Там, где сон, как шофёр, ждёт меня у порога,
Где автобус ночной освещён изнутри,
Каждый раз начинается эта дорога –
И, качаясь, навстречу бегут фонари.

И опять мы молчим, словно век не молчали,
Словно только затем и попали сюда,
Чтоб на заднем сиденье, касаясь плечами,
Слушать шорох колес и вздыхать иногда.

Чтоб потом, головой у меня на коленях,
Ты заснул – и смотрела бы я без конца,
Как бегут по щеке полосатые тени,
И водила рукой, не касаясь лица.

Чтоб, не зная часов, не сверяя минуты,
Наугад назначая себе города,
Просто ехать и ехать окольным маршрутом
По дороге куда-то, неважно куда.

(с)

Оставь долги наши, Господи, нам. Отложи только в долгий ящик,
чтобы подольше не думать, раз нельзя не платить.
Пусть судебный твой исполнитель небыстро ищет, нескоро обрящет,
а когда постучится - пусть я буду готова его впустить.

Отпускай мне мои долги, Господи, не все сразу,
и пусть первый долг придётся на первые дни зимы:
отпустить любимого навсегда - и заставить сердце и разум
не вспоминать, как легко, как надолго он давался взаймы.

И пусть долг второй исполнится в жаркий полдень:
на другой материк любви отпускать дитя;
покажи мне, Господи, свой самый прекрасный август Господень,
чтобы река, уносящая лодку, слепила глаза, блестя.

И пусть третий мой долг не придётся на время года:
никакого числа, надцатого мартобря никакого дня,
необъятного неба небытия никакой непогоды,
когда мать и отца ты возьмёшь за мои долги, не спросив меня.

(с)

Взгляд убавляет шаг, если имя твоё в строке,
Эти четыре буквы на самих себя не похожи.
Нет названия для тебя в моём языке –
Как не имеет названия цвет человеческой кожи.

Мы можем долго не видеться – и ничего.
Но почему-то в метро я каждое утро и каждый вечер
На твоих станциях - до перехода и после него –
Оглядываюсь и думаю, что сейчас тебя встречу.

С лёгким сердцем я закрываю дверь за тобой,
Размышляя, что возвращусь к делам и чайник согрею.
Но когда прилетает твоё письмо, сердце даёт перебой,
Прыгает в почтовую папку шариком лотереи.

С кем ты там шатаешься при луне,
К кому наклоняешься близко, чёлкой щекочешь щёку –
Знать не знаю – и мне до этого дела нет,
Но когда ты сидишь напротив, неподалёку,

И беззвучно губами повторяешь мои слова,
Или подходишь взъерошить мне волосы – отчего-то
В эти минуты я чувствую, что жива
Вся моя прежняя нежность к тебе, обормоту.

Зато когда тебя нету в городе, я совсем
Почти не скучаю – как и положено взрослым;
Я просто иду, и под ноги смотрю, как все,
На твоих станциях – до перехода и после.

(с)