Борис Пастернак ------------------------------ Осень. Сказочный чертог, Всем открытый для обзора. Просеки лесных дорог, Заглядевшихся в озера. Как на выставке картин: Залы, залы, залы, залы Вязов, ясеней, осин В позолоте небывалой. Липы обруч золотой — Как венец на новобрачной. Лик березы — под фатой Подвенечной и прозрачной. Далее

Серия сообщений "Поэзия/ Осень":

Часть 1 - Чем пахнет женщина с приходом октября?
Часть 2 - Ах, бабье лето!
...
Часть 26 - Помедли Осень,не спеши...
Часть 27 - Как хочется обнять любовью каждый кустик, и ласково в глаза всем душам поглядеть...
Часть 28 - Осень-сказочный чертог...

Стихи:

 Гефсиманский сад

Мерцаньем звезд далеких безразлично

Был поворот дороги озарен.

Дорога шла вокруг горы Масличной,

Внизу под нею протекал Кедрон.

Лужайка обрывалась с половины.

За нею начинался Млечный путь.

Седые серебристые маслины

Пытались вдаль по воздуху шагнуть.

В конце был чей-то сад, надел земельный.

Учеников оставив за стеной,

Он им сказал: «Душа скорбит смертельно,

Побудьте здесь и бодрствуйте со Мной».

Он отказался без противоборства,

Как от вещей, полученных взаймы,

От всемогущества и чудотворства,

И был теперь, как смертные, как мы.

Ночная даль теперь казалась краем

Уничтоженья и небытия.

Простор вселенной был необитаем,

И только сад был местом для житья.

И, глядя в эти черные провалы,

Пустые, без начала и конца,

Чтоб эта чаша смерти миновала,

В поту кровавом Он молил Отца.

Смягчив молитвой смертную истому,

Он вышел за ограду.

На земле Ученики, осиленные дремой,

Валялись в придорожном ковыле.

Он разбудил их: «Вас Господь сподобил

Жить в дни Мои, вы ж разлеглись, как пласт.

Час Сына Человеческого пробил.

Он в руки грешников Себя предаст».

И лишь сказал, неведомо откуда

Толпа рабов и скопище бродяг,

Огни, мечи и впереди — Иуда

С предательским лобзаньем на устах.

Петр дал мечом отпор головорезам

И ухо одному из них отсек.

Но слышит: «Спор нельзя решать железом,

Вложи свой меч на место, человек.

Неужто тьмы крылатых легионов

Отец не снарядил бы Мне сюда?

И, волоска тогда на Мне не тронув,

Враги рассеялись бы без следа.

Но книга жизни подошла к странице,

Которая дороже всех святынь.

Сейчас должно написанное сбыться,

Пускай же сбудется оно. Аминь.

Ты видишь, ход веков подобен притче

И может загореться на ходу.

Во имя страшного ее величья

Я в добровольных муках в гроб сойду.

Я в гроб сойду и в третий день восстану,

И, как сплавляют по реке плоты,

Ко мне на суд, как баржи каравана,

Столетья поплывут из темноты».

--------------------------------------------------------- 

ГАМЛЕТ

Гул затих. Я вышел на подмостки.

Прислонясь к дверному косяку,

Я ловлю в далеком отголоске,

Что случится на моем веку.

- На меня наставлен сумрак ночи

Тысячью биноклей на оси.

Если только можно, Авва Отче,

Чашу эту мимо пронеси.

- Я люблю твой замысел упрямый

И играть согласен эту роль.

Но сейчас идет другая драма,

И на этот раз меня уволь.

- Но продуман распорядок действий,

И неотвратим конец пути.

Я один, все тонет в фарисействе.

Жизнь прожить - не поле перейти. (<1946> )

***

Рояль дрожащий пену с губ оближет.

Тебя сорвет, подкосит этот бред.

Ты скажешь: - Милый! - Нет! - вскричу я - нет!

При музыке?!- Но можно ли быть ближе?

- Чем в полутьме, аккорды, как дневник,

Меча в камин, комплектами по годно?

О пониманье дивное, кивни,

Кивни, и изумишься! - Ты свободна.

- Я не держу. Иди, благотвори.

Ступай к другим. Уже написан Вертер.

А в наши дни и воздух пахнет смертью.

Открыть окно - как жилы отворить.  

* * *

О, знал бы я, что так бывает,

Когда пускался на дебют,

Что строчки с кровью - убивают,

Нахлынут горлом и убьют!

- От шуток с этой подоплекой

Я б отказался наотрез.

Начало было так далеко,

Так робок первый интерес.

- Но старость - это Рим, который

Взамен турусов и колес

Не читки требует с актера,

А полной гибели всерьез.

- Когда строку диктует чувство,

Оно на сцену шлет раба,

И тут кончается искусство

И дышит почва и судьба. 

____________________________________________________________________________________

Пастернак и другие:

а) Пастернак и Шаламов 

Фильм рассказывает о Борисе Пастернаке и Варламе Шаламове. Именно Шаламову, сидельцу и лагернику, Пастернак адресует свою знаменитую формулу: "Не утешайтесь неправотою времени. Его нравственная неправота не делает еще Вас правым, его бесчеловечности недостаточно, чтобы, не соглашаясь с ним, тем уже и быть человеком".

Участвуют: Евгений Стеблов, Людмила Лушина, Сергей Кондратьев.

б) Пастернак и Цветаева 

Фильм о Борисе Пастернаке и Марине Цветаевой. Их отношения, их эпистолярный роман в ста письмах, по-прежнему волнует и восторгает почитателей этих грандиозных духовных корифеев.

В программе участвуют: Евгений Стеблов и Людмила Лушина.

в) Пастернак и М. Булгаков

Фильм рассказывает о Борисе Пастернаке и Михаиле Булгакове. Они жили в одно время, в одном городе. Тем не менее, Пастернак и Булгаков не соединены в нашем сознании. Об этом и попытались рассказать создатели фильма.

Участвуют: Евгений Стеблов, Людмила Лушина, Сергей Кондратьев.

г) Пастернак и А. Ахматова

Фильм рассказывает о многолетних, непростых взаимоотношениях двух крупнейших российских поэтических величин ХХ столетия - Бориса Пастернака и Анны Ахматовой. Их творческая полемика на протяжении десятилетий сохраняла дружеские отношения, выражавшиеся в цепи взаимного духовного приятия и проникновения.

В фильме звучат стихи обоих поэтов в исполнении Евгения Стеблова и Людмилы Лушиной.  

Борис Пастернак. Выбор пути.

Производство: Россия, 2008.

Сценарий и дикторский текст:Павел Косов.

Режиссер: Игорь Белоцерковский.

Документальный фильм о великом поэте Борисе Пастернаке, о нелёгком выборе жизненного и творческого пути.

Борис Пастернак " Раскованный голос"(4):

В шалящую полночью площадь,

B сплошавшую белую бездну

Незримому ими — «Извозчик!»

Низринуть с подьезда.

С подъезда Столкнуть в воспаленную полночь,

И слышать сквозь темные спаи

Ее поцелуев — «На помощь!»

Мой голос зовет, утопая.

И видеть, как в единоборстве

С метелью, с лютейшей из лютен,

Он — этот мой голос — на черствой

Узде выплывает из мути…

[Источник Культура.РФ: https://www.culture.ru/poems/13990/raskovannyi-golos ]

Авторская программа Натальи Ивановой (Россия, 2006.)

Режиссер-постановщик: Виталий Максимов.

Режиссер: Алексей Шемятовский.

Текст читают: Евгений Стеблов, Виталий Максимов.

В программе также участвует: Борис Хлебников.

Автор программы критик и историк литературы Наталья Иванова рассказывает о жизни Бориса Пастернака – жизни, насыщенной событиями, встречами, неожиданными поворотами судьбы. В цикле также говорится о рождении стихов и прозы, о книгах, ставших вехами не только в биографии поэта и русской литературе, но и в истории России ХХ века.

Цикл создан на основе книги Натальи Ивановой "Пастернак и другие"

Сын художника и пианистки, он вырос в московской художественной среде. Был одарен многими талантами. Кем он станет: композитором, художником, философом или поэтом? Первая любовь, Московский университет, летний семестр в Марбурге. Первая мировая война, уральский тыл, первая книга стихов. Все в его жизни было впервые.

Сразу сделавшая Бориса Пастернака знаменитым книга "Сестра моя - жизнь" совпадает по времени с русской революцией. Поэт рвется из традиций, он революционен по сути своей лирики. Неутоленная страсть к Е. Виноград, дружба и вражда с Владимиром Маяковским, разрыв с футуристами. Пастернак и Цветаева: роман по переписке.

1930-е годы для страны и поэта - "второе рождение", новая жизнь с Зинаидой Нейгауз. Первый съезд советских писателей, антифашистский конгресс в Париже. Разговор о Мандельштаме со Сталиным. Зловещая тень политических процессов 1937 года. "Не трогайте этого небожителя": охранная грамота от вождя и тирана. Границы компромиссов с властью. Пастернак мучительно неудовлетворен своей жизнью.

Великая Отечественная война, как неожиданное и неоправдавшееся обещание воли. Замысел всей жизни и его воплощение: история написания книги "Доктор Живаго". Арест и лагерь, уготованный для последней любви поэта О. Ивинской. Триумфальное шествие романа в мире после выхода в миланском издательстве Фельтринелли. Нобелевская премия и травля на родине. Зловещая изнанка хрущевской оттепели. Смерть поэта.