Я вижу группу людей, придавленных запретами и боящихся расстрела СМЕРШевскими заградотрядами.
Они журналисты, редакторы, ведущие.
Я хочу их освободить и боюсь. Боюсь освобождать. Потому что они сегодня придавлены, они перепуганы, они творчески стерильны, а если выпустить их в мир, где СВОБОДА интеллекта? Не сойдут ли с ума? Не заразятся ли? Ведь они начисто лишены иммунитета?
Иммунитета критичности. Иммунитета настойчивого поиска правды своей собственной, которая была бы во многом и НАШЕЙ правдой для людей России.

Я слушал радио. Какой-то говорил ведущий. Не важно. Он задавал вопрос гостю - не имеет значения, кому.
"Как справедливо сказал Владимир Владимирович Путин в интервью американскому телеканалу CNN, уважаемому телеканалу, то есть, который раньше был уважаемым, а теперь не уважаемый совсем. Так вот, как справедливо сказал Владимир Владимирович Путин...."
Я думал: парень оправдывается. В этом коммуникативном послании три раза подряд ведущий оправдывался и клялся в верности - в этом суть месседжа. Почему он оправдывался? Он - предатель? Если не предатель, зачем оправдывался? Латентный предатель, а то и завербовался уже в ЦРУ, повторяет раз за разом формулы верности, чтобы вкрасться в доверие? Но ведь он разоблачает себя как предателя, понимаете? Он же легендирован в России в качестве журналиста, а он ведёт себя не как журналист, он выдаёт себя, его сейчас заметут, поволокут в Лефортово!



Я сидел в комнатушке и настраивал компьютер. Спиной к населению ньюзрума. Кто-то вошёл и громко сказал: "Слыхали, Никарагуа признала ЮО и Абхазию!" Этот кто-то засмеялся, и ему ответили смехом другие люди.
Я подумал: "Я дам им свободу думать и говорить, а вдруг они просто лакеи - лакеи, ненавидящие своих хозяев?" Им смешно про Никарагуа. А мне не смешно. Я вообще противник международного признания ЮО и Абхазии - если их все признают, их у нас смогут отнять, соблазнить, перекупить, оторвать. Нам бы надо, дай Бог, думать не о признании ЮО и Абхазии, хватит им и нашего признания за глаза. Нам бы ещё Грузию заполучить - вот вишенка на торте Южного Кавказа. Вот цель. А признание ещё кем-то кроме России нужно провинциальным ублюдкам, которые не чувствуют собственной самодостаточности. Но это ладно - чёрт с ним, дело же не в признании. Дело в интеллектуальной обеспеченности. В личной энергетике. В критичности свободного ума.

Ну, дай им свободу. Воля рабов? Страшно. Потом такое начнут нести - скорее их назад в кандалы, розги им, розги!

А где умных взять? Россиецентричных? Но критичных? Спорящих? Не принимающих на веру?
Может и не надо?
Вот, эхомосковцы в массе - работают в рамках американского глобального проекта и невозможно тошнотворны бывают другой раз сообщничеством, подельничеством и соучастничеством, когда говорят с каким-нибудь СПСовцем. Воркование голубей - слушать нельзя.
А РСНовцы - рвотное в чистом виде, когда говорят с Единороссами.
Так, может, и должно быть?
Может, единорос блистает только на Эхе, а в РСН надо бы звать Немцова какого-нибудь, если он ещё существует в природе с какой-нибудь стати? И терзали бы тогда журналисты тушку идейного врага на потеху и на диво публике?

А вот со "своими" совсем не умеют говорить. И не хотят. А как научишь, когда не хотят?

Жанры ещё, никто ничего не знает про жанры. Каша в голове на всех станциях. Ну, про новости ещё хоть что-то известно. Но не сильно. Трагизм в голосе на каждой станции по своему поводу. Отстранённых нет совсем за малым исключением.
РСН только в этом смысле, кстати, выгодно отличается от коллег - абсолютно пластмассовые женские голоса зачитывают новости таким тоном, будто читают рекламные объявления новой помады в большом универмаге. Я не могу вспомнить вообще ничего из услышанного. Ноль - фармацевтически лишённые смысла новости. Красота. Тут главное - не испортить, конечно. Ещё в новостях примутся оправдываться в каждом предложении по три раза - кранты тогда совсем.

Смотрите, у меня есть воззрения, профессиональные и политические.
Профессиональные таковы:
Новости не могут быть мёртвыми. Отстранённость в тоне, в прилагательных, отсутствие собственного мнения и позиции в тексте - правило железное. Но вёрстка и выбор тем отражают интересы ( в том числе и позицию) аудитории. Есть новость, в которой мы копаем глубоко, есть и та, которую достаточно назвать. Есть реплики ньюзмейкеров, которые наполняют новость страстью - и вызывают в ответ одобрение или ненависть. Можно ли сделать что угодно, чтобы я мог вспомнить хоть что угодно из только что зачитанного кем-то выпуска новостей?
Или уж хрен с ними, с новостями? Пусть уж будут пластмассовые, а? Будем, к примеру, считать, что новостей нет у нас совсем - чего страдать из-за такой мелочи как новости, правда же?
Интервью.
Хорошо бы как-то обойтись в интервью без сообщничества непрерывного и самооправдывания неумного? Я не против, если уж нельзя иначе, но может, сделать какую-то отдельную передачу, в которой журналист в виде молитвы произносит клятву верности, а уж потом начинает пахать, начинает, сука, землю жрать, работать начинает? Можно так? Можно не грызть тушку пришедшего в гости единоросса - не оплёвывать его, бедолагу, но сомневаться и быть пытливым как минимум? Можно? Пусть он убедит вас и слушателей в своей позиции, а не вы с ним вдвоём клянётесь в верности Тому, Кто Выше Нас Всех.
Публицистика.
В публицистике нужно только и исключительно МНЕНИЕ, ПОЗИЦИЯ. Оценка ещё нужна. Прочтите Мережковского. Прочтите Белинского. Солженицына сверхнудного прочтите, может быть. Ну, не важно, не хотите, не читайте. Зритель, слушатель, читатель должен разрешить вам выступать с мнением. Это право надо заслужить. не может мнение звучать от "голоса из помойки". Это надо водочки попить с офицерами в блиндажах, чтобы вякать, понимаете? Среди мертвяков походить, будто в мясном магазине, понимаете?
Надо, чтобы яйца поседели, чтобы мнениями своими потчевать, надо, чтобы глаза поседели. Я понятен?
Вот жить, пытать, протестовать энергично - быть, парить и кувыркаться в интервью-беседе с гостем надо. Можно и нужно. Весело, и куража побольше!
Но не лечить аудиторию трагическими мантрами - это нахрен никому не интересно, если у вас нет права заслуженного - нудеть с поучениями.

По политике.
Коротко: я Россиецентричен без каннибализма.
Для меня хорошо есть то, что хорошо для моей страны. Я, в отличие от В.И.Ленина, не желаю своему правительству поражения в империалистической войне. Я совершеннейший сторонник империалистической войны. Больше того - чем более она, война - империалистичесая, тем она мне больше нравится. Ещё бы ей быть быстрой и не кровавой тоже.
Я бы хотел, чтобы люди, принимающие в моей России решения чувствовали себя командой с общими интересами. Они такие, эти интересы: быть. Быть, побеждать, сохранять и преумножать. Заглядывать в будущее с горизонтом в столетия и десятилетия. Чувствовать солидарность с согражданами. Знать, что, если мы себя не пожалеем - никто нас не пожалеет. Знать, что нас окружают не враги или друзья, а просто другие команды - люди с интересами и достоинством, которые тоже борятся за будущее.
Мы не можем быть "с Европой и Америкой, с цивилизованными странами" или быть "со странами-изгоями, Хамасом и Хезбаллой". Это ложная парадигма, парадигма, которая навязывается моей стране людьми американского проекта.
Они хотят быть проамериканскими, а мы хотим быть равными американцам.
Американцами даже хотим быть, в известном смысле - независимыми, настойчивыми, сильными, не стесняющимися никого в мире.
Ну, совсем уж американцами иногда не хочется - не хочется цинично говорить о демократии и свободе всегда, когда это выгодно и о попрании свободы - когда опять выгодно. Лицемерить не хочется, тут вот совсем уж американцем делаться не хочется, конечно.
Я и мои единомышленники, полагаю, у меня есть единомышленники, мы хотим быть субъектом, а заодно сразу и предикатом готовы быть - не хотим быть объектом чужой воли, понимаете?
Разница большая, когда ЭТО делаешь ты, или когда ЭТО делают с тобой.

С сенатором одним испанским был такой казус: он заснул в президиуме зала заседаний, а выступавший молодой политик, щеголяя перед аудиторией сказал: "Это очевидно для всех, даже для сенатора N, который esta dormido (спит, "пребывает заснутым"). Спавший старик-сенатор мгновенно проснулся и сказал: "Es que no estoy dormido sino que estoy durmiendo!" (Я не "пребываю заснутым" - использовано причастие, пассивная форма, а "пребываю спящим" - герундиальный оборот, активная форма)
Молодой политик пожал плечами и сказал: Но это же одно и то же!
Старик резко возразил в стенах парламента:
No, no es lo mismo estar jodido y estar jodiendo! (Нет, не то же самое когда ты выеб*н или когда ты еб*шь - во втором случае использована герундиальная форма)
Это или очевидно, или уж не докажешь, если вы не понимаете разницы.
И всё - не больше и не меньше.
Мы всей страной не можем и не должны становиться куртизанкой при американском глобальном проекте. Мы же не Польша, не Украина, ну и так далее.

А дальше - свобода рассуждений. Как быть, если уж быть.
Каков он - наш проект. Давайте строить, если согласны.
Такие дела.
Искать надо. Вместе.
А с журналистикой беда - мантры, заклинания, клятвы в верности режиму с одной стороны.
Вопли страстные о любви к американскому проекту, к чужим "нормальным странам" с другой.
Мантры верности режиму окрашены в цвета неумелого патриотизма.
Заклинания и признания в любви американскому глобальному проекту окрашены в цвета натруженного восхваления ценностей великого европейского буржуазного гуманизма, про которые уж и в Европе забыли местные пропагандисты.

И вот с этими человеческими отбросами я якшаюсь уже десятилетия, представляете?

Дело ещё хуже - я один из них.