Не говори - прощай... не надо.
Побудь еще со мною рядом.
И напои обмана ядом -
я все стерплю.

Ты не спеши за дверь к разлуке.
А поцелуй, как раньше, руки.
Романс спою, растают звуки.
Ведь я люблю...

Мертвеют от обиды губы,
не ласков стал, не шепчешь - рубишь
Я поняла, уже не любишь.
Паденье вниз.

А ты целуй, чтоб я забылась,
и карамелью растворилась.
И пусть мечта только приснилась,
целуй на бис!

А я спою, но лопнут струны.
Средь звезд на небе вспыхнут руны.
И захлебнусь от грустной думы:
"Не удержать."

Ты все решил, я это вижу,
Хоть ложь до боли ненавижу,
Но я мольбою не обижу
тебя опять.

Часы бьют полночь. Звуки-плетью.
Огонь свечи задует ветер,
а ночь темна, хоть месяц светит.
Звезд хоровод.

Я обниму свою гитару.
Наверно, мы с тобой не пара.
Вот только лжи не надо даром
да пули влет.

А я гляжу в глаза шальные,
но помню ночи лишь хмельные,
и ласки жгуче-заводные -
водоворот.

Как затянуло меня крепко
отломленной кружусь я веткой,
И на порогах стонет где-то
надежды плот.

Не говори-прощай, не надо.
Слова, как капли будут падать.
И сечь меня безумным градом -
среди зимы.

Пройдут года, но этот вечер
и эти плачущие свечи,
часы, что отбивают вечность
вдруг вспомним мы.

Наталья Бугаре

Мне очень хочется, чтобы именно эта ночь осталась в памяти как ночь откровений. Я поняла, что любимый мужчина оказался не способен к действиям... Он оказался неспособен сделать шаг на встречу нашему будущему. И мне не больно... Возможно, по причине того, что я выпила вина... Ну тогда я и завтра его куплю, вина в смысле...  Моя подруга назвала его сегодня - отработанным материалом...  Она права, возможно права. В любом случае - помочь себе он сможет только сам...             

Так принято: если о любви, то шепотом – или во весь голос. Но если о ней написать, письмо может стать драгоценным подарком тому, кому мы его адресуем. И способом вновь ощутить все то, что нас соединяет. Мы попросили писателей обратиться к своим любимым. Пять писем, которые, возможно, и вас вдохновят на слова признательности и любви.

Анатолий Королев


Свое признание я начну со слова «прощай». Потому что опоздал на пять лет и не имею права сказать тебе «здравствуй». Тем более что еще не знаю, твоя ли тень видна за окном, за тонкой шторой, и кому принадлежит склоненный к ней мужской профиль. Я сделал все как тогда: заказал в отеле номер 32 на пятом этаже, зная, что именно он выходит прямо на окна твоей квартиры. Короткая марсельская улочка так узка, что с моего балкончика можно при желании дотянуться кончиком мужского зонта до ажурной ограды знакомой лоджии, где мы когда-то стояли обнявшись в тишине теплой французской ночи, полной звезд и аромата горячей пекарни... Под утро там, в полуподвале, начинали выпекать хлеб. А потом приезжал уютный пикап, куда – шумно – загружали бумажные мешки с горячими багетами. И сну наступал конец.

Мне казалось, что я всего лишь в путах дорожного приключения, что случайная встреча в проливной дождь и мой зонтик, который я раскрыл любезно над мокрой черной головкой и твоим промокшим рыжим щенком на руках, а затем бег с незнакомкой в одну и ту же сторону – я к отелю, а ты к дому напротив отеля – утром забудется, как веселое и страстное приключение, что твои слезы неделей позже в аэропорту – не более чем дань ритуалу прощания. Я не поверил твоему горячему шепоту: «Это серьезно», мне показалась смешной еще одна южная история про даму с собачкой, но… но почему же тогда спустя столько лет я прячусь в складках тяжелой гардины и жду, когда отпрянет легкая штора на заветном окне и я смогу убедиться, что – это ты? И вот штора отдернута, дверь на балкон открыта, на лоджию стремглав выбегает лохматая собака, а за ней черноголовая девочка в белой ночной рубашке, а за ними спешат твои руки, твое озабоченное лицо, и через минуту лоджия снова пуста, свет в твоей спальне гаснет, зато загорается розовым светом матовое стекло ванной комнаты, расписанное голубыми ирисами… Больше смотреть и подглядывать нет мочи.

Р. S. Я оставлю это письмо на столике у окна, пусть утром его выбросит в корзину для мусора горничная, когда начнет убирать номер после уехавшего клиента. Она не читает по-русски. Как и ты.

АНАТОЛИЙ КОРОЛЕВ, прозаик и драматург, автор шестнадцати повестей и романов и более пятисот эссе, лауреат четырех литературных премий. Его последняя книга – «Stop, коса!» (Гелеос, 2008).

Мария Трауб

Дорогой мой.

Если бы не было тебя, не было бы меня. Это правда. Говорят, что один всегда любит сильнее другого. Наверное, много лет назад так и было. Ты любил меня сильнее. Ты не побоялся изменить, перевернуть, сломать свою жизнь, чтобы дать мне мою. На всех фотографиях тех лет ты невольным жестом держишь меня за руку, за локоть, за талию. Мертвой хваткой. Так, как будто я могу исчезнуть, а ты боишься меня потерять. Потом родился наш сын, и на фотографиях ты уже его держишь мертвой хваткой, будто не веря в то, что он у нас есть. А меня… Как будто заслоняешь ладонью. Оберегаешь. Руками создаешь защиту, территорию абсолютной любви. Теперь у нас есть дочь, и ты счастлив и спокоен только тогда, когда мы сидим все вместе в одной комнате, на диване. Сын сложил на тебя длинные нескладные ноги подростка, малышка-дочка положила тебе на живот голову, а я приткнулась сбоку. У тебя уже не хватает рук, чтобы нас всех обнять, и тебе бывает страшно, что ты не можешь быть с каждым из нас каждую минуту. Теперь я тебя люблю сильнее. Я выросла и стала ценить, понимать, видеть то, что раньше принимала как должное. Теперь уже мне хочется тебя защитить, дать тебе силы, отдать себя всю. Я не знаю, как это сделать. Я могу только накормить, послушать, воспитать детей, построить дом, в который тебе хотелось бы возвращаться, просто быть рядом. Ты и дети – моя жизнь. И другой мне не нужно. Я тебя люблю. Хотя нет, это не любовь. Это больше. Это дыхание в унисон, радости в квадрате и боль, которую делишь напополам. Это – семья.

Твоя жена.
 

МАРИЯ ТРАУБ, журналистка, колумнистка газеты «Известия», автор одиннадцати книг, последняя – «О чем говорят младенцы» (Эксмо, 2011).

Дмитрий Стахов

Извини, я, как обычно, начну издалека. И о том, что ты знаешь сама… Наверное, в каждом существует некий запас любовей. Конечно, есть и такие, кто просто к любви не способен. Впрочем, тут дело в оптике. Или в точности определений. Или в несовпадении неких, очень индивидуальных, шкал. «Я никого не люблю!» – говорят те, кто, скорее всего, любовью переполнен. Возможно – любовью тяжелой, опасной. Говорящие «Меня никто не любит!» или лукавят, или не столкнулись еще с этим удивительным явлением, в котором желания давать, конечно же, больше, чем брать. С тем, что вряд ли среди людей найдется такой или такая, к кому бы кто-то не испытывал любви. Помню, как эта мысль, выраженная в пьесе Олби «Баллада о невеселом кабачке», меня, подростка, сидевшего на откидном кресле в старом еще здании театра «Современник», потрясла. Мне и тогда, и позже было очень сложно говорить о своих чувствах. Проще – о желаниях. Но, встретив тебя, я ощутил надежду, что постепенно обрету способность не только свои чувства описать, но и, говоря о них, найду понимание и чувство ответное. Так и случилось. Хотя слова мне и теперь по большей части кажутся свернутым действием, а не образами. Поэтому, говоря о любви, я всегда опасаюсь, что люблю недостаточно. Что взял больше, чем дал. Но люблю в тебе все. Все достоинства, а больше их – недостатки. Ты же полюбила меня именно за них. Я знаю! И меня мучает, что я не все сделал для подтверждения своей любви. Окрыляет – время есть! И потом – если сделать «все», любовь уйдет, исчезнет, растворится, а любовный раствор – медленный яд. Если бы я не любил тебя, то любил бы другую. При одном условии – если бы ты никогда не существовала.
 

ДМИТРИЙ СТАХОВ, писатель, автор восьми романов, последний – «Перевернутые небеса» («Дружба народов», 2010, № 1, 2).

Андрей Рубанов


Вчера ты позвонила из своего далека, и мы опять говорили о любви. Мы женаты девятнадцать лет, поэтому разговор о любви начался как бытовой, скучный обмен новостями. Я сказал, что твоя мама – а моя, соответственно, теща – редко звонит и почти не появляется в доме зятя, не видит внука и вообще самоустранилась. У нее своя жизнь, весьма бурная, кстати… Ты грустно вздохнула и призналась, что тебе неловко или даже стыдно за свою маму. Но мы говорили не о стыде или маме, но о любви, а любовь – это сбережение друг друга, и я, услышав твой вздох, засмеялся со всей возможной веселостью. Напомнил, что твоя мама однажды выставила за порог твоего папу и повторно вышла замуж, а вскоре родился второй ребенок, и ты – в то время бойкая старшеклассница – стала считать месяцы, оставшиеся до совершеннолетия. Мама, отчим, сводный брат – всем было не до тебя. Когда ты вышла на дорогу в поисках такси, тебе было семнадцать лет и десять месяцев. Мимо ехал я. Никогда не возил людей за деньги, но тут остановился. Ты села, мы познакомились – и спустя четыре месяца у тебя был свой персональный муж, свой дом и свои сковородки.

Так что мама твоя – сказал я теперь – сыграла главную роль в нашей с тобой встрече. Если б она тряслась над тобой и сдувала пылинки с созревающей дочери, ты не прыгала бы в машины к незнакомым молодым людям, а сидела бы дома и вышивала на пяльцах. Не греши на маму, любимая. Мама уже сделала все, что могла. Была бы другая мама – был бы другой муж. Не я. Интересно, любила бы ты его, другого, как меня? Конечно нет, сказала ты.
 

АНДРЕЙ РУБАНОВ, прозаик, лауреат премии им. Аркадия и Бориса Стругацких, автор восьми романов, последний – «Психодел» (АСТ, Астрель, Харвест, 2011).

Анна Аркатова

Милый мой!
Сейчас я понимаю, как редко говорила тебе о любви. Вспоминаю всю нашу жизнь. Немножко стыдно, что именно это приходит в голову – но помнишь, как мне нужны были зимние сапоги, а денег не было, и ты «бомбил» вечерами по Москве, чтобы заработать на них? И еще, как мой сын ходил в какую-то дальнюю театральную студию, где занятия заканчивались почти уже ночью, – и ты ехал туда, ждал его и привозил домой. Ты вообще потом участвовал в его судьбе в самые решающие моменты. Я помню наши поездки в разные города и страны – как ты был внимателен ко мне, и я не знала никаких забот, и это был настоящий праздник. Хотя я готова была разделить их, эти заботы. И ты ценил во мне эту готовность и любил меня за это еще больше. Ты как мог заботился о моих родителях и уж в полную силу – о нашем доме и его непотопляемом быте! Благодаря тебе я научилась водить машину, и она у меня самая лучшая: это твой подарок. А еще я полюбила собаку – чего я в жизни представить себе не могла. Ведь я их всегда смертельно боялась, собак. Но с этой все вышло иначе: она была наша. У меня была возможность заниматься собой. И теперь я прекрасна как никогда, потому что ты сделал меня королевой. Ты всегда заботился обо мне. Помню, как ты выносил меня на руках из реанимации и сидел потом со мной в больнице каждый день, трогал мои трубочки… Прости, милый, что я не смогла дать тебе того, чего ты так хотел: безоглядной любви, общего ребенка. А ведь ты как никто заслуживаешь полного счастья, ты, самый достойный из мужчин. И поэтому сегодня я говорю тебе о той нежности, которая всегда со мной. Правда ведь, кто-то ужасно остроумный устроил нашу встречу в поезде тогда, ровно двадцать лет тому назад? «Я прочла в гороскопе, что сегодня встречу человека, который изменит всю мою жизнь», – сказала я. А ты ответил: «Ну вот вы его и встретили!»
 

АННА АРКАТОВА, поэт, лауреат Международного литературного Волошинского конкурса, автор трех книг стихов, последняя – «Знаки препинания» (ЛИА Р. Элинина, 2008). Публиковалась в журналах «Знамя», «Новый мир», «Октябрь».

Использован материал сайта:

http://www.wday.ru/psychologies

Серия сообщений "Русская":
Часть 1 - Валерий Меладзе
Часть 2 - И снова о любви....
...
Часть 20 - Маки_-_Без_тебя__без_твоей_любви
Часть 21 - Rodolphe Guenoden.Чумачечная весна.....
Часть 22 - Наталия Власова
Часть 23 - Не пара"Милая"
Часть 24 - Ф.Киркоров, Снег
...
Часть 44 - Любимые песни из кинофильмов
Часть 45 - "Песняры "Наши любимые""
Часть 46 - Память сердца... ВИА "Песняры"...

Мой дневник, как давно у меня не возникало желания хоть что-нибудь записать в тебя... Обычно я делилась с тобой своей болью и тоской. И тогда мне казалось, что разделив её с тобой поровну, мне становится легче. Но этим утром я хочу рассказать тебе о том, что я влюблена) И не просто влюблена, я люблю и любима. Не знаю, что будет снами дальше, всё сложно, ведь мы уже не дети и за плечами у каждого целая жизнь... И её не сотрёшь ластиком. Но я люблю, и это делает меня просто нереально счастливой))))

А ещё я узнала о себе нечто новое) Раньше, в шутку отвечая на вопросы женских тестов и перебирая варианты ответов, я думала, что женщины, предпочитающие дорогим подаркам и роскошным букета скромные полевые цветы и слова любви, попросту лукавят и что просто никто и никогда не делал им дорогих подарков. Но теперь я точно знаю, что для меня собранные утром полевые цветы и слова любви дороже всего на свете. Я и сама куплю себе всё что мне надо, а того, что мне дарит мой любимый мужчина  я не найду ни в одном магазине. 

Спасибо, господи, что дал мне это счастье))))

Нас любят те, к кому мы равнодушны..

Они добры, застенчивы, послушны..

Они всегда на многое готовы..

А мы порой жалеем даже слово..

Нас любят те, кого увы не надо..

Идя к другим, мы пьем чужого яда..

Потом болеем, мучаемся, даже..

Но те, кто любят ничего не скажут..

Нас любят те, с кем мы могли стать лучше..

Но нам плевать на наш "счастливый случай"..

Любовь, увы, жестока и упряма!

Нас любят те, кому мы роем ямы.. 


Нас любят так, как нужно ненавидеть!

И нам их жаль, но можем и обидеть..

Нас любят не за «что-то», вопреки!

Но нас несет течение реки..


Нас любят... И мы это принимаем.

Нас любят.. Но других мы обнимаем..

Нас любят.. Но мы глухи и жестоки..

Нас любят! И в итоге – одиноки,,,

Это цитата из дневника одной девушки.....Я прочла её и мне показалось, что это обо мне. И в который раз задумалась, как же похожи многие любовные истории... А похожи они зачастую тем, что у многих из нас просто не хватает мужества посмотреть в глаза своему партнёру и сказать последнее честное ПРОСТИ....

"........именно так я и хотела бы тебе сказать именно в эту долгую ночь, всё очень просто , когда расстаются без объяснения причин и уходят оставляя боль, не думают о том,что человек.которого оставили, ни как не может понять и спрашивает что не так,? и глупый вопрос почему??? долго мучает и терзает душу.ПОЧЕМУ невозможно ДОлюбить до конца?! Почему ну просто обязательно приходит финал тому, что мы по наивности именуем любовью? Ведь мы оба входили в эти состояния с активной готовностью любить и быть любимыми. 

Всю ночь барабанил дождь и спать почему то не хотелось вообще, укутавшись в плед, поплелась на кухню, раздумывая что сделать? кофе или чай, я поймала себя на мысли,что одиночество и бессонница первая моя, встретились сегодня, и если друг другу понравятся, то они смогут подружится, такая фигня........... а это меня совсем не устраивает.курю в раскрытое окно.... смотрю на окна в чужую жизнь, где у каждого своя история с фарсом и комедией, смотрю на трассу где спешит позднее такси, может с клиентом, может домой, смотрю на фонари и понимаю, что у меня жизнь как будто остановилась, как будто она идёт параллельно от той другой которая встала и не ищет выхода. смешно.. и плакать совсем не хочется, а хочется поговорить, просто поговорить с человеком из за которого и произошла такая вынужденная остановка, из за которого перрон где я до сих пор стою вообще глухой, и если там и останавливаются поезда, то только с целью подвести до следующей остановки. что ты сейчас делаешь? спишь наверное?а может тоже куришь на балконе, и смотришь в чужие окна и грустишь?хочется так думать..... а я вот почти не грущу, просто дождь навеял тихую тоску и глупую бессонницу."

Знаешь, я уже почти не грущу.
Я вот выкрою денёк или два -
И твой город просто так навещу -
Ради блажи, озорства, шутовства.

Будет кладь моя легка и тоща -
Я себя не привяжу к багажу, -
И, свидания с тобой не ища,
Я по улицам весь день проброжу.

Я не вторгнусь, не стану мешать,
Лишь беззвучно дверь в твой мир отворю,
Просто буду тем же небом дышать
И, быть может, твой маршрут повторю.

Я в автобусе твоём прокачусь,
По наитью выбрав номер любой,
Не к судьбе твоей, увы, приобщусь -
Но к пространству, обжитому тобой.



 

Я встретила прекрасного человека, мужчину сво­ей мечты и буквально бросилась ему на шею. Мы провели вместе месяц... И вдруг что‑то в нем оборвалось, будто кто‑то дернул стоп‑кран. Чувство кончилось. Все произошло так неожиданно, что я и опомниться не успела. Он сразил меня наповал. Я чувствовала се­бя так, словно кто‑то вынул из‑под меня стул и опро­кинул вверх тормашками, и вот я лежу, задыхаясь, не могу пошевелиться от боли. А между тем, я готова была поклясться, что я здесь не при чем. И всякий раз, глядя на фото в его глаза, всматриваясь в эти нежные губы, подарившие несметное количест­во поцелуев, в этот сильный мужественный подбо­родок, я недоумеваю, что заставило его так жестоко меня обидеть.

 В темноте спальни, в темноте моей спальни, я прижималась к нему сильнее, чтобы никогда не по­терять его. Молилась, чтобы жизнь пре­доставила мне последний шанс, чтобы я дала себе последний шанс.

А он лежал рядом каменной статуей, читал мои мысли, познавал мою сущность.

Я думала, что на этот раз я одолею одиночество. Я не позволю ему забрать мою любовь, сломать мою жизнь. Я до такой степени боялась его потерять, что все ему рассказала о себе. Теперь он знаел все…

 Я недоумевала, раскладывала вещи по полочкам, словно пытаясь навести порядок у себя в голове: – Какая сила кидает мужчин к нам, а затем обратно? Почему так происходит?

Мой друг… Его сердце кровоточит. Он думает, что нашел способ примириться с женщинами: он обходит их стороной. Держится на расстоянии. До меня он не был с женщиной год. Целый год…

Он не из тех, кто сража­ет наповал, а затем аккуратно заносит в блокнотик имя очередной жертвы. На его решительном ли­це отражалась все та же мука, старые воспоминания были по‑прежнему сильны...

Мне пришлось не­мало постараться, чтобы его взгляд упал на меня, чтобы именно меня он предпочел более искушен­ным соперницам. Он был умнее, опытнее, но будучи чутким от природы, не афишировал это­го, всегда обращался со мной как с равной, был не­жен и предупредителен. Я расцветала с каждым днем, с каждой ночью, я принялась изучать этот мир и нашла в нем свое место, я стала думать иначе, на­училась защищать свои взгляды, одним словом, я взрослела, и мой внутренний мир, моя свобода обретали новое измерение. Именно с ним, мужественным и неж­ным, стремительным и терпеливым, я не скучала, именно с ним я по‑настоящему обрела себя. Ради него я навела порядок в своей хаотической жизни, ради него ступила на стезю моногамии. Казалось, это прекрасное, волнующее, крепнущее изо дня в день чувство гармонии продлится вечно. Однако не прошло и месяца, как все рухну­ло, причем случилось это совершенно неожиданно. Влюблен­ная, я вновь и вновь вспомнила последнюю ночь, когда все мое тело издавало радостные стоны и содрогалось от благодар­ности в его объятиях. Он выше меня, и когда мы целу­емся, моя голова уютно пристраивается на его плече. Он не давит на меня своим весом, не заставляет выги­бать шею. Он не делает мне больно, когда мы обнима­емся или спим, тесно прижавшись друг к другу. Имен­но так познаются люди, созданные друг для друга. Подобные детали решают все. Они выстраиваются в пирамиду как белые камушки на песке.

Я прижимаю тебя к себе и замираю. Я отказыва­юсь верить, что такой же жребий уготован мне. Ког­да я увидел тебя, когда ты в едином порыве поцело­вала меня в щеку, я сразу понял, что наша история будет не такой как все остальные, что нас ждет что‑то особенное. «Богом и дьяволом клянусь, – шепчу я в темноте твоей спальни, – богом и дьяволом…»

«Богом и дьяволом клянусь… Я буду молиться, я готов продать душу. Я все сделаю, чтобы мы были счастливы. Мы будем вместе всегда. Я буду твоим ангелом‑хранителем и твоим дьяволом, твоим лю­бовником и палачом. Мне хватит хитрости, мне хва­тит нежности, чтобы не потерять тебя. Ты в моих руках, и я тебя не отпущу.»

Я встретила прекрасного человека, мужчину сво­ей мечты и буквально бросилась ему на шею. Мы провели вместе месяц... И вдруг что‑то в нем оборвалось, будто кто‑то дернул стоп‑кран. Чувство кончилось. Все произошло так неожиданно, что я и опомниться не успела. Он сразил меня наповал. Я чувствовала се­бя так, словно кто‑то вынул из‑под меня стул и опро­кинул вверх тормашками, и вот я лежу, задыхаясь, не могу пошевелиться от боли. А между тем, я готова была поклясться, что я здесь не при чем. И всякий раз, глядя на фото в его глаза, всматриваясь в эти нежные губы, подарившие несметное количест­во поцелуев, в этот сильный мужественный подбо­родок, я недоумеваю, что заставило его так жестоко меня обидеть.

 В темноте спальни, в темноте моей спальни, я прижималась к нему сильнее, чтобы никогда не по­терять его. Молилась, чтобы жизнь пре­доставила мне последний шанс, чтобы я дала себе последний шанс.

А он лежал рядом каменной статуей, читал мои мысли, познавал мою сущность.

Я думала, что на этот раз я одолею одиночество. Я не позволю ему забрать мою любовь, сломать мою жизнь. Я до такой степени боялась его потерять, что все ему рассказала о себе. Теперь он знаел все…

 Я недоумевала, раскладывала вещи по полочкам, словно пытаясь навести порядок у себя в голове: – Какая сила кидает мужчин к нам, а затем обратно? Почему так происходит?

Мой друг… Его сердце кровоточит. Он думает, что нашел способ примириться с женщинами: он обходит их стороной. Держится на расстоянии. До меня он не был с женщиной год. Целый год…

Он не из тех, кто сража­ет наповал, а затем аккуратно заносит в блокнотик имя очередной жертвы. На его решительном ли­це отражалась все та же мука, старые воспоминания были по‑прежнему сильны...

Мне пришлось не­мало постараться, чтобы его взгляд упал на меня, чтобы именно меня он предпочел более искушен­ным соперницам. Он был умнее, опытнее, но будучи чутким от природы, не афишировал это­го, всегда обращался со мной как с равной, был не­жен и предупредителен. Я расцветала с каждым днем, с каждой ночью, я принялась изучать этот мир и нашла в нем свое место, я стала думать иначе, на­училась защищать свои взгляды, одним словом, я взрослела, и мой внутренний мир, моя свобода обретали новое измерение. Именно с ним, мужественным и неж­ным, стремительным и терпеливым, я не скучала, именно с ним я по‑настоящему обрела себя. Ради него я навела порядок в своей хаотической жизни, ради него ступила на стезю моногамии. Казалось, это прекрасное, волнующее, крепнущее изо дня в день чувство гармонии продлится вечно. Однако не прошло и месяца, как все рухну­ло, причем случилось это совершенно неожиданно. Влюблен­ная, я вновь и вновь вспомнила последнюю ночь, когда все мое тело издавало радостные стоны и содрогалось от благодар­ности в его объятиях. Он выше меня, и когда мы целу­емся, моя голова уютно пристраивается на его плече. Он не давит на меня своим весом, не заставляет выги­бать шею. Он не делает мне больно, когда мы обнима­емся или спим, тесно прижавшись друг к другу. Имен­но так познаются люди, созданные друг для друга. Подобные детали решают все. Они выстраиваются в пирамиду как белые камушки на песке.

Я прижимаю тебя к себе и замираю. Я отказыва­юсь верить, что такой же жребий уготован мне. Ког­да я увидел тебя, когда ты в едином порыве поцело­вала меня в щеку, я сразу понял, что наша история будет не такой как все остальные, что нас ждет что‑то особенное. «Богом и дьяволом клянусь, – шепчу я в темноте твоей спальни, – богом и дьяволом…»

«Богом и дьяволом клянусь… Я буду молиться, я готов продать душу. Я все сделаю, чтобы мы были счастливы. Мы будем вместе всегда. Я буду твоим ангелом‑хранителем и твоим дьяволом, твоим лю­бовником и палачом. Мне хватит хитрости, мне хва­тит нежности, чтобы не потерять тебя. Ты в моих руках, и я тебя не отпущу.»

Серия сообщений "Мысли о себе, навеянные книгами":
Часть 1 - Марк Леви "Где ты?"
Часть 2 - Прочитала книгу, поняла что она обо мне...
Часть 3 - Когда я полюбил себя..
Часть 4 - Маленький принц
...
Часть 7 - Как матери вырастить настоящего мужчину? Нашла ответ у своего любимого Марка Леви...
Часть 8 - Без заголовка
Часть 9 - Письмо...| Пауло Коэльо