Послевкусие романа Роберта Джеймса Уоллера "Мосты округа Мэдисон".


...И листья бросают тени на мокрые доски пола, и шорохи роют воздух, ища чей-то тонкий слух, и день, бесконечно долгий, на месяц ножом наколот, и пальцы метки, как выстрел, и цепи легки, как пух, и в каждом просвете неба, и в старой забытой плёнке, в измятом листке, в браслете и в памяти — что верней, — мне мнится зовущий ветер, скользящий по тропам звонким — по древним забытым тропам, где выживет лишь пырей.

8 августа 2011 года

(с)

разлита тишина по чашам. пей.
возьми её безмолвие по каплям.
поблёскивает золотым пентаклем
пятно свечи. его, словно пырей,
ночь оплетает. облетают листья.
минуты в такт им замедляют ход,
очерчивая вычурный исход
из опалённой середины жизни
в замежевую, где любой себе –
раб и хозяин, тишина и выкрик.
увы, мы так давно к себе привыкли,
что оторваться от – уже сил нет.
и мы часами можем говорить
и дуть на воду, что уснула в чашах,
а наша жизнь – уже почти не наша.
прошу – дай мне твоей воды испить.

(с)

если ты всё же решишься и сделаешь первый шаг,
даже не важно куда и неважно как,
под каким предлогом, богом, знаменем, падежом,
под каким выкрашенным в красное платежом, —
ты почувствуешь знакомую дрожь в руках,
мой творительный падишах.

именные вопросы, родительные — да кому нужны они,
когда по воде идёшь, как по дну?
пусть винительный подливает вино в бокал,
ну а дательный отдаёт всё, что ещё не дал,
ты смотри в оба и сделай второй свой шаг,
мой творительный падишах.

слышишь? — время в висках стучит.
чувствуешь? — над теменем
завис дамокловым жалом
сталактит.
пусть вода точит камень, пока не нашлась коса,
а мир, что жужжит, как разбуженная оса, обернётся в игру...
объяви мне шах,
мой творительный падишах!

(с)

бес сна – моя бессонница, – фонарь седлает за
окном. по небу – конница, собака и гюрза.

а я – сижу за примусом, булгаковский Чешир.
меж подлинным и вымыслом просачиваюсь в мир.

метла и ступа – поданы. на бал к монарху тьмы!
всё пройдено, всё – продано! и мы – раз-де-ле-ны.

но долго сказка пишется, топор сечёт слова.
всем чудится, всем слышится, что с плеч летит молва.

перевернусь над бездною и обернусь совой.
каким бы ни был – без толку играть с самим собой,

прикидываться нечистью, искать себе тела:
заснёшь-проснёшься с вечностью, в чём мама родила.

мой ум увяз в безумии. бес сонницы опять
по небу гонит лунному гюрзу и чью-то мать.

(с)

по тросу, с вопросом наперевес,
не стоящим, как и Париж, месс,
пари и всех прочих нерусских слов...

мой сталкер,
не много ли мне – дров?

я – щерата. ну уж какая есть.
не хочешь меня – так и не ешь.

из ваты, как Морозова борода...
мне бы просто успеть сказать – "да".

мне бы –
ах бы,
абы да кабы.
ы...

но буквами не заметёшь следы...

лишь ветер толкает опять в плечо:
"эй, а ведь сердцу-то – горячо".

(с)

Толковый словарь В. Даля

бьёшься.
ты бьёшься
рыбой об лёд,
снова свой
открываешь рот.
только слово
в горле –
про-рос-ло,
скобой за язык
– р-р-раз! –
как назло.
и внутри теперь
жжётся, как йод,
позолоченный шмат.
нет,
молчанье – зло.

мёрзни,
мёрзни,
вмёрзни
уже в лёд!
Бог услышит,
но не поймёт
S.O.S.
ах, ну что может быть
глупей?
Морзе ведь
азбука –
для людей.
так поставь же
точку свою
над "йот"!

и заткнись.

вот кнопка тебе
[o.k.]

(с)