Солнце скрывалось за вершинами гор, тянущимися по горизонту полукольцом начиная с Востока на Северо-запад, где они переходили в длинную нить и, наконец сливались с горизонтом. Лучи красным отблеском лизали двуглавый Казбек. Наступала вечерняя прохлада.

Мы шли нестройной колонной по серому каменистому шоссе на Север. В поле посвистывали перепёлки, стрекотали кузнечики. Хотелось пить. Но фляжки у всех уже после первого привала опустели. Скоро должна быть речка, об этом я знал, так как эти места мне были знакомы. Кое-кто пытался запеть, но на высокой ноте голос его сразу-же обрывался под смех товарищей. Некоторые громко разговаривали, а кое-кто спорил.

В полночь остановились в поле на зелёном лугу возле речки. И первым делом утолили жажду. Сквозь смех и шутки я услышал голос:

– Василий, где ты? – крикнул Иван – иди сюда.

Я подошёл к друзьям, разместившись на мягком и душистом сене. Они, закусив и о чём-то со смехом разговаривали:

 – Ты это, Василий? Садись, что ты сегодня, как побитый молчишь, как телок.

 – Он сегодня распрощался с мамочкой и со своей черноглазой, вы заметили ребята под каштаном он утирал платком не то глаза не нос, но, по-моему, глаза – улепетывая колбасу, шутил Ванька

 – Довольно, довольно остряки, а то я  кажется, возьмусь так острить, что не уйти вам тогда небитыми – проговорил я садясь рядом с Иваном

 – А глазастый ты Вилька, увидел таки платок, но ничего не смысля, прёшь что взбредет на язык. Я вам завтра покажу этот платок, мне его подарила эта сама черноглазая, а ты сразу не подумал.

После закуски все закурили. Где-то далеко послышался гул самолёта.

 – Не курить! – крикнул громко лейтенант. Быстро исчезли огоньки папирос, под пиджаками, курить продолжали, но уже осторожно, под полами пиджаков.

Гул нарастал, шел тяжело нагруженный с прерывистым дыханием. Всем было ясно, что это чужой. Он пролетел над нами и гул его стал постепенно затихать. Он полетел на юг откуда пришли мы.

 – Пошел на город сволочь – с сожалением высказал предположение Иван.

 – А гудит то, как словно вот-вот разорвётся – так же тихо проговорил Вилька.

Вслед за этим самолётом, оттуда же с севера пролетел второй, а затем и третий. Разговоры умолкали, всех тянуло ко сну. Подстелив сено, мы с Иваном улеглись под моим одеялом, положив головы на рюкзаки. Вдруг со стороны юга послышались глухие раскаты грома. Я вскочил на ноги и посмотрел на родной город. Там в небе шарили чуть заметные лучи прожекторов, искавшие противника. Те самолёты, которые пролетели над нами,  бомбили город. Никто из призывников не спал. Сердце защемило – там оставались наши сёстры и братья, старые отцы и матери. Ещё вечером они нас проводили и дали свои наставления. А сегодня на их мирные дома немец – ночной разбойник бросает бомбы. Я не видел ещё бомбёжек, а сейчас вдруг ярко представил свой разрушенный пылающий огнём дом. Злоба закипела в груди:

«Ну гад, мы встретимся с тобой» – шепчу я про себя.

И чувствую, что все стоящие рядом молодые и сильные ребята с такой же злобой и ненавистью сжимают в темноте кулаки и что-то шепчут.

 – Ложитесь, хлопцы – ласково, по-отечески сказал нам лейтенант – наше ещё впереди. Завтра утром рано опять в поход. Надо отдохнуть.

Все разбрелись по своим местам, и стали укладываться спать. 

 

Рассказ, написанный в 1944 году Н. А. Лышковым

Серия сообщений "Рассказы моего отца.":
Часть 1 - В "сухом" болоте.
Часть 2 - В сухом болоте.
Часть 3 - Рассказы моего отца. Глазомер.
Часть 4 - На мирные наши дома.
Часть 5 - Работать как диктор Левитан.
Часть 6 - Это было в 1944-45 годах. Служил я командиром ТЩ "Рыбинец"