Когда находишься в постели с женщиной, более всего распаляет мысль, что происходит нечто парадоксальное, что-то невероятное: вот женщина, считающая чем-то ужасным демонстрировать известные части своего тела; она скрывает их от всего белого света, а прежде всего от мужчин, она считает их срамными, она не смеет называть их... и всё же, эта самая женщина сейчас показывает их мужчине и именно тому мужчине, от обнажения перед которым она должна воздерживаться прежде всего, ибо это тот, кого она любит, то есть тот, кто ее более всего смущает и беспокоит, и тот, кто любуется ее прелестями всего менее равнодушным, а самым похотливым взглядом. И этот мужчина не только любуется ее укромными местами - он их касается, ощупывает, его прикосновения возбуждают; касается он их не только рукою, но и той частью тела, столь же срамной в женских глазах,- к ней женщина обыкновенно боится не только притронуться, но и видеть, называть ее; о которой она никогда не смеет думать (таковы, по крайней мере, условности); и контакт этот не является лишь поверхностным, эту самую срамную часть мужчина вводит в самое срамное место женщины... и такое насилие над стыдливостью тем более пикантно, что оно временное. Часом раньше или часом позже женщина была или будет одета, тщательно укроет почти все свои части тела и раскраснеется при малейшем упоминании о предмете, причинившим столько наслаждения... и сколь убывает половое удовольствие безо всяких условностей (по видимому, нелепых) женской стыдливости.