «Все согласны с тем, что предполагаемая теория безумна. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться еще и верной.

   Анри Бергсон: «Что может показаться абсурднее, чем утверждение, что перемещаясь атомные объекты не двигаются по траектории?»

   Поль Дирак: «Квантовая теория строится главным образом на таких понятиях, которые не могут быть объяснены с помощью известных понятий и даже не могут быть объяснены адекватно словами вообще»

   Математик Фридман: «Вселенная должна иметь замкнутую форму и при этом она, по-видимому, непрерывно расширяется»

   Эйншейн: «С исчезновением материи исчезли бы и пространство, и время».  

Словом, сама наука приводит человека к факту парадоксальной сверхрассудочной структуры мира. То, что для «здравого смысла» несет в себе неустранимое противоречие, подтверждается в высшем типе физико-математического и философского мышления.

Ворота замка открылись, однако войти в него мы едва ли можем. Отвлеченное мышление – будь то наука или спекулятивная философия – в силу самой своей абстрактности не может дать окончательного и подлинного познания реальности.

«Отвлеченное мышление, - говорит Вл.Соловьев, - есть переходное состояние ума, когда он достаточно силен, чтобы освободиться от исключительной власти чувственного восприятия и отрицательно отнестись к нему, но еще не в состоянии овладеть идеей во всей полноте и цельности ее действительного предметного бытия, внутренне и существенно с ней соединиться, а может только касаться ее поверхности, скользить по ее внешним формам».

3.       САМОПОЗНАНИЕ (наше собственное «Я»). ИНТУИЦИЯ.

Что может быть дано нам более непосредственно, чем наше собственное «Я»? А между тем мы узнаем о нем вовсе не через органы чувств и не через логические операции.

   Декарт о бытии: «Я мыслю, следовательно, существую»

Отвлеченное мышление здесь бессильно, как и органы чувств. Оно разбивает личность на тысячи аспектов, в то время как внутреннее  единство «Я» безнадежно ускользает от анализа.

   Р.Эйслер: «Сознание нельзя определить логически. Природа сознания, его свойства не могут быть описаны; чтобы понять его, как и все психическое, необходимо непосредственно пережить его»

Легче слепому объяснить свойства красного цвета, чем в рациональных терминах передать суть самосознания, которое открывается нам в непосредственном акте ИНТУИЦИИ…

Человек обладает не только ощущениями и разумом, но и как бы особым «органом» внутреннего постижения, которое раскрывает перед ним сущность бытия.

Одних рецепторов и логического анализа недостаточно для того, чтобы понять величие фуги Баха или Владимирской Богоматери. Даже в области «точных» наук интуитивные предпосылки предваряют собой цепь строгой аргументации. Многие научные открытия явились их творцам как мгновенные интуитивные прозрения, которые лишь впоследствии обосновывались фактами и логикой. В свете этого предание о Ньютоновом яблоке не так уж бессмысленно. Д. Менделеев  увидел будущую таблицу во сне.

   Ученый В.И.Вернадский: «Интуиция, вдохновение – основа величайших научных открытий, в дальнейшем опирающихся на факты и идущих строго логическим путем, - не вызываются ни научной, ни логической мыслью и не связаны со словом и понятием в своем генезисе»

   Физик Луи Де Бройль: «Человеческая наука, по существу рациональная в своих основах и по своим методам, может осуществлять свои наиболее замечательные завоевания лишь путем опасных внезапных скачков ума, когда проявляются способности, освобожденные от оков строгого рассуждения, которые называют воображением, интуицией».

Понятие об интуиции существовало и в индийском, и в греческом умозрении; о ней говорили средневековые теологи Якоб Бёме  и Фома Аквинат: «Если бы  путь человека к Богу проходил только через философское, абстрактное мышление, то вера осталась бы уделом ничтожнейшего меньшинства. На дела же мы видим, что религиозность присуща и неграмотному индийскому крестьянину, и европейскому ученому, стоящему на вершине современных знаний. Это происходит потому, что духовное познание есть плод живой интуиции».  Указывая на последние пределы рационального знания, Декарт писал: «Надлежит, отбросив все узы силлогизмов, вполне довериться интуиции как единственному остающемуся у нас пути».  Лейбниц называл ее «самым совершенным знанием».

   Вл. Соловьёв: «Те идеальные образы, которые воплощаются художником в его произведениях, не суть, ни простое воспроизведение наблюдаемых явлений в их частной, случайной действительности, ни отвлеченные от этой действительности общие понятия. Как наблюдение, так и отвлечение или обобщение необходимы для разработки художественных идей, но не для их создания , - иначе всякий наблюдательный и размышляющий мог бы быть истинным художником… Если, таким образом, предметом художества не может быть ни частное явление, воспринимаемое во внешнем опыте, ни общее понятие, производимое рассудочной рефлексией, то этим может быть только сущая идея, открывающая умственному созерцанию».

Итак, мы смогли убедиться, что познание мира есть процесс сложный и многогранный, протекающий в трех основных руслах.

(Выдержки из книги: А.Мень "История религии" Т.1, гл.2, в сокр.)

Фильм - Теория Невероятности. Интуиция.

смотреть далее