Запретный плод

***"Запретный плод", ГП/ЛМ,ГП/ТЛ, NC-17, slavefic, перевод

Ольхен: Title: Запретный плод (Forbidden Fruit ) Автор: Gwendolen Переводчик: Ольхен Бета: Клодия Pairing: Люциус/Гарри (хотелось бы), Гарри/Вольдеморт, намеки ГП/СС, ГП/ПП Rating: NC-17, PWP Summary: Гарри Поттер – собственность Вольдеморта. Но Люциус хочет попробовать на вкус этот запретный плод. Warnings: рабство, BDSM, грезы о насилии и пытках. Disclaimer: не мои, а ДжКР. На права не посягаю A/N: первая попытка описать секс. Выражаю благодарность fluffyllama, ellensmithee и cluegirl за беттинг и помогающие комментарии. http://archive.skyehawke.com/story.php?no=4026&chapter=0 Разрешение: письма отправлены, жду ответа

Ольхен: Мальчишка был воплощением греховного искушения. Он растянулся на животе на низком диване среди подушек, согнув одну ногу в колене. Тонкая струйка семени стекала по бедру. Темная расселина между ягодицами приковывала взгляд, за ней угадывалось чуть раскрытая розовая дырочка. Тонкие алые мазки, нанесенные с педантичной точностью, украшали его упругую попку и бедра. Подобные им пересекали его плечи, создавая завершенный геометрический узор. Он зарылся лицом в темно-красные подушки и выглядел спящим. Жестко оттраханный и улучивший минутку, чтобы отдохнуть, чтобы после быть оттраханным снова. Соблазнительная картина разврата. Откровенное приглашение к восхитительному насилию. И Люциус хотел этого насилия. Он хотел пробежаться пальцами по этим притягивающим алым линиям и, может быть, добавить еще и своих. Он хотел почувствовать, как мальчишка будет стонать и дрожать от его прикосновений, в то время как сам он будет ласкать отметины и наслаждается ощущением жара истерзанной кожи мальчика. Северус, стоявший рядом, резко выдохнул, и Люциус знал, что он тоже хотел испробовать мальчишку. Скорее всего, Северус хотел вылизать гладкую кожу целиком и изведать ее вкус везде. Даже там, где плеть оставила свои метки. А потом бы он укусил его изо всех сил, так, чтобы отведать его крови, ощутить металлический привкус соли на своем языке в то время, как мальчик будет дрожать и кричать от боли. Быть может, он будет и бороться. Люциус хотел бы, чтобы он боролся, чтобы он мог подчинить его и наказать еще и за сопротивление. Отшлепать, в первую очередь, чтобы вернуть его упругой заднице и бедрам равномерный красноватый оттенок. Потом, быть может, плеть, достаточно длинная, чтобы обернуться вокруг его тела, щелкнуть по соскам, гладкой коже живота. Быть может, даже хлестнуть его по затвердевшему члену. Или взять в руки кнут и заставить мальчика танцевать под его ударами, пока он не оставит свой собственный узор на уже расписанной коже мальчика. Он хотел слышать крики, плачь и мольбу мальчишки. Пошевелившись, Люциус отвел взгляд и заставил себя сосредоточиться на дыхании и не обращать внимания на возрастающую эрекцию. Контроль, ему был нужен контроль, жизненно необходим. Относительно мальчика существовало правила. Он их знал. Все их знали. Мальчик был под запретом. Запретный плод, это то, чем он был для них. Искушающим, манящим и недостижимым запретным плодом. Услышав отчаянный визг Петтигрю, Люциус поднял глаза и едва не зарычал от увиденной картины: мальчик зашевелился, ерзая среди кроваво-красных подушек, и перевернулся на спину. Даже, несмотря на то, что Люциус уже видел Гарри без очков, он по-прежнему не мог избавиться от иллюзии, что без них мальчик выглядит более нагим и уязвимым. Как будто его лицо потеряло последний щит. Взгляд зеленых глаз вцепился в Люциуса, и легкая усмешка заиграла на губах Гарри. Люциус стиснул зубы. Он хотел стереть эту усмешку с его лица, кровью с дерзкого рта, а потом слизать эту кровь. Показать ему, кто господин. А потом он бы погрузил свой член в этот рот и наблюдал бы, как эти губы смыкаются вокруг него. Он проник бы глубоко в узкое горло, приходя в восторг от того, как мальчик спазматически сжимает мышцы глотки вокруг члена, силясь вдохнуть. Но вместо того, чтобы получать удовольствие он должен стоять был здесь и наблюдать за тем, как мальчишка ласкал себя, зарывался руками в свои волосы и гладил изгибы шеи, изображал последнюю потаскушку. Кольца в сосках и соединяющая их цепь ярко сияли в пламени свечей, а отблески золота в паху наводили на мысль о третьем кольце, вдетом в головку его члена. Люциус знал наверняка: оно там было. Так же как знал, что еще одно было в его промежности и еще два в мочках ушей. Все они были закреплены рунами власти, символизирующими рабство. Вольдеморт поработил гриффиндорского принца, украсив золотом, и разместил в кроваво-красной комнате. - Люциус? Тебе нравится мой малыш? – голос Темного Лорда прервал его мысли и, вздрогнув, Люциус отвлекся от созерцания мальчика и посмотрел на Лорда, который развалился на диване. - Он прекрасен, мой Лорд, – главное - казаться как можно более равнодушным, когда отвечаешь. Мальчик был опасной темой. Снейп, который стоял рядом с ним, был напряжен, ему едва ли не сложнее было оторвать взгляд от мальчика, изгибающегося навстречу ласкам Темного Лорда и мягко мурлыкающего от удовольствия. Люциус наблюдал за Вольдемортом, который зарылся рукой в густые черные волосы и наклонился, чтобы чмокнуть мальчика в губы. Не поцелуй – укус, отчего мальчик застонал и мягко рассмеялся. Умоляя о большем, он выгнулся, открыв изящную линию шеи, его проколотые соски так и напрашивались на ласку, жадный до прикосновений член поднялся. Маленькая потаскушка готова была валяться в ногах, умоляя своего господина обратить на него внимание. Потаскушка, которую Люциус хотел видеть у своих ног. Конечно же, Темный Лорд знал о впечатлении, которое мальчик производил на его слуг. Именно по этой причине он постоянно держал его рядом с собой, полуобнаженного или нагого. Почему он позволял ему проводить часы на диване, не скрываясь и занимаясь своими делами? Да потому что выставлять Гарри напоказ было гораздо выгодней, чем запирать его в клетке или спальне, как все остальные пожиратели поступали со своими шлюхами. Как Люциус поступал со своими гриффиндорскими рабами. Развлекающий приз и бесстыдное искушение, скрытое в гибком теле зеленоглазого черноволосого юноши. Красноречивей была только окропленная кровью борода Дамблдора, всклокоченная и прибитая к воротам Хогвартса. Темный Лорд, прежде чем подняться, в последний раз потянул за цепочку, соединяющую соски юноши, и подошел к столу, жестом призывая Люциуса и остальных следовать за ним. Мальчик только тихонько захныкал, когда господин ушел, оставив его одного, возбужденным и томящимся. Хвост постанывал и еле двигался следом. Краем глаза Люциус заметил, как Петтигрю вытирает взмокшее лицо облезлым платком. По другую от Малфоя руку шел Северус, скованно, лишившись своей привычной невозмутимости. Люциус догадывался, что сам выглядел не лучше. Он не мог выкинуть образ мальчика из головы. Он хотел вбивать себя в эту тесную задницу, трахать мальчика до тех пор, пока тот не начнет умолять и кричать, а потом трахнуть его еще. Он даже был согласен разделить его со своим старым другом. В конце концов, у парня было две дырочки. Северус мог воспользоваться его ртом, а сам он завладел бы задницей парня. И маленькая потаскушка заняла бы свое законное место между ними. Они последовали за Темным Лордом к столу и, дождавшись позволения, устроились в жестких кожаных креслах напротив. Люциус не мог думать ни о чем другом кроме мальчика из-за возбуждения, и это было невыносимо. Он не мог не грезить об этой гладкой коже, о том, как он оставит на ней отметины, потом залечит их и повторит все вновь. Он представлял, как мальчишка, стоя на коленях, будет умолять взять его, оттрахать, отшлепать, молить о боли и наслаждении. Молить о разрядке. - Люциус? – его имя, резко произнесенное, пробудило его от лихорадочных грез. Моргнув, Люциус облизнул губы: - Простите, мой Лорд, я отвлекся. - Я заметил. Кинув взгляд через плечо, Люциус наткнулся на усмешку мальчишки. Тот снова перевернулся на живот и теперь отдыхал, положив голову на вытянутые на подушке руки, и с раздражающей ухмылкой на губах наблюдал за ними, сонно жмурясь. Люциус хотел стереть эту ухмылку с его лица навеки. Кляп или мундштук хорошо бы справились с этой задачей. Освобождать только для принятия пищи, воды и минета. Показать ему его место. Он размышлял о том, насколько хорошо мальчик представляет себе то, что происходит вокруг него. Был ли он на самом деле всего лишь чувственной игрушкой, каким казался, или Темный Лорд снова играл с огнем? Вольдеморт был слишком снисходителен с ним. Мальчику нужна была сильная рука, чтобы поставить его на место. Наконец Вольдеморт отпустил их, и Люциус собрал со стола бумаги. Хвост уже выскочил из комнаты, бросив последний отчаянный взгляд на мальчика. Его кривая походка говорила сама за себя. Северус вышел, не теряя достоинства, и Люциус медленно последовал за ним. У двери он обернулся, чтобы поклониться их Лорду, и услышал хрип Северуса. Он посмотрел на мальчика и прикусил губу, чтобы не зарычать самому. Мальчик сидел и поглощал кусочки чего-то, сильно напоминающего персики. Сок стекал с плода на его пальчики. Он медленно обсасывал кусочек, прежде чем съесть его, а потом начинал слизывать сок с пальцев. Вылизывая их один за другим, потом засасывал в рот и вынимал обратно. Его губы блестели, увлажненные соком и слюной. Взмахнув полой мантии, Северус ринулся оттуда, и Люциус последовал за ним, хлопнув дверью. Треклятый мальчишка. Он знал правила. И окаянный мальчик знал правила. Они все знали правила. Им было позволено смотреть столько, сколько им заблагорассудится, но они не могли прикоснуться к нему. Для них всех Гарри Поттер был желанным, но запретным плодом.

Белое Зеркало