Так часто выразить любовь мою хочу,
Но ничего сказать я не умею,
Я только радуюсь, страдаю и молчу.
Как будто стыдно мне — я говорить не смею.

И в близости ко мне живой души твоей
Так все таинственно, так все необычайно,—
Что слишком страшною божественною тайной
Мне кажется любовь, чтоб говорить о ней.

В нас чувства лучшие стыдливы и безмолвны,
И все священное объемлет тишина.
Пока шумят вверху сверкающие волны,
Безмолвствует морская глубина.

(Дмитрий Мережковский)

Цыганская страсть разлуки!
Чуть встретишь — уж рвешься прочь!
Я лоб уронила в руки
И думаю, глядя в ночь:

Никто, в наших письмах роясь,
Не понял до глубины,
Как мы вероломны, то есть —
Как сами себе верны.

Октябрь 1915
Марина Цветаева. Просто - сердце...

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.

Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте!- Еще меня любите
За то, что я умру.

Марина Цветаева

Ты, меня любивший фальшью
Истины - и правдой лжи,
Ты, меня любивший - дальше
Некуда! - За рубежи!

Ты, меня любивший дольше
Времени. - Десницы взмах! -
Ты меня не любишь больше:
Истина в пяти словах.

Олгерт Ольга


Весны разбитые колени,
Гордыни вскрывшийся нарыв ,-
Из череды седых мгновений
Стремимся вычеркнуть ,укрыв
Зрачки недремлющего эго,
Сомнений пряча леденцы,
И учимся дышать под снегом
Опавшей солнечной пыльцы.
*

Учись не придавать значенья
Главнейшим главам бытия,
Не принимая за ученья
Бои с судьбой, где ты и я
Бежим в одном большом ряду
Который полдень стометровку,
Но так неискренне, неловко,
Как -будто чувствуя беду.
Но на границе с пустотой
Есть верный шанс – остановиться,
И прочитать на спящих лицах
Роман, непроданный зимой.

Засыпать под шумы крон.
Просыпаться с первым светом.
Ощущать, что долгим летом
Окружён со всех сторон.

Падать в мягкую траву.
Удивляться, как бесстрашно
Деловитая букашка
Семенит по рукаву.

Услыхать, как вразнобой,
Незлобиво и певуче
Вдруг посыплется из тучи
Дождик, тёплый и слепой.

Рвать намокшие плоды,
Мять губами осторожно.
Сознавать себя надёжно
Защищённым от беды.

И, доверчиво виском
Прислонясь к коре нагретой,
Понимать, что в жизни этой
Будешь вечным должником...

Любовь Сирота

Всего любимей было лето.
Ей слаще не было забавы,
Чем поутру, едва проснувшись,
из дому выпорхнуть босою,
Сбежать с крыльца, сойти с дорожки,
ступить на блещущие травы,
Дрожа от соприкосновенья
с ещё не высохшей росою.

Она пустырь пересекала
бегом, поёживаясь знобко,
Потом с крутого косогора
бочком опасливо спускалась,
А дальше – к берегу речному
вела чуть видимая тропка –
И опрокинутое небо
у самых ног её плескалось.

Она входила по колено
и в воду руки опускала,
И струи трогала, как струны,
ладонью облака касалась,
Листву ерошила деревьям
и небо в речке полоскала,
И перевёрнутая крона
ей осязаемой казалась.

Сходил к реке народ утиный
и в воду сваливался шумно,
Мальки под пальцами сквозили,
и солнцем наполнялись воды,
И, наравне с листвой и небом,
она, безгрешна и бездумна,
Сама была штрихом пейзажа,
простым явлением природы.

Ещё заботы не настали,
ещё любовь не наступила –
Светило солнце, птицы пели,
и речка ноги холодила.
Она смотрела и дышала.
Ничто её не торопило.
А то, что это было счастьем –
ей в голову не приходило…


Любовь Сирота