Эту сказку я написала давно. Для Алисы, она была еще в детсадовском возрасте:) Наткнулась на нее, прочла... и подумала, как же полезно бывает саму себя послушать(ся). Потому что иногда слишком увлекаюсь своими тревогами и страхами. И от этого лезу в процесс роста Семечка, где и когда не надо. А полезного в этом мало (как в ГМО). Это и про доверие природе, и про веру в себя и в собственное "произведение" (как следствие). Ну и, собственно, вот сама

Сказка о Семечке



Жило-было одно маленькое семечко. Жило оно в коробке с другими семенами, которые были крупнее и круглее его самого. Семена не помнили, как они попали в коробку. Знали только, что положили их туда осенью, собрав с какого-то растения. И что весной их посеют в землю, и они вырастут в большие красивые цветы. Семена часто шептались по ночам, фантазируя, как они будут выглядеть, когда вырастут. Одни представляли себя большими и пышными, как пионы. Другие надеялись вырасти изящными голубыми колокольчиками. Третьи хотели стать когда-нибудь самым главным цветком в свадебном букете хозяйки. И только маленькое семечко не знало, кем оно хочет быть. Другие семена посмеивались над ним: «Что только из тебя вырастет! Ты даже не знаешь, каким цветком хочешь быть! Наверное, ты семя сорняка, которое попало сюда случайно». Маленькому семечку было обидно, но оно не спорило и не ругалось. Оно тихо лежало на дне коробки, мечтая о солнечном свете и ласковом дождике. «Кем бы я ни было, - думало зернышко, - я прорасту, раскроюсь и стану самим собой».

И вот наконец наступила весна. Хозяйка посеяла семена в землю, и они стали прорастать. Маленькое семечко, укутанное пушистой землей, быстро набухло и стало тянуться вверх изо всех сил. Ему не терпелось увидеть солнышко, бабочек и другие цветы. Семечко стало сначала ростком, потом маленьким бутоном на длинном стебле. И вот в одно прекрасное утро бутон стал раскрываться. Он еще не знал, в какой цветок превращается, но чувствовал свои большие длинные листья на стройном стебле и ароматный запах лепестков. Когда цветочек раскрылся, к нему подлетела прелестная бабочка. Она села на лепесток и прошептала: «Ты самый красивый и необычный цветок, какой есть на этой клумбе! Наверное, ты волшебный: все твои лепестки разноцветные, а пыльца – золотая. Никогда не видела такой красоты!».

Желтые астры, растущие вокруг разноцветного цветка, с удивлением вертели своими головками: «Кто это? Его не было с нами в коробке. Наверное, семя этого прекрасного цветка принес ветер из самой Сказочной страны!». На цветок прилетали смотреть пчелы, бабочки и птицы со всей округи. Прохожие останавливались и разглядывали его сквозь забор. А хозяйка поставила рядом с ним кресло и зонтик и подолгу сидела рядом, вдыхая его необычный аромат и разглядывая прекрасные разноцветные лепестки.

А ночью, когда все спали, над цветком кружились маленькие крылатые феи. Они собирали золотую пыльцу прекрасного цветка и посыпали ею спящих в своих кроватках детей. И всю ночь детям снились разноцветные сказочные сны.

Жила-была Биссектриса. Занималась своим прямым делом – делила углы пополам. Как только создадут две прямолинейности угол, она сразу туда – пополам делить и границы устанавливать. Иногда углы были достаточно острые, и Биссектриса натыкалась на них и больно кололась. А бывали углы настолько тупые, что даже делиться не хотели, ни пополам, ни в какой иной пропорции…

Биссектрису такая работа очень утомляла, поскольку мало ей было места для творчества. Ничего другого, кроме углов и их разделения, жизнь такая от нее не ожидала. Она и книжки по геометрии читала, пытаясь найти себе другие применения. Она и с другими фигурами советовалась, как свойства свои и качества многогранные в рамках геометрических правил проявлять. Но правила были однозначны и не оставляли места для фантазии. А фигуры только надменно посмеивались над Биссектрисой и цитировали «параграф 2 пункт 4 Конституции Геометрического государства»: «Биссектриса – это такая крыса, которая бегает по углам и делит угол пополам. » А иные надменно выпячивали свои формы и многозначительно заявляли: «Каждая точка и линия имеет свое место и назначение. Функции заранее определены и назначены, и никто не может стать кем-то иным, если это не предусмотрено Генеральными чертежами». Некоторые даже открыто дразнили бедную Биссектрису: «Ты даже не фигура отдельная, а сплошная функция! Тебя же без угла не бывает, потому что тебе в другом месте назначения не придумали!»

Обидно стало Биссектрисе от надменности такой и неблагодарности. И захотела Биссектриса выйти за границы геометрии и стать Волшебной палочкой, которая сама себе и фея-крестная, и рисовалка-превращалка чудотворная. И стала она подпольным образом другие книжки читать: по физике квантовой, психологии трансперсональной да по мастерству волшебному. И стали эти книги к ней сами приходить, и идеи новые стали сами подсовываться. Идеи-то эти давно бродили грустно по Геометрическому государству и искали почвы креативной - для роста и реализации. Но государство это было шибко «правильное» да «параграфное». Граждане его были по большей своей части инертны и стереотипны, и всякое такое считали «ересью негеометрической». Было, правда, несколько фигур на руководящих постах, которые в геометрию игрались, да не заигрывались, поскольку просветленные они были и практически сакральные. Они даже учение свое засекреченное имели – «Сакральная геометрия». Да только тайное это было общество, и простым фигурам, а тем более биссектрисам (которые даже и не фигуры, а так – палки-отмерялки) не было туда входу.

Но Биссектриса наша не отчаивалась. Да и в общества тайные посвящаться не стремилась. А стремилась она свойства свои расширить и качества проявить, про которые в учебниках по геометрии и написано-то не было. И однажды пришло ей письмо под грифом «секретно» от Сакрального Круга. Открыла она письмо это таинственное, а там – Указ высокий «об отмене ограничений функций и свойств данной Биссектрисы и наделении ее правом расти и развиваться в любом направлении, а также приобретения любых форм и размеров». И подпись – Круг (имя посвящения – Мандала).

И стала она тренироваться и расти творчески. И вскоре прямолинейность ее превратилась в гибкость, она научилась сворачиваться в круг, закручиваться в спираль и складывать суставы в треугольник. А потом она попробовала вдохнуть и обрела объем, превозмогая свою двухмерность. От этого книга, в которой она жила, распахнулась, и бывшая биссектриса выкатилась на стол. Оглянулась она на государство свое и увидела, что это всего лишь книга, которая лежит среди других книг-государств. А кроме книг, есть еще множество других предметов, и все их необходимо изучить. И это ужасно интересно. И она, уже больше не биссектриса, вырастила себе крылья (а почему бы и нет?) и полетела в форточку – изучать огромный мир и себя в нем.

Огромный мир был удивлен и обрадован появлению Биссектрисы в таком качестве и принял ее в свое волшебное пространство с любовью и заботой. Когда ей хотелось быть Волшебной кистью – мир разворачивался в огромный холст и с удовольствием давал себя разноцветить. Когда она меняла форму и делала поверхность зеркальной – мир с удовольствием заглядывал в нее множеством лиц, мордочек и рожиц. Когда ей хотелось петь, и она превращалась в Голос – мир радостно подхватывал ее песню многократным эхо.

А иногда ей даже хотелось на пять минут стать снова биссектрисой и поделить пару-тройку углов. И тогда мир раскрывался перед ней знакомой с рождения книгой, и она весело ползала по страничкам, играя в геометрию. Но теперь она помнила, Кто Она На Самом Деле.

Эта история случилась накануне Нового года. Нарядная елка уже стояла в комнате, весело мерцая разноцветными огоньками. Игрушки на ней сияли от гордости! Весь год они лежали на чердаке, мечтая об этом дне. И вот он настал. Их достали из тесной коробки, бережно вытерли пыль и развесили на пушистых еловых лапах.

Люди любовались нарядной красавицей, и даже старая кошка Берта не сводила с нее глаз. И каждая игрушка воспринимала восхищенные взгляды на свой счет, чувствуя себя главным украшением на елке.

За окном уже стемнело, люди вскоре разошлись по своим делам, а Берта свернулась клубочком на ковре и задремала. Елочные игрушки плавно покачивались на ветках, подставляя бока свету мерцающих лампочек. Им совсем не хотелось спать, и они тихонько перешептывались между собой.

— Ах, наконец нас достали из этой ужасной коробки! — жеманно вздохнула стеклянная Балеринка, — В ней было так душно и темно. Ах, я слишком хрупка для такой тесноты!

— Да-да-да! Динь-динь-динь! — согласно зазвенели маленькие Колокольчики.

— Это тебе-то тесно? — свысока спросила золотая остроконечная Верхушка, — Между прочим, даже я не жалуюсь! А я, между прочим, не какая-то обычная елочная игрушка.

— Ах, что все это значит? — воскликнула обиженная Балеринка и беспокойно завертелась на веточке.

— А то и значит: вас, побрякушек, много, а Верхушка одна, — надменно бросила Верхушка, вытянув длинный шпиль к потолку.

— Что-что-что? Так-так-так! — возмущенно задрожали колокольчики.

— Тоже мне, королева елки нашлась! Все знают, что самые красивые игрушки вешают на самом видном месте — посередине! — напыщенно проворчал большой Красный Шар, обращаясь то ли к Верхушке, то ли к Балеринке. Он как раз висел на центральной веточке, и все эти разговоры его очень рассердили.

— Глупости! Какие глупости! — загалдели разноцветные зайчики, олени и медвежата, — Самых красивых вешают по краям! Чтобы дети могли потрогать!

— Ничего подобного! Лучшее место — внизу, поближе к подаркам, — крикнул снизу яркий стеклянный Мухомор, — Здесь и спорить не о чем!

— Ерунда! Люди любят все новое, это каждому известно, — возразила сверкающая серебряная Шишка. Ее только вчера принесли из магазина, и она считала именно себя самым главным украшением елки.

— Бес-с-смысленные глупыш-ш-шки! Я — с-с-символ Нового Года! Конечно, я с-с-самая главная на елке, ш-ш-ш, — сердито зашипела с еловой ветки Змея, подняв головку в маленькой сверкающей короне.

— Какая невиданная наглость! — крикнула золотая Верхушка, немного наклонившись в сторону.

Красный Шар недовольно хмыкнул, покраснел еще больше и демонстративно отвернулся. Балеринка обиженно всхлипнула, ветка качнулась, и с новенькой Шишки посыпались серебряные пылинки.

— Дон-дон-дон, — затряслись рассерженные колокольчики, ударяя друг друга в бока.

Огоньки елочной гирлянды тревожно забегали, дождик испуганно шелестел на ветках, а игрушки все продолжали ругаться. Они так увлеклись своим спором, что не заметили, как раскачали елку. Золотая Верхушка шаталась из стороны в сторону, и отражения огоньков на ее шпиле стали похожи на вспышки маленьких молний. Наконец, она окончательно потеряла равновесие, сорвалась со своего места и полетела вниз, шумно прыгая по веткам.

— А-а-а, — в панике кричала Верхушка, — Ловите меня! Я слишком важна, чтобы разбиться!
Она свалилась на мягкий ковер, а напуганные игрушки замерли в ожидании.

— О-о-х, - жалобно простонала Верхушка, поворачиваясь на другой бок.

— Ты цела? Ты цела? — взволнованно зазвенели голоса с елки.

Кошка Берта лениво вытянула лапки и вдруг произнесла:
— Ну что, допрыгались?

Она была старой мудрой кошкой, много чего повидавшей на своем веку, в том числе и новогодних елок. Все время, пока игрушки ссорились, она безучастно наблюдала за ними сквозь сон. Шумное падение Верхушки окончательно развеяло ее дремоту.

— Устроили тут базар, чуть праздник не испортили, — недовольно проворчала Берта и принялась мыть лапу.

— Но мы же должны выяснить, кто на самом деле главное украшение елки, — оправдывались игрушки, — Может быть, ты нам скажешь правду?

Берта прекратила умываться и задумчиво посмотрела на елку. Игрушки притихли в ожидании.

— Какие же вы все-таки глупенькие, — наконец, мягко промурлыкала Берта и улыбнулась лукавой кошачьей улыбкой, — Нет никакого «главного украшения»! Каждая из вас — маленькая часть одного большого праздника. Никто из вас в одиночку не сможет украсить елку, но каждой нашлось свое место на ней. Так какой смысл спорить о том, кто лучше?

— А ведь и правда! Так оно и есть! — зашептали игрушки, восхищенные мудростью старой кошки. Балеринка посмотрела на большой Красный Шар, и он приветливо замерцал в ответ. Она только сейчас увидела, как красиво в нем отражаются огоньки елочной гирлянды и она сама…

Игрушки с любопытством разглядывали друг друга, и им вдруг стало так хорошо и уютно от этого соседства. Они чувствовали себя соучастниками чего-то значительного, и каждая из них была важна и нужна другим.

— Как же это прекрасно, — тихо прошептала Верхушка, лежавшая на полу посреди комнаты. Впервые в жизни она видела новогоднюю елку со стороны, во всей красе, и это было восхитительно.
— И как же замечательно быть частью этого чуда, — грустно вздохнула она, вспомнив, как глупо себя вела.

Берта подошла к Верхушке и лапкой осторожно закатила ее под елку.
— Полежи пока тут, утром люди вернут тебя на свое место, — сказала она. А потом повернулась и по-кошачьи деловито направилась к двери.

Сказка написана для сказочного сайта http://www.dreams4kids.ru

Ежик жил с мамой в большом парке. Их норка была спрятана в уютном овраге под старым дубом. Летом Ежик любил гулять под деревьями, изучая окрестности. Парк казался ему огромным лесом, в котором всегда можно было найти что-то новое и интересное. Иногда он оказывался слишком далеко от дома, и его находил какой-нибудь любопытный малыш. Тогда он сворачивался в комочек и превращался в колючий шарик, как учила мама. А малыш радовался своей находке, осторожно трогал острые иголочки, а потом угощал Ежика кусочком сочного яблока или печеньем.

Однажды осенью, прогуливаясь по парку, Ежик встретил Синицу.
— Привет, Ежик! — прощебетала она, — Почему ты еще не спишь? Посмотри на листья, приближается зима, всем ежикам пора спать.
— А что такое «зима»? — растеряно спросил Ежик.
— Зима – это время, когда парк становится белым от снега, это очень красиво. А еще зимой наступает Новый Год!

Беспокойная Синица вскочила с ветки и полетела по своим делам, а Ежик задумчиво оглядывал свой парк, пытаясь представить его белым. Когда листья на деревьях начинали желтеть, мама уводила его домой, в норку. Она укрывала его сухой листвой и укладывала в зимнюю спячку. Просыпался Ежик уже весной, поэтому зиму, снег и Новый Год никогда не видел.

Мама ждала Ежика дома. Она уже приготовила мягкую постель для долгого зимнего сна. Ежик залез в норку, и мама плотно закрыла вход сухой травой и листьями.
— Укладывайся, малыш, я расскажу тебе сказку, — сказала она.
— Расскажи мне лучше про Новый Год, — зевая, произнес сонный Ежик.
И мама стала рассказывать все, что слышала об этом от старой Сороки, жившей на большой ели неподалеку. Ведь и сама ежиха тоже никогда не видела зиму. Малыш слушал ее голос, и представлял сказочную картину зимнего парка. «Вот бы хоть раз увидеть Новый Год своими глазами», — подумал он, засыпая…

В парке наступила зима. Голые ветви деревьев скрипели, раскачиваясь от холодного ветра. Закутанные в шарфы краснощекие малыши неповоротливо сновали по аллеям. Синицы и воробьи шумно делили оставленную возле скамейки булочку. А Ежик крепко спал, и ему снились белые ватные хлопья, летающие по парку, как тополиный пух.

И вдруг он проснулся. Раньше такого никогда не случалось, и сначала он даже испугался. Снаружи доносился какой-то шум. Ежик прислушался: где-то недалеко от его норки топали десятки ног, звучали голоса, смех и веселая музыка. Он позвал маму, но она крепко спала. И Ежик решил подождать, что будет дальше.

Вскоре все утихло, но спать ему не хотелось. Он тихонько вылез из постели и стал осторожно разгребать траву и листья, закрывавшие вход в норку. Высунув нос наружу, Ежик вдохнул морозный воздух и на миг замер. Ему было немного страшно, но очень интересно, что же происходит там, снаружи.

Он вылез из норки, прикрыл за собой вход и сделал несколько шагов в темноту. Его лапки тут же провалились во что-то холодное и мягкое. Ежик выбрался из своего оврага, посмотрел на парк — и застыл от изумления. Его окружал самый настоящий сказочный лес! Вся земля была покрыта белоснежным пушистым покрывалом. Ветки деревьев переливались огнями разноцветных гирлянд. Круглые фонари освещали аллеи зимнего парка. Справа и слева под деревьями светились и мерцали причудливые фигуры: олени, медведи, зайчата и забавный бородатый человек в красной шапке. А там, впереди, стояла большая нарядная ель. На секунду ему показалось, что он все еще спит.

Ежик подошел поближе к ели. Он не мог отвести глаз! Восхищенно рассматривал яркие разноцветные игрушки на ее ветвях, наблюдал за мерцанием гирлянд. Ветер слегка покачивал елочную мишуру, она шелестела и вспыхивала яркими искрами, и от этого елка казалась живой. Она была прекрасна, словно танцующая принцесса на балу. Ежик приподнялся на задние лапки и прикоснулся носиком к пушистому серебряному дождику, свисающему с ели. Ветка качнулась, и мишура упала ему на спинку. Ежик попытался ее снять, но она запуталась в иголках. «Теперь я и сам похож на елку», — подумал он и улыбнулся.

Ежик ужасно замерз и решил вернуться домой. Он пошел по сказочной аллее, оставляя на снегу следы от маленьких лапок. Край елочного дождика послушно полз за ним, свисая с колючек на спинке.

Уже добравшись до своего оврага, Ежик услышал какой-то треск. В следующую секунду в небо со свистом взлетела ракета и рассыпалась на сотни цветных искр. Потом еще и еще одна! Они свистели и кружились, взрывались и падали, рисуя в небе красивые цветные узоры. Ежик стоял и заворожено смотрел вверх, и яркие огоньки отражались в его глазах…

Плотно закрыв вход в норку, он залез в свою постель. «Я очень счастливый ежик. Я видел зиму, снег и Новый год. Жаль, никто не поверит, что это был не сон», — подумал он, сонно теребя в лапках серебряную елочную мишуру. Она тихо зашуршала, а Ежик вдруг хитро улыбнулся и пробормотал: «Хмм…Или все-таки поверят?..». И крепко уснул до весны.


Сказка написана для сказочного сайта http://www.dreams4kids.ru