Каждый раз, как натыкаюсь на стихотворения Цветаевой о Франце, герцоге Рейхштадтском, Наполеоне II - на меня накатывает страшная тоска. Потому что я понимаю, что она чувствовала. Я понимаю, что имела в виду, её сестра, говоря: "Любовь к ним Марины была раной, из которой сочилась кровь ... Поглощённость Марины судьбой Наполеона была так глубока, что она просто не жила своей жизнью. Полдня запершись в своей низенькой комнатке, увешанной гравюрами и портретами, окружённая французскими книгами, она с головой уходила в иную эпоху, жила среди иных имён ... Ни одна из жён Наполеона, ни родная мать его сына, быть может, ни оплакали их обоих с такой страстной горечью, как Марина в 16 лет!"
В её же возрасте я была не просто поглощена Бонапартом и его сыном, поверьте, это была моя великая любовь.
Она и сейчас есть, но ей уже никогда так не проявиться, как в 14, 15, 16. 
Странно, как на меня повлияли люди, которых уже двести лет, как нет.