Ответ: "Друг мой... я не только первый Будда, который шутит, но также и последний... потому что я собираюсь рассказать все шутки! Я не собираюсь оставить хоть одну нерассказанную шутку!"

В принципе, ни одна шутка не бывает грязной. Шутки, которые называются грязными, называются так потому, что вы прежде всего думаете о том, что секс грязен. Это следствие: так как секс грязный, любая шутка, которая имеет какое-то отношение к сексу, становится грязной: это очень странно - вы рождены в сексе, но вы не грязны. По христианскому учению вы грязны, вы рождены от первоначального греха; так они говорят - вы грязны, очень грязны. И очиститься вам нет возможности, не поможет даже сухая чистка.... Как только вы признаете, что секс является грязным, тогда не будет больше возможности иметь что-нибудь чистое в целом мире, потому что всё возникает из одной и той же сексуальной энергии. Тогда и птицы, поющие свои трели, будут грязными - исключите их из жизни. Павлины, танцующие для того, чтобы привлечь самку, исключите их, ведь они становятся поистине грязными созданиями. А чего стоит их грязный трюк - раскрывать так красиво свой хвост! Бедная самка не может не обратить внимание на этих истинно грязных самцов, которые совершают все эти трюки. Если вы исключите секс из мира, вы исключите и жизнь.

Искренность и смех неразделимы

Говорят, что шутка вызывает три вида смеха. Первый - это когда смеются сразу же, а шутку и нужно понимать сразу, без временного разрыва, иначе вам просто недостает чувства юмора. В этьом-то и вся соль, что она ударяет внезапно, ударяет где-то внутри, и вы взрываетесь смехом. Вряд ли вы сможете объяснить другим, почему вы смеетесь. Потому что, чем сильнее вы будете пытаться это сделать, тем яснее вы осознаете, что это невозможно объяснить. Почему вы смеялись? Как это происходит? Это очень тонкое явление.

Когда кто-нибудь рассказывает шутку, она движется на двух уровнях, поэтому и возникает смех. На одном уровне все просто и обычно, и вдруг в конце - резкий поворот, и наступает кульминация, т.к. вы никогда не ожидаете того, что должно произойти... Вот почему, если вы уже слышали шутку, вам не смешно, т.к. нет неожиданного поворота, вам о нем известно. Когда же происходит неожиданный поворот, то вы с обычного уровня вдруг переноситесь на Эверест, где все вокруг настолько нелогично и абсурдно настолько, что вы невольно разражаетесь смехом. Если вы понимаете шутку, вы понимаете ее сразу, безо всякого усилия с вашей стороны. Это очень похоже на сатори или самадхи.

Есть второй вид смеха. Люди понимают шутку, но им нужно время, чтобы ее осмыслить. И тогда она затрагивает толькоих интелект, а не все существо. Смех есть, но он только на лице - некое умственное явление. Первый смех идет из самого нутра, а второй - только продукт ума. Смеющиеся понимают соль шутки, но их интелекту всегда нужно время для этого; он не обладает способностью молниеносно схватывать. Даже самый умный человек немного глуп, потому что природа интелекта такова, что он не может прыгать. Он движется путем логики, ему нужно время, это явление постепенное. Он достигает вывода постепенно. Это второй вид смеха. Дледный, не очень глубокий, не очень расслабляющий, не очищающий, а просто умственный феномен. В мозгу что-то срабатывает и создает небольшую зыбь, вот и все. В первом случае смех настолько глубок, что если он действительно приходит, то может превратиться в сатори. В таком смехе ум может совершенно исчезнуть.

И есть третий вид смеха. Люди смеются лишь потому, что другие смеются. Они ничего не понимают, но чтобы не показаться глупыми, они смеются. Видя, что все смеются, они заставляют и себя смеяться.

Это третий вид смеха - с вами ничего не происходит, вы просто претворяетесь.

Смех - это послание

Рассказывают... Когда Хотей достиг просветления, он начал семятся. Он прожил после этого еще почти тридцать лет, и смеялся все эти годы. Даже во сне - его ученики иногда слышали - он похохатывал. Все его послание миру было - смех. Он разгуливал из одного города в другой и везде только смеялся. Обычно он приходил то на одну рыночную площадь, то на дугую и смеялся. Собирался народ. В его смехе было что-то не от мира сего - это был смех Будды. (Хотей известен как "Смеющийся Будда".)

Смех Хотея был таким заразительным, что всякий, услышавший его, начинал смеятся. Вскоре смеялась вся рыночная площадь; толпы собирались и смеялись... Многие просили его: "Дай нам какие-нибудь пояснения, указания...". Но он обычно отвечал: "Ничего более. Этого достаточно. Если ты можешь смеятся, если ты можешь смеятся тотально - это медитация"

Смех и был его техникой, его средством. Рассказывают... что многие люди стали просветленными через смех Хотея. Такова была его единственная медитация: смеятся самому и помогать смеятся другим.

Анекдоты от Ошо

* * *
Маленький Эрни громко свистнул посреди проповеди отца Мерфи, и дедушка вытащил его из церкви, отвел подальше и закричал:
- Как ты мог? Поднял такой шум в церкви!...
- Ага, - радостно ответил Эрни, - Я уже давно прошу Бога, чтобы он научил меня свистеть, и этим утром он это сделал!

* * *
Лифт нью-йоркского небоскреба поднимал людей. Неожиданно высокий мужчина дико взвыл. Маленький Эрни поднял глаза на маму:
- Я не виноват! - сказал он. - Это было на моем лице, поэтому я укусил.

* * *
На дне рождения хозяйка подошла к маленькому Эрни: 
- Надо же, твой братик такой робкий! Он целый день просидел на одном месте.
- И вовсе он не робкий! - возмутился Эрни. - Это просто потому, что на него раньше никогда не надевали галстук, и он думает, что его привязали.

* * *
Священник, приехавший в маленькую деревню, спросил у мальчика, как попасть в церковь, где он будет читать проповедь вечером. После того, как мальчик показал ему дорогу, священник сказал:
- Приходи сегодня вечером и приводи всех своих друзей!
- Зачем? - спросил мальчик.
- Потому что я буду рассказывать, как попасть на небеса, - ответил священник.
- Вы шутите! - засмеялся мальчик. - Вы даже не знали, как попасть в церковь!

* * *
Семилетний Джонни вернулся из школы со своей новой семилетней подружкой. Джонни посмотрел на нее с обожанием и сказал:
- Ты первая девочка, которую я люблю.
- Блин, - ответила она, - везет же мне - еще один любитель!

* * *
Ватикан объявляет о том, что Папа собирается нанести визит в католический костел в Польше. Местный священник собирает самых преданных верующих из своей общины, чтобы те вымыли и вычистили церковь. Этот костел был благословлен особой реликвией, сохранившейся со времен Христа: пучком лобковых волос святого Петра. Один из помощников, подумав, что это мусор, выбросил их. Когда священник в последнюю минуту перед приездом Папы решил проверить драгоценную реликвию, он был в шоке, обнаружив, что она исчезла. В отчаянии он залез рукой под мантию и вырвал несколько собственных волос, чтобы положить их в ящик. Когда священник показывал Папе костел, они подошли к ящику с реликвией. Священник сказал:
- А это, Ваше Преосвященство, наш самый святой дар Божий!
- Ух! - тяжело вздохнул папа, когда понюхал его. - До сих пор можно сказать, что наш Петр был рыбаком!

* * *
Хайми Гольдберг и его друг Мойша сидят в кафе в перерыве между скачками.
- Странный случай произошел со мной несколько лет назад, - говорит Хайми. - Было седьмое число седьмого месяца, и моему маленькому Хершелю в этот день исполнилось семь лет. Мы жили в доме номер семь, и я приехал на скачки в семь часов семь минут. 
- Должно быть ты поставил много на седьмую лошадь в седьмом забеге, - сказал Мойша.
- Разумеется, - ответил Хайми.
- И конечно она выиграла?
- Нет, - вздохнул Хайми. - Она пришла седьмой!

* * *
Соломон Фигенбаум однажды вечером вернулся домой и обнаружил девушку, роющуюся в его вещах. Строго глядя на нее, он произнес:
- Девушка, Вы - воровка! Я звоню в полицию.
- Пожалуйста, сэр, - взмолилась она. - Если у меня снова будут проблемы, меня посадят на много лет! Пожалуйста, не звоните в полицию!
- Мне очень жаль, но придется это сделать, - ответил Солли.
- Пожалуйста, сэр! - слезно умоляла она. - Я могу что-нибудь сделать для Вас. Я даже могу отдать Вам свое тело!
Солли на мгновение задумался.
- Хорошо, - сказал он. - Раздевайся и иди в мою кровать.
Девушка так и сделала, и Солли быстро последовал за ней. Он старался и старался около получаса. Истощившись, в конце концов он сдался.
- Ничего не получается! - воскликнул он. - Придется звонить в полицию.

* * *
Рабби Нуссбаум был на конференции раввинов в Чикаго. Когда она закончилась, он рассчитался в отеле, и прошел всю дорогу до станции, но вдруг вспомнил, что он забыл свой зонтик в номере. Когда он вернулся в отель, его комната уже была занята парой молодоженов. Он уже собрался постучать в дверь, когда услышал мужской голос:
- Чьи это маленькие губки?
- Твои, милый, твои, - ответил скромный женский голос.
- А чьи это маленькие ручки?
- Твои, милый, твои, - промурлыкала девушка.
- А чьи это маленькие грудки? 
- Твои, милый, твои! - взвизгнула она.
- Эй! - крикнул Рабби Нуссбаум в замочную скважину. - Когда дойдете до зонтика, имейте в виду, что он мой!

* * *
Хайми Гольдберг жалуется своему другу Мойше:
- Моя жена постоянно просит денег, денег, денег. На прошлой неделе она требовала двести долларов. Позавчера она попросила сто пятьдесят. А сегодня утром она просила сто долларов.
- С ума сойти. Что она делает со всеми этими деньгами? - спросил Мойша.
- Не знаю, - ответил Хайми. - Я ей никогда их не давал.

* * *
Миссис Раппопорт дала объявление о продаже нового Кадиллака за три доллара. Голдштейн позвонил и спросил:
- Что-то не так с машиной?
- С ней все в порядке, - ответила она. - Если она Вам не нужна, пожалуйста, не тратьте мое время.
Голдштейн взял ключи и пошел в гараж. Он выехал из гаража, припарковался возле дома, отсчитал три доллара и отдал их хозяйке.
- Теперь деньги у Вас, объясните, в чем подвох?
- Мой муж недавно умер, - ответила она. - В завещании он велел продать Кадиллак и отдать деньги его секретарше.

* * *
Хайми Гольдберг поскандалил со своей женой Бекки и пошел напиться. Позднее вечером он забрел в местную круглосуточную забегаловку и сгорбился над миской супа с лапшой. У Хайми все еще было плохое настроение. Заметив за соседним столиком китайца, он взял свою миску с лапшой и вывалил китайцу на голову:
- Это за Перл Харбор!
- Но я китаец, а не японец! - воскликнул китаец.
- Китайцы, японцы, вьетнамцы, - ответил Хайми, - все вы для меня на одно лицо!
Когда Хайми пошел оплачивать счет, китаец внезапно подскочил к нему сзади и ударил по голове батоном салями:
- Это за то, что ты потопил «Титаник»!
- Но «Титаник» потопил айсберг! - воскликнул Хайми.
- Да? Айсберг, Гольдберг, Гринберг -все вы для меня на одно лицо!

* * *
Хайми Гольдберг пытался одновременно держать в руке зеркальце и завязывать галстук. Зеркало выскользнуло и разбилось.
- Ну вот! - жалуется он Бекки. - Теперь мне семь лет не будет удачи.
- Ерунда, - отвечает Бекки. - Мой дядя Солли однажды разбил зеркало, и у него не было семи лет неудачи.
- Правда? - успокоился Хайми.
- Правда. Он умер в тот же день.

* * *
Через пятнадцать минут после гибели «Титаника» Мори и Луис плывут на перевернутом плоту. Вода ледяная, вокруг плавают акулы, и плот постепенно тонет.
- Ну, могло быть и хуже, - говорит Луис.
- Хуже? Куда же еще хуже? - кричит Мори.
- Мы могли купить обратные билеты!

* * *
Хайми Гольдберг рассказывает своему другу Мойше Финкельштейну про новый бордель, открывшийся в городе:
- Это просто фантастика. Там можно трахаться всю ночь, а утром накормят завтраком и дадут двадцать долларов.
- Ты уже попробовал? - спрашивает Мойша.
- Я еще нет, - отвечает Хайми, - но Бекки там уже была.

* * *
Хайми Гольдберг пошел к доктору, изможденный постоянными денежными проблемами.
- Расслабьтесь, - советует доктор. - Всего две недели назад здесь был Мендель Кравиц - переживал, что не может заплатить портному. Я посоветовал ему забыть о нем, и теперь он замечательно себя чувствует.
- Знаю, - отвечает Хайми. - Я его портной.

* * *
Полицейская машина останавливает Менделя Кравица на шоссе.
- Сэр, Вы в курсе, что Ваша жена выпала из машины пять миль назад?
- Слава Богу! - отвечает Мендель. - Я уже решил, что оглох.