Книга протоиерея Александра Меня «История религии», прямо с самого начала потрясает не только своим содержанием, но и глубиной  личности ее  автора.  Его мысль, его энциклопедический ум  заслуживают восхищения и уважения. В этой связи, не могу не упомянуть  и о том факте, что жизнь самого Александра Меня оборвалась неестественно и страшно, будучи отнятой рукой «зверя» и, по сути своей, идиота. Потому что только недалекий идиот мог поднять руку не просто на Человека, а на Такого Человека, на священнослужителя, глубокого мыслителя, богослова, проповедника.

Моя личная встреча с А.Менем  произошла  в 1989 году, за год до его убийства, когда нас, первокурсников, пригласили в зал нашего же музыкального училища и сказали, что приехал к нам Священник Русской Православной Церкви.  Его имя нам тогда ни о чем не говорило, как и не так уже и много мы думали о религии и церкви, ибо большая часть из нас не считала себя верующими, и на тот момент все еще мы были комсомольцами, хотя и культурно-развивающимися людьми, начинающими музыкантами. Да и никто в СМИ не  говорил об А.Мене до того самого дня, когда он был убит. До того самого времени, когда люди и страна потихоньку стали пробуждаться от своего «советского» безбожного бытия. Но с первой минуты речь А.Меня проникла в сознание, и долго-долго после того дня и той Проповеди мы вспоминали нашего гостя. Кроме всего, он и внешне всем запомнился: статный, в черной рясе, с невероятно умными глазами и потрясающе завораживающим голосом, великолепный оратор.

А свой пост я хотела бы посвятить вопросу, что такое Вера, который поднимает в своем труде в самом начале Александр Мень, цитируя Ж.Ж. Руссо:

1.       ЧУВСТВА, ОЩУЩЕНИЯ

Свой рассказ о познании мира, Александр Мень, начинает, упоминая отрывок рассказа писателя фантаста Станислава Лема (и далее цитируя многих авторов), где описан опыт ученого, «который поместил изолированные мозги в особые ящички и подсоединил их к устройствам, создающим полную иллюзию реальности. Это - их судьба, их мир, их бытие – все, что они могут достигнуть и познать. В устройстве находятся специальные ленты с записанными на них электрическими импульсами: они соответствуют тем ста или двумстам миллиардам явлений, с какими может столкнуться человек в наиболее богатой впечатлениями жизни. Если б вы подняли крышку барабана, то увидели бы только блестящие ленты, покрытые белыми зигзагами, но это – знойные ночи юга и рокот волн, это тела зверей и грохот пальбы, это похороны и пьянки, вкус яблок и груш, снежные метели, вечера у камина, горные вершины и кладбища, и галлюцинации – там весь мир!

А.Мень:

В этом рассказе речь идет не о безудержном полете фантазии, но дана своего рода модель нашего познания… Как мы можем получать достоверное знание действительности, лежащей вне нас?

Мало того, что органы чувств слишком часто обманывают нас, и данные их полны иллюзорности (кажется, что Солнце вращается вокруг Земли, что на экране происходит не смена кадров, а настоящее движение фигур), трудно вообще доказать, что дерево или дом существуют независимо от меня именно такими, как я их воспринимаю… Как бы они выглядели, если б устройство моих органов чувств было иным? Ведь известно, в частности, что насекомые видят мир иначе, чем мы…

Можно доказать, что все ощущения, из которых складывается наша картина мира, зависят от наших рецепторов. Один и тот же ток, пропущенный через язык, дает ощущение кислоты, через глаз – ощущение цвета, через кожу – ощущение щекотания, а через слуховой нерв – ощущение звука.

Признав ощущение за единственный источник познания, мы неизбежно приходит к крайней форме скептицизма. Таким образом, если мысль будет оперировать информацией, сообщаемой органами чувств, мы едва ли сможем найти объективные критерии для познания мира.

2.       ОТВЛЕЧЕННОЕ МЫШЛЕНИЕ. НАУКА. ФИЛОСОФИЯ.

Но ведь есть вещи, о которых мы знаем, никогда их не видя: удаленные звезды, элементарные частицы вещества. Как же человек мог судить о них без помощи чувств? По-видимому, кроме чувств и простейших умозаключений есть иная ступень познания, в которой центральную роль играет отвлеченная мысль.

Отталкиваясь от чувственного, мысль производит свои операции уже в сфере идеальных, умопостигаемых структур. «Здравый смысл», обычная логика – эти элементарные средства познания вначале сковывают полет отвлеченной мысли, однако с каждым шагом она все дальше уходит от привычного мира рассудочных понятий.

«Рацио», обыденный рассудок, уступает место широким горизонтам научного и философского постижения. В быту он верно служит нам вместе со своими спутниками «шестерицей ощущений», но с определенного момента владения обычной логики кончаются.

В частности, когда речь идет о переходе от Эвклидовой геометрии к геометрии Лобачевского, от классической физики Ньютона к физике релятивистской.

   Нильс Бор: «Все согласны с тем, что предполагаемая теория безумна. Вопрос в том, достаточно ли она безумна, чтобы оказаться еще и верной.

   Анри Бергсон: «Что может показаться абсурднее, чем утверждение, что перемещаясь атомные объекты не двигаются по траектории?»

   Поль Дирак: «Квантовая теория строится главным образом на таких понятиях, которые не могут быть объяснены с помощью известных понятий и даже не могут быть объяснены адекватно словами вообще»

   Математик Фридман: «Вселенная должна иметь замкнутую форму и при этом она, по-видимому, непрерывно расширяется»

   Эйншейн: «С исчезновением материи исчезли бы и пространство, и время».  

Словом, сама наука приводит человека к факту парадоксальной сверхрассудочной структуры мира. То, что для «здравого смысла» несет в себе неустранимое противоречие, подтверждается в высшем типе физико-математического и философского мышления.

Ворота замка открылись, однако войти в него мы едва ли можем. Отвлеченное мышление – будь то наука или спекулятивная философия – в силу самой своей абстрактности не может дать окончательного и подлинного познания реальности.

«Отвлеченное мышление, - говорит Вл.Соловьев, - есть переходное состояние ума, когда он достаточно силен, чтобы освободиться от исключительной власти чувственного восприятия и отрицательно отнестись к нему, но еще не в состоянии овладеть идеей во всей полноте и цельности ее действительного предметного бытия, внутренне и существенно с ней соединиться, а может только касаться ее поверхности, скользить по ее внешним формам».

3.       САМОПОЗНАНИЕ (наше собственное «Я»). ИНТУИЦИЯ.

Что может быть дано нам более непосредственно, чем наше собственное «Я»? А между тем мы узнаем о нем вовсе не через органы чувств и не через логические операции.

   Декарт о бытии: «Я мыслю, следовательно, существую»

Отвлеченное мышление здесь бессильно, как и органы чувств. Оно разбивает личность на тысячи аспектов, в то время как внутреннее  единство «Я» безнадежно ускользает от анализа.

   Р.Эйслер: «Сознание нельзя определить логически. Природа сознания, его свойства не могут быть описаны; чтобы понять его, как и все психическое, необходимо непосредственно пережить его»

Легче слепому объяснить свойства красного цвета, чем в рациональных терминах передать суть самосознания, которое открывается нам в непосредственном акте ИНТУИЦИИ…

Человек обладает не только ощущениями и разумом, но и как бы особым «органом» внутреннего постижения, которое раскрывает перед ним сущность бытия.

Одних рецепторов и логического анализа недостаточно для того, чтобы понять величие фуги Баха или Владимирской Богоматери. Даже в области «точных» наук интуитивные предпосылки предваряют собой цепь строгой аргументации. Многие научные открытия явились их творцам как мгновенные интуитивные прозрения, которые лишь впоследствии обосновывались фактами и логикой. В свете этого предание о Ньютоновом яблоке не так уж бессмысленно. Д. Менделеев  увидел будущую таблицу во сне.

   Ученый В.И.Вернадский: «Интуиция, вдохновение – основа величайших научных открытий, в дальнейшем опирающихся на факты и идущих строго логическим путем, - не вызываются ни научной, ни логической мыслью и не связаны со словом и понятием в своем генезисе»

   Физик Луи Де Бройль: «Человеческая наука, по существу рациональная в своих основах и по своим методам, может осуществлять свои наиболее замечательные завоевания лишь путем опасных внезапных скачков ума, когда проявляются способности, освобожденные от оков строгого рассуждения, которые называют воображением, интуицией».

Понятие об интуиции существовало и в индийском, и в греческом умозрении; о ней говорили средневековые теологи Якоб Бёме  и Фома Аквинат: «Если бы  путь человека к Богу проходил только через философское, абстрактное мышление, то вера осталась бы уделом ничтожнейшего меньшинства. На дела же мы видим, что религиозность присуща и неграмотному индийскому крестьянину, и европейскому ученому, стоящему на вершине современных знаний. Это происходит потому, что духовное познание есть плод живой интуиции».  Указывая на последние пределы рационального знания, Декарт писал: «Надлежит, отбросив все узы силлогизмов, вполне довериться интуиции как единственному остающемуся у нас пути».  Лейбниц называл ее «самым совершенным знанием».

   Вл. Соловьёв: «Те идеальные образы, которые воплощаются художником в его произведениях, не суть, ни простое воспроизведение наблюдаемых явлений в их частной, случайной действительности, ни отвлеченные от этой действительности общие понятия. Как наблюдение, так и отвлечение или обобщение необходимы для разработки художественных идей, но не для их создания , - иначе всякий наблюдательный и размышляющий мог бы быть истинным художником… Если, таким образом, предметом художества не может быть ни частное явление, воспринимаемое во внешнем опыте, ни общее понятие, производимое рассудочной рефлексией, то этим может быть только сущая идея, открывающая умственному созерцанию».

Итак, мы смогли убедиться, что познание мира есть процесс сложный и многогранный, протекающий в трех основных руслах.

(Выдержки из книги: А.Мень "История религии" Т.1, гл.2, в сокр.)

Фильм - Теория Невероятности. Интуиция.