Давайте попробуем представить себе душевное состояние лидеров нашего списка «Форбс». Думаю, оно напоминает кота из анекдота. Лето. Солнце. По заведенному обычаю жирный кот неторопливо карабкается по водосточной трубе на крышу, чтобы полакомиться птичками. Вдруг труба с треском отрывается и начинает падать. Летя вместе с трубой, кот говорит: «Не пооонял!..»

---

Аривидерчи, нулевые!

Колонка Андрея Лошака

Почему же мы не заслужили НИ ОДНОГО интервью Олега Дерипаски и Романа Абрамовича за последние 10 лет?

• Андрей Лошак
• 17/10/2008

Почему же мы не заслужили НИ ОДНОГО интервью Олега Дерипаски и Романа Абрамовича за последние 10 лет?

Моя предыдущая колонка была посвящена потребительскому буму, своего рода наркотическому забытью, в которое погрузилась Россия в погоне за материальными благами. Ураган событий последних недель сделал этот некогда сладкий сон крайне беспокойным. Все силы партии и правительства брошены на то, чтобы миг пробуждения не наступил как можно дольше. Вместе с властью потеряла сон и бизнес-элита, занятая лихорадочным спасением своего имущества. В общем, пора признаться, что это еще одна долбаная колонка про долбаный кризис.

С золотым айфоном на острова

Когда весной этого года я готовил репортаж про ответственное потребление (responsible consumption) среди богатых, героев пришлось искать в США. Российская элита тогда пребывала в гедонистическом экстазе, и все наши просьбы поговорить о добровольной умеренности (voluntary simplicity) или разумном благосостоянии (sustainable wealth) не удостаивались даже ответа «нет» со стороны пресс-служб. Тогда я стал ходить на светские вечеринки, анонсируемые на разных гламурных сайтах. Это было настоящее телесафари: shoot the rich. При виде камеры состоятельные гости умудрялись моментально исчезать, точно надевали шапки-невидимки. В охоте мне помогал немецкий торговец предметами роскоши Маттиас Винцер. Собственно, преследовали мы одних и тех же людей, просто цели были разные. Я хотел записать интервью, а Маттиас — продать как можно больше эксклюзивных сигар, покрытых сусальным золотом. Надо признаться, немец был намного успешнее. Однажды мне удалось прижать в углу какого-то зазевавшегося олигарха — как потом сказал Маттиас, «короля похоронного бизнеса», что бы это ни значило. Я рассказал ему про Джона Роббинса, наследника империи «Баскин Роббинс», отказавшегося от денег отца, потому что «много мороженого — это вредно», про Арнольда Шварценеггера, пересевшего с «хаммера» на крохотную, но безвредную «тойоту приус», про Ингвара Компрада, летающего эконом-классом. Когда я попросил короля похорон поделиться мыслями на этот счет, он достал из кармана iPhone и сказал: «Вот смотри, только у меня корпус из настоящего золота. Это не какое-нибудь позолоченное фуфло, как у Виктории Лопыревой, это реально золотой iPhone». Я вдруг понял, как чувствовала себя провинциальная журналистка, которая спросила певца Сергея Шнурова про творческие планы, а он ей в ответ показал х*й. Кажется, что мир — прежде логичный — вдруг сошел с ума. Наверно, это и есть пресловутый «когнитивный диссонанс».

Я тогда очень четко ощутил это стремление богатых отделиться. Возвести огромную рублевскую стену между собой и этим вечно ноющим быдлом с дурным запахом и плохой стоматологией. Именно поэтому в какой-то момент в жизни Москвы вдруг появилась страшно важная персона: Паша-Фейсконтроль. Этого ничем не примечательного юношу бизнес-элита наделила полномочиями апостола Петра, вручив ему ключи от рая. Подлинным достоинством Паши было чутье на деньги: в толпе у входа в клуб он безошибочно отделял богатых от тех, кто ими притворялся. Где же теперь этот некогда могущественный вершитель судеб? Говорят, где-то на Рублевке работает дантистом.

Символично, что одним из последних предкризисных бумов стала покупка островов. Я звонил в такое агентство. Женский голос по телефону спросил: «Вас какие острова интересуют: насыпные или естественного происхождения? Насыпные — от 10 млн долларов, естественные — в разы дороже». Главред GQ Николай Усков тогда так прокомментировал модную тенденцию: «Люди вообще устали от того, что мир стал очень маленьким и все теперь доступно. Гостиница, даже очень дорогая, стоит 1000—1500 евро за очень приличный номер. Это может себе позволить любой менеджер среднего звена из крупной компании. Здесь нет никакого privacy. Остров — это желание спрятаться от чужих глаз, желание чувствовать себя абсолютно свободным — большая роскошь по нынешним временам, я это очень хорошо понимаю».

В какой-то момент богатых совершенно перестало волновать, что о них думает народ, создающий им прибавочную стоимость. За всех олигархов уже давно отдуваются по принципу «в семье не без урода» два бизнес-фрика: Виктор Батурин и Евгений Чичваркин. Между тем главные миллиардеры Америки Уоррен Баффет и Билл Гейтс не сходят с экранов телевизоров. Почему же мы не заслужили НИ ОДНОГО интервью Олега Дерипаски и Романа Абрамовича за последние 10 лет?

Лоран-Ткаченко нагуливает жир

От полного провала меня тогда спасла провинция, где и денег поменьше, и нравы попроще. В роли богача, наглядно демонстрирующего отношение российской элиты к ответственному потреблению, выступил екатеринбургский ресторатор Валерий Лоран. Он классический герой современности. В 1990-е занимался суровой нефтянкой и носил прозаическую фамилию Ткаченко. С наступлением нулевых отыскал среди предков прадеда-швейцарца и переквалифицировался в рестораторы. На протяжении всего репортажа, пока сердобольные американские миллионеры перечисляли свои состояния на счета центров реабилитации для чернокожих малолетних преступников, Валерий Лоран ел морских гадов, поставляемых в его заведения прямо из Парижа, обнимал красоток — победительниц регионального конкурса красоты, слушал выписанного из клуба «Дягилев» модного DJ Смэша — в общем, отдыхал на полную катушку. Идеальный персонаж для съемок.

Я рассказал ему все ту же историю про сознательных американских миллионеров. Запивая устрицы шампанским, Лоран невольно сформулировал кредо российской буржуазии: «Американцы твои с жиру бесятся, а мы еще нет, мы еще жиру не нагуляли, мы пока кайфуем от того, что нагуливаем жир». А когда я попросил ресторатора поделиться своей мечтой, он вновь ответил как по писаному: «Собственный остров с красивыми девушками, хорошими друзьями, хорошим вином, хорошим солнцем — и никакой на хрен политики. Чтобы было все классно, чтобы просто отдыхали, гуляли, веселились, и больше ничего».

Казалось, эти ребята уже отправились в дальнее плавание к своему прекрасному острову, как медвежонок Умка на льдине. Но разразившийся шторм не дал им далеко уплыть. Капиталы, росшие как на дрожжах, вдруг с той же скоростью стали уменьшаться. Людям пришлось возвращаться на землю — спасать активы.

Немного наивного

Давайте попробуем представить себе душевное состояние лидеров нашего списка «Форбс». Думаю, оно напоминает кота из анекдота. Лето. Солнце. По заведенному обычаю жирный кот неторопливо карабкается по водосточной трубе на крышу, чтобы полакомиться птичками. Вдруг труба с треском отрывается и начинает падать. Летя вместе с трубой, кот говорит: «Не пооонял!..» Взять, к примеру, Олега Дерипаску. В основе его бизнеса лежит экстенсивная модель слияний и поглощений. Что в условиях финансового кризиса делать со всеми этими активами, включая заводы в Гвинее и Нигерии, не знает, похоже, никто. На предприятиях «РУСАЛа» — сокращение зарплат и штатов. На северо-уральской шахте «Красная шапочка», о которой я писал в предыдущей колонке, ни о каком повышении зарплат речи больше не идет — теперь рабочих лишают последнего: социальных льгот (это значит, к примеру, что семья погибшего в забое шахтера никакой компенсации не получит). Люди увольняются пачками и переезжают в другие города в поисках лучшей доли. В принадлежащих Дерипаске журналах «Эксперт» и «Русский репортер» оклады сократили чуть ли не вполовину. Ничего не попишешь — непрофильный бизнес.

Может быть, прозвучит наивно, но, кажется, самое время нашей буржуазии подумать об ответственном потреблении, смысл которого заключается в императиве: прежде чем тратить деньги, подумайте о последствиях! Крысиные бега закончились.

Пересматривая съемки прошлого Нового года в клубе «Дягилев» (какой-то педераст в золоченом пиджаке кричит со сцены: «Мир гламура, моды и роскоши не знает летоисчисления!!!»), я вдруг понял, что барочная эпоха нулевых с ее безыдейным гедонизмом — это теперь такое же безвозвратное прошлое, как лихие 90-е. В ближайшее время об этих годах начнут снимать ностальгические фильмы как о галантном веке отечественной буржуазии. Чем закончился галантный век — известно. Марии-Антуанетте отрубили голову. В обществе потребления людям не до революций, но без малых жертв не обойдется. Кризис сдует розовые пузыри — улетят в тартарары Паша-Фейсконтроль с ключами от рая, Маттиас Винцер со своими золотыми сигарами и прочие никчемные наросты на нефтяной трубе. Россия наконец-то перестанет, как писал Пелевин, производить и потреблять свой главный продукт — понты. И в этом смысле прав другой наш «форбс» Михаил Прохоров: это будет очистительный кризис. Возможно, вслед за ответственным потреблением придет понимание социальной ответственности. Владельцы предприятий начнут диалог с трудовыми коллективами, за акции протеста перестанут увольнять, патернализм перестанет быть ругательным словом и т.д.

Ходорковский и другие попытки оправдаться

Пока «форбсы» молчат, хотя отдельные робкие попытки наладить коммуникации с народом встречаются. Президент Mirax group Сергей Полонский обратился к интернет-общественности с просьбой не добивать («мы и так лежим на лопатках»), но в ответ получил сильнейший нокаут, приняв на себя всю порцию народного гнева, накопившегося за период пребывания правящих классов на островах.

На этом фоне пророчески и очень вовремя зазвучали слова главного узника капитала Михаила Ходорковского, напечатанные в журнале Esquire: «Деньги, положение — все это важно, когда то, что ты делаешь, не расходится с твоим внутренним пониманием правильности. Когда же расходится — возникает ощущение несвободы. Но вырваться мешает сила привычки. Так и становишься рабом вещей, системы, положения, собственности. Убежден: единственно правильный поступок — бросить все это и идти дальше».

Ходорковскому наше государство устроило кризис еще пять лет назад. За это время Михаил Борисович проделал колоссальную эволюцию. За решеткой он обрел не только свободу, но и веру. Ходорковский абсолютно серьезно пишет о том, что верит в Человека, который по своей природе лучше и благороднее «клеток-государств». Не подозревая того, бывший олигарх практически цитирует анархиста Кропоткина, утверждавшего, что «люди лучше учреждений». Это уже чистой воды махновщина, дальше только бердяевская аксиома о том, что Царство Божие есть анархия.

Понятно, что рассуждения заключенного Ходорковского о деньгах немного напоминают писания престарелого Толстого о вреде секса. Легко отказываться от того, что и так недоступно. И все-таки сам факт подобного просветления в наше «нулевое» время потрясает. С сильной натяжкой можно попробовать себе представить, что эволюция Ходорковского — это утрированная модель изменения отношения отечественной бизнес-элиты к деньгам в условиях кризиса. И тогда слова в известной фроммовской дихотомии «иметь или быть» наконец-то поменяются местами. В сознании репрессированного олигарха эта инверсия уже произошла.

Впрочем, в обществе пока до этого далеко. На прошлой неделе состоялась пышная презентация журнала Shopping guide — московской версии все еще самого массового в стране глянцевого издания «Я покупаю». Новинский пассаж ломился от звезд и бизнесменов, Николаю Баскову и Оксане Робски подарили часы с бриллиантами — в общем, вечеринка в лучших столичных традициях. Выступая перед публикой, главред журнала Екатерина Одинцова сказала примерно следующее: «Акции, ценные бумаги — это все ерунда. Деньги надо вкладывать в сумки, часы и обувь. Не зря же говорят: никто у тебя не сможет отобрать того, что ты успела протанцевать».

У Валерия Лорана тоже все по-прежнему. Звоню ему в Екатеринбург, спрашиваю, как устрицы. Он говорит: «Лучше, чем было! Завозим больше, покупаем дешевле. Народ фигачит, как пельмени. Французы-то теперь их мало едят». Так что сон пока продолжается. Но пробуждение уже близко.