Пухленький златокудрый амурчик летел на задание. Деловито поправляя лук за спиной, он то и дело заглядывал в бумажку, сверяясь с маршрутом. Лес внизу кончился, показался лужок.

- Ага! Вроде здесь! —  обрадовано тряхнул кудрявой головкой Амур и пошел на снижение.

Картинка была еще та…

Луг по периметру был обнесен высокой каменной стеной – как крепость. Вокруг уныло и бродили несколько растерянных мужчин. Некоторые пытались подпрыгнуть и посмотреть, что творится на лужке, но стена мешала – высокая была, основательная. Зато сверху Амуру хорошо было видно, что там, внутри.

            По зеленой травке слонялись туда-сюда самые разные животные. Наблюдались овцы, корова, много козлов, крупная черная собака. Овцы блеяли, козлы мекали, корова время от времени мычала, а собака басовито взлаивала. В центре всей этой мычащей-рычащей композиции, на небольшом пригорочке, печально восседала молодая женщина в белом сарафанчике, с венком из ромашек на голове. Вид у нее был недоуменно-беспомощный.

- Ой, блин! – подивился Амурчик, почесав затылок. – Это что ж за зоопарк такой?  И кто тут у нас клиентская группа?

            Он снизился еще и подлетел к мужчинам.

- Здорово, мужики! Как оно?

- Привет, — оглянувшись, отозвался ближайший мужчина, остальные и не обернулись даже.

- Ага! Ты меня видишь и слышишь! Стало быть, ты – мой нынешний клиент, — с облегчением сообщил Амурчик.

- А они?

- А они, стало быть, бывшие. Или будущие. Ты не заморачивайся, ты лучше скажи, чего ходишь! Небось, дела амурные?

- Ну, амурные! Мне девушка нравится. Которая там сидит. Милочка ее зовут.

- Ага, все верно! Милочка! А тебя – Серега, да?

- Ну. А ты откуда знаешь?

- Так у меня наряд, маршрут. Все прописано. Во, смотри! «Поразить стрелой Амура Милочку и Сергея». Местоположение – тут. Все верно!

- Ух ты! Клево! Ну так поражай же скорее!

- Не могу. Как же я вас поражу, если ты тут, а она там? Вы ж друг друга не видите! Надо, чтобы рядом были. Тогда я прицелюсь – и вмиг!

- А как я ее увижу, если стена?

- Так вот я не пойму, откуда стена взялась? У меня на карте нет никакой стены, не обозначена! Слышь, Серег, может, ты знаешь?

- Да я-то откуда??? Сам мучаюсь! Она мне знаешь как нравится! Я вокруг нее и так, и эдак, а подобраться не могу – стена! Ворота есть, но они на таком конкретном замке, что граната не поможет.

- А перелезть не пробовал?

- Пробовал! И гранатой пробовал! Ни фига не получается. Крепко строили, на совесть. Гляди, камни какие. Монолит!!!

- Ты это, Серега… Погуляй пока еще чуток. Только далеко не отходи. А я на ту сторону, к ней. Выясню, что за стена.

            Амурчик вспорхнул и легко перелетел на лужок, повиснув прямо над объектом.

- Эй, девушка! Милочка! Ми-ла!!! Да тебе говорю, не вертись, ты наверх посмотри!

            Девушка в ромашках сначала встревожено заозиралась, а потом глянула наверх.

- Ой! Ангелочек!

- Я не Ангелочек! Я Амур!

- Кто-кто?

- Амур в пальто! Не понимаешь, что ли? Амур, бонжур, гламур, ля мур… Я – посланец богов, прилетел пронзить твое сердце стрелой Амура. Ферштейн?

- Да, да, ферштейн, конечно! Я согласная! Пронзай скорее, а то я тут одна-одинешенька, а знаешь как хочется пару себе найти? Только где они, мужчины-то?

- Да я готов! И мужчина на примете имеется. Сергеем звать. Только он по ту сторону стены. Нестостыковочка!!! Я ж вас одной стрелой должен, чтоб любовь – одна на двоих. Ты давай, выйди туда. Он ждет.

- Не могу… — увяла красавица.

- Чего не можешь? – не понял Амур.

- Выйти не могу, — трагически закусила губу девушка и заревела.

- Так, стоп! – скомандовал Амур. – Нет, ну я балдею! Три тыщи лет на этой работе, и все удивляюсь: ну откуда вы, женщины, столько слез берете? И почему, когда разобраться в чем-то надо, вы сразу в рев? Оно что, помогает?

- Помогает, — всхлипнула Милочка. – Знаешь как себя жаааааалкооо!!!!!

- Слушай, у меня заказов – невпроворот, — строго сказал Амур. – Если тебе недосуг – так я полетел. Мне тут тебя утешать некогда!

- Хорошо-хорошо, — испугалась Милочка, торопливо вытирая слезы. – Я уже все! Наплакалась.

- Ну вот и лады, — с облегчением сказал Амур. – Теперь давай о деле. По какой причине ты не можешь отсюда выйти? Знаешь?

- Меня животные к воротам не подпускают…

- Как не подпускают?

- Вот смотрите…

            Милочка поднялась и сделала несколько шагов по направлению к воротам. Зверинец, который мирно пасся, пощипывая травку, бросил свои дела и угрожающе напрягся, выставил вперед рога, зубы и копыта.

- Вот видите… — горестно сказала Милочка, отступая на свой пригорочек.

- Ага. Понятно. Это пространство – твой внутренний мир, да? Стало быть, и животные тоже твои, прекрасная пастушка. Кого ты тут пасешь на лугу своей души?

- Я не знааааю… Они страааашные!!! И протиииивные!!!

- Отставить нюни! Еще раз, красавица. Это! Твое! Пространство! Души! Если ты впустила в нее что-то страшное и противное – так и выпустить только ты сможешь.

- А нельзя их как-нибудь… Ну, всех разом куда-нибудь девать, и чтобы я не видела???

- Это кто же должен сделать?

- Ну, вы, например! Я заплачу, вы не сомневайтесь!

- Так, дожились, — саркастически вздохнул Амур. – Как в песне поется, «амуры на часах сломали лук и стрелы…».  Вот уже и предложения о частном найме поступают… Простите, я и так при исполнении служебных… Ты, Милочка, пойми: мое дело – влюбленных соединять. Вынул, стрельнул, улетел. Все! А «до» и «после» — это уж вы сами. Без меня!

- Значит, не можете? – обреченно вздохнула Милочка.

- Я – нет. Ты – да. Ты ж своей души хозяйка! Всего-то навсего назови каждую зверюшку по имени, что она там для тебя обозначает… И отпусти! И давай быстрее, у меня график и лимит!

- Ладно, — прерывисто вздохнула Милочка. – А как?

- О боже! – воздел глаза кверху Амур. – «Что за комиссия, создатель…». Ну ладно. Гляди сюда. Вон млекопитающее мычит. Что за корова живет у тебя в душе? Родная, что ль?

- У меня? Родная? Корова? Да вы что! Я в городе живу! С самого рождения! – удивилась Милочка.

- Но корова-то имеется! Значит, есть в твоей жизни корова, есть… Вспоминай давай!

- Не могу… — вконец расстроилась Милочка.

- Ну кто тебе, образно говоря, молоко дает? Кто тебя питает? При этом, может, мычит?

- «Не мычит, не телится», — вспомнила Милочка. – Это начальница моя говорит так, когда ругает.

- Часто ругает, что ли?

- Да каждый день! То юбка слишком короткая, то по телефону разговариваю долго, то цифирки в отчете перепутала… А сама – вообще корова, толстая, вредная и одевается как лахудрища.

- Мммммууууу! – протяжно замычала корова, грозно выставляя вперед рога.

- Ну вот тебе и корова-начальница определилась! – радостно сообщил Амурчик. – Чудненько!

- Чего ж тут чудненького? – возмутилась Милочка. – Она же меня сейчас забодает!

- А что ей остается делать? – безмерно удивился Амур. – Как ты к ней, так и она к тебе. Если ты ее не любишь, с чего ей-то тебя любить???

- А за что ее любить, за то, что ругается, да?

- Это ты уж сама найди, за что ее любить! – предложил Амурчик. – Всегда можно что-нибудь хорошее в человеке найти! Вот попробуй ее поблагодарить – и посмотрим, что получится. Давай, начинай!

- Ну… Спасибо тебе, корова, за то, что платишь мне зарплату… Без задержек даже!

            Корова перестала рыть копытом землю и замерла с открытым ртом.

- Еще спасибо, что до сих пор меня не уволила… Даже после того, как я цифирки перепутала.

            Корова озадаченно моргнула и склонила голову набок.

- А еще спасибо, что ты такая толстая, я как на тебя посмотрю, так сразу о своей фигуре вспоминаю… Тортики лопать перестаю…

            Корова начала бледнеть и словно таять в пространстве.

- И спасибо, что ругаешься, а то бы я вообще с телефона не слезала! – крикнула Милочка.

            Корова с тихим хлопком растворилась в воздухе, только дымок пошел.

- Вот это да! – восхитилась Милочка. – Это что, теперь начальницы нет, что ли?

- Начальница есть, — сообщил Амур. – Твоей обиды на нее нет. Лопнула, понимаешь ли! Одним препятствием к счастью меньше.

- С ума сойти… — прошептала Милочка.

- Ну, давай с овцами разбираться, – поторопил ее Амур.

- Ага! Сейчас только, соображу, кто это!

- Ну, кто у тебя по жизни овца?

- Да все, кто меня обидел! – тут же вспомнила Милочка. – Я так-то отпор давать боюсь, а про себя обзываюсь. Если мужского пола, то «баран!», а если женского, то «овца!».

- Ну вот и наплодила овец, пастушка младая! Целое стадо! Напустила обид в душу – а они травку-то щиплют, щиплют…

- Щиплют… А вы заметили, сколько после них навоза остается???

- Еще бы! Аромат еще тот! И как ты в этом амбре жила – ума не приложу. Ну, как будешь с ними разбираться?

- Наверное, надо простить обиды? – робко предположила Милочка.

- Тебе виднее. Экспериментируй.

- Дорогие баранчики и овечки! – неуверенно начала Милочка. – Я знаю, что вы – мои обиды.

            Стадо сгрудилось в кучу и жалобно заблеяло.

- Не шумите, пожалуйста! Сейчас, одну минуточку… Я больше не хочу ни на кого обижаться, вот! Ой, да что ж вы так жалостно блеете? Как будто жалуетесь на кого-то?

- Это они на тебя, — подал реплику Амурчик. – Ты же их в душе обвиняешь? Ну вот они и оправдываются…

- Ох, тут работы на полгода! – озабоченно прикинула Милочка, обозревая поголовье своих обид. – А можно их разом отпустить?

- Можно. Все можно, — флегматично сказал Амурчик, поудобнее располагаясь на пригорке. – Раз уж все равно простой в работе, так хоть позагораю…

- Извините, пожалуйста… Я сейчас быстренько! – спохватилась Милочка. – Обиды мои! Я вас тут расплодила и накопила. Но вы на меня не обижайтесь! Я сейчас вас всех отпускаю. На волю! Идите, куда хотите! Освободите территорию!

            Обиды еще секунд пять тупо пялились в пространство, а потом всем гуртом повернулись и кинулись прочь. Ворота они вынесли, даже не притормозив.  По ту сторону ворот тут же замаячил Серега, призывно маша букетом цветов.

- Ой! Это кто? – вскрикнула Милочка. – Симпатичный какой…

- Это твой стимул, — пояснил Амур. – Чтоб ты побыстрее закончила. Серега, я тебе говорил. Избавишься от зоопарка – познакомишься с ним поближе.

- А сейчас нельзя? – с надеждой спросила Милочка. – Ворота же упали, чего он не заходит?

            Словно услышав ее слова, Серега двинулся вперед, но на его пути тут же решительно встала черная собака, зарычав и оскалив клыки.

- Мощный кобель, — с уважением заметил Амур. – Породистый…

- Мой бывший муж, — удрученно призналась Милочка. – Гулял направо и налево. Я его иначе как «кобелем» и не называла. А зачем он здесь, мы ж развелись?

- Развелись, да не разбежались. Пока ты его осуждаешь, он в твоей душе живет.

- Вот здорово! – возмутилась Милочка. – А что, памятник ему, кобелю, поставить?

- А это идея, — одобрил Амурчик. – На долгую память. Чтобы снова кобеля в спутники не призвать. Ты ж сама его выбирала?

- Ну да, сама, — призналась Милочка. – Молодая была, глупая… Ладно, буду памятник ставить! Слышишь, мой бывший муж!

            Собака развернулась к ней передом и навострила уши.

- Я снимаю все претензии к тебе! Я сама тебя выбрала, значит, никто не виноват! Ошибочка вышла. Я просто думала, что ты исправишься! Что я тебя сумею изменить! А ты сам вот изменять начал!

            Собака села и ожесточенно почесала лапой за ухом.

- Но я всегда буду вспоминать тебя, чтобы снова не выбрать кого попало! Черного кобеля не отмоешь добела! Я сразу белого и пушистого выберу! Так что ты живи своей жизнью, а я буду жить своей!

            Собака замерла и стала менять цвет. Через пару мгновений напротив ворот сидел симпатичный бронзовый пес со смазливо-похотливой мордашкой.

- Хороший памятник, — с гордостью сказала Милочка, обозревая фигуру пса. – Очень наглядный…

- Бееее! – с отчаянным блеяньем памятник окружили козлы.

- Ну, это понятно, — иронически усмехнулся Амур. – Все мужики – козлы, да?

- А вы откуда знаете? – с подозрением спросила Милочка.

- Говорю же, 3 тыщи лет на этой работе. Века идут, а метафоры все те же…

- И что делать?