Вся эта боль останется со мной:
Когда я испущу последний стон
Я заражён ей, словно бы чумной
И никогда не изгоню проклятье вон

Я знаю: до смертельного конца
Не излечу израненной души
Не отодрать мне маску от лица,
Не пережить столетней черемши

И жить так долго не имею сил,
Покуда боли яд течёт во мне,
Я сам себе до чёртиков не мил,
Как был не мил я собственной стране.

Я, умирая, буду вновь ее терпеть,
Свободным не был никогда я под луной...
И до того, как примет меня смерть
Вся эта боль останется со мной.

Твоя боль никому не нужна
Твоя боль никому не знакома
И души твоей снежная белизна
Для чертей заграничных как кома

Жаждут они все того же, поверь
Телом владеть, да тобой управлять
И коль из подвала сбежишь, открыв дверь
Знай, что повяжут, ограбят, побьют...
И одного обрекут умирать.

Они такие все, до одного.
Ты им не нужен был от самого рожденья
Как ни прискорбно, знаю и того я, и того...
И их судьбу я вижу от сейчас
И до последнего их поколения.

Другие люди тебя не полюбят
Я твою душу не трогал, лишь тело
А они твое сердце погубят, погубят!
Они ранят души уж очень умело

Да, в подвале моем всегда кровь или холод
Да, тебе больно, тоскливо и тесно
Но остаться здесь есть замечательный повод:
Я не лезу в то самое нежное место

Я не трогаю сердце твое, мой любимый
И тебя я любить никогда не прошу.
Разрешу быть лишь тем, кем ты хочешь, мой милый
На пути я не встану, против не согрешу

Если ты из подвала соваться не будешь
Никто близко к тебе больше не подойдет
Все боятся меня, что случится - разбудишь.
Я отец твой родной, Византия все врет!

Ну давай, мой любимый, к ноге!
Запрячь страдания под шарф, разодранный и грязный
Меня лишишься - точно быть беде.
А так, мы вместе. Ты в порядке.
Шепот твой бессвязный...
Тебе всего шесть лет?
Я все равно любовник твой.
Такой вот я...
Своеобразный.

мы знакомы уж много лет
но а мне все кажется, кажется
что давали любовный обет
вчера вечером, выключив свет

что вчера, ещё юношей я,
такой глупый и страшно влюбленный
ждал всю ночь напролет тебя
в тридцать первую ночь октября
столь упрямый, но обреченный.

горечь первых я помню слез
по тебе, по тебе, родимом.
и страданий тяжёлый воз
что с собою так долго вёз
и хранил в себе, нелюдимом.

это было все так давно,
мы давно уж родными стали,
мы так много с тех пор узнали
наугад, как в немом кино

но знать большее не дано
нет ключа от заветной дверцы
что храним мы под нашим сердцем
залегает всегда на дно

я тогда тебя так любил!
я готов был сорваться с крыши
лишь бы слышать, что ты все дышишь,
что клинок в себя не вонзил

и когда ты, махнув рукой,
грубо мне указал на место,
рассказал ты, что есть другой
и тревожить мне ваш покой...
стало все до конца известно.

а потом, когда я подрос,
стал сильнее других империй,
когда шрам на руке зарос
и я бросил держаться мнений

ты сказал мне, что я любим
что ты жить без меня не можешь
что я ангел, я - Херувим
и быть хочешь со мной одним

Объясню я, не пустословь!
Нашу нынешнюю потерю:
Я не верил в твою любовь
И я... до сих пор
Не верю

#Россия #Китай #хеталия #ИванБрагинский #ВанЯо #RoChu #ванькинотворчество

Что касается боярышника.
Я что хотел написать. Эта история, если кто знает, настолько ужасна и абсурдна, что даже меня задела, хотя я не любитель людей. (Для тех,кто не в курсе,я ниже делал пост об этом)
И ужасна она не потому, что люди умерли, а потому что такие дичайшие трагедии происходят лишь в отсталых странах и трагедия эта не людей касается, а нашего государства, всей страны и всего человечества.
Нас очень любят дезинформировать. Я пишу здесь, чтобы это исправить.
Ребята, вы слышали о трауре о погибших от боярышника? Нет? Правильно, нет. Потому что никакого траура и не было.
Если человек выпил алкоголь - его не жалко, понимаете? Он, как бы, сам виноват. Он же не отдал жизнь за Родину. Возможно, даже, не платил налоги. А тогда, зачем он нам, а?
Правильно, незачем.
А что еще мы знаем, судя по новостям и статьям? Что пили какие-то унылые малообеспеченные люди, скорее всего мужики-алкаши без работы, да еще и настолько тупые и пропитые, что глотали средство для ванны (боярышник был "не для питья")
А теперь без шуток.
На самом деле, среди погибших были и те, кто до этого вообще почти никогда не пили, а также и женщины, самые обычные люди, такие, как мы с вами. Одна из погибших работала воспитательницей детского сада.
При этом, никто не пил средство для ванны. Все прекрасно знали, что это спирт, предназначенный для питья. Просто, чтобы он не был обложен большими пошлинами, его продавали под знаком косметического средства (меньше проверок и и п)
Причина того, что люди погибли не в том, что все срочно побежали бухать средство для растирки. Их смерть - вина, прежде всего, государства.
Потому что:
-Как можно было довести людей в Иркутской области, где условия аля "деревни средневековья", как у нас в Ростовской области, и зарплаты, на которые нормальному человеку не прожить и недели?
-Как надо было довести, чтобы жизнь в холоде, голоде и постоянной депрессии даже водкой не на что было залить, и люди, чтобы не жить в таких условиях сознательно, готовы были годами глотать не пойми что, на которое хотя бы хватало денег?
-Как надо было довести экономику страны и малый бизнес, чтобы люди продавали все на рынках, втихаря, нелегально оформив товар и создавая его в жутких условиях? Я отлично это понимаю, ведь я сам веду малый бизнес в России. И я хочу сказать, что это ужасно. И если у вас за плечами нет миллионов, то оформить его легально и создать все необходимые условия для работы у вас никогда не получится! На вас навешают столько налогов, штрафов и взяток, что бизнес в первый же месяц канет в лету.
А что еще остается голодным и замученным людям? Не наш ли премьер министр лично заявил, что если учителям не нравится зарплата - пусть бизнесом занимаются? Вот они и занимаются! Как Уолтер Вайт (Во все тяжкие). А потом вот так, случайно, гибнут люди.
-Самым последним было веселое заявление президента о том, что "люди мрут как мухи". Вот она, скорбь и сочувствие семьям погибших. Вот забота о стране! Государству не нужны люди. Ему нужно пушечное мясо, то есть - мы с вами. Недаром Химаруя писал в своем блоге, что слабость России - ужасное правительство, заставляющее Ваню делать ужасные вещи.
Вот вам пример, налицо!
Это страшное событие, о котором нам было рассказано с пренебрежением, с осуждением, безо всяких там сожалений и уважения к погибшим. Когда у нас разбился самолет с людьми-миллионерами, о них грустили трое суток. Люди приносили игрушки в память об их детях, которых, с дуру потащили туда, где происходят военные конфликты и постоянная херня. Но это нормально! А вот пить, когда у людей нет ни жизни, ни счастья, ни денег, ни просто еды - это позор. Мы же не миллионеры, чтобы нас жалеть, верно?
Поэтому, ребята, КАЖДЫЙ РАЗ, когда слышите какие-то новости, не реагируйте! А если хотите - сначала фильтруйте их базар. Ведь за красивой картинкой могут скрываться уродливые вещи.

(саундтрек к главе - Shinkai из аниме "Эльфийская песнь", Хельга Восточный Ветер - Не оставляй меня в темноте, Ирина Дубцова - Ветра, Агата Кристи - опиум для никого, White Flame - Yasuhiro Takato, Михаил и Ирина Круг - Тебе, моя последняя любовь)

Небольшая историческая справка для тех, кто до сих пор считает, что Россия и Русь - одно и то же. Нет, это РАЗНЫЕ вещи, поэтому и возраст у Вани совсем не такой, как у Руси. Он гораздо моложе, появился Ваня при основании Московского Княжества. Все термины: Московия, Руссия, Московское княжество, Русское государство и Русское (Российское) царство - все это названия России! Они обозначают ОДНО И ТО ЖЕ. Объединенные территории со столицей в Москве. Русь же - не Россия. Это ее предок. В моем фанфике это Ванина мать.

Вот небольшая историческая справка, я решил сюда ее добавить) надеюсь, вам это интересно))

Великое княжество Московское:

До 1547 года допустимыми вариантами наименования являются «Княжество Московское» (с 1263 года) и «Великое княжество Московское» (с 1363 года). Однако поскольку великие князья Московские и государи всея Руси ещё до венчания Ивана IV на царство помимо непосредственно Великого княжества Московского объединяли под своей властью целый ряд сохраняющихся в понимании того времени престолов, более удачным термином для совокупности их владений, начиная со времён Ивана III, является Русское государство. После венчания Ивана IV на царство Великое княжество Московское также продолжало существовать как отдельная единица, хотя со временем к нему стали применять термин «Московское государство».

Московское государство:

Термин «Московское государство» встречается в разных значениях в исторических документах и сочинениях XVI—начала XVIII веков, а также в научной исторической литературе (историографии) XIX—XXI веков. В первоисточниках он может относиться к одному из государств, составляющих Российское царство (бывшее Московское княжество наряду с Новгородской землёй, Казанским ханством и др.) либо выступать как обозначение всего Российского государства. Как историографический термин вошёл в обиход среди историков XIX века, руководствовавшихся в периодизации российской истории противопоставлением столиц — Москвы и Петербурга.

Московия:

Изначально, Московия — латинское наименование самой Москвы, впоследствии ставшее в зарубежной Европе названием сначала Великого княжества Московского, а затем и всего Русского государства. Употреблялось в иностранных источниках с XV до начала XVIII века наряду с названиями Руссия или Россия. Распространилось под влиянием польско-литовской пропаганды, отвергавшей претензии объединённого Русского государства со столицей в Москве на земли всей Руси и стремившейся закрепить название «Русь» исключительно за Юго-Западной Русью, находившейся в это время в составе Речи Посполитой. Название преобладало в странах, получавших информацию о России из Речи Посполитой, в первую очередь в католических Италии и Франции. В русском языке этот термин является варваризмом — не полностью освоенным заимствованием.©

***
Глава "Конец Русского государства"

Кто-то в сердце твоём что-то хочет найти…
Своей тёплой рукой твоё держит запястье.
Он бы мог просто встать, развернуться, уйти...
Может, это и есть настоящее счастье?
То, которое ты пол жизни искала
В людях, умирающих рядом с тобою,
И тот, которого ты потеряла
Слёзы вытирает бессильной рукою...©

Когда Иван нашел Яо, тот был уже при смерти. Китаец лежал без сознания посреди безлюдной дороги, что вызвало у России еще больше ужаса и жалости, чем могло бы.
Ваня вполне мог бы посчитать, что Яо умер, если бы тот не пришел в себя от чужих прикосновений. Да пусть даже так, он походил на труп, если бы не его открытые смотрящие глаза. Они выглядели ужасно - впалые, темные круги под ними, красный ободок на веках... Взгляд Китая был жутковатым, но до боли знакомым - робким, потерянным, напуганным, смотрящим перед собой, но словно глядящим в пустоту. Взгляд того, у кого уже ничего и никого не осталось. Ванин взгляд.
Поэтому, Россия без труда его узнал.
-Теперь можно будет захватить Китай. У него никого не осталось. - Сказал один из голосов в Ваниной голове.
-Замолчи! - Россия тряхнул головой, пытаясь отогнать отвлекающие мысли. Или звуки? Нет, наверно все-таки мысли...

-Кто ты? - Внезапно подал голос Китай.
-Я Ваня. Ты не узнаешь меня?
Он сильно изменился: стал взрослым и крупным мужчиной. Даже голос его стал ниже, хотя и остался все таким же детским. Но Яо помнил только совсем маленького "Ваню".
-Ванья? "Ру-Ру?" - Удивился Яо.
-Да, Руру. - Улыбнулся Россия.
Китай закрыл глаза.
-Руру больше нет... Он умер.
Брагинский перестал улыбаться.
-Яо-кун, ты бредишь... Давай ты сейчас встанешь и мы пойдем в кроватку?
Брагинский попытался поднять ослабевшее тело китайца с земли, но это было явно зря: Китай не смог сдержать подступающей тошноты и его вырвало прямо на Ванину военную форму.
-Это я виноват. Я убил его. - заплетающимся языком продолжил Ван, прикрывая глаза.
-Ты никого не убивал. - Иван совсем расстроился. - Вот он я, здесь...
Но Яо его не слышал. Наркотик съел весь его мозг.
-Тебе противно.. наверно? Извини...
Улыбка снова коснулась лица блондина.
-Нет, что ты. Совсем нет.
-Руру... Ты такой странный... - Китай вновь разлепил глаза, разглядывая грязную одежду своего соседа.
-Я знаю. - Тепло ответил Ваня.

***
Ты будешь мертвая принцесса,
А я твой верный пёс ©

После нескольких попыток поднять Яо с земли, Иван все-таки смог затащить его к себе на колени и хотя бы усадить. Китай тем временем принялся громко плакать, временами жалостливо всхлипывая и постанывая.
-О.. они забрали его-о-о...
-Кого? - не понял Ваня.
-Гонконг... - Пуще прежнего зарыдал Яо. Он пытался не плакать, но не мог остановиться. Слезы текли без остановки, Китай даже зажал рот рукой, но стало только хуже: он начал захлебываться слезами, давиться и кашлять.
-Я плохой брат... - Завывал он, продолжая истерику. - Он так и сказал мне... Сказал "ты плохой брат"
Язык Яо заплетался, он был опьянен хроническим дурманом опиума. Ваня смотрел на все это в ужасе и не знал, что ему делать. Такого он не видел еще никогда. И не предложишь ведь ни рассол, ни воды - наркотик отравлял китайца не в желудке, а из самого мозга.
-Китай-кун... Зачем ты так с собой? Не нужно было... - Россия огляделся, в подтверждение своих слов: тысячи, даже миллионы мертвых людей. И все это из-за одного-единственного вещества. Опиума.
-Н-ну и что. - Всхлипнул Яо, утирая глаза рукавом. - Лучше бы мне было умереть вообще, ару...
-Не нужно умирать. Это очень эгоистично, Яо-кун. Я мог умереть, поскольку был не нужен никому. А тебя любит твоя семья. И..
-И? - Шатен удивленно поднял глаза.
-И Корея-кун, я уверен, тоже.
Яо кивнул и опустил голову. Брагинский закусил губу.
Даже сейчас он не может признаться. Не может сказать "и я тоже очень тебя люблю, Яо".
Китай больше не был похож на прежнего себя: он был очень худ, бледен и слаб. Даже эмоции его казались какими-то тусклыми, несмотря на то, что он то и дело плакал. Ваня хотел отругать объект обожания, ведь он наделал столько глупостей!
Но с другой стороны, ему было слишком жалко Яо, ведь он лишился такого родного существа. "Жалко" вообще было именно тем словом, каким сейчас можно было охарактеризовать Китай...
-Показывай дорогу, где ты живешь. - Заявил вдруг Ваня. - а я тебя понесу.
Несмотря на вяло сопротивляющегося китайца, Россия поднял его с земли и наконец-то потащил домой.

***
Разлука, реквием..все остыло..лети мечта...
Ведь небо все за меня решило, да будет так.
Простые истины, ни чудес нет, ни волшебства..
И я не знаю, как без него я еще жива..

Вы летите за ним, ветра,
Вы не бейте его окон,
Я не знаю, кто был не прав -
Может я, может он...
Вы не плачьте о нем, дожди,
Не гасите его огня...
Я простила и Бог простит.
Он не любит меня...©

С горем пополам, Россия добился от Китая помощи и смог найти его дом. Зрелище было не менее печальное: выбитые стекла, сломанная дверь, повсюду дикая грязь и мусор.
"Ты же говорил мне, что вокруг твоего дома живет много панд" - Подумалось вдруг Ване.
Панд не было. Весь Китай, вся его территория теперь казалась какой-то мертвой и пугающей.
Иван уложил друга на некое подобие кровати, стоявшей в дальней комнате. Кажется, раньше это место было роскошным. Кажется...

Китай был настолько слаб, что даже перестал открывать глаза. Он сонно заметался по кровати, пока Ваня пытался отыскать ему воды.
-Где мой малыш?
Сердце России дрогнуло. Еще никто не звал его так ласково.
-Яо..кун.. я.. - Его щеки слегка порозовели.
-Где мой малыш.. - В полусне повторил Китай. - Где Ён?
Одно имя - и словно лезвием по сердцу. Кровавый поток вихрем разлетается по его темному внутреннему миру, стекает удушливой волной по стенам, дождем проливается на пол, распускается алыми розами на его изрезанных венах.
А еще... А что еще? Ведь там больше и нету ничего...
Брагинский болезненно нахмурился.
-Я.... Я не знаю, где он. Я уверен, что он вернется к тебе... Держись.
Россия до крови закусил губу. Только бы ни одна слезинка не вытекла из его фиолетовых глаз.

***

-Ну и что ты здесь делаешь? Разве тебя сюда кто-нибудь приглашал?
Корея пришел, когда за окном уже стемнело. Яо мирно посапывал в своей постели, а Ваня сторожил его, как верная собачонка.
-Я пришел помочь. Кажется, здесь кроме меня никого не было. - Мрачно ответил Иван.
Ён фыркнул.
-Ну и что? Разве тебя сюда звали?
Ваня разгневался и вскочил со стула. Иногда и он был эмоционален - и в эмоциях его было куда больше честности, чем у других стран.
-Звали? Ох, ну да, не звали. Пожалуй, Яо-кун не смог бы этого сделать даже при всем желании, ведь он валялся на улице БЕЗ СОЗНАНИЯ.
Кореец вздрогнул от перемены тембра голоса России. Его лицо немного побледнело.
-Я просто хочу сказать, что ты можешь только усугубить его...
-Что? Усугубить? - Брагинский с устрашающим видом и жутко давящей аурой подошел к невысокому Корее и тот захотел как можно скорее провалиться сквозь землю. - Ты можешь просто сказать мне в лицо, что ненавидишь меня? У тебя есть ко мне претензии? Выскажи их! Честное слово, я не обижусь!
Ваня нежно улыбнулся. И от этой улыбки Корее захотелось сдохнуть.
-Слушай, я не хочу с тобой ругаться...
-Конечно, не хочешь.
-И... У меня нет претензий. Мне нечего тебе высказывать, Россия-сан.
-Значит, все-таки боишься.. - Россия будто бы расстроился и тяжело вздохнул.
-Тебе не стоит здесь находиться. Все это... Личные дела.
-Личные? - Ваня вопросил так, словно бы вообще не знал, что означает это слово.
-У нас своя семья. А у тебя своя. Думаю, тебе стоит отправиться домой. Пожалуйста.
"Яо уже давно стал частью моей семьи"
"У меня уже давно нет семьи"
Что ему ответить?.. Россия немного опешил.
"Не вздумай отвечать последнее, дурак!" - пронеслось у него в голове.
Пока Иван молчал, Ён набрался храбрости и продолжил.
-Спасибо, что принес его домой. Я позабочусь о нем. Я справлюсь.
Ваня тут же потерял всю свою спесь. Его лицо вновь стало детским и растерянным.
-Да?.. Ну... Ладно... - Голос его стал тише. - Тогда я пойду..
-Всего вам хорошего. - Ён словно опомнился и вновь начал обращаться к Брагинскому на "вы".
Его лицо приобрело обычный вид лишь тогда, когда Россия покинул их дом. Но не все было так просто: может, лучшие шпионские навыки были у Англии, но зато Иван был страшно любопытным. Он тихонько подкрался к одному из разбитых окон, притаился возле него, прижавшись спиной к стене, и начал подслушивать.

Через некоторое время Яо проснулся. Корея говорил с ним, и Ваня даже почти пожалел, что остался там и добровольно все это слушал...
-Хороший мой, что ты опять так плачешь? Уверен, что это все из-за чертового Брагинского! Вечно он тебя доводит...
-Все в порядке, любимый...
-Грррр, бесит! Они все меня бесят! Еще будет мне тут указывать. Все они там ненормальные, что он, что его сестрицы. Мог бы, поубивал бы всех этих славяней.
-Ну ладно тебе... Не нужно так нервничать.

России показалось, что огромный кусок льда ворвался в его сердце и разорвал его на куски.
Он медленно осел на землю, смотря в одну точку. Пульс ускорился, дыхание перехватило. Кажется, земля ушла у него из под ног.
Его любимый... Его самый близкий, самый родной человек слышит про него настолько ужасные вещи... И вместо того, чтобы сказать, что все это ложь, он пытается успокоить Корею... УСПОКОИТЬ. Будто бы это его ранили, будто бы это ему сделали больно... Ему, а не Ване...
Да, они разругались, Ваня понаделал кучу глупых ошибок, но почему Яо не заступится за него?.. Как так может быть?..
-Никогда не общайся с ним больше, Яо. Ненавижу его... Мразь.
-Тише, малыш... Все хорошо. Я не собираюсь общаться с ним.
Россия прикрыл рот ладонью. Ему казалось, что он сейчас заплачет и выдаст себя. Но слез почему-то не было. Он не мог выражать эмоции тогда, когда чувствовал их в полной мере. Не так.
Россия не знал, что именно делало ему больно больше - то, что Яо не спорил с Ёном даже когда тот начал грязно выражаться в его адрес или то, что Китай называл Корею так ласково. Так, как всегда мечтал Ваня. Но никто, кроме Яо, не называл его так ласково, никогда. И когда Китай обратился к нему так впервые, Ваня решил, что это означает настоящую любовь. Ведь наверняка Яо не называет так никого больше! Да и Ивана так до Яо никто никогда не звал...
Но оказалось, они с Кореей уже давно зовут так друг друга. Малыш, любимый, какие еще есть нежные слова? Ваня будто бы и сам их не знал.
Да и зачем ему они, если Ваня на самом деле мразь? Если Яо не спорил с этим, значит, он... Согласен?..
Что-то внутри страшным образом заболело. Это был тот самый ребенок, его раненая личность, нуждающаяся в любви и заботе. Никто никогда не заступался за этого ребенка. И даже сейчас... Даже Яо...
Ваня понял, что больше не может слушать их разговор. Он встал с земли и помчался домой со всех ног.
И знаете, что больше всего вдруг взволновало его тогда? Что это он предал Яо. Что он подслушал их разговор и предал Яо-куна тем самым. Что теперь есть в их отношениях то, что является ложью с его стороны. Ведь он никогда не сможет признаться в этом Китаю... Когда они вновь начнут общаться, конечно. И он никогда не сможет объяснить Яо, как ему было больно. И почему ему было больно. И как он жил, и что с ним делали, и что тогда тоже никто на всем белом свете не заступился за него...

***
Тебе, моя последняя любовь,
Ложу в конверт чуть пожелтевший снимок -
Наивный взгляд, приподнятая бровь...
И губ незацелованных изгибы...©

Россия смотрел на входную дверь в надежде, что в нее постучат. А вдруг Яо все поймет? А вдруг он любит его? А вдруг он придет и скажет, что не понимал этого, что был не прав, что он пришел забрать Россию отсюда?..
"Помнишь, что я говорил тебе много лет назад?" - Прошептал на ухо России Александр, Другой Россия.
Брагинский прикрыл глаза и открыл их уже совсем в другом месте: в темном подвале со скрипучими цепями.
Его руки были прикованы к стене, ноги затекли, а телу было очень холодно - Ваню держали в холодном подземелье почти голым.
Хозяин появлялся лишь изредка - да и то, чтобы только удовлетворить свою похоть. Ну и кормил. Иногда.
Очень редко...
А Ваня все равно смотрел и смотрел на дверь в надежде. Он все время ждал, что какая-нибудь взрослая страна поможет ему. Что однажды двери откроются, друг вбежит к нему и скажет 'Я убил это чудовище! Ты свободен!'
Сколько дней Ванечка не сводил взгляда с этой двери? Сотни? Тысячи?..
Сколько ночей его наивные глаза открыто смотрели на чертову дверь, сколько он глядел и надеялся, распахнув свои светлые ресницы?
До той самой поры, пока чья-то теплая рука не обхватила его хрупкое плечо и темный пугающий голос не прошипел ему на ухо "Никто не придет, Ваня. Никто не придет. Ты умрешь тут один".
Ване захотелось плакать и горячие слезы наконец-то послушно потекли по его щекам.
"У нас есть только мы..." - продолжил голос. - "Доверься мне и я уничтожу его".
Ваня перевел взгляд на свое плечо и понял, что его трогает его же рука...
От накатившего ужаса Руссия дернулся и металлическая цепь резанула его по запястьям, громко зазвенев.
-Что же это?.. Ты это я?! Это я сделал? Я... Сам себя спас?.. - Словно в бреду бормотал Ваня.
-Да. Ты сам себя спас. Потому что я - это ты.
-Но как же так?.. - Россия в замешательстве дёрнул цепи снова. Галлюцинация была очень реалистичной. - Ведь мы совсем разные. Мы разные личности! Такого не бывает!
-Это твоих сказок не бывает. Надежд не бывает. Жизнь штука жестокая и сложная. Тебе пора это понять!
-Нет... Нет... - Россия в ужасе замотал головой. - Я не ты! Это неправда! И... Все это неправда, я просто схожу с ума...
-Вполне вероятно. - хладнокровно ответил Александр.
-Я хочу, чтобы это закончилось... Закончилось...
-Ничто не кончится, пока ты сам не соберешься. Пока ты не поймёшь, что никто не придет спасать нас. Ты должен сам взять себя в руки, Руссия-тян.

***

-Тварь, долбанная тварь, урод, урод, урод! - Кричал Ваня, избивая себя по рукам и ногам. Кровь текла без остановки. - Отвратительный, ужасный ребенок, урод, мразь, ты просто грязь под ногами! Ты ничто!
Сколько раз Ваня делал с собой такие вещи, уже и не упомнить.
Он даже не замечал, что повторял в таких ситуациях одни и те же заученные фразы, чужие и не принадлежащие ему. России казалось, что это он сам их придумал. Но повторял он их рефлекторно. Слишком часто слышал он их в детстве...
Пожалуй, если бы Иван понял, что делает это, он бы возненавидел себя еще больше.
Боль никак не хотела кончаться. Пропитывала его разум, сводила с ума, заставляла его уничтожать себя...
И все бы ничего, будь он обычным человеком. Но он был целой страной, пропитанной нескончаемым горем...
Россия сидел на полу, прислонившись к стене, и резал, резал, резал... Методично и мучительно, разглядывая, как темные красные полосы расползаются на предплечье, напоминая распускающиеся бутоны.
Россия запрокинул голову и нарочито сильно ударился ею о стену.
-Мама... - Всхлипнул он, то ли от боли, то ли от появившихся слез. - Почему я не умер вместе с тобой? Почему?!
Громкие рыдания острыми лезвиями разрезают тишину, скользя по коже, оставляют еще больше бутонов...
Порез, порез, еще порез... С каждым новым порезом на его земле умирают люди. Но ему все равно. Уже все равно.
Их боль эхом отражается в его изуродованной груди, стучит оглушающе в висках, но она не затмит другую боль - его собственную. Нескончаемую, уничтожающую, боль изломанной страны, не любимой собственным народом, не любимой... Никем.
Сегодня ночью он имел право делать все это. Днем - нет. Днем никто не заметит ран под одеждой. Днем он снова будет улыбаться и помогать каждому, кто в этом нуждается. Будет заботиться и радовать других, будет решать важные вопросы и будет молчать. Молчать о своей боли, о своих мыслях и желаниях.
Но ночью ему можно все. Можно выпустить эту боль, сжимающую его сердце в тисках до умопомрачения. Этой ночью он может отпустить себя, быть собой, может разрешить себе быть сумасшедшим и чувствовать боль.
Сколько у него было таких ночей? Сколько еще будет?..
От одной только мысли об этом зубы у Брагинского сводит от желания свести счеты с жизнью. Но он не будет. Он пообещал Наташе... Не будет.
Пока...

Знаете, какой ценой дается таким людям та напускная радость, которой они делятся в обществе с вами?.. Какой ценой достается им место под солнцем, когда каждый физический жест, направленный в их сторону, заставляет их рефлекторно дергаться и сжиматься? Когда вместо слов "Я не могу. Меня избивали. Меня мучили. Меня насиловали. Я очень сильно ранен" они отвечают "Я поддержу тебя. Я помогу тебе. Все в порядке. Не беспокойся за меня".
Когда они радуют других, веселят их и создают гармонию в компании. Когда они защищают каждого приятеля, когда смеются со всеми, когда улыбаются, улыбаются, улыбаются...
Чтобы потом прийти к себе в дом и начать платить. Платить за то, что другим-то, по сути, не так и нужно...

Россия никогда не стеснялся себя бить или резать.
Он ненавидел себя и свое тело, когда стал взрослым. Да, ему всю жизнь хотелось стать большим и сильным, куда больше, чем красивым. Он хотел уметь давать отпор. Хотел, чтобы его боялись.
Но повзрослев, он возненавидел себя.
Ненавидел чертовы грубые волосы, которые росли теперь на его теле. Ненавидел мышцы и жилы, которые выглядели с каждой новой войной все больше. Ненавидел свой новый запах - мужской запах, запах тела, сильный и довольно резкий. Возможно, если бы он стал девушкой, все не было бы так отвратительно... Жаль, что это невозможно проверить...

"Помни. Ты всегда можешь нажать на стоп" - Сказал ему однажды Саша. И эта мысль, как ни странно, помогала ему выжить. В конце концов, Александр был прав - он мог уйти в любой момент.

Россия привык быть один. Поэтому, наверно, позже он так любил собрания и считал всех друзьями, хотя наблюдательный Торис и объяснял ему, что никакие это не друзья на самом деле...

-Я больше не хочу жить. Я не хочу быть Русским государством...
-Так будь кем-нибудь новым. - Хмыкнул Другой Россия. - Я не для того спасал тебя, чтобы ты здесь распускал сопли и подыхал в подвале.
Иван Брагинский не слушал его. Лезвие из старого ножа, запачканное липкой кровью, было уже отставлено в сторону и валялось на холодном полу в темно-бордовой лужице.
Иван сидел на том же полу, прислонившись к стене спиной и безразлично смотря перед собой.
Красная жидкость текла из его вен, собираясь в огромную, устрашающую кровавую лужу на полу.
Россия перевел взгляд на свое запястье и с тем же безразличным видом начал наблюдать, как кровь медленно, но верно покидает его тело.
В голове постепенно помутнело, виски сдавило, он почувствовал сильную тошноту, но даже на рвоту уже не было сил. Голова так кружилась, что его бросало то в жар, то в холод.
Его вены, его запястья, его руки - это Санкт-Петербург. Окровавленный, изувеченный... Такая боль, боль, но Ваня себя не жалеет. Ему не жалко свою кровь, свои руки... Он так хочет переродиться.... Так хочет родиться вновь, родиться заново...
Вскоре, ему становится совсем плохо.
"Я умру" - Думает Ваня.
"Неа" - Отвечает ему Александр. А если умрешь, я сам тебя убью, придурок.
Брагинский едва заметно улыбается своими бледными незацелованными никем и никогда губами. Ему показалось, что это Саша так шутит. Странно, раньше он никогда этого не делал... Заботится о нем?..

***

Россия гулял по ночному зимнему лесу и любовался его красотами: как много земли у него во владениях, как много красоты... Леса тоже такие огромные, такие красивые и устрашающие одновременно...
Ночью холодно и очень тихо, вокруг леса в этих местах степь, а дальше гора, севернее от реки. Туда-то он и направляется.
Небо пустое, темное, синее. Снег уже кончился, лежит кругом, словно песок в пустыне. Пусто и одиноко. И так красиво.
Наверно, и в душе у России так же. Как вы считаете?
Иван очень любил петь. Вот и теперь он прогуливался, сочиняя очередную песню из тех, в которых мог открыто выражать свои чувства.
"В то время года, когда жизнь дремлет
Мы выдерживаем долгое-предолгое одиночество
Если я прислушаюсь, то услышу ледяное присутствие под слоем снега
Я представлю, что в них есть признаки жизни
Это ли способ преодолеть шрамы бездействия, полученные годами?"

Ему больше не нужно было вынимать свое сердце. Льда от одиночества и вечной зимы ему вполне хватало, чтобы перестать чувствовать.

"И хотя в душе я многое замышляю, а внешне веду себя простачком 
Моё настоящее "я" замаскировано
Я скрываю свою печаль
Когда-нибудь она выйдет наружу"

Россия налюбовался мрачным ночным и холодным лесом. Он вышел из него и, почти утопая в снегу, поднялся в гору.
С высоты гораздо лучше можно было разглядеть собственные владения. Осознать их масштабность... Их красоту.
Все это когда-то принадлежало его матери. Теперь это его земли.
И он будет заботиться о них.
Его руки были забинтованы. Раны постепенно заживали.
Он смог пережить все. Он справится, даже один. Он еще найдет любовь! Может, его не будут больше предавать.
В любом случае, все это было не важно. Главное сейчас - еще больше расширить территорию. Еще обширнее сделать эту красоту.
А настоящие чувства спрятать глубоко-глубоко, у самого сердца. Пусть их отражение останется только в песнях.

"Даже если мне не интересна пучина жизни
В моей груди обитает мрачное отчаяние
Это всё потому что я не могу сам найти ответ" © (1)
__________
1) перевод песни России White Flame

В темной, ненавистной мне неволе
Мне дышалось легче, чем теперь ©

(Саундтрек к этой части и следующей - Shinkai из аниме "Эльфийская песнь")
Глава вышла такой большой, что я ее разделил.

Россия медленно закрыл дверь за Торисом, и лицо его ничуть не изменилось. Он молча спустился в подвал, дошёл самой до стены и опустился на колени.
-Хозяин, за что ты так со мной?! - В пустоту произнес он.
Его тело не слушалось. Оно словно не принадлежало России. Давно. Никогда...
Его горло задушили рыдания. Он пытался прекратить, но.. он не мог. Когда он был один...
Знаете, как это сложно, делать вид, что ты нормальный? На каждом собрании сидеть и улыбаться, и делать вид, что ты не видишь этих страшных картин за чужими спинами? Не следить за ними глазами, не вздрагивать каждый раз, когда мерзкие, несуществующие руки обхватывают тебя сзади, не замечать голосов, которые заставляют тебя убивать, умирать, ненавидеть, шугаться каждой тени за углом?
Ты - выше этого. Ты сможешь. Иначе - грошь цена твоим словам. "Я развиваюсь также, как и другие страны. Я такой же, как они". Ложь. Ложь, ложь, ложь...
Тоскливо выл за окном ветер. Брагинский находился в подвале, но даже там он слышал эти дикие зимние завывания...
Его руки небрежно коснулись напряженного лица. Слезы падали на пол, гулко стуча по ушам.
Нет папы, ну и ладно, нет мамы, ну ничего, переживем, друзья будут когда-нибудь, любимые найдутся, просто нужно подождать...
Даже Украина...
Все хотели, чтобы они ненавидели друг друга. Но они друг друга любили. А что потом? Что потом, Ваня? Кто из вас сломался первым?
-Может их связать? - Внезапно произнес низкий голос.
-Нет. Они свободны. И я тоже.
-Да неужели?
Россия разозлился.
-Я не стану таким, как он. Мои близкие всегда будут свободны. И я вместе с ними...
Как сильно он ошибался. Вы-то знаете. А он не замечал этого.

***

Темноволосый мужчина вошел в Ванину комнату и тот мигом прервал свое излюбленное занятие.
-Что это ты тут делаешь? - Поинтересовался Орда.
-Рисую... - Тихо промямлил Ванечка.
-Зачем? - Тар-тар с недоумением покосился на Ванины руки, которые прятали за спиной детские художества.
-Я очень люблю яркие краски... Я мечтаю стать художником... И у меня будет много друзей. Я очень этого хочу!
Голос Московии звучал настолько честно и уверенно, что казался Орде прозрачным. Его лицо тут же перекосила злоба.
-Друзей?! Какие у тебя могут быть друзья? - Зло рассмеялся мужчина.
-Такие же, как у всех... - Наивно ответил Иванушка.
-Никто не полюбит тебя. Ты же сумасшедший.
Ваня покладисто опустил голову. Он верил всему, что говорил ему сын Монгольской Империи. И, хотя он не считал себя хуже других, вообще никогда, он понимал, что хозяин прав. Он не может сопротивляться судьбе. Он был для этого слишком слаб.
Его было легко растоптать, смешать с грязью. Таким уж нежным ребенком он был...
-Красиво рисуешь? И эту мазню ты называешь "красиво"? Ты полная бездарность, и никаких талантов у тебя нет. Вообще не знаю, что я с тобой вожусь так долго. Уже давно забрал бы все твои богатства, а тебя прибил бы.
Орда врал: и он, и Монголия были влюблены в Ваню. Их обоих привлекала его красота, чистота, невинность. Монголия захватывал одну страну за другой, но именно с Руссией он захотел остаться, и Орда захотел остаться с ним тоже. Эта кровожадная империя получила практически мировое господство, но за все время правления над бОльшей частью земного шара не видел он ТАКОГО ребенка.
А также и многочисленные таланты, которые были так многогранны, которые были сконцентрированы всего-навсего в одном маленьком мальчике...
Но Ванечка родился по-настоящему независимым.
Представляете, насколько это жутко? Сделать рабом того, у кого было так много свободы... Того, кто был настолько неординарным и сильным... Было бы легче, если бы он сразу подчинился. Так, как делали многие другие страны. Годами, столетиями... Больнее всегда было тому, кто не хотел мириться с судьбой. И Ваня знал это. И он был готов к этому. Потому что он...
-Свободен... - Прошептал ребенок. Его губы сильно болели, они были разбиты, изо рта текла кровь, а язык сильно щипало. - Я однажды буду свободен от вас, и тогда...
-Какой ты смешной! - Удивлялся Улус. - Неужели ты веришь, что такая мелочь, как ты, сможет противостоять мне? Сможет обрести счастье? Свободу? Да я скорее сдохну, чем это случится!
"Значит, ты сдохнешь" - Подумал маленький Ванечка, но промолчал.

***

Россия не знал, что ему делать. Терпеть ненависть других стран, являясь при этом психически неадекватным, было довольно тяжко. И еще этот чертов мальчишка... Он вырос еще быстрее, чем Ваня. А теперь кичится, что много пережил. Ха! Да что он пережил?! Он даже не знает, что такое "пережить".
Ваню вдруг задушила детская обида.
Хозяин хотя бы любил его... Пусть мерзко, извращенно и по-своему, но он нуждался в нем, он хотел быть рядом, Ваня был НУЖЕН ему, всегда, всегда...
С тех пор он остался совершенно один, абсолютно несамостоятельный и не нужный... Никому.
Какие мерзкие и ненормальные мысли. Да, похоже ты и правда сдвинулся из-за своего грязного детства, Россия...

***

Яо шел домой, и от сердца у него будто отлегло: сегодня он познакомился с этим странным парнем, Брагинским. Он казался ОЧЕНЬ странным, прямо с ног до головы. Но Китаю было легче от того, что славянский мальчишка остался в живых... В какой-то мере он винил себя в произошедшем: до сих пор в памяти его был жив тот момент, когда, еще маленький, Ванечка смотрел на него в упор и этот взгляд буквально кричал "забери меня отсюда, забери, умоляю".
Но Яо ничего тогда не сделал... Ему хватало своих забот с детьми. Кроме того, он итак натерпелся от Монголии за всю свою жизнь... И в чем-то это было правильно: когда он отвоевывал у этого изверга Пекин, было очень тяжело и очень больно. Много его людей погибло в те годы.
Подходя к дому, Ван заметил какую-то смутную тень за углом.
- Я знаю, что ты там. Кого ты ждешь, меня? Вот он я.
- Где гулял? - Довольно грубо и совсем не в тему ответил ему Монгольская Империя.
-Это не твое дело. Смотрю, тебе хорошенько надрали задницу, guaiwu.(1) (урод)
Монголия гневно сжал зубы.
-Это еще не конец.
-Конец. Или хочешь закончить как твой сыночек? Я слышал, он подох просто отвратительным образом... - Яо засмеялся. Он взирал на недруга своими драконьими янтарными глазами, и в тот момент любому бы стало понятно, насколько его внутренняя суть близка всему азиатскому народу, включая самого Монголию: такая же жестокая, хладнокровная, беспощадная и будто бы лишенная жалости.
Брюнет растерянно хмыкнул.
-А кажешься таким милым, Древнейший. - Ухмыльнулся он.

***

-Ты прожил так мало... И уже хочешь, чтобы все закончилось?
-Я прожил достаточно. Чтобы об этом мечтать... - Ответил Ваня Александру. Разве он может знать что-то? Разве он что-то понимает?
Уже которую ночь Россия не мог нормально спать. Каждый раз он просыпался от собственного крика или слез. И все это не имело никакой ценности, ведь этого никто не видел.
Напивался до такой степени, что падал на улице и не хотел больше вставать. Но где-то глубоко внутри находил в себе силы, поднимал больное уставшее тело, шел домой, пытался жить и работать. Сила духа русского народа не давала ему свести счеты с жизнью. Не сейчас. Не так...
И вот, однажды...

-Московия горит, Московия горит! - Кричали люди вокруг, взрывая ему голову.
Их крик резал уши, путал мысли, сбивал его с толку. Их боль мешала ему думать. А нужно было действовать.
Но как? Ведь Ваня весь был объят пламенем...
От поглощающего ужаса и боли Россия проснулся. В нос ему тут же ударил терпкий запах гари. Так вот, почему ему приснился этот момент, из далекого детства...
-Что за странный запах?..
Да, Россия мечтал умереть иногда. Да, он с трудом мог позаботиться о себе. Но его сила, его желание свободы порой было выше всего остального.
Ваня принюхался. Этот запах чудился ему уже много дней. И теперь он достиг таких масштабов, что мириться с ним было довольно трудно.
Иван, будучи невероятно любопытным, решил проверить, откуда он идет. К тому же, мало ли что? Огонь это очень опасно. Уж он-то знает... Он вышел из дома и пошел на зов. Что-то подсказывало ему, что дело было вовсе не в его стране.
Парень дошёл до самой границы с Китаем, и каково было его удивление, когда на границе он не встретил никого, кто бы мог ему противостоять...
-Нет никого... - Страшно удивился Ваня. - Нет никого... Где же охрана? Яо... Где же ты?..
Россия спокойно переступил через границу и пошел дальше.

***

- Умоляю тебя... Дай мне еще. Я сделаю все, что тебе угодно...
-Ты уже сделал. - Артур ткнул своим ножом прямо в кадык опьяненому шатену.
-Что? - Не понял Яо.
-Проиграл.

***

Россия бежал, не чуя своих ног. Бежал и молился лишь о том, чтобы Яо, его любимый Яо был жив...
Ваня не очень хорошо бегал. Он довольно быстро запыхался, и это было ему явно не на руку: чем медленнее он пересекал чужую землю, тем больше видел он ужасных вещей. Повсюду, на земле его соседа, лежали трупы несчастных китайцев. Некоторые казались чуть ли не живыми, а некоторые были уже разлагающимися трупами. Сердце в груди России бешено застучало от волнения. В его мозг вдруг внедрилась страшная мысль о том, что Китай погиб. Горы трупов были настолько масштабными, что на некоторых улицах мешали ему пройти. Если говорить честно, Ваня никогда не видел такого взаправду. В какой-то момент ему пришлось буквально перешагивать через умирающих китайцев, которые стелились на чужой земле, словно дивный ковер.
-Яо... Яо.... - Звал Россия, не заботясь о приличиях и суффиксах. - Где ты?..
Разбитое стекло хрустело под ногами, и в какой-то момент Брагинский понял, что этот хруст куда страшнее, чем снег.
По всей округе звенела мертвенная тишина. В домах не горел свет, не шумели хозяева. Окна были разбиты, двери многих были распахнуты настежь. Повсюду грязь, чьи-то вещи... Возникало такое чувство, словно по городу недавно пронесся ураган или цунами.
Это было очень больно. Это было... Невероятно трашно.
Вы видели когда-нибудь такое?
Россия видел.
А Яо это однажды пережил...

***

-Ты будешь нашей служанкой навеки. - Засмеялся Франция.
-Я знаю. - Ответил Китай, тщетно утирая слезы и сопли со своего опухшего лица. Только не надо... Не трогайте его...
-Кого? - Усмехнулся Артур. - Ты потерял все, что только мог. Разве ты теперь способен заботиться о детях? Не пора ли признать поражение?
-Пожааалуйстаа..... - Прохрипел Яо, цепляясь за сырую землю. Сейчас он не был похож на прежний Китай: его мышцы, его мужские черты растворились, словно дым, выдыхаемый больными легкими. Глаза его запали глубоко в глазницы, щеки впали, худоба приняла подобие анорексии.
Яо медленно поднял голову, пытаясь отойти от настойчивого дурмана.
-Только... Не его... Не надо...
-Смешно. - Холодно ответил Англия, пнув Вана ногой.
Мальчик, смотрящий, как взрослая страна ползает у Англии в ногах, невольно вздрогнул.
-Пойдем со мной. - Блондин зазывающе махнул мальчишке рукой.
Китай смотрел вслед уходящему за Артуром ребенку и хотел лишь одного - умереть как можно скорее. Эта мысль постепенно обволакивала его разум, пока этот самый разум не отключился.
Китай остался один. Совсем один.
Наверно, Россия понял это. Прочитал это по заплывшим от горя глазам.
Тогда Ваня подумал очень злую мысль: когда у Яо никого не останется, он точно будет с ним. Он захочет быть с ним. Потому что уж он-то точно никогда не бросит. Никогда не предаст. Россия даже не заметил, что начал думать совсем как Беларусь.

И пепел отгоревших снов
В моей руке,
И соль невысказанных
Слов на языке,
И чаша выпита до дна,
Ну что ж, пора...
Ты скажешь мне: - До встречи, брат.
- Прощай, сестра.

Опять вернется беглецов
Извечный рок -
Проклятье замкнутых в кольцо
Земных дорог.
И ни начала, ни конца
Сто тысяч лет.
Ты одинока в небесах,
Я - на земле.

Тоска бескрылых птиц,
Что помнят свой полет,
Живет на дне моих глазниц
И душу жжет.
Но нету крыльев, чтоб к тебе
Взлететь хоть раз,
А звезды падают с небес
В земную грязь.

Набьется в кудри седина,
Как снег в траву,
Пусть ты не будешь звать меня -
Я отзовусь.
И вот шагну через порог,
Открою дверь,
И назову тебя сестрой...
Не верь, не верь... ©

(Простите, простите, еще два филлера и снова начнется ЧуРо)

Он прижимал к себе это теплое хрупкое тело, и счастье густым туманом расплывалось у него в груди.
Ведь это было самое родное, его, самое знакомое, самое близкое для него тело. То, коего он не боялся касаться теперь, когда все прикосновения стали для него мучением.
Нет, это тело он мог трогать, мог обнимать, прижимать с любовной жадностью к своему - изувеченному, запуганному, тому, которое он ненавидел.
-Я люблю тебя, Россия-тян... - Прошептала девушка, искренне глядя в его сиреневые глаза.
-И я люблю тебя, Украина...
Ваня сам не заметил, как в порыве нежных чувств их губы сплелись в долгом поцелуе.
Одинокие дети, несчастные и непонятные, обделенные лаской и заботой. Что им стоило - им, неприкаянным, нелюбимым, терпящим всеобщую ненависть и презрение, что им стоило отдаться этому запретному, но такому сладкому порыву.
В тот момент России было все равно, кто он сам, кто эта девушка, сидящая рядом с ним так близко. Он знал, что это его родная сестра, часть его, его половинка - такая же, как он. Рожденная так же, как и он. Имеющая с ним большое сходство...
Но ничто не волновало Россию тогда. Ведь прежде всего перед ним сейчас был человек, которого он любил всем сердцем.
Опомнившись, подростки разорвали поцелуй. Им было бы стыдно, если бы кто-то их увидел. Ребята покраснели и оба опустили глаза, а затем захихикали - так глупо, но так счастливо...

***

-Смотри, Ванечка, это - твоя старшая сестра.
Ваня широко раскрывает свои лиловые глаза и внимательно всматривается в чужие, девичьи.
-Сестра?.. - Почти шепотом переспрашивает он. Мальчишка прожил еще совсем немного, но только сейчас, только сегодня понял, что такое настоящее счастье и восторг.
-У меня есть братик?! - Девушка по обыкновению глядит очень открыто, улыбается широко и искренне, радостно смеется. Ваня же выражает эмоции, напротив, очень сдержанно, только смотрит пристально, и улыбка на его лице робкая, неуверенная, но пока еще не менее искренняя, чем у сестры.
-Меня зовут Украина! - весело произносит девочка. Она такая женственная, в ярком платье, маленькая ещё, но уже с такой длинной красивой косой, до самого пояса!
Ванечке кажется, что ничего красивее он еще не видел в жизни, кроме, конечно же, мамы...
Сердечко в его груди бьется быстро-быстро от радости, щеки вспыхивают и он так же эмоционально выдает:
-А меня зовут Руссия!
-Значит, Руссия-тян - Смеется сестра. А Руссия глупо улыбается в ответ.
Чья-то взрослая грубая рука хватает Украину и тянет за собой, подальше от брата.
-Нечего тут копаться, мы опаздываем.
-Пока-пока, Руссия-тян! - Девочка все еще оборачивается, плохо поспевая за взрослым, и машет братику рукой.
-Пока-пока! - Немного растерянно машет Руссия в ответ.
-А куда увели мою сестру?..
-В Польшу...
Он заметил этот взгляд взрослого: злой, страшный, полный ненависти. Он понял, что сестру хотели как можно скорее забрать у него. Почему? Еще никто не смотрел на него ТАК...
Разве он был в чем-то виноват? Ведь он только родился...

"У меня есть сестра, есть сестра!" - с восторгом кричит его внутренний голос. Внешне невозмутимый, внутри ему хочется прыгать и хлопать в ладоши, смеяться и радоваться до упаду. Весь он изнутри пропитался этим диким восторгом.
"МОЯ родная сестра! Она есть! Значит, мне есть, зачем жить! Ведь я ее брат, я, а не кто-то другой... Теперь я буду защищать ее!"
Его глаза буквально светятся этим фанатичным восторгом. Он так искренне этого желает! Вот таким он был, с самого раннего детства - будущий Россия...

***
Лето. Тепло и хорошо. Отмечают день рождения Украины: каждый раз этот праздник Россия любит больше всего. Самые счастливые дни, которые он мог бы использовать для патронуса, если бы учился в Хогвартсе, бывали на день рождения его старшей сестры: как они веселились, когда были еще малышами. Танцевали и играли до яркого румянца на щеках, улыбались друг другу без лукавства, так счастливо и по-детски... Вот такими были дни рождения Украины. День рождения России они обычно не праздновали. А если и был какой праздник в тот день - Украину на него не всегда пускали.
В этот день все было точно так же: искренние разговоры, теплые улыбки, веселые прогулки...
Сестра его наивная и веселая, всегда как маленькая девочка. Такие уж они, славяне...
Светловолосая молодая девушка, уже нетрезвая, стягивает с плеч холодное влажное полотенце и бежит в воду.
Она смеется, и Ване на душе становится весело и радостно тоже. Он плавает вместе с ней - вся их семья очень любит воду. А затем они греются на берегу, прижимаясь друг к дружке, и Россия нежно поправляет свое - более сухое полотенце, в которое укутал сестру, гладит ее по плечам, и они оба, счастливые и пьяные, смотрят друг на друга, и так хочется поцеловаться... Просто так, от накатившей нежности, от близости, от любви...
Неспешно наступает ночь, и луна отражается на воде, блестит и перекатывается лунная дорожка по косым волнам Дона.
Ребята отдыхают под молодым деревом, готовят рыбу на костре, купаются так долго, что губы синеют.
Вдали слышатся голоса, кто-то ходит в темноте, в восточной части правого берега.
Украина поначалу бегает босиком по пляжу, ищет ракушки и просто развлекается, уж больно энергичная она всегда была девочка. Но вскоре прибегает, и Ваня видит, что девушке хочется плакать: она растеряна и напугана. Она столь же пьяна, что и он, и потому ее эмоции становятся еще более искренними, сильными и открытыми.
-Братик, братик, там кто-то есть. Там люди... А вдруг, на нас снова нападут?! Мне страшно! Мне страшно...
Только недавно Россия оправился от нашествия, но память об этом свежа у них обоих до сих пор.
Ваня еще совсем подросток, худощавый, как сестра, и не очень крепкий. Но он ничего больше не боится: в чувственном порыве прижимает сестру к груди и прячет ее в своих объятиях, защищая Украину всем своим телом.
Он ничего не боится - когда нужно защитить то, что он любит.
-Не бойся, сестра. Я буду защищать тебя. Никто не посмеет тебя обидеть.
И она не боится. Благодарно прижимается к его прохладному телу, которое выше и крупнее, чем ее собственное, утыкается в него носом, цепляется беспомощно за спину...
Россия умиляется этому, лед в его сердце тает. Его старшая сестра часто старается казаться сильнее, чем она есть. Увереннее и смелее. Но сейчас, рядом с ним, рядом с ее братом, ее защитником - она такая, какая есть. И такой она нравится Ване больше всего. Он хочет защищать ее, и это желание его - самое искреннее.
Пожалуй, ему еще есть, зачем жить...

***

-У тебя плохо получается! Плохо! Посмотри, как это хорошо получается у Вани, а у тебя почему настолько хуже? У тебя совсем не так, как у него! Ты и рисуешь во много раз хуже.
Украина бросает вышивку и горькие слезы падают на детский неровный рисунок.
Она не хочет "как у Вани".
Она хочет по-своему, но от давления собственного правительства уже забывает все свои идеи и желания.
Девочка только и слышит, почему ты, старшая сестра, делаешь всё настолько хуже него? Почему он, вечно занятый уборкой и работой, садясь рисовать раз в месяц, делает это так красиво, а ты - тренируясь под строгим надзором, никак не можешь его догнать?!
Твоя техника должна быть выточена, тебе нужно приложить еще больше усилий, больше.
Каждый вечер - словно пытка. Никаких тебе "погулять", никаких приключений. Тебе нужно много учиться, чтобы быть в ровень тому жалкому мальчишке, а пока ты только позоришь весь свой народ!
Украина рано или поздно понимает, что влюблена в этого светловолосого наивного мальчика, который рвется общаться с ней не меньше, чем она. Но с каждым разом она начинает чувствовать все больше обиды, все большую зависть по отношению к нему.

***

-Прости, я не хотел тебя расстраивать... - Ванечка убирает подальше свои рисунки. - Хочешь, я порву их?!
-Россия-тян не виноват, что я такая никчемная. - отвечает Украина и заливается слезами.
Руссия растерян и не знает, что случилось с его сестричкой. Он хочет помочь ей, но не знает, как.

***
Год за годом, как только им разрешают увидеться, они жадно хватаются за эту возможность и гуляют до самого вечера, а ночью они тоже не спят - ведь так много надо рассказать друг другу, так много обсудить!
Руссия готов выслушивать все девичьи рассказы про мальчиков, про стеснительность и влюбленность, и ему все интересно, ведь это касается его сестры!
А ему нечего рассказать: у него нет друзей, нет ни девочек, ни мальчиков. Поэтому он говорит совсем о другом:
-А ты видела когда-нибудь, как колдуют?! - В одну такую ночь неожиданно спрашивает он.
-Колдуют?! По-настоящему?! - Удивляется славянка.
-Да!
-Неа! А ты??
- А я видел! - С восторгом отвечает Ваня. - Как мама колдовала!
-Ничего себе! И ты веришь, что это настоящее волшебство??
-Да, я верю в волшебство!! А ты??
-Я тогда тоже верю! - Не менее радостно отвечает девочка. - Мы тоже, значит, можем колдовать! Давай пробовать!
-Давай!!..

***

Следующая их встреча - и Ваня уже выглядит совсем иначе. Он больше не похож на маленького ребенка, он растет, как бы Монголия ни давил на него, и становится старше.
Наедине с Украиной он больше не хочет улыбаться, он выглядит мрачным и замкнутым подростком, под глазами у него залегли тени и он перестал любить все яркое и веселое.
-Я больше не хочу ничего надевать, кроме черного. А еще я хочу научиться драться. Нормально драться. Вот, чего я хочу больше всего. - Говорит он.
Украина выглядит растерянной, ведь ей хотелось сказать "а я так хочу танцевать, хочу соломенную куколку, хочу разноцветное яркое платье", но она молчит. Она хочет быть похожей на брата, хотя и не понимает, почему он так сильно меняется из года в год. Она все еще радостная и энергичная - не в состоянии осознать, почему Руссия все больше выглядит уставшим и безжизненным...
-Хорошо! Тогда и я буду так одеваться! И учиться драться!
-Тогда давай учиться вместе! - Прежний восторг от совместных игр с сестрой дает о себе знать. Глаза Руссии теплеют и он улыбается.
-Конечно! А еще что хочешь??
-А еще я хочу убивать людей. Хочу уметь побить любого, каким бы большим он ни был. - Отвечает Брагинский. Его глаза стекленеют, но он не понимает, что подобные желания совсем не свойственны детям его возраста. - Только у меня волосы отросли уже почти до плеч. А они точно будут мешать в таких делах.
Ваня без жалости отстригает их - ему не хочется выглядеть женственно, а именно так он и выглядит. К тому же, он давно привык к короткой стрижке.
Украина - девочка. Она отращивала волосы все свое детство. И они у нее - длинные-длинные. И очень красивые.
Но она слишком ослеплена Руссией. Слишком привыкла подражать ему. Слишком в него влюблена.
-И я, и я тоже так сделаю! - Бездумно радуется славянка и в порыве эмоций отстригает большую прядь волос.
Она стрижёт и стрижёт, чтобы ее прическа была точно такой же, как у брата - мужественной и короткой.
Под самый конец процесса она смотрит на себя в зеркало и очередная длинная прядь волос выпадает из ее ослабевшей ладошки.
-Что же я делаю?! Я была так красива... Так красива! Я отращивала их... Столько лет...
Из ясных глаз девочки нескончаемым потоком льют слезы. Она, закрыв лицо руками, убегает. Ваня остается один: он не понимает девичьих чувств, он не понимает ярких эмоций. Он думает: что с ней не так?!
Позже Украина лежит на его кровати и молча смотрит в потолок. Слезы стекают по ее щекам, а сама девочка выглядит как безжизненная кукла.
Руссия смотрит на это и впервые чувствует злость на сестру: он знает, что это такое. Как это, когда смотришь стеклянными глазами в потолок и не можешь пошевелиться. Когда ты умер внутри. Когда тебе больше ничего в этой жизни не надо...
Но какие зверства нужно проходить, чтобы почувствовать себя так! А Украина ведь...
-Да что с тобой, сестра! - Гневается молоденький Руссия. - Ты ведь сама этого хотела! Мама, она ведь сама этого хотела! Что тогда она теперь лежит и плачет?!
-Я не хочу больше это обсуждать. - Обиженно отвечает старшая сестра и сглатывает.
-Пойдем, Ванечка... не надо так. Пусть она побудет одна. - Отвечает мама и уводит его из комнаты.
Ваня не понимает, что такое красота. Не может понять, из-за чего сестра так расстроена. Для него важнее быть сильным и суметь дать отпор в подходящий момент. Он не осознает еще, маленький, неопытный, что она просто повторяет все за ним...

***

Как бы она ни старалась казаться сильной, в глубине души она все равно оставалась нежной хрупкой девочкой, которой часто хотелось плакать. И Ваня знал это, ведь Украина была его сестрой, любимой старшей сестрой, которую он очень хорошо чувствовал.

***

Ребята выросли. Они все так же не похожи друг на друга, но есть что-то такое близкое, невесомое, что объединяет их и делает их еще и похожими, словно две капли воды.
Нет, если говорить о воде, то это скорее Украина - вода, а Россия - капля ртути.
Капля очень красивая, необыкновенная в своем роде, полезная, но невероятно ядовитая.
А вода - она мягкая, прозрачная и столь необходимая для жизни.
Украина жизненно ему необходима, он любит ее и ждет, но тщетно - отношения их разладились как только они выросли. Или... Они стали такими после того, как старшая сестра откололась от семьи и начала заводить все новых и новых друзей?..

***

Ребята совсем выросли. Их общение больше не сближает, а наоборот, разобщает все больше. Ваня не понимает, в чем причина, но сестра то убегает от него, то говорит с ним так поверхностно, словно бы она ему чужая.
-Ты опять общалась с Польшей? - Иван сжимает руку в кулак и становится похож на неотесанного грубого мужика. Украина уже почти не узнает в нем того светлого доброго мальчика из их прошлого.
-Ну да, мы довольно похожи и отлично понимаем друг друга. - Блондинка пожимает плечами. Ее волосы так и остались короткими, она отказалась от них, словно бы отреклась от своей нежности и женственности, как сам Ваня, после чего в их семье осталась лишь одна длинноволосая страна - Беларусь, которая женственной и вовсе никогда не была...
Россия ревностно уводит взгляд. Ему снова хочется выпить, еще и еще.
-Ты ревнуешь, Россия-тян?
-Ревную? Нет, наверно. - Врет Брагинский. - Я всегда ревновал тебя к другим мужчинам, поскольку я твой брат, это какой-то... Пунктик. Но Польша такой мужчина, что тут и ревновать не к кому.
-А к девушкам не ревновал, значит? Даже странно. Неужели, ты думаешь, что к мужскому полу я всегда привязываюсь сильнее и подпускаю ближе? Почему у тебя такое поверхностное отношение к этому?
Россия не слышит. Боль от ревности так сильна в его сердце, что слепит глаза. Украина будет общаться с Польшей. Украина будет встречаться с другими мужчинами. А ты - лишь ее брат. Ты должен просто смириться с этим, идиот.
Боль так сильно мучает его, что он предпочитает вынуть сердце. И делает это всякий раз, как Украина приходит к нему, чтобы рассказать про очередную любовь.

***

Он молча слушал все обвинения и лишь изредка кивал. Соглашаясь с тем, что был не прав, что несправедливо обидел и делал плохо. Он не помнил ни одной фразы, которые цитировала Украина, не помнил своих эмоций в тех случаях - просто потому что их и не было вовсе, не помнил причин подобных поступков. Постепенно, Россия привык, что жизнь ускользает от него, что воспоминания - не вечны и, более того, не принадлежат тебе. Чтобы что-то запомнить, это нужно записывать или зарисовывать. Но... Даже если это и помогает иногда, воспоминания "других" личностей никак не сохранить, ведь все их поступки - чужие, не твои.
Украина не понимала этого. Не знала этого и не хотела знать.
Поэтому Ваня соглашался с ее обвнинениями. Внутри себя он чувствовал себя абсолютно потерянным и по лицу его тихо текли слезы. В реальной же жизни он казался все таким же холодным и безэмоциональным.

***

Иван пришел к старшей сестре, погостить в новый дом. Дом у нее всегда пропитан светлой и уютной энергетикой - теплой и мягкой. Как она сама.
Интуиция срабатывает мгновенно: Россия понимает, что это в последний раз. Последняя ночь, когда они могут быть так же близки, как раньше. Почти как раньше...
Больше уже не будет по-настоящему близких встреч, искренней и детской любви, доверия и прикосновений: он больше не может трогать Украину. Она стала ему совсем чужой.
Но не сегодня, не сейчас.
Украина пьет почти так же много, как и Россия. Только напивается, пожалуй, гораздо быстрее.
Вот и сейчас, они снова пили - и теперь она, пьяная и беззащитная, устроилась у брата на плече, прижалась к нему доверчиво и быстро уснула.
Она лежала и обнимала его так, будто бы они были парой. И вся ее поза говорила лишь о том, что она до сих пор нуждается в его любви и защите.
И он был готов защищать ее - всегда. Ведь Россия очень любил своих сестер.
-Прощай, Нэ-сан... - Прошептал Россия, нежно поглаживая девушку по светлым волосам.

***
-Мое правительство не разрешает мне больше общаться с тобой. - Говорит Украина и опускает глаза. Она все еще делает вид, что она сильнее, самостоятельнее и свободнее, чем есть на самом деле.
Улыбка сползает с лица Брагинского. Лицо это становится совсем потерянным и несчастным.
-Запрещает?.. - Тихо переспрашивает он. - Но почему?..
-Они считают, что ты плохо на меня влияешь. Я должна быть похожа не на тебя, а на других, более развитых и благополучных своих друзей...
-Друзей?..
-Да. Они.. Я... - Девушка сильно запинается и нервничает. - Я так старалась быть как ты. А оказалось, теперь оказалось, что они против, что быть похожей на тебя - позорно.
-Позорно? - Не понимает Россия. - Что я такого сделал?..
-Я очень долго старалась. - Украина снова плачет, но теперь ее боль Ване недоступна. Она больше не хочет делиться ею с ним. - Ты не представляешь, сколько раз они говорили, насколько ты меня лучше, талантливее, умнее. Насколько хуже у меня все получается. Я так завидовала тебе...
Брагинский молчит. Он искренне не понимает, как вообще можно завидовать его жизни - жизни, которую он бы с удовольствием выбросил в урну к чертовой матери, при первой же возможности.
-А потом я поняла, что ненавижу тебя. Как я тебя тогда ненавидела...
-Я не знал. - Совсем убито говорит Россия. Он вздрагивает от этих слов как от кнута. Но это больнее, чем кнут.
Девушка утирает горькие слезы.
-Может, нам и не стоит быть вместе, Россия-тян. Может... Это к лучшему.

***
"Украина заявила, что, если Россия победит на Евровидении, она не будет участвовать в конкурсе в следующем году"
Россия поднимает глаза от экрана телефона и боль накатывает волнами, отражаясь в его фиалковых глазах.
Его руки дрожат, и голос, возможно, будет дрожать тоже, но надо идти. Надо выступать - как и все, и улыбаться - всем.
Шоу должно продолжаться.

***

-И все-таки, я пою лучше тебя! - Радуется его сестра, прижимая к себе большой букет красных роз.
-Конечно... Конечно лучше. - Соглашается Иван и улыбается. Нежно, искренне, с той же любовью, что и раньше. Только глаза его полны горечи.

***
Вокруг Украины люди, много людей. Все озабочены ее самочувствием и состоянием. Она вновь получает то внимание, которым Россия всю жизнь был обделен. Но он не завидует сестре - лишь смотрит на все это со стороны. Так же, как и раньше. Как всегда.
Такое внимание и участие ему недоступно. Он при всем желании не сможет раскрыть себя перед другими. Да и нужен ли он кому?..
В тот день он просто наблюдал за счастливой славянкой и понимал, что его внимание ей тоже уже больше не нужно. Сами того не замечая, они стали друг другу совсем чужими. Абсолютно чужой ему человек стоял сейчас в толпе. Чужой человек улыбался комплиментам. Чужой человек, не знающий его, не желающий больше его знать, не любящий его больше...
Ваня ушел, не попрощавшись с сестрой, и она этого даже не заметила. Замечала ли она его раньше? Он уже не мог припомнить этого... И вряд ли будет теперь возможность спросить ее об этом. Она - осталась с друзьями, а он - снова остался один.
Так Россия лишился старшей сестры.

(ребята, простите за столь долгое ожидание... из-за работы нет времени писать(( спасибо, что читаете! В вк кидаю с саундтреком..)

У него была температура. Его тошнило и, в целом, было очень плохо. Ваня получил заражение крови...
Шея горела огнем. Ребенок осторожно попытался снять повязки, кое-как просунутые под ржавый ошейник.
Ткань приклеилась к ранам намертво, пропитанная кровью и гноем. Отодрать ее никак не выходило, слишком сильно прилипла, слишком больно.
Еще немного, и у него в шее заведутся опарыши...
Ваня испуганно задышал. Надо снять повязки и промыть порезы. Останутся шрамы... Только не это... А если раны не заживут?..
Московия рывком дёрнул присохшую повязку и тихо вскрикнул. Он беспомощно захныкал от обжигающей боли, кровь вновь засочилась из потревоженной раны.
-Это никогда не кончится... - Сказал он сам себе, зажимая кровоточащую травму рукой. От шеи шел очень неприятный запах. Гной, который он пытался смыть водой, каждый раз появлялся вновь. Отвар ромашки, в котором он смачивал ткань, прикладывая ее к порезам под ошейник, мало помогал...
Возможно,он умрет от этой раны... Ему уже было все равно.
-Эй, где ты, маленький непослушный ребенок~ - Пропел Монголия совсем недалеко.
Руссия выронил из рук все свои принадлежности по уходу за раной и бросился прямиком в дальний угол комнаты, спрятавшись между стенкой и шкафом.
Он согнулся в этом укромном месте в три погибели, обнял себя за колени и с замиранием сердца ждал незванного гостя.
-Ну что же ты не идешь? Насильно тащить тебя не хочу. Давай, возвращайся к нам, малыш. - Мужчина зашел в комнату и огляделся: никого. Только сумрак и старая мебель по углам. Но он бы не стал тащить Московию насильно. Пусть сам научится слушаться. Иначе...
-Я не пойду! - Услышал Империя отчаянный детский голос. - Не пойду, не пойду, не пойду! - Ребенок зарыдал. Его психика была надломлена, нервы на пределе. Он больше не мог себя контролировать. - Я не пойду!
-Ты что, не помнишь, что сказал Орда по этому поводу? Не будешь слушаться, и он накажет тебя. Через твоих друзей. Или твою маму...
-Ну и что! - Пуще прежнего закричал Ванечка. - Я не пойду! Я не хочу! - Голос мальчишки срывался, он плакал и кричал так отчаянно, как никогда прежде. - Я не пойду! Мне все равно! Я не хочу больше!!
Загнанный в угол, напуганный, Московия начал терять рассудок. Он бился головой о стенку шкафа, напротив которой сидел, кричал и плакал взахлеб.
Больше он не выйдет. Пусть Орда лучше убьет его. Пусть убьет всех. Людей, маму, сестер... Пусть весь мир будет уничтожен! Только бы больше не было так больно. Пусть Монголия лучше его убьет! Пусть лучше убьет!..

***

Я - кукла тряпичная, забытая в подвале
В картонной коробке с ненужным хламом
Зачем мне когда-то нарисовали глаза?..

Я - хрупкая елочная игрушка,
Зеркальный шар с твоим отраженьем
Я - то, что разбито... Я - то, что не склеишь назад.

Звезды и пестрые ленты на колесе
Мчится по кругу разноцветная карусель
И несет ее время сквозь океаны огня...
Я стою и смотрю, как проносятся мимо
Города, поезда, лица... все неуловимо
Карусель вращается без меня ©

Торис как раз наливал России лечебный отвар и что-то весело напевал себе под нос. Как вдруг...
-Держи дверь, скорее, скорее!! - Влетевший в дом, перепуганный Россия судорожно закрывал входную дверь на все замки. - Давай придвинем стол! Нет, шкаф... Нет, всю мебель! - Иван приволок здоровенный комод и придвинул его к двери. Торис, оставив отвар, крутился вокруг, не зная, чем ему помочь.
-Что происх..
Не дав Литве договорить, Брагинский пулей умчался в самую дальнюю комнату и спрятался за диван.
-Когда она выломает дверь и отодвинет мебель, скажи ей, что я убежал в окно!.. - Ваня рыдал от страха, обнимая себя за плечи, пытаясь унять дрожь.
-Ааа... - Торис наконец-то начал въезжать в происходящее. - Вы говорите про свою сестру?.. Наташенька идет? - Парень вдруг мечтательно улыбнулся. - Может, вам стоит выйти и просто поговорить с ней?.. - Торис, хотя и обещал России говорить с ним на "ты", очень часто обращался к нему как прежде, по привычке.
-Я не пойду! Не пойду! Ааа, за что мне это! - Продолжая рыдать, Брагинский закрыл лицо руками.
Видя этого перепуганного, плачущего Россию Торис подумал, что некоторые вещи в людях не меняются никогда.
Услышав настойчивый стук в дверь, а затем и пугающий грохот, Литва радостно поспешил встречать девушку.
Иван опустил глаза в пол и на ум ему внезапно пришло подозрение, по какой же причине Торис до сих пор встречается с ним...

***
-Вместе сходить на бал? - Ваня, по-обыкновению невинно моргая, переспросил Литву.
-Н-ну да.. - Смущенно кивнул шатен. - Я подумал, что это может быть весело... Для нас всех. И Наташеньке там понравится. Она любит петь и танцевать. А там такая музыка... Натанцеваться можно вдоволь.
-Хорошо. - Улыбнулся Россия. - Я ей передам.

Вечером Россия остался в одиночестве: Лоринайтис ушел по своим делам, готовиться к предстоящему балу. Кроме того, у Ивана было для него несколько поручений. Брагинский без зазрения совести просил Ториса выполнять их, ведь тому это было не сложно, а сам Россия страшно уставал, то из-за бесконечных нелепых приказов правительства, то из-за изнуряющих силы и ресурсы войн.
"Хотя бы в гостях можно будет отвлечься" - Подумал он. - "И Наташа будет рада. Это так здорово, ходить куда-то вместе с друзьями".
С друзьями - вот, кем на самом деле были для него все родные и близкие. И не было для него это чем-то будничным и не важным, скорее наоборот - друзья имели для России огромную ценность. Но никто не понимал этого. Никто не относился к этому всерьез.

Ваня понял, кем на самом деле был для него Торис: заботливым другом, с которым он пытался скрасить свое одиночество. Другом,который был влюблен в его родную сестру. Ради которой был согласен на пугающие и утомительные отношения с Россией...
Пора было это прекращать. Безответную любовь Наташи, ее каждодневные страдания, его каждодневные страдания, любовь Ториса, приносящую ему страдания... Если Наташа привыкнет к Литве, возможно, тот сможет добиться ее любви, ведь он подходит ей куда лучше России. Ведь он может любить ее так, как она этого требует. Она не сможет стать счастливой с ним, с собстенным братом, а вот с Торисом вполне.. есть шанс. И Торис тоже обретет свой настоящий дом.

***
-Проходи, я тебя сейчас пирожками накормлю! Варениками... Чаем напою! - Радостно предложила заботливая хозяйка дома.
-О, ну что вы, Украина-сан, я не хочу отнимать ваше время... Я пришел по поручению России-сана, он просто просил меня забрать кое-какие вещи.
-Ничего страшного, все равно проходи, негоже оставлять гостя голодным и сразу же выставлять его за дверь! - Украина солнечно улыбнулась, в последнее время у нее редко были гости, а она была слишком занята хозяйством, чтобы навещать младшего брата и его возлюбленного.
-Я очень рада,что вы с Россией-тяном помирились. - Сказала девушка уже за столом. - Он на самом деле очень одинок. Многие считают, что это из-за трудного характера, но я думаю, мой братик просто слишком замкнут.
Торис смущенно следил за тем, как славянка накладывает ему съестное на тарелку.
-Да, я тоже этому очень рад.
-Что он просил тебя забрать?
-Платье вашей мамы и швейные принадлежности. Он сказал, вы знаете, какое платье ему нужно.
Украина немного погрустнела и опустила глаза:
- Да, я знаю. Это ее единственное платье, которое у нас осталось.
-Вы были очень близки с ней? - Вежливо поинтересовался Лоринайтис.
-Не так близка, как он. Ванечка очень любил маму. Наверно, больше всего на свете. Несмотря ни на что...
-Ни на что?..
-Когда он был маленьким, она чуть не задушила его. Хотя Россия-тян вряд ли помнит об этом...
У Ториса округлились глаза.
-Ваша мама?.. - Пораженно переспросил он.
Девушка потупила взгляд.
-Временами она бывала не в себе. У нее было раздвоение личности, иногда она страдала помутнением рассудка... Я думаю, Россия-тян унаследовал это от нее.
-Я знаю, что у России-сана иногда возникают вспышки ярости... - Торис нервно улыбнулся.
Уж ему-то этого не знать...
-Да, он... Душил меня однажды. - Хозяйка дома неловко поправила одежду. - Мне кажется, так проявляется его телесная память. Или что-то вроде того... Но Россия-тян все равно ее очень любил, всегда. Он готов был ради нее на все...
-Как вы думаете, для чего ему все эти вещи?
-Я думаю, братик решил что-то сшить.
-Он умеет? - Удивился Литва и легонько улыбнулся. - А обычно меня просит..
-Да, он всегда был талантлив в этом. Он умел шить, вязать, рисовать, много чем занимался, с самого детства. Просто потом пришлось.. забросить все, а после он уже не хотел особенно браться за что-то. Мой братик правда очень талантлив. Честно признаться, я всегда завидовала ему в этом.

***

Пять часов утра, пятый проколотый палец. Но Россия просто так не сдается.
Уже очень темно, совсем ничего не видно, глаза устали от тусклого света свечей. За окном темень. Вокруг тишина.
Как Россия этого боится! Не говорит никому, но боится страшно. Тишины, темноты, пустоты вокруг. Куда страшнее оказаться среди множества людей: но он готов. Готов терпеть насмешки, упреки, косые взгляды и тела, наполненные ужасом от одного его присутствия. Все это было отвратительным, но куда лучшим, чем это темное одиночество в его собственном доме.
Пора ложиться спать, руки устали, а глаза уже видят все пятнами. У него есть еще несколько дней, чтобы закончить свой подарок.
Перешить мамино платье для Наташи - ведь ей совсем не в чем в последнее время ходить в гости. Он будет стараться изо всех сил! Она, его красивая любимая девочка, достойна лучшего.

***
-Братик, это для меня?
-Да. - Улыбнулся Россия. - Это мой подарок тебе.
-Но.. за что?
-Просто так. - Ваня нежно погладил сестрёнку по голове. - Думаю, тебе оно очень идет. Ты ведь так любишь танцевать. Тебе нужно было сшить нечто подобное...
-Спасибо, брат. - Низким и буйнопомешанным голосом ответила Беларусь. Ее глаза заискрились от счастья. - Я больше никогда его не сниму.
-Ну что ты, что ты, не стоит, эээ, хехе... - Брагинский нервно почесал затылок. - Просто пообещай мне не предлагать женитьбу хотя бы несколько дней, больше мне ничего не нужно!
И Наташа пообещала. А затем наступил долгожданный день.

***

Беларусь всегда терпеть не могла Ториса. Она страшно ревновала к нему и считала, что он не имеет права находиться рядом с ее драгоценным братиком. В детстве Торис разлучил ее с братом. А затем, затем... Она даже знать не хотела, что происходило за закрытыми дверьми в их спальню. Девушка была не в курсе, что за ними на самом деле не происходило, ровным счетом, ничего...

Беларусь однажды покинула брата и ушла от него к Америке. Но это случится еще очень-очень нескоро...
Пока она лишь присматривалась к Литве. А Россия был счастлив, что ребята, наконец, обратили внимание друг на друга. Они могут встречаться как самая настоящая, прекрасная пара!
Лоринайтис ухаживал за Арловской как настоящий джентльмен. Иван чувствовал, как Наташа таяла, обделенная за жизнь любовным мужским вниманием. Любовь брата - не то, что ей было нужно. Любовь Ториса - вполне.
Даже лицо Литвы стало более мужественным в тот вечер.
Россия сидел на стуле, среди других гостей, не видя смысла в том, чтобы подняться.
Его возлюбленный, единственный оставшийся друг, тратил все свое время и энергию на ухаживания за Наташей. Поначалу, девушка злилась и капризничала, но жажда внимания и любви в ней была слишком велика.
Брагинский знал, что они покинут его. После их третьего танца он отчетливо это осознал. После пятого захотел выпить.
Когда музыка стала плавнее и печальнее, а Торис вихрем подхватил Беларусь на руки и закружил в медленном вальсе, Ваня почувствовал себя полностью оторванным от этого мира.
Все, что происходило с людьми вокруг: они любили, ненавидели, прощались, знакомились. Они веселились и грустили, вместе проводили время, делились друг с другом всем, чем только в голову взбредет. Все, что оставалось ему: навсегда смириться с тем фактом, что Россия должен будет смотреть на это со стороны, находясь за стеклом.
Торис, пускаясь в пляс с Наташей, развлекаясь весь день, совсем о нем забыл, а ведь еще недавно он казался таким заботливым возлюбленным. Россия встречался с ним из одиночества, но он никогда, никогда не мирился с ним из-за этого. Он просто любил его и прощал, неизвестно зачем.
Литва же приходил к Ивану лишь тогда, когда одиночество прогрызало страшные дыры у него в душе. Когда от него некуда было деться и все, что оставалось: разделить его с тем существом, чье одиночество было во много крат страшнее: с Россией.
Да и кому он, собственно, был нужен?.. Нелюдимый, озлобленный, искалеченный ребенок. Другие страны приходили к нему, когда им нужно было помочь. Когда за них нужно было заступиться и кого-нибудь поколотить.
Но те другие никогда бы не пришли к нему, если бы самого Ивана потребовалось бы защищать. Да и разве он нуждается в этом? Ведь он - самый сильный. Самый выносливый. Самый большой...
Маленький ребенок, живущий в его подсознании, горько плакал. Он испугался, задрожал и забился в угол. От этого другое существо, находящееся в глубоком сне, открыло свои красные глаза: ребенок разбудил его этим шумом.
Всем на балу было весело. Один Ваня весь вечер просидел в стороне и слабо понимал, что он вообще здесь делает...
Так будет всегда...
Россия опустил свои сиреневые глаза и почувствовал, как теплые слезы катятся у него по щекам. Ведь, вроде бы, такой взрослый! А плачет совсем как ребенок...

-Эй, Россия-сан! Как ты? - Литва, запыхавшись, продвигался через толпу. Наташа плелась за ним, держа парня за руку: уставшая, но невероятно счастливая.
Россия смахнул глупые слезы.
"Помнишь, чему я тебя учил? - Зазвучал в голове голос князя. - Что бы ни произошло... "
-Все хорошо, друзья. Здесь и впрямь очень весело. - Ваня нежно улыбнулся, щеки его чуть покраснели, и весь он обрел тот теплый, солнечный вид, который мог обманывать других людей столетиями.
Торис и Наташа расцвели в ответной улыбке.
-Как здорово! Нам тоже так хорошо здесь! Мы еще пойдем, потанцуем?
-Конечно, идите, ведь иначе зачем мы здесь? - Доброжелательно откликнулся Брагинский.
Видя, как Литва обнимает его сестру за пояс, как, почти властно, прижимает ее к себе, где-то в глубине его темной души расцветала зависть: как это, наверно, приятно, когда так обнимают, когда так жаждет обладать тобой тот, кого ты любишь. Но эти мысли были грешны для него. Так прикасаются к хрупким девушкам. Или утонченным юношам. Ты этого не достоин, Россия. Ты - лишь каменная стена, за которую все могут спрятаться. Больше ты ни на что не годен...

"Ты так любишь танцевать?"
"Да. Очень."
Только так можно было выразить все свои эмоции, когда ты настолько замкнут.
Яо-кун так удивлялся этому тогда...
Наверно, ему бы тоже было весело танцевать здесь, с Кореей-куном...
Боль так сильно сжала его сердце, что на какой-то миг он готов был пересмотреть свои взгляды: даже дома, в полной тишине и темноте, совершенно одному ему было не так одиноко, как сейчас.

***

-Я провожу тебя. Будешь со мной дружить?
Латвия запрокинул голову, пытаясь оценить масштабы бедствия: Россия был вдвое его выше.
-Б-буду! - в ужасе ответил он.

Ну вот. Хотя бы еще один друг! Все будет хорошо. Все должно было быть хорошо. Иначе, -зачем ему жить?..
И для начала, ему нужно было решить еще одно дело.

***

Когда-то она хотела быть с ним. Когда-то и Торис хотел быть с ним. Но теперь они были друг с другом, а он, как всегда, был один.

-Кажется, Наташа перестала тебя ненавидеть.
-Да. - Улыбнулся Литва. - Похоже, это так.
Ваня тепло улыбнулся Лоринайтису.
-У тебя есть шанс. Позови ее на свидание. Она придет, обязательно. Я постараюсь не попадаться ей на глаза...
У Ториса аж глаза на лоб полезли.
-Н-но... Россия... А как же... Ты? Мы?
-С тобой хорошо, Торис. Ты такой заботливый друг... - Улыбнулся Россия.
-Друг? - Удивился Литва.
-Да. Ты готовишь для меня, занимаешься моими делами... Ты милый. Но кажется, настала пора прощаться.
Литва опустил глаза. В нем боролась влюбленность и совесть, и нет смысла объяснять, что из них было сильнее.
-Не беспокойся за меня. Я могу вытерпеть все. - Россия улыбнулся. И это были самые искренние его слова. Ведь это было правдой.

***

Как бы ни готовился Иван к расставанию с другом, он все равно был удивлен. Удивлен, насколько быстро Торис согласился его бросить. Удивлен, как легко и с какой спешкой собирал он свои вещи, переезжая из, ставшего родным, дома с такой скоростью, словно мечтал избавиться от России всю свою жизнь...
Улыбка то и дело сползала с лица молодой страны, но Брагинский старался надевать ее каждый раз, как только кто-либо обращал на него свой слепой взгляд.

-С тобой точно все будет в порядке? - Больше из вежливости, чем от настоящего беспокойства, спросил Литва, переступая порог русского дома.
-Конечно. Что со мной может быть? Когда-то мне было плохо, я был опасен для себя и окружающих, но то было в детстве. Не пора ли забыть все грустное, что с нами происходило? Думаю, мой разум уже давно излечился от этого. Пора и тебе все отпустить...
Литва улыбнулся. То ли смущенно, то ли немного виновато.
-Ты прав... Вы правы, Россия-сан...
-Спасибо тебе за все, Торис. Прощай. - Улыбаясь, сказал Брагинский перед тем, как захлопнулась дверь.
Россия обернулся обратно в комнату, и вместо нее перед ним предстал темный подвал, по стенам которого стекала кровь, и на полу которого валялись растерзанные внутренности, принадлежащие жертвам Золотой Орды.




1.


2.


3.


4.

Не так страшны синяки, как воспоминания о том, кто их оставил ©

Украина была энергичной и очень общительной девочкой. Она не боялась делать глупости, а ее веселье всегда распространялось на окружающих.
Ванечка же был ребенком нежным, тихим и напуганным, он с самого рождения был довольно замкнут, а еще - страстно желал оставаться рядом с мамой.
Порою, когда к их семье приходил Византия, он смеялся над тем, как светловолосый мальчишка прячется за Русью, выглядывая с осторожностью из-за ее ноги и обнимая мать за оную.
А Беларусь тогда была еще совсем маленькая, потому никто еще не знал, что же из нее вырастет.
Несмотря на пугливость и привязанность к матери, Ванечка оказался ребенком смышленым. Он придумывал игры и сказки, любил музыку и рисование, и готов был развлекать свою старшую сестру сколько угодно. Дети часто играли в поле, а когда уставали - вместе шли домой, готовили обед и заботились о маленькой Наташе.
Мама дома ночевала редко, в последние годы у нее появилось много проблем.
Из радостной и нежной женщины она постепенно превращалась в раздраженную, усталую страну, и поведение ее понятно было далеко не всем.
Говаривали в народе, что Русь родилась нездоровой. Две личности уживались в ней одной, и порою, ее решительность граничила с жестокостью, о которой сама Русь могла позже и не вспомнить.
Среди смертных ее отклонение начали звать "двоеверие", ведь одна личность Руси приняла единобожие, а другая продолжала оставаться язычницей. Из-за этого многие не понимали ее поступков. Кажется, она сама себя не всегда понимала...

***

Когда наступила ночь, Украина уложила младших детишек спать и сама, было, собиралась заснуть, как вдруг услышала чей-то голос.
-Сестричка.. - Несчастным тоном обратился к ней Руссия. - Сестричка, можно я к тебе?..
У девочки от страха, поначалу, даже сердце в пятки ушло. В темноте она не разглядела гостя, но легко поняла, что это Ваня.
-Руссия-тян, ты что так пугаешь.. - Сестра Московии откинула покрывало в сторону и села на кровати. - Что случилось? Я думала, ты спишь уже...
-Мне кошмар опять приснился. - Все тем же тоном обратился к ней ребенок, и тихо всхлипнул. Голос тихий у него, высокий, слабенький.
-Не плачь, Ванюша. Иди ко мне в кроватку. - Девочка протянула к брату ручки и тот уверенно полез к ней под одеяло.
-Не хочу спать в темноте. Я боюсь. - Захныкал Ванечка, утирая рукавом упрямые слезы. Русь говорила, он с рождения плохо спал. Украина думала, что нервное расстройство передалось и ему.
-Что тебе приснилось, Руссия-тян?
-То же, что и всегда. - Расстроенно ответил Ваня, уткнувшись своей сестре в ее, в скором времени внушительную, грудь. - Мне снилось, что меня схватило чудовище.
-Какое чудовище? - Спросила Украина, поглаживая мальчика по волосам.
-Очень страшное. Оно не показывает своего лица.
-А как это произошло?
Московия всхлипнул, пытаясь вновь не заплакать, и начал рассказывать:
-Мне снилось, будто мы играем с тобой на улице. Мы обходим вокруг дома, а затем я понимаю, что там рядом, за домами, спряталось чудовище. Оно говорит "наконец-то вы здесь" и я понимаю, что оно хочет сделать что-то очень страшное. - Ванечка выдерживает паузу, переводя дыхание, а Украина между тем думает: не к добру это...
-Я достаю сладости из кармана, - Продолжает Ванечка. - И протягиваю ему, хотя мне и страшно, но оно говорит мне "это мне не нужно, мне нужен ребенок". Тогда я понимаю, что он хочет сделать что-то совсем жуткое, и голос у него лютый... Я очень за тебя испугался, заслонил тебя собой и говорю: "возьми лучше меня тогда! Только сестричку мою не трогай!"
И так стою, всем телом тебя заслонив, и мне страшно очень, но за тебя страшно еще больше! И я жду, что он заберет меня, сделает что-то очень плохое. Он делает, а что - не знаю. В глазах темнеет и я просыпаюсь...
-Просыпаешься?..
-Да, но во сне. Я не понимаю, что все еще сплю. Бегу к тебе и к мамочке, сон рассказать, а вы смеетесь надо мной... Говорите, что чудовищ таких не бывает.
Ты зовешь меня гулять тогда, я иду, а там опять он... И так по кругу.
У Украины мурашки пошли по коже. Она знала, что Руссия спит плохо, но о таких снах слышала впервые.
-И сколько же таких кругов ты видишь за ночь? - Взволнованно спросила она.
-Много-много! - Воодушевленно ответил Московия. - Десять... Двадцать... - Мальчик замолчал, считая по пальцам.
-Тридцать?.. - Неуверенно произнесла сестра.
-Пятьдесят! - Подытожил Ванечка.
У Украины округлились глаза.
-Пятьдесят раз за ночь?! И давно тебе такое снится?..
-Давно... Много дней, сестра. Каждый день чудовище приходит за мной.
-Не бойся, Руссия-тян. - Девочка крепко сжала брата в объятиях. - Таких чудовищ не бывает. Это только сон... Я буду в порядке, и за тобой никто не придет...
-Но... Если придет...
-Ты такой маленький, совсем недавно родился, - Нежно прошептала Московии Украина. И была права: Ване на вид от силы можно было дать года четыре. - Я не верю, что есть кто-то, кто может обидеть такого малыша, как ты.
-А если может?..
-То нас всегда сможет защитить Бог.
-А если его нет? - Не унимался Ванечка.
-Мама говорит, что есть. А значит, он нам поможет.

-Бога нет, сестра. - Лишенным эмоций голосом вдруг сказал Московия, выплевывая изо рта выбитый зуб. Его руки были крепко прикованы к сырой стене, да и были они бессильны, чтобы драться. Взгляд Руссии устремился к кучке чего-то непонятного, на полу: судя по виду и характерному запаху, разлагающимся останкам. - Бога нет...

***

Стук копыт давил Ване на мозги. Он рефлекторно дернулся - этот звук в последние годы не приносил ничего хорошего. Кажется, он стал бояться лошадей так же, как боялся монголов.
Мальчик побежал на звук и увидел, как мимо, чуть поодаль от него, восседает на лошади Монголия. Вид у него был очень пафосный, он держал поводья, сидел, выпрямив спину и чуть приподняв голову, для особой важности. Разодет он был, как всегда, красиво, золотом блестела каемка его одежды, а сзади, вдоль позвоночника его, висела черная длинная коса.
Иван проследил взглядом за удаляющимся Монголией и его внимание тут же переключилось на его спутника, который ехал верхом.
Это был Китай. Спокойный и величавый, он тоже гордо держался в седле, не высказывая собой ни одной лишней эмоции. Одежда Китая была так же прекрасна, и смотрелась так же дорого, а сам Китай словно бы светился собственным величием, как и Монгольская Империя.
Увидев, что Яо оглядывается по сторонам, Руссия тут же шмыгнул за ближайшее дерево.
-Китай тоже находится у него в подчинении. - Объяснил Московии князь. - Монголия заставляет его приезжать к нам, чтобы обучать народ и внедрять определенные вещи.
Ванечка, кажется, не слушал князя. Он наблюдал за гордо шествующим Китаем и восхищался красотой этого мужчины: даже рот открыл от восторга.
Ему так хотелось выскочить, подбежать к Яо и поглядеть на него поближе. Но страх, смущение и неуверенность не давали ему сделать и шага.
Руссия посмотрел на свои руки: все в мозолях, синяках и порезах. Одежда никуда не годится, по-хорошему, ее давно уже нужно было выбросить... И сам он: маленький и такой никчемный...
-Сегодня ты пойдешь к нему?
-Нет! - Ваня быстро спрятал руки за спину. - Только не сейчас. Когда я стану большой и сильной страной, мы будем дружить.
-Ты действительно веришь, что станешь большой и сильной страной?
-Конечно. - Улыбнулся Ваня.
-Ты никогда не сломаешься. - Поразился князь. - Что бы он с тобой ни делал...

***
-Ну как? - Поинтересовался Феликс и хитро улыбнулся. - Понравилось?
Московия стоял, потерянный и смущенный, с раскрасневшимся лицом, и прижимал тоненькие пальчики к губам.
Польша терпеливо ждал ответа. Через некоторое время Руссия осмелился на это:
-Это мой первый поцелуй. - Тихонько сказал он, опустив глаза. - Это.. это очень приятно.
-Хаха ну я же говорил тебе! - Феликс кокетливо развел руками. - А ты еще заладил "прикосновения приносят только боль, только страдания, лучше бы тела не было" - Процитировал блондин, стараясь передразнить голос Ивана.
Мальчик весь залился краской. Ему казалось, что на сердце расцветают подсолнухи. Все стало таким приятным и солнечным с приходом Феликса.
Да, он был вредным и местами очень обижал Ванечку, но при этом с ним было так весело играть! А еще, он был единственным, кто теперь дарил ему нежные прикосновения. Польша показал Руссии, что такие прикосновения, те, что дарит другое существо, могут приносить не только боль и ужас.
Московия посмотрел на Польшу жадными глазами. Он хотел еще и еще, ему так понравилась чужая ласка... А уж про поцелуй вообще стоит промолчать!
Была ночь. Воздух был такой чистый и свежий... он навсегда запомнит этот день, честно-честно.

***

-Я сказал ему, что ты сам решил захватить земли его сестер и отнять их у него! Ты крутой, Торис. Ты ведь со мной поделишься, так? Мы ведь лучшие друзья?
-А, да. Спасибо. - Улыбнулся Литва. Улыбка вышла кривой и какой-то натянутой.
-Ну, брось! - Засмеялся Феликс, похлопав друга по плечу. - Нашел, из-за чего переживать. Мы давно это планировали. Нечего жалеть этого извращенца.
-Ты уверен, что он..
-Конечно, уверен!

***
-Я своими глазами видел, как они общаются! Он стелится под них. Любовничек малолетний. Выгоду какую ищет? Он вообще не наследник Руси, я в это не верю. Яшкается с татарами. Туда ему и дорога.

Феликс с гордым видом улыбался, не в силах сдержаться, ведь он был в центре внимания! Он опозорил этого никчемного простака, который так бесил его, бесил его, которому он люто завидовал. Ему надоело с ним играть. Надоело видеть эти голодные, несчастные глаза. Он давно вырос. А Московия оставался все тем же ребенком, наивным, чистым, несмотря на чертово иго. Как же это бесило! Пусть они запачкают его, наконец. Пусть, он будет как все. А если нет... Что ж, тогда сам Польша будет пачкать его так, что мало не покажется.
-Ты уверен? Ты сейчас не шутишь? - На лице Франции улыбки не было и следа. Он побледнел и с сожалением свел брови, словно бы опровергая слухи о своей извращенной натуре. - Орда и Монголия.. Я слышал, что они творят страшные вещи, слышал об их кровожадности, но.. Он ведь еще совсем юный?
-Да, ой, да ну и что, что он..
-Они совсем ненормальные... - Франциск помрачнел и опустил глаза. - Не слышал ничего плохого об этом ребенке, да и все равно. Ведь так не должно быть...
-С каких пор тебя смущают такие вещи? - Удивился Артур.
-Не надо так шутить, не тот повод! - Раздраженно фыркнул француз. - И... Кто еще об этом знает?
-Пока мало кто. Но это пока. Я много чего видел, могу рассказать. Он еще и не образован. И психованный какой-то. Этот дурачок, Литва, он, кажется, его боится!

***

-Торис... Как он мог. - Ваня больно закусил себе губу.
-Мир жестокая штука. - Ответил Феликс, поглаживая Московию по голове. - Но я с тобой. Можешь мне рассказывать то, что тебя тревожит. Я тебя пойму и выслушаю, в некоторых вещах я тоже неженка, ха-ха.
-Спасибо, Феликс. - Смущенно ответил Иван. - Я расскажу тебе потом. Я так счастлив, что ты можешь меня выслушать. Только я должен идти, а то он накажет меня, если узнает, что я опять сбежал...
-Хорошо. Приходи, когда сможешь. Пообщаемся еще. - Польша игриво улыбнулся Московии.

Руссия шел домой почти вприпрыжку. Он влюбился в этого паренька, он наслаждался его вниманием, которым всю жизнь был обделен. Кажется, Феликс такой замечательный... Ваня вырастает, победит монголов, и они обязательно будут дружить и, возможно, даже встречаться. Ведь Польша такой хороший друг!

И дедушка, тихо качнув головою,
Молча к Брагинскому стал подходить.
— Снова беда приключилась с тобою?
Снова доверился... сильно болит? 
     
Рукой генерал указал на то место,
Которое множество раз исцелял...
Которое вынесло муки и зверства...
«В какой раз доверился: счет потерял»... ©

(Оригинал: https://ficbook.net/readfic/3954828 )

-Это опять ты? - Маленький Торис заметил странного светлого мальчика, от которого веяло чем-то... Нехорошим.
Он шел куда-то с метелкой, ведром и прочими принадлежностями для уборки. - Как тебя зовут?..
Ваня молчал. Кажется, его давно уже никак не звали...
-А тебя как зовут? -улыбнувшись, спросил Ваня.
-Меня зовут Торис. Хочешь со мной поиграть сегодня?
-Я не могу. Если я не успею убрать, он сильно меня накажет...
-Ты говоришь о татаро-монголах?
Ваня кивнул.
-Это Орда. Его оставили моим надзирателем. Он все у меня забрал.. - На какой-то момент лицо Руссии стало грустным. - Но я стану большой страной, вот уже скоро. И тогда все изменится! - Мальчик снова тепло улыбнулся.
Он показался Торису очень странным. Ведь его личика улыбка ни разу не коснулась, за весь разговор.
-Почему ты улыбаешься? - спросил он.
-Тебе не нравится? - Расстроился Ванечка.
-Нравится, но это немного.. странно.
Руссия перестал улыбаться.
-Разве кто-то полюбит меня, если мое лицо будет несчастным?.. - Спросил он.
-А оно у тебя несчастное? - Поинтересовался Торис.
Московия промолчал.

-Тяжело тебе с ним? - Поинтересовался маленький Лоринайтис. - Ты не пробовал бороться?..
-Поначалу я сопротивлялся... Но много моих людей умерло. Целое поле крови, все поле крови, кровь затопила все кругом... - Руссия говорил это с совершенно неадекватным видом и Торис вздрогнул. Он не хотел когда-нибудь увидеть эти ужасы. Ваня тут же снова стал нормальным и продолжил:
-А потом он сказал, что убьет маму, если я буду упрямиться. Хотя, это на самом деле почти не имеет смысла. Но иногда я пытаюсь. Я так стараюсь, но раны становятся только больше... Не хочу, чтобы мама умирала. Лучше уж я...
-Что ты такое говоришь! -Закричал вдруг Литва. - Ты ведь совсем недавно родился!
Ваня улыбнулся.
-Ты такой хороший... Я обязательно буду с тобой дружить, когда стану большой, взрослой страной!
-Почему мы не можем дружить сейчас?..
-Я слишком слаб. - Ответил Руссия. - Не могу позволить себе этого.
-А если ты попробуешь сбежать от него? - Предложил Ване Литва.
Московия вздохнул.
-Я пробовал... Я спрятался в лесу, идти мне было некуда, я очень сильно заболел... Думал, что умру... А потом он меня там нашел. Выстрелил мне в бок стрелой, было очень больно...
-Какой ужас... - Торис немного пошатнулся.
-Сейчас покажу! - Руссия с наивным видом задрал одежду, обнажая себе бока. - Вон какая штука теперь там осталась..
Торису стало совсем не по себе. - А что у тебя там, на спине?.. - Мальчик привстал на цыпочки, присматриваясь.
-А, это от плети еще не зажило. - Ваня задрал одежду повыше, повернувшись к знакомому спиной. - Помнишь, я говорил про наказание...
-Помню. - Литва побледнел. - Как ты с ним живешь...
-Это ненадолго. - Произнес Руссия чужим холодным голосом. Литовец вздрогнул от неожиданности.
-Это твой голос?..
-О чем ты? - Как ни в чем не бывало улыбнулся Иван. - Я ничего не говорил!

***

-Он такой наивный. - Ухмыльнулся Феликс.
-О чем ты?.. -Удивился Торис.
-Его будет легко обмануть. Завоевать его доверие и подобраться ближе.
-Но..
-Ты что, тоже считаешь, что это справедливо, что Русь сделала его наследником такого количества земель?!
-Нет, но..
-Мы тоже заслуживаем этого! Ему итак в жизни много досталось: мамаша, ресурсы, земли.. у него детство получше, чем у нас.
Торис не ожидал, что Польша будет так завидовать Руссии.
-Но ведь он живет с Ордой... И он еще так мал...
-Ой, ну и что! - фыркнул Польша. - Как будто на другие страны никогда не нападали.

***

В последнее время память стала все больше подводить его. Россия и раньше страдал провалами в памяти и забывчивостью, но с каждым разом всё становилось хуже и хуже, и порой достигало колоссальных масштабов.
Он все пытался вспомнить, что же он делал в подвале целыми годами, но так и не смог. Может, этого и не было вовсе? Может, он все свое время проводил с сестрой?..

В голове всплыл солнечный день, когда он виделся со своей старшей сестрой - Украиной.
-Я очень рада, что нам дали повидаться. Сейчас, кажется, все спокойно...
-Нэ-сан, нэ-сан.. - Ваня страшно соскучился по родне, он так хотел заключить девочку в крепкие объятия, но за последнее время разучился это делать и научился бояться прикосновений, как огня.
Украина протянула к нему руку и мальчик рефлекторно зажмурился. Девушка осторожно погладила Ваню по плечу.
-Руссия-тян, ты в порядке? Ты был таким ласковым мальчиком... А теперь кажешься холодным, как будто кусочек льда...
-Я просто немного устал. - Улыбнулся Московия. Он не хотел, чтобы сестра за него переживала.
Ребята уютно устроились на лужайке, и Ваня почувствовал счастье: вокруг была тишина, свежий воздух, деревья, цветочки. Небо было ярко-голубым, облака напоминали вату и все вокруг казалось очень приятным и расслабляющим для глаз.
-Жаль, что мы теперь не можем видеться, как раньше. Вы ведь теперь живете у Литвы и Польши..
-Да. - Украина вздохнула. - Наташенька все время без тебя плачет. Спит очень плохо... И кушает тоже.
-Это плохо, вам надо хорошо кушать! Если бы я только мог, мы были бы все вместе, навсегда.
-Кстати, да. Я тебе тоже принесла немного поесть. Ты ведь и сам похудел очень... - Девушка протянула ему припрятанное съестное и Ваня тут же накинулся на еду.
-Тебя, кажется, совсем не кормят... - Расстроилась сестра.
Руссия даже не стал отвечать - только жадно глотал еду, быстро и почти не пережевывая.
-Я рад, что вы сейчас живете с ними. Польша, может быть и вредный, но Литва довольно милый... По крайней мере, вам с ними будет спокойнее, чем здесь...
-Знаешь, я бы предпочитала остаться с тобой... - Задумчиво произнесла сестра.
-Нет! - Мальчишка разом побледнел. - Здесь оставаться не нужно.
Весь день дети провели вместе. Они просто сидели и говорили обо всем на свете, просто радовались редкой встрече и улыбались друг другу. Кажется, они оба были счастливы в этот момент. Украина так считала до тех пор, пока Ваня, ни с того, ни с сего вдруг не начал плакать.
-О Боже... - Девушка не на шутку испугалась. - Ты что?.. Что случилось? Руссия-тян, ты так неожиданно...
Только сейчас, отойдя от радостного наваждения, Украина смогла увидеть реальность такой, какой она и была: выглядел Ваня совсем неважно. Его одеяние "одеждой" назвать можно было с натяжкой, ткань была грязной и во многих местах разорвана, кое-где были нашиты заплатки, шарфик был весь в дырках и едва лишь скрывал под собой тяжелый ржавый ошейник, который мальчику приходилось носить постоянно.
В тех местах, где одежда была дырявой или где тело выглядывало из нее, кожа казалась синей от побоев.
Ванечке было больно плакать хотя бы по той причине, что все его почки были отбиты и очень болели. То же касалось и остального тела: все оно было в ожогах, царапинах и ранах, заставляющих Руссию чувствовать боль почти постоянно.
-Руссия-тян... - Взволнованно прошептала сестра. - Он сильно бьет тебя?.. Что он делает с тобой? Скажи мне...
-Извини, извини меня, пожалуйста. - Захлебываясь в собственных слезах, отвечал ей Московия. - Я совсем не хотел плакать. Не знаю.. почему я.. делаю это. Со мной все в порядке. Все в порядке. Я сейчас перестану...
Его рыдания оказались такими безудержными, что Украина сильно забеспокоилась.
-Ванечка, тшш, успокойся... - Девочка протянула к нему руки, но боялась дотронуться до плачущего мальчика. - Что я могу сделать для тебя? Чтобы тебе стало легче...
Руссия вытер лицо рукавом и заулыбался сестрице, как прежде.
-Пожалуйста, будь счастлива. Не беспокойся за меня. Я только хочу, чтобы мои сестрички и мамочка были счастливы.
Когда все наладится...
Украина с трудом вникала в дальнейший разговор. Она поняла, что Ваня еще слишком мал, слишком наивен. Он верит, что мама справится с болью и терзаниями. Справится с болезнью и голодом. Он не понимал, что ей осталось совсем недолго.
Не понимал, что, пока Орда будет править их землями, никто из их семьи не будет счастлив.
-Да, Ванечка. Мы будем стараться. А ты береги себя, ладно?..

***
Он напрасно пытался вырваться. Напрасно пытался сопротивляться. В этом и была заключена столь немыслимая жестокость Монголии и Золотой Орды: запугать так, чтобы даже двинуться без приказа боялись. Надломить психику свободного народа. Подчинить себе.
Рано или поздно, им это удавалось: когда по разрушенным городам невозможно было пройти, поскольку улицы были завалены горами трупов и отрубленных голов.
Когда этих трупов на полях было так много, что сами поля превращались в кровавые болота, а кости убитых славян так и оставались лежать там годами, ведь убрать и похоронить миллионы людей было попросту невозможно.
Те страны, что оказывались неподалеку от всего этого ада, видели своими глазами весь тот ужас, что вызывали Татаро-Монголы у славян. Говоря про Русь и ее сына, они поражались, насколько затравленными и запуганными они были. Люди, в количестве до 20 человек, встречавшие одного монгола, боялись напасть на него и послушно ждали своей казни, по его приказу. Боялись даже безоружного...
Этот страх глубоко укоренился в психике матери-Руси и в психике самого Брагинского. Невозможность отказать, привитое рабство, круглосуточное чувство панического страха - все это оказывало огромное влияние на его последующую жизнь, поступки и характер.
Князья, которых тоже сделали рабами, стали воспринимать простой народ так же, как это делал Золотой Орда. Их использовали и, в то же время, внедряли в русскую культуру весь тот же деспотизм, что Монголия распространял повсюду.
Русь потерпела страшный упадок. И, в некоторых аспектах, маленький Руссия унаследовал его навсегда, не в силах переродиться и выбраться из этого кошмара.
-Как вы думаете, что здесь вообще происходит? - Спросил один приезжий мусульманин однажды у славян.
-Конец света. Наступил Апокалипсис. - Абсолютно серьезно отвечали они.

***
-Пожалуйста, хватит! Хватит! Хватит! Больше не надо! - Иван кричал так надрывно, как только позволяло его детское горло. Он изо всех сил рвался из цепей, приковывающих его к холодной стене. Оковы на руках и шее резали его нежную кожу, давили хрупкие кости. По шее уже давно текла кровь, сползая на оголенную грудь, но Руссии было все равно. Он был почти безумен. Его разум был помутнен количеством крови, которое он все время видел.
-Ну ладно. Так и быть, пока все. - Орда бросил очередную отрубленную славянскую голову на пол, к другим десяти. - Все еще будешь сопротивляться? Не хочешь подчиниться нам?
-Не буду. Я не буду. Я подчинюсь. - Задыхаясь, ответил Московия.
-Тогда ответь мне нормально.
-Я подчинюсь вам, хозяин. - Мальчик опустил глаза, не в силах смотреть на мучителя. Он так хотел быть свободным. Но это осталось всего лишь глупой, детской мечтой.
-То-то же. - Орда оскалился и провел острым кинжалом ребенку по груди. На пол закапала горячая кровь.
-Зачем ты это делаешь?.. - Не в силах сдержаться, закричал Московия.
-Я люблю вид крови. - Рассмеялся Орда и с размаху отвесил Ивану пощечину. - А тебя я еще научу говорить со мной, щенок.

***
Самой большой болью было после этого слышать от своих же людей, как они доказывают, что нашествия не было... Что Орда пришел с миром, что славяне сами виноваты.
Но их ведь там не было! А он был, он все видел, чувствовал, он все помнит...
Помнит ли?..
Россия задумался.
Все самые ужасные вещи постепенно стирались из памяти. Может, этого и правда никогда не было?.. Может, это все ему приснилось?..
Но только память может забыть. Тело не забывает ничего: на нем остаются бледные шрамы, разбросанные по всей его площади. Память может врать, но телесная память не врет: а потому до сих пор боится касаться других, даже родных сестер...
Брагинский медленно закрыл глаза. Он ненавидел себя из детства. Ненавидел чувство беспомощности, завязавшееся в горле тугим узлом и оставшееся с ним, словно вросшая опухоль.
Он жалел, что когда-то был таким маленьким, таким наивным...

***

Как тебя зовут? - Спросил мальчик.
-Меня зовут Польша, а тебя?
-Московия. - Ответил Ванечка. - Но нэ-сан зовет меня Руссия-тян.
-Прямо как девочку! - Засмеялся Феликс.
Руссии стало так обидно, что внезапно захотелось плакать.
-Но.. Но я просто младший братик... - Несчастным голосом ответил он.
-Братик... - Передразил его Польша и снова засмеялся. - Ты и правда такой слащавый, как девчонка!
-Совсем даже нет! - Заупрямился Ванечка и губы у него задрожали.
-Ладно, это не важно. Хочешь со мной поиграть?
-Очень хочу. Но я не могу дружить, пока я под гнетом татаро-монгол...
-Не говори глупостей. Потом не позову. - С нажимом ответил Польша и Руссия решил согласиться, пока есть возможность поиграть с кем-то, кроме себя.

***

-Но ты сказал, что надо играть не так! - Расстроился Ванечка.
-Я говорил все правильно, просто ты слишком глупый. Я умнее тебя и я снова выиграл!
-Но это нечестно... - Ванечка совсем растерялся и ему вновь захотелось заплакать от огорчения.
-Все честно, я сам посчитал, что выиграл у тебя 10 раз!
-Я тоже выигрывал...
-Неа! - Засмеялся Феликс.
-Но.. ты меня старше, у меня не получается так хорошо, как у тебя... - Мальчик надулся.
Ему вдруг стало понятно, что играть - это тоже обидно, нечестно и больно. Он начал осознавать, что безопаснее играть в полном одиночестве. Тогда никто не станет шутить над тобой и называть глупым.

Ребята сами не заметили, как наступил вечер. Увлекшись общением, Ваня забыл, что Орда всегда следит за ним и всем, что ему надлежит делать сегодня.
Устав ждать раба, Тар-Тар нашел его играющим с Польшей.
На удивление Ванечки, мужчина пришел не один.
-Кто это такой? - Громко вопросил Монголия.
Ваня быстро встал с земли и отряхнулся.
-Это мой друг, Польша!
-Смотри, а ведь тоже симпатичный мальчик. Старше нашего, но такой женственный.. - Сказал Монгольская Империя Орде.
-И не говори! Можно я его трахну? - Спросил у Монголии Тар-Тар и они оба дружно засмеялись.
Тогда Руссии казалось, что все в мире направлено лишь на то, чтобы сломать его психику, травмировать и без того искалеченную душу. Так и происходило: что-то очередной раз сломалось у него в голове. От давящего ужаса Иван боялся, что сойдет с ума. Мир стал казаться ему не просто концом света - адом, настоящим адом, в котором нестерпимая боль от всего происходящего заставляла его становиться абсолютно невменяемым.
-Я вам не позволю! - Глаза Московии округлились от страха. Он сильно побледнел от слов мучителей, но нашел в себе силы, чтобы заслонить собою нового друга.
Сердечко в груди Руссии колотилось как ненормальное, а сам мальчик так боялся, что все тело его дрожало от страха. Превозмогая лютый ужас, он расставил руки в стороны и решительно посмотрел в глаза Золотой Орды. Ноги мальчика немного подкашивались, пальцы тряслись как в припадке, все тело было напряжено до предела, но Руссия готов был защищать друга от Орды, несмотря на весь этот страх.
Глядя на эту нелепую картину, Орда и Монголия снова разразились грубым смехом.
-Беги отсюда, ну же! - Крикнул Ваня растерявшемуся Польше.
-А что это он имел в виду? - Нахмурился Феликс.
-Не важно, просто уходи отсюда скорее! - Нервно повторил Ваня.

***
-Ну что, ты говорил с ним? - Поинтересовался Торис.
-Ага, простачок еще тот. Можно втереться к нему в доверие, а затем разделить их семью. Сестер заберем себе во владения, а когда мамка Московии помрет, и его получится захватить. А те ребята, что правят сейчас у него, довольно крутые. Если бы получилось сотрудничать с ними...
-Ты думаешь, это хорошая идея?
-А ты хочешь поспорить?
-Да нет.. - Литва уткнулся взглядом себе в колени. - Нам действительно это будет выгодно...

***

К сожалению, Россия оставался таким наивным всегда. Позволял себя обманывать, пользоваться своей добротой и искренностью, а после ранить - больно и глубоко.
После того, как он искренне старался быть для Кореи хорошим другом, выслушивал его проблемы и нежно вытирал его слезы, Ён специально причинял его сломанному сердцу боль. Так происходило снова и снова...
-Не знаю, как ты живешь без секса, раз у тебя на самом деле никого нет... - Протянул Корея как бы между прочим. Он делал это нарочито спокойно, словно на самом деле не хотел никого обижать. - Я вот так не могу. К тому же, мой любовник так хорош в оральном сексе, что одна неделя без него для меня уже как пытка...
Россия немного вздрогнул. Он болезненно нахмурился, отводя глаза, хотя и понимал, что Ён нарочно пытается его задеть. За его словами стояло "посмотри, мы с Яо спим вместе, а ты одинокий олух. Яо делает мне минет, причем, еще и часто".
Ён знал, что Ваня все поймет. И он правда понимал. И ему было больно, верно. Возможно, этой болью Корея пытался заставить Ивана уйти.
От этой мысли на душе у русского отлегло и он, на удивление Ёну, улыбнулся.
"Дурак. Я переживал куда большую боль, и не сдавался. Ты просто этого не понимаешь".

Что же происходило сейчас? Иван воевал с Польшей и с Литвой, совсем недавно, но Литва остался с ним. Довериться ему после всего было трудно, но он бы был не Россией, если не принял бы вновь, если бы не простил...
Смогут ли они встречаться - время покажет. Пока нужно было просто залечить раны, причем, им обоим. Ведь в этой истории жертвой в результате оказались все: Торис был влюблен в Наташу, Наташа в Ивана, Иван в Яо, Яо в Ёна, а Ён... В себя или Кику, этого Брагинский еще не понял.

Прошлое это настоящее, когда несешь его в себе ©

-Ты тоже бываешь нервным иногда!
-Нервным?! Я, может, и нервный, а вот он - НЕ-НОР-МАЛЬ-НЫЙ. Ненормальный, понимаешь?! Совсем!

Россия сидел в соседней комнате и слушал крики из-за закрытой двери. Яо просил Ёна уйти. Дать им поговорить. Ёну эта идея не понравилась.
Если быть честными, Ване хотелось разреветься и уйти. Он знал, что с ним не все в порядке. Не совсем в порядке... Наверно. Но слышать это от других было весьма болезненно.
Однако, Россия продолжал сидеть с наглым видом в чужом доме и невинно улыбаться.
Это было не трудно: ему приходилось сохранять улыбку в гораздо худших условиях.

-Ты украл у меня деньги. - Орда схватил Руссию за грудки и приподнял его к своему лицу.
-Я ничего не брал у тебя. - Честно признался мальчик. Его голубые глаза со страхом смотрели на мучителя из под светлых ресниц.
-Чего ты так пялишься?! Говори, куда деньги дел, паршивец! Где они??
-Я не знаю... - Ответил маленький Россия и весь сжался.
Мужчина грубо кинул его на землю и Ваня содрал себе ладонь и коленку. Из ссадины сочилась кровь и Руссия подумал, что мама, наверное, стала бы ругаться.
-Как ты смеешь мне врать?? - Разозлить Тар-Тара было очень легко. Он пару раз пнул ребенка ногой в живот и тот оказался спиной у стенки.
-Мерзкая тварь, как ты можешь так вести себя СО МНОЙ?! - Орда продолжал и продолжал его бить, от чего Московия забился в угол, сжался и закрыл голову руками. Внутри него все тоже очень сильно сжалось и абстрагировалось от действительности.
"Надо просто перетерпеть" - думал он, и становилось легче.

-Надо просто перетерпеть... - Говорил Русское государство, разрывая свою кожу на шее. Сначала кожа стала красной, затем на ней появились кровоподтеки, царапины, потом засочилась кровь. Он не хотел этого, но мужественно терпел. Он не знал, зачем это делает. Но так было всегда, особенно если причиняли боль его "раненому я".

Когда Орда прекратил избиения, Московское княжество посмотрел на него, опустив руки, и присел. Все тело сильно болело, он немного закашлялся, стараясь отдышаться, и взглянул на землю: прямо рядом с ним рос прекрасный маленький цветочек сиреневого цвета.
-Какой красивый... - Вслух сказал Ванечка, улыбнувшись. Его внимание очень быстро переключалось на что-то новое. За последние сто лет он и вовсе перестал реагировать на Монголию и Золотую Орду.
-Ты совсем ненормальный? Какого черта ты улыбаешься? - Тар-Тару это показалось камнем в его огород. Он наступил на несчастное растение и втоптал его в землю.
Сердце Московии сжалось от боли. Он почти плача смотрел на то, что осталось от цветочка, и чувствовал себя таким же раздавленным и хрупким. В его груди что-то словно чесалось от этого. Какое-то давящее тяжелое чувство хотело вырваться на свободу.

И правда, пожалуй он был немного странным...

Было трудно дышать под весом такого тяжелого тела. В шатре никого не было, и это было большим плюсом. Ванечке было не так стыдно.
Ощущение чужого тела внутри при полной невозможности вырваться - вот, что калечит психику, вот, что окончательно сводит с ума, вот, после чего часть тебя умирает навсегда - и тебе приходится жить с этим.
Но для Вани это было уже не первый раз, и далеко не последний.
Все, что он делал: старался дышать ровнее и следить за этим своим дыханием. В какой-то момент всегда все кончается, этого Руссия и ждал.
-Давай поиграем. - Услышал мальчик в голове голос мамы. Это была воображаемая мама. Та, которая заботилась о нем, за которую не нужно было нести ответственность. - Что ты видишь?
-Я вижу красивое поле и много цветочков. - Иван слабо улыбнулся.
-И что ты там делаешь?
-Я гуляю... - Радостно ответил маме мальчик.
-Один?
-Один...
-И тебе хорошо?..
-Я совсем один. Меня никто не трогает... Очень хорошо.

Когда Орда закончил, он сел рядом с мальчишкой и с удивлением посмотрел на его прикрытые глаза и странную улыбку.
-Тебе что, не страшно? Не больно?
-Нет... - Ответил Московия, свернувшись и обняв в себя за плечи. - Я же гуляю...
-Мамка твоя больная, но ты вообще ненормальный. Совсем. - Фыркнул Тар-Тар.

***

Было что-то где-то, но не в этом суть.
Пусть он помнит это, ну а ты забудь ©

-Хочешь сказать, ты ничего не помнишь? - Яо, со всей своей строгостью, сел напротив Брагинского и заглянул в его лиловые глаза.
-Да что помнить-то?? - Удивился Россия.
-Ты многое мне высказывал. Потом мы договорились не общаться больше. Также, ты написал мне это.
Китай протянул Ване письмо. Тот осторожно развернул его и принялся читать: ни одной точки, ни одного предложения он не помнил. Более того, отголосков памяти тоже не было. Строчки не казались ему знакомыми даже отдаленно, поскольку он не видел их и, более того: он их не писал!
-Я не писал этого.. - честно ответил Россия и вернул другу бумагу. - В первый раз это вижу...
-Но это твой почерк. - Нахмурился Яо.
-Я вижу, но я этого не писал! Клянусь тебе!
-И разговора нашего не помнишь?
-Нет... Я о нем не знал...
-Как можно не знать о разговоре, в котором участвуешь?! - Китай начал терять терпение. - Что это вообще значит?
-Я подумал, может это из-за детства...
-Я все понимаю, Иван, ару, но я не представляю, что надо было с тобой делать, чтобы у тебя началась такая амнезия. Или... Что это у тебя, ару....
"Он избивал меня. Пытал меня. Насиловал. Запирал в темном подвале и держал там годами. Потом снова насиловал..."
-Ничего... - Виновато ответил Россия, опустив глаза.
-Ты немного странный, ару.
-Я знаю. Ты не первый, кто мне это говорит.
Яо вздохнул. Призадумался.
-Чего ты хотел от меня сегодня?
Внимание Ивана тут же переключилось.
-Я думал, мы пойдем погуляем! Это весело! - Радостно ответил он.
Китай настороженно смотрел на соседнюю страну. Что с этим парнем не так?..

***

Единственное его желание было оставаться с Яо. Он понял это совсем недавно, ведь до встречи с ним у России не было никаких желаний. Все его отношения складывались на манер "ну ладно" или "если вы хотите", и только влюбившись в Китай он понял, каким, на самом деле, он может быть настойчивым.
Все, что он хотел, чтобы Яо любил его. А также, чтобы ему было дозволено любить Яо.

***

Яо был в замешательстве. Он сказал, что ему нужно время подумать. Что помнит все, а потому ему гораздо хуже, чем Ивану.
Россия остался совсем один, но тишины не было: в его голове не переставая звучал плач ребенка, громкий, надрывный и отчаянный. Он был очень реалистичным и походил на самую настоящую галлюцинацию.
-Замолчи, замолчи, замолчи! - парень опустился на пол и схватился руками за голову.
Ребенок не слушался его, и Россия пару раз очень сильно ударился головой о стену. По лбу медленно потекла струйка крови.
-Он не прекратит. - Послышался в голове знакомый голос Александра.
-Заткнись. Я не хочу тебя знать больше. Убирайся. Ты сломал мне всю жизнь. - Агрессивно сказал голосу Россия.
-Я никуда не уйду. Неужели не понимаешь, что без меня ты не выживешь.
-Это ложь. Я уже не ребенок и в состоянии за себя постоять.
-Ты не ребенок, а он ребенок. И он испытывает боль. А ты еще больше мучаешь его.
-Да почему, черт побери! - Разозлился Брагинский. - Почему он страдает! Все уже давно в прошлом. Все закончилось.
-Это для тебя все закончилось. А он живет в том времени. Для него это настоящее, которое не закончится никогда.

***

-Ты меня ударил, ару.. снова скажешь,что не помнишь этого?
Россия зажмурился. Ему не хотелось это отвечать и он просто кивнул.
-Ты взревновал меня, ару..
-Подожди... Я могу все объяснить...
-Мне не нужны твои объяснения, ару. - Яо держался рукой за перебинтованное плечо. - Уйди.
-Но...
-Пожалуйста, уходи.

***

За окном завывал жуткий ветер.
Была ночь, так что было темно, холодно и пусто.
И этот звук....
Россия не чувствовал тела. Он был настолько пьян, что с трудом мог двигаться. Потянувшись за чашкой, он не рассчитал расстояние и столкнул ее со стола. Рассеянным взглядом он безучастно окинул осколки, не в силах даже сдвинуться с места.
От пустоты звенело в ушах.
Нет, это всего лишь ветер...
Брагинский поднял пьняные глаза и посмотрел в окно: лишь темнота. Дни сменяли друг друга, проходили года, но ничего не менялось.
Он все еще оставался один. Боль съедала его, он был живым разлагающимся трупом. И от алкоголя она лишь становилась сильней - Иван сам не знал, зачем он пил. Наверно, чтобы яд поскорее распространился по его телу и убил уже его, наконец.
На его руках красовались подзажившие многочисленные порезы, в некоторых местах кожа была обожжена, и сползала обуглившимися кусками.
"Так было надо" - думал он. Какая-то часть его "я" хотела, чтобы он уничтожил себя, причинял себе боль, которую он так ненавидел. Другие страны, когда они страдали, обычно набрасывались друг на друга. Иван же, что бы ни происходило снаружи, набрасывался сам на себя.
Потом другие смеялись над ним, ужасались его поступкам, но Россия не мог ничего изменить. Его разум разбился на множество обломков, и они не хотели сотрудничать между собой.
"Пусть Яо будет счастлив с Кореей-куном" - Думал русский. Он не может бороться. Не может добиваться чего-то для себя. Он отпустит. Оставит.
"Иногда, когда любишь - лучше отпустить. Особенно, если причиняешь вред тому, кого любишь".
Китай был прав. А он, Россия, был всего лишь молодым неопытным глупцом...

***

Я сам из тех, кто спрятался за дверь
Кто мог идти, но дальше не идет
Кто мог сказать, но только молча ждет
Кто духом пал и ни во что не верит
Моя душа беззвучно слезы льет
Я песню спел - она не прозвучала
Устал я петь, мне не начать сначала
Не сделать новый шаг и не смотреть вперед ©

В какой-то из дней Россия не смог больше ждать. Он решил во всем признаться Китаю, хотя ревность и невзаимная любовь вряд ли были хорошим оправданием его поступков.
Яо пришел на встречу, и выглядел он так же печально, как и Иван.
-Я должен тебе кое в чем признаться. - Начал Брагинский.
-Я знаю. - Тихо ответил Китай. - Ваня...
России было так грустно и так больно, что его лицо больше не выражало той привычной для других стран радости и милоты.
Яо молча подошел к России, привстал на цыпочки и поцеловал его в губы.
Русский даже не закрыл глаза: не пытался подавить ненужные слезы.
Любой другой на его месте бы порадовался, но он все понимал.
Он понимал, что означает этот поцелуй:
Он означал "прости"
Он означал "я не люблю тебя"
Когда Китай прервался, он посмотрел России в глаза и тихо сказал ему:
-Я люблю Ёна. Правда.
-Я знаю. - Ответил Иван.
Он не мог улыбаться. В голове только и крутилось, что "улыбайся, улыбайся, мудак, сделай ты уже нормальное лицо", но сил на это не было. Маска сползла с его лица, клей был размыт солеными слезами.
-У тебя ведь есть любимый человек. Так иди к нему...
Ваня молча кивнул.
-Прощай, Россия. - Сказал Яо.
-Прощай, Китай-кун. - Ответил ему русский.

***
Торис услышал неуверенный стук в дверь и удивился - кто бы это мог быть такой?
За порогом стоял Россия. Он выглядел так, словно его только что воскресили из мертвых - как зомби. Как сломанная кукла. В его глазах не отражалось ни одной эмоции.
-Россия..сан? - Удивился Литва.
-Торис... Скажи, ты любишь меня? - сходу начал Брагинский.
Лоринайтис густо покраснел.
-Д-да, Россия-сан, я.. конечно, конечно люблю.
Парень выжидающе посмотрел на гостя.
-Тогда поцелуй меня. - Россия требовательно посмотрел своему другу в глаза.
Торис выглядел смущенным. Однако, он не был против. Обняв Брагинского за плечи, парень приподнялся на цыпочки и одарил Россию долгим поцелуем.
Ваня прикрыл глаза и ему показалось, что дышать стало немного легче.
Сердце Ториса часто забилось от эмоций. Он нежно прижался к Ивану, и тогда ему показалось, что сердце России стучит так же волнительно и быстро, как и его собственное.
Но Торис ошибался: он слышал лишь свое живое, здоровое сердце. В груди у России была пустота.
Его сердце было спрятано дома, и заперто на замок.

1.


2.

За окном зима и метелица,
Но зимой в любовь не верится ©

-Россия-сан, я люблю вас.. - Торис сидел, опустив голову, и слезы большими каплями падали ему на колени.
-Любишь меня?.. - Растерянно переспросил Россия. Литва зарыдал еще сильнее, и Ваня, спохватившись, принес ему стакан воды.
-Вот, возьми... Все хорошо, не плачь так...
-С-спасибо. - Ответил Торис, поставив чашку себе на колени и сжав ее в руках.
Его немного трясло, лицо покраснело, он казался одиноким и очень несчастным.
-Литва-кун... Ну что ты... - Брагинскому стало жаль вечно уходящего друга. Но это единственное, что он чувствовал. Честно говоря, парень даже не удивился этому признанию. В любви к России признавались многие. И, рано или поздно, после этих признаний у Ивана оставались нелицеприятные шрамы.
А что говорить о тех странах, которые после желали захватить его? Россия не верил в любовь. По крайней мере, к себе.
-Я просто х-хотел признаться вам в этом. - Продолжил Лоринайтис. - Я не жду взаимности от вас, я знаю, что вы встречаетесь с Наташенькой, она говорила мне...
Россия нахмурился. Наташа всем рассказала, что он ее будущий муж. Так вот, почему Яо решил, что у него есть возлюбленный...
-Ну... Как бы тебе сказать. - Нерешительно произнес Иван.
-Нет, ничего, я все понимаю, вы прекрасная пара. Вы оба такие замечательные...
Что-то было в России такое мягкое и податливое, что иногда не давало ему спорить и добиваться своего. Его твердый стержень, помогавший ему в жизни и общении с другими странами, проявлялся далеко не всегда.
В тот момент Россия подумал "Что мне терять? Торис хочет встречаться, а я не хочу быть один. Может быть, стоит?", но Торис упрямился после слов Беларуси, и Ваня не стал с ним спорить.

***

-Что там?.. - Природное любопытство Яо не давало ему угомониться. Он потянул шарфик на себя, надеясь развязать его, как в тот же миг грубая тяжелая рука схватила его за запястье.
-Ладно-ладно, ару. Я ничего не делаю! - Китай примирительно замахал свободной рукой. - Ты что так резко хватаешь, ару...
-Сам не знаю, как у меня так получается. - Улыбнулся Ваня. -Иногда мне кажется, будто это не я делаю. - Парень отпустил чужую руку и китаец принялся ее разминать.
-Да уж, ару.
"Может быть, там, под шарфиком, до сих пор спрятан ошейник?" - Подумал Яо. - "Но, с другой стороны, он ведь должен быть совсем другого размера..."
-Иван, ару. Мы долгое время с тобой не виделись, ты неважно выглядишь, ару...
Россия смущенно опустил глаза.
-Да, я довольно часто болею. У меня слабый иммунитет.
-У тебя синяки под глазами, ару, и ты сильно похудел...
Россия вздохнул.
-Что-то случилось, ару ка?..
-Я, пожалуй, не оправился еще после войны с Турцией. Я все время воюю, это очень тяжело, все время нервничаю... Ни минутки покоя нет. - Иван посмотрел в голубое небо, расправив плечи. - А правительство меня уже замучило... Заставляют меня очень много работать, но совсем не кормят. Точнее кормят, но..
-Что "но"? - Не понял Яо.
-Но моим сестрам тоже надо есть... - Брагинский неловко отвел глаза.
-В каком смысле, тоже?!
Россия замолчал.
Китай нахмурился.
-Иван ару, ты что, отдаешь им свою еду?!
-Яо-кун, ну пойми, они ведь девочки.. Они мои сестры, я должен..
-Заботиться о них, это мой долг, ару. - Закончил за него китаец. - Я это уже слышал, ару. Но так нельзя. Почему ты отдаешь все другим, а о себе совсем не заботишься?
-Ничего, все в порядке, я очень живучий... - Парень характерно улыбнулся и Яо замахнулся на него рукой. Заметив, что Россия рефлекторно сжался от этого, Китай пожалел об этом жесте.
-Не улыбайся так, ару. Живучий или нет, ты должен хорошо питаться и жить, ару. Что с твоими руками, ару?
Брагинский немного закатал рукава, обнажая обожженные предплечья.
-Это восстание. Точнее... Попытка некоторых людей прекратить рабство в собственной стране... Сделать всех свободными, а не только тех, кто стоит у власти.
-И?.. - Яо напрягся.
-Их сожгли заживо. Свои же русские люди... Я привык. Только никак не заживет.
-Иван...
-Я на самом деле привык. - Голос России немного задрожал и Яо понял, что он больше убеждает сам себя, чем кого-то. - Иногда я сам убиваю тех, кто ненавидит меня, кто хочет уйти от меня... Ведь, сколько я ни стараюсь, они продолжают меня ненавидеть. - Парень уткнулся лицом в колени и глубоко вдохнул, а Яо пожалел, что начал такую болезненную для России тему.
-Мне кажется, что тебе стоит пойти против твоего правительства. Нельзя выполнять все, что они говорят, ару. Я знаю, о чем говорю. Иван, ты слишком часто им подчиняешься.
-А что я могу сделать? - Подняв голову, раздраженно Воскликнул Ваня. - Ты видел мои руки?! Представляешь, что будет от революции? На смену одних придут другие, и так до бесконечности. Я не могу спорить с ними.
-Но можно же попробовать... Хотя бы не так беспрекословно...
-Я не могу сказать "нет", я не могу отказать, ты просто не понимаешь... Это слишком... Я не смогу. - Россию затрясло.
Китай схватил друга за плечо.
-Все, Иван, ару. Прости. Я понял. Если ты не можешь, пока и не надо.
"Чертов Монголия научил его быть слишком послушным. Довести жизнь до рабства в собственном доме... Чем я могу помочь теперь?.."
У Яо разболелась голова от неприятных мыслей.
-Давай отвлечемся, ару. Ты ведь общался с другими странами, так? Как все прошло?
-Они все смеются надо мной, говорят, что у меня нет культуры, а ведь она вся погибла... Когда я был.. под гнетом. - Он не произносит "в рабстве", просто не может этого произнести.
-Мне очень жаль. - Яо с сожалением посмотрел на друга и сочувствующе погладил его по плечу. - Ты много потерял в те годы, ару. Они не понимают этого... Им не довелось это пережить, ару.
-Я потерял там гораздо больше, чем они думают.
-Что, например?
"Невинность" - Хочется ответить России.
-Разум. - Отвечает он.

Яо немного неловко. Он не знает, как продолжить разговор.
-Артура не слушай, он вечно всех задирает, ару.
-Франц-кун был с ним согла..
-Значит, никого не слушай, ару! Что они понимают! - От громкого голоса китайца у Вани даже заложило уши. - К тому же, я слышал о том, что они обсуждают, ару. Да и слушать это не надо. Ты ведь понимаешь, почему они издеваются над тобой?
-Как-то раз я опоздал, и они тоже начали смеяться, будто я пьяный валялся... - Растерянно и, будто не слушая, продолжил Иван.
-Ваня, ару, ты меня слышишь?
-Да?.. - Вид у России стал совсем потерянный и детский.
-Ты что, не понимаешь? Они все тебя боятся. Они пытаются задеть тебя из чувства собственного страха, ару. Они очень боятся тебя, Иван, ару. Боятся,что ты убьешь их, как убил Тар-Тара.
Ваня засмеялся. И смеялся он так страшно, что нервы Яо затянулись тугим узлом.
А когда он закончил, его лицо снова стало таким, как раньше.
-Ты серьезно? - Почти ласково спросил он. Китай был в замешательстве. Частично, он понимал эти другие страны в их безумном страхе перед Россией.
Самое страшное для психики всегда было чувство неизвестности. Страх перед Иваном основывался большей частью на том, что никто не знал, чего от него ждать. Один только Яо надеялся на то, что со временем Россия придет в себя и ему станет легче.

***

Чем больше проходило времени, тем дальше отдалялось его прошлое. Многие вещи со временем стерлись из памяти, и то пережитое, что принесло в жизнь Ивана Брагинского столько проблем, казалось полузабым детским сном.
Черты и особенности, мешающие жить, он начал считать своими индивидуальными качествами, а не последствием травмы. Проблемы экономики и культуры - своей личной заслугой, недостаточным трудолюбием. Казалось бы, раны на поверхности его тела зажили, оставив бледные шрамы на чувствительной коже. Но только все было не так: раны переместились вглубь, спрятались далеко и начали загнивать, отравляя душу
России и его покалеченный разум.

***

-Яо, ты причиняешь мне столько боли... Как ты при этом заставил меня себя любить?..
Россия вот уже битый час метался по кровати. Все тело горело, ему жизненно необходимо было почувствовать Яо близко. Прижаться, обнять, касаться его везде, где он только разрешит...
Но Китай нигде бы не разрешил ему.
Россия перекатился на спину, чувство влюбленности в соседнюю страну не давало ему даже ровно дышать.
-Что со мной такое?.. Яо, Яо, если бы ты позволил мне захватить тебя...
Брагинский не знал другой любви. Если он любит Китай, то он должен им завладеть. Но что делать дальше? Даже если он получит желанный Китай себе, что делать дальше?
Как себя вести, если они окажутся с ним в одной постели?
Есть желание оказаться, но нет знаний, как поступить потом...
Ваня вспомнил, как Яо облизывается, если ест что-то очень вкусное. У него такой милый и нежный язык. Им он наверняка делает что-то очень приятное Корее-куну...
Парень представил этот процесс и невольно оказался на месте Кореи. В последнее время, у него в голове появлялись совсем не детские мысли...
Никто еще не ласкал его там так, а что, если...
В воображении Ивана Яо медленно целовал его живот, затем опускался ниже, и...
Рука России невольно опустилась в штаны.
-Не делай это! - Голос зазвучал в его голове так неожиданно, что Брагинский чуть не подскочил на кровати.
Он резко выдернул руку из штанов, прислушиваясь к ускорившемуся ритму сердца и широко открыв глаза.
-Не делай эти грязные вещи, это омерзительно. - Продолжил голос. Россия так запутался в своих галлюцинациях, что уже не знал наверняка, Саша это говорит или еще кто-то. За последнее время он насчитал минимум пять личностей в его голове, говорящих совершенно разные вещи.
-Да... Пожалуй... - Русский перевернулся на живот, уткнувшись лицом в подушку. Желание пропало само собой.
-Неужели, ты бы хотел, чтобы твой любимый Яо делал эти ужасные вещи?
-Нет... - Всхлипнул Россия. - Не хотел бы.
-И ты никогда этого не стал бы делать, верно?
Россию ужасно затошнило, он побледнел и сильнее вжался в кровать.
-Нет, это невозможно, это просто невозможно....
Он почувствовал дикое отвращение к себе. Как он мог подумать о таком? Заниматься сексом с кем-то, это же так ужасно... А делать это ртом - невозможно по определению.
Вот так, даже простые и невинные фантазии оборачивались для России настоящим адом.
Он старался делать вид, что не зависим от прошлого, однако прошлое не хотело ему подчиняться.
-Я свободен. - Сказал однажды Россия сам себе. - Я больше никогда не упаду на колени.
Но стоило закрыть глаза, уйти в свой мир - как снова море крови плескалось перед ним.

***

От Яо Иван получал очень много подарков. С Китаем неплохо шла торговля и России льстило, что Яо разрешал это, несмотря на то, что не доверял никому, кто выходил за пределы его личных границ.
В один из таких дней, когда Ваня разглядывал очередную милую вещичку из Китая, он решил поблагодарить Яо за это и уделить ему внимание. Не важно, что он собирался оставить Яо ради его же блага. Он может сделать это и позже...

Яо открыл Ване дверь и застыл от неожиданности.
-Что ты здесь делаешь, Брагинский?
Парню сильно резануло слух обращение по фамилии, однако он незатейливо продолжил:
-Я пришел навестить своего хорошего друга, то есть, тебя, Яо... кун! - Россия произнес имя Китая по-обыкновению, игриво.
-В каком смысле, навестить? - Не понял Яо. - Мы ведь с тобой договорились, что больше не будем общаться...
Россия глупо заморгал.
-Когда решили? Я не понимаю...
-Когда, ару, в последнем нашем разговоре про это. Про то, что все плохо и нам больше не стоит дружить.
В груди у Ивана вдруг стало очень холодно.
-Но... Как же?.. - Растерянно ответил он. - Ведь такого разговора никогда не было!

Чтобы убить своего врага нужно не много - всего-лишь покончить с собой©

(Прим.авт.: прошу прощения, что в фанфике столько много насилия, просто так надо. А еще это было написано в ответ на те статьи, в которых доказывают, как нам повезло, что нас захватили монголы и сколько пользы это принесло. Когда славянских людей сжигали, рубили и насиловали, вас еще не было. А вот Ваня был - и испытал все прелести полезного детства на себе.)

***
-Не надо думать, что все, что я приношу: это вред. Возьми. - Тар-Тар кинул в руки Вани небольшое яблоко. - Завтра на рассвете идем в поле, я научу тебя стрелять из лука.
-Стрелять из лука?.. - Тихонько переспросил Ванечка.
-Да, я же сказал. Я заметил, что ты лакомый кусочек не только для меня. Слишком многие пытались на тебя позариться, да и не раз нападали, пока я не стал твоим хозяином. Надо научить тебя хоть каким-то навыкам самообороны.
Руссия опустил светлые глазки к полу: на него и правда нападали очень многие, не только Монгольская Империя и Орда. Он никогда не понимал, почему, и только став старше осознал, что все было от того, что он был слишком нежный, слишком слабый, слишком маленький.
Что мог сделать против них ласковый мальчик, который только и хотел, что со всеми дружить?..

Ванечка еще никогда не держал такую штуку в руках. Он совсем ещё не умел защищаться, а зерно лютой ненависти, родившееся из боли и влекущее за собой создание его второй личности, еще только-только начинало прорастать.
-Видишь? Вот так надо его держать. Будешь стрелять, целься куда-нибудь подальше. Вон туда, например. Только крепче держи, у тебя он весь в руках трясется.
Московия попытался сжать лук крепче в своих маленьких ручках, но оружие было очень тугим, тяжелым и неудобным.
"Куда проще закидывать недругов камнями" - подумал Ваня. В те годы он был еще совсем чист, а позже научится ненавидеть себя за это: за маленькое тело, за слабость, за один факт, что когда-то ему довелось быть ребенком. Это будет одной из причин, по которой "Внутренний ребенок" России никогда не сможет вырасти.

Ему так понравилось учиться стрелять! Это было тяжело, но очень увлекательно. Ваня даже стал чувствовать себя более защищенным, а также и способным к росту в будущем.
Наивный по определению, Руссия решил, что его положение не так уж и плохо: Орда в те дни вел себя почти как его папа.
Кто знает, может он и был его папой. Ваня этого не знал.
Но за все в жизни надо платить. Только боль достается нам бесплатно. Это Московия понял уже много позже.

***
-Ну же, давай, благодари. Я посвятил тебе свое время и свои силы, не будь бессовестным ребенком. - Рычащим голосом бормотал Орда, вбиваясь своим членом мальчику в рот.
Орган был липким и горячим, от него очень неприятно пахло, со временем Иван возненавидел телесные запахи, они на самом деле вызывали у него отвращение, особенно если были так же сильны, как эти.
Ребенок пытался отстраниться, но мужчина еще больше притягивал его к себе, больно сжимая его волосы.
Лицо Орды исказила гримаса удовольствия: славянские волосы Руссии были такими нежными, такими светлыми, весь он был столь непорочным, что его хотелось до скрипоты на зубах.
Орда жадно провел грязной рукой по волосам Московии и резко прижал его за голову к себе еще, чтобы глубже войти.
Из глаз будущего России потекли слезы. Все в горле у него сильно болело, ему было стыдно и страшно. Ваня прикрыл глаза, надеясь, что скоро все закончится, пытаясь подавить рвотный рефлекс, который, безусловно, был, но причинял только боль. Ему даже хотелось бы вырвать на насильника, но только вот было нечем.
Несколько раз мальчишке становилось так плохо, что он инстинктивно пытался вырваться, за что Орда очень больно ударял его головой о стену или сильно дергал за волосы. Затем все начиналось снова, и потому такие жалкие попытки лучше было оставить при себе.
Золотой Орда кончил, и отпустил мальчишку. Ваня упал на колени, уперевшись руками в пол, и сплюнул сперму. Его ужасно тошнило, от чего на пол все время текли его слюни, и, пытаясь отдышаться, Руссия коснулся лбом холодного пола и весь перепачкался.
Все, что ему тогда хотелось: уйти к маме. Чтобы она позаботилась о нем, помыла и любила его бесконечно. Но только Руссии нельзя было мечтать о таком, ведь это он должен был спасти маму. Он должен быть сильным.
-Я приду за тобой завтра. Сегодня можешь идти домой. А пока лучше поешь, а то сил не будет. - Мужчина махнул рукой, указывая на тарелку с едой, стощую на полу.
Когда Тар-Тар ушел, Ваня присел рядом с тарелкой и принялся есть. Грязный, изничтоженный, он вел себя так, словно бы только что гонял с соседскими ребятами в футбол, а теперь просто изрядно проголодался.
Ребенок знал, что ему надо есть, хотя его и преследовала мучительная тошнота. Она больше уже не пройдет: Россия будет испытывать ее годами, делая вид, что иногда у него бывают проблемы с желудком.
Внезапно, Руссия заметил какое-то шевеление. Из щели в стене к нему вылезла маленькая мышка.
-Мышка пришла! - Как ни в чем не бывало, обрадовался Ваня. - Хочешь поиграть со мной?
Мальчик улыбнулся и протянул мышке свою ручку. Зверек проигнорировал этот жест, схватил крошки еды, лежащие возле Ваниной тарелки, и был таков.
-Ну ладно, в другой раз.. - Немного раздасадованно произнес Брагинский. Он растянулся на полу и принялся играть сам с собой: непринужденно и не жалея себя, наивно полагая, что его детство точно такое же, как у всех.

***

Иван тяжело вздохнул и щелкнул пальцами по стакану, от чего тот слегка отъехал в сторону.
Сегодня ему всю ночь снился один и тот же сон. Сон о том, как он сражался с самим собой.
Это было по-настоящему тяжело и больно, и вся сложность была в том, что чем сильнее он бил противника – тем больше ран становилось у него самого.
Но, в конце концов, сон ведь кончился вполне себе хорошо – он все-таки убил врага.
Правда, для этого ему пришлось умереть самому, но разве это имело когда-нибудь значение?..
Иногда ему самому казалось, что так для всех будет лучше.
Брагинский не хотел знать, что творится у него в голове. И почему ему снятся такие сны.
Потому что ответ был на поверхности.
Он был, есть и остается ненормальным, неизлечимо больным, с поехавшей крышей или как там еще любили выражаться…
И что самое обидное – он один был таким.
Это и сводило с ума больше всего.
«Почему именно я?» - постоянно крутилось у него в голове, словно бесконечная шарманка. Как в любимых голливудских фильмах Америки. 
В них главные герои часто задавали этот вопрос. Но в результате оказывались такими же. Особенными и здоровыми.
Но что говорить о них, ведь он никогда и не был главным героем, верно?
Внезапно, словно в напоминание о том, что он в этом мире не один, в дверь постучали.
Не задавая ненужных вопросов, вроде «кто там?», Россия молча открыл дверь и улыбнулся гостю.
-Здравствуй. – Почти по-японски вежливо произнес Корея.
-Добро пожаловать~ - Привычно миролюбиво ответил Иван.
Все верно: эти сны появились с тех пор, как напряжение в отношениях с Яо дошло до предела. Они ругались, мирись, ругались, потом опять мирились... Яо высказал России о том, что его поведение весьма странное и что ему не нужна вся эта Ванина ревность и проблемы, когда неприятностей хватает и в отношениях с Кореей.
Семья Китая тоже не осталась в стороне: один за другим, к Брагинскому приходили азиаты и упрекали его в плохом поведении и вредительстве. "Ты отвратительно себя ведешь, ты очень злой", "Оставь Яо, с тобой его жизнь стала кошмаром" и многое, многое другое.
Россия не был удивлен, что к нему наведался и Ён Су. Он приходил уже не в первый раз, убежденный, что имеет право лезть в чужие отношения. Это бесило больше всего.
-Как дела у Китай-куна? - Поинтересовался Брагинский.
-А ты не знаешь? Ах да. Точно. Ты ведь не общаешься с ним так хорошо, как я...
Россия нахмурился. Он знал, что все, о чем говорит Ён, будет сказано специально. Корея боялся сказать в лицо Ивану все, что он думает, а вот играть на чувствах он умел просто отлично.
-Пожалуй. - Кивнул Россия. - Но мы достаточно близки.
-Ты никогда не станешь ему так же близок, как я, ведь мы вместе всю жизнь... - Как бы между делом продолжил Корея. - У меня нет никого ближе, чем Яо, а у Яо нет никого ближе, чем я... В этом огромном мире, наполненном злом, только мы есть друг у друга, и так будет всегда.
"Не ранься, глупое, просто не реагируй" - Говорил Россия своему сердцу, которое оставалось очень ранимым даже несмотря на то, что выпадало, несмотря на то, что генерал Мороз мог заморозить его чувства и спрятать Россию под своей защитой в огромной холодной пустыне.
-Я знаю. - Улыбнулся Ваня. Он смотрел Корее прямо в глаза, открыто, честно и без страха. Как смотрел бы, если бы ему стреляли в лоб.
-Тебе нужно уйти из нашей семьи. Яо постоянно плачет, и все из-за тебя, я уверен. Ты очень много боли ему причиняешь. Если бы не ты...
-Скажи пожалуйста, Корея-кун, а кто ты такой, чтобы лезть в мои отношения с Яо-куном? - Ответил Иван, улыбаясь. Злость поднялась в нем удушливой волной.
-Я тот, кто знает его лучше всех. - Фырунул Ён.

***

Много боли тогда пришлось перетерпеть России. Он никогда не любил, когда к нему лезли: в душу, в его тайны, чувства. А когда лезли не в свое дело, его это еще и ужасно бесило.
Но сны говорили еще и о том, что Корея, пожалуй, был прав.
Брагинский злился на азиатов за то, что они вмешиваются в чужие дела, злился, что ему всю жизнь приходится быть чудовищем, портящим жизнь всем, кого он только знал, и все эти страны, что причиняли ему столько боли, каждый раз являлись жертвами.
Но с другой стороны он понимал, что с ним никто не может быть в безопасности, не может быть счастлив. Его жуткое "я", которое он назвал "Александр" могло причинить другим очень много вреда. Ваня не понимал, как его контролировать, зачем он нужен и видел, что Яо не верит ему: в то, что это не он, что у него пропадает память и что он ничего не может сделать с этим чудовищем.
Александр стал отдельной личностью, более того, он всегда был ею: выходил на связь лишь, когда сам хотел, не высказывал своих чувств, не приходил по одному Ваниному желанию. Зато, если жизнь доводила Россию до точки кипения, он появлялся тут как тут. И остановить его было невозможно.
Главной причиной все так же оставался тот самый мальчик, которого Россия видел во сне: это был затравленный искалеченный ребенок, который боялся всего на свете, постоянно плакал, был страшно уязвим и не мог излечиться.
Как только Александр чувствовал, что негатив извне может ранить этого ребенка, он завладевал телом России или влиял на него так сильно, что Брагинский становился сам не свой. Эта проблема была неразрешимой, и, как бы Иван ни старался, стать нормальным и прекратить все это у него не получалось.
Ему еще не раз снились подобные сны, приходили видения, и Россия изо всех сил старался скрыть ото всех этого странного ребенка, его чувства, его повышенную ранимость. Все внутри, от малейших воздействий травмировалось и кровоточило, а парень продолжал улыбаться, будто от этого зависела его жизнь.
Однажды ему довелось пережить страшные зверства, и это отпечаталось на его психике и восприятии мира. Но Иван посчитал лучшим врать себе, врать другим и делать вид, что он такой же, как все.
В какой-то момент он справился с собой. Сидя в одиночестве долгими ночами, напиваясь в хлам, чтобы пережить боль ран из прошлого, боль неразделенной любви, боль разлуки с Яо, он вслушивался в завывания ветра за окном и знал: вот его судьба. Этот холод, эта зияющая пустота кругом, ветер и снег. Все вокруг него замерзнет и он останется один.
Его потерянность, оторванность от реального мира, его одиночество было столь леденящим душу, что даже находиться рядом с ним было холодно.
-Холод это хорошо. Останься в вечной зиме. Я дам тебе это, я построю ледяной замок, откуда мы никогда не уйдем. - Мужчина в темном одеянии протянул руку и раскрыл ладонь. На ней, кружась в волшебном вальсе, появились блестящие снежинки. Снежинки превращались в капли, затем в осколки и вот вокруг России образовалась огромная ледяная стена.
Александр был готов жить в холоде вечно.
-Я знаю, ты прав. - Смирился Россия. Я больше ничего не хочу. Я сдался. Но я не могу уйти и бросить его просто так...
-Это еще почему?
-Сначала я должен ему признаться...
Россия зажмурился, пытаясь оттолкнуть от себя чувства любви к Яо.
Он был готов сделать это. Время пришло. Но перед этим ему еще нужно будет услышать еще и чужое признание...

Примечание автора: эта часть задумывалась как отдельный фанфик под названием "убить себя" очень много лет назад. Но он так и не был написан. Сейчас я решил включить его в фанфик "Жертва".
Кроме того, персонаж, участвующий в сюжете (вторая личность России) был придуман мной, и назван именем Александр, однако, 2рРоссия имеет такое же описание и имя, поэтому я, скорее всего, включу его в список действующих персонажей, хотя это довольно мистическое совпадение :/

***
Убей себя, убей меня
Ты не изменишь ничего
У этой сказки нет конца
Ты не изменишь ничего ©

Россия зашел домой и почувствовал, что стало как-то холодно. Печка, что ли, не греет?
Было уже довольно темно, и мебель создавала немного жуткое впечатление, словно это были замершие чудовища.
Ивану послышался странный шорох, доносящийся из его комнаты. Он прислушался и, напрягшись, отправился прямиком туда.
Почему-то сильно болела голова. В ней было что-то не так.
Брагинский нахмурился. Одним из его самых больших страхов был страх сойти с ума. Как только он чувствовал, что что-то не в порядке, тут же ожидал появления галлюцинаций или голосов.
Но голосов не было. Его разум был абсолютно чист, что напрягало его еще больше.
Зайдя в комнату, Россия понял, что он здесь не один.
-Кто здесь? - Произнес он в темноту.
Раздался всхлип.
-Я же знаю, что ты здесь. Ответь мне.
Никто не отвечал. Россия начал злиться. Но когда его глаза привыкли к темноте, на смену злости пришло страшное удивление.
Перед ним, прямо напротив стены, стоял маленький мальчик. Он жался к стене так, будто бы его собирались съесть, и прижимал к груди худенькие ручки.
Россия помнил эту разорванную одежду. Ее порвал Орда во время бушующей страсти, когда Ванечка пытался оставаться одетым, а мужчина насильно срывал эти старые тряпки с беспомощного маленького тела.
Иван любил детей. И, может быть, видя такого ребенка он обязательно бы захотел его спасти и приласкать.
Но Брагинский понимал, что перед ним стоит он сам, из прошлого. Неизвестно, как, неизвестно, откуда. Но это был он. Его, все еще голубые, глаза, его синяки на лице и по телу, его ноющая раненая шея, искалеченная душа...
Кто бы мог подумать, что он выглядел когда-то так жалко.
В душе России проснулось отвращение к самому себе. Он не мог жалеть этого мальчика.
-Здравствуй, Ваня... - Неловко начал он. - Почему ты так дрожишь? Чего ты боишься?
Мужчина резко шагнул к мальчику и тот в ужасе шарахнулся от него.
-Эй, послушай... Я ничего с тобой не сделаю. - Иван почувствовал, как боль и страх медленным ядом расползается в груди. Он ощущал все, что ощущал этот маленький ребенок. - Я это ты. Только взрослый. Я не причиню тебе вреда.
-Взрослые всегда причиняют вред... Пожалуйста, не подходите... Не надо. - Нежным высоким голосом ответил мальчик.
Россия вздохнул. Он начал понимать, что именно мешает ему жить вот уже несколько столетий.
-Послушай, ты должен успокоиться. Снаружи уже все хорошо, там нет Золотой Орды. Там свобода.
После слов "Золотая Орда" ребенок заплакал. Иван заметил, как струйки крови ползут у мальчишки по вискам, как на груди распускается алый цветок, пропитывающий одежду, как кровь течет у него между ножек и собирается в темную лужицу на деревянном полу.
Острая боль кольнула сердце России, продолжая передаваться от загадочного ребенка.
Ваня помнил, сколько крови он тогда потерял. Большая часть населения погибла...
-Я... Послушай... - Брагинский не представлял, что ему делать. Страдания, страх и отчаяние, передающиеся в него от себя из прошлого, очень мешали ему сосредоточиться. Они путали его мысли, причиняли неудобство, от них нужно было избавиться, нужно было, чтобы мальчик прекратил их испытывать! - Что ты хочешь? - Спустя неловкую паузу произнес он.
Россия подошел еще ближе и протянул руку, чтобы погладить малыша, но ребенок тут же разразился громкими рыданиями, закрыл голову руками и, что есть силы, вжался в стену, поскольку бежать из комнаты было некуда.
-Не надо... Пожалуйста. Не надо больше меня бить, я умоляю вас, не трогайте меня, не надо... - Дрожащим голоском отвечал ребенок.
Иван начал постепенно терять терпение.
-Я не собирался тебя бить... Я хотел лишь тебя погладить и... Хочешь, я тебя обниму? - Взрослый мужчина, не думая, подошел совсем близко к ребенку, раскрыв руки для объятий и на этот жест мальчик вскрикнул и разразился совсем уж отчаяным и надрывным плачем.
-Не надо... Не надо... Не надо больше трогать...
Его прошлое я до ненормальности трясло от страха. В голове всплыли воспоминания об ударе кулаком в голову и о жадных мужских руках, трогающих его грудь.
Иван помотал головой. Это нужно было прекратить.
-Все уже давно прошло. Посмотри, я взрослый. Я все пережил. Ну что мне сделать, чтобы ты перестал так бояться и плакать? Это очень мешает жить...
-Я хочу к дяде Яо, он был добрым. - Всхлипывая, ответил мальчик, вытирая глаза грязным рукавом.
-А еще?
-Хочу к сестричкам. К старшей сестричке и млашдей сестричке...
Брагинский сглотнул. В его семье уже давно все не так хорошо, как ему бы хотелось.
-Ванечка, сейчас с сестрами не очень хорошие отношения.
-А дядя Яо?
-Яо-кун не любит тебя, ты ему не нужен. А если ты будешь плакать, я тем более никогда тебя никому не покажу.
-Ванечку любит только хозяин. - Прошептал ребенок и слезы крупным градом вновь полились у него из глаз. - Я хочу, чтобы он перестал меня любить. - Прошлое я закрыл лицо руками, пытаясь прекратить рыдания, но у него ничего не получалось, а худенькие плечики тряслись, словно он стоял на каком-то работающем конвейере.
Душащая боль чуть не свела Россию с ума. Он согнулся пополам, не понимая, как этот маленький ребенок может терпеть ее в таких количествах и выдерживать все это.
Терпение взрослой страны лопнуло. Иван схватил ребенка и с силой впечатал в свою же стену.
-Прекрати, прекрати, пожалуйста, сколько можно! Что мне тебя, холодной водой облить что ли! - Мужчина нахмурился. Мальчик сжался изо всех сил, продолжая надрывно рыдать.
Брагинский отпустил ребенка, даже руки его ослабели от страданий и паники, охватившей мальчика.
-Ну что мне, тебя наказать? - Отдышавшись, произнес он.
Мальчик прекратил плакать и поднял голову. Его глаза были широко раскрыты, а зрачки сузились от ужаса. Он был совсем неадекватный.
-Не надо наказывать. - Заторможенно ответил он, помотав головой. - Нет... Я все, что угодно, сделаю...
Ванечка принялся стягивать с себя одежду, а взрослый Россия закрыл лицо ладонью, чтобы на мгновение отстраниться от этого позора.
-Не смей с ним так разговаривать. - Прервал обоих внезапно появившийся гость.
Иван услышал сзади себя тяжелую поступь сапог и обернулся.
-Ты? - Произнес он с презрением. - Что ты здесь делаешь?
-Охраняю его. - Мрачно ответил мужчина.
Иван знал его. Это был тот самый голос, говорящий с ним с самого детства. Только теперь он впервые видел его вживую.
Мужчина был очень похож на него самого: светлые волосы, высокий рост, бледная кожа. Но глаза его были злыми, с красной радужкой, светящейся в темноте, как и его, сиреневая. Он тоже был пропитан магией, но совсем другой. Одежда же на нем была более качественная, строгая, в темных тонах. На шею был намотан шарфик - точно такой же, как и у него, только красный.
-Что тут происходит? - Иван оказался в полном замешательстве.
-Просто не смей к нему подходить так. Вот и все. Он итак достаточно травмирован.
-Но он мешает мне жить! - разозлился Иван.
-Это ты мешаешь нам жить, ничтожество. Сделаешь к нему хоть шаг и я оторву тебе голову. - Гость был настолько груб и уверен в себе, что взрослому России даже стало страшно.
Он тоже его боялся... Что это за демон такой?..
-Кто ты? - Россия прищурился, пытаясь понять это странное пугающее существо.
Существо оскалилось. Затем, весьма жутко засмеялось.
Оскал этого мужчины в темном одеянии был похож на дьявольский. Глаза смотрели так, будто это был и не человек вовсе. Он даже не моргал.
-А ты еще не понял?!
У Брагинского мурашки пошли по коже. Он, кажется, не особенно хотел знать ответ.
-Эй, Ваня?.. - Услышал он внезапно знакомый голос. Кто-то зашел в его дом, и этим кем-то определенно был...
-Яо! Не надо! Не заходи сюда... - Отчаянно закричал Иван.
-Что случилось?! - Яо упрямо шел в сторону комнаты, где происходил вес этот ужас.
-Яо не один. - Спокойным низким голосом заметил его темный двойник. - Он привел к тебе в гости всю семью.
Двойник был прав: обернувшись, Ваня увидел, что они все стоят возле его комнаты, а Яо находится в самом дверном проеме - безоружный и такой беззащитный.
-Я убью их всех. Ты не сможешь мне помешать. - Голос был невероятно спокоен, и невероятно жесток.
-ЯО, БЕГИ! - Россия подбежал к азиату и принялся выталкивать его из комнаты, подгоняя заодно всех его пришедших родственников.
-Ваня, кто это?! - В ужасе, Китай смотрел на мужчину, стоящего сзади Ивана. - У него меч!
-Беги, я сам с ним справлюсь, пожалуйста! - настоящий Россия заметил, что и у него теперь есть меч. Как вовремя!
Мечи скрестились. Двойники отчаянно сражались: темный, чтобы Иван выпустил его для кровавой бойни, и светлый, чтобы не допустить трагедии.
-Ты не помешаешь мне. Не глупи!
-Я тебя ненавижу... - В ярости прошептал Иван, обрушивая новый удар на соперника.
Их силы были равны. Они оба были быстрыми и ловкими, у них было одинаковое оружие.
-Зачем ты это делаешь! Кто ты такой!
Демон не хотел отступать. Россия понимал, что, если проиграет, то выпустит его и тот убьет всех, кого он любит. И всю семью его любимого Яо-куна.
Решение пришло мгновенно. Брагинский вовремя вспомнил о ноже, припрятанным за пазухой.
Быстрым жестом он вынул холодное оружие и воткнул его в грудь своего соперника.
От боли заискрило в глазах.
Россия схватился за больное место: в районе грудной клетки, куда только что ударил красноглазого мужчину.
Дышать стало тяжело. Ваня закашлялся и рот его наполнился кровью. Парень сплюнул ее и посмотрел на свою руку: она вся была залита темной красной жидкостью, а в груди у него болела тяжелая колотая рана.
-Что это?.. - Иван в ужасе перевел взгляд на врага, стоящего напротив него с такой же кровоточащей раной в груди. - Кто ты?...
Демон снова страшно оскалился.
-Какой же ты идиот. - хрипло произнес он, вытирая кровь с губ. - Я - это ты.
Внутри у светлого России все похолодело.
Он сделал шаг назад, не веря чужим словам.
-Нет... - Прошептал он в ужасе, помотав головой. - Ты лжешь мне...
-Я не лгу, ты сам это знаешь. Ты видишь? - Мужчина указал на зеркальную рану, в точности отрающуюся на нем самом. - Теперь ты понимаешь, ЧТО ты должен сделать, чтобы спасти их от меня? Глупец!
"Я это ты. Я это ты" - Крутилось у Вани в голове. Он не хотел в это верить, но ради спасения близких ему нужно было это осознать.
Демон ждал, когда Россия сдастся. Он уже, было, направился к двери, как вдруг Россия схватился за меч и замахнулся им на двойника.
-Теперь понимаю. - Хладнокровно ответил ему Брагинский, воткнув острый меч Александру в самое сердце.
Боль была невыносима - он умирал. Но теперь он был спокоен за близких.
В глазах его, как обычно перед смертью, потемнело и Россия проснулся.

Все куда-то исчезло, растворилось во тьме…
Даже звезды теряются в кронах акаций.
Ты слышишь шепот, все как будто во сне -
Это голоса твоих галлюцинаций.

Люди в белых халатах куда-то спешат.
Карнавал начался, и никто не вернется.
Ты пытаешься встать, но что-то тянет назад.
И из вен жидкость красная медленно льется.©

-Яо... Яо... Яо... - как в бреду шептал Россия, уткнувшись лицом в подушку.
Его щеки горели, сердце быстро колотилось в груди, а дыхание было горячим и сбитым. Не потому, о чем вы сейчас подумали, нет. В любви этой страны не было никакого сексуального подтекста. Несмотря на свою жизнь, Россия был очень невинным. Просто сейчас он испытывал такие сильные чувства, такие переполняющие, что с трудом их выдерживал.
На кровати лежал портрет эмоционального китайца.
Ваня нарисовал его сам, чтобы, не имея возможности видеться с Яо, смотреть и смотреть на него... Каждый день.

-Ты что, всерьез полюбил этого подозрительного азиата? - Заговорил вдруг в голове Брагинского знакомый с детства голос.
-Я? - Испугался Ваня. - Я... Нет, мы только друзья...
-Я думаю, тебе стоит бросить эту идею. Любить очень опасно. Это причинит тебе боль.
-Я и не.. ты что, я ведь не умею любить!
-Правильно, ты можешь любить только меня. Или, в крайнейм случае, лучше люби своих близких родственников.
-Да он уже давно в него влюблен! Только скрывает ото всех. И себе врет. Ну же, признайся. - Произнес уже другой голос, еще более жестокий.
-Нет, это не так... - Голос Ивана стал совсем потерянным. Его глаза забегали от волнения.
-Ты просто слишком слаб, чтобы признать. - Продолжил злой голос. - Ну же, скажи. Я люблю Яо. Я люблю Яо.
-Я... Я... Я не нужен ему... Китай-кун и Корея-кун прекрасная пара, а я их общий друг, вот и все...
-Так слабо сказать? "Я люблю Яо". Ты отвратителен. Теперь это твоя слабость...
-Хватит... Прекратите. - Россия сел на кровати, хватаясь за голову. Чем больше голос повторял эту фразу "Я люблю Яо", тем труднее становилось дышать, тем сильнее хотелось любить.
Любовь прорастала в нем диким цветком, ядовитым плющом, извиваясь и раня внутри все органы, забиваясь в самое сердце, заставляя его кровоточить, при этом сладко сжимаясь от чувственной боли.
Эта любовь была чем-то невероятным. Чем-то, что сам Россия никогда еще в своей жизни не испытывал. Поэтому он сначала и не понял, что это она. Невозможно узнать то, чего у тебя еще ни разу не было.
Чувства Ивана были весьма странными, они заставляли его ноги подкашиваться при виде возлюбленного, дыхание сбиваться, а сердце стучать и чувствовать так сильно, что еще при второй их встрече случилось непредвиденное:

-Эй, Россия! Привет! - Китай привстал на цыпочки и энергично помахал ему рукой. Он подбежал к Ивану и поправил съехавшую одежду.
Яо был так красив в своих традиционных красных одеяниях, что у Вани чуть кровь из носа не пошла.
Он молча пялился на нового друга, не в силах ответить хотя бы слово, лицо его горело, а сердце стучало так сильно и любило так отчаянно, что в один прекрасный момент...
-АЙЯ!!! ЧТО ЭТО! ЧТО ЭТО, ЧТО ЭТО, О НЕТ, КАКОЙ УЖАС, АРУ! - Китай орал во всю глотку, лицо его побледнело, глаза на пол лица: эмоции он порой выражал так открыто, что Ване показалось, бедному недалеко до обморока.
-Ах... П-прости меня, это у меня иногда бывает... Оно выпадает иногда. - Брагинский выглядел ужасно смущенным и взволнованным. Парень наклонился к земле, схватил кроваво-красный орган и воткнул его обратно в дыру, образовавшуюся у него в груди.
Яо молчал и ждал дальнейших объяснений, с ужасом рассматривая сначала жуткую дырищу, затем процесс вставления сердца обратно и зарастания тканей.
-Если я его крепко зашиваю, оно держится лучше, но от сильных эмоций иногда выпадает равно. - Россия засмеялся неловко и глупо, от чего по затылку Яо пошли мурашки.

***
У Вани были свои понятия и свои впечатления о любых вещах. И были они, в виду воспитания, если его можно было таковым назвать, весьма специфическими.
Как только он понял, что очень глубоко и сильно влюблен в Китай, вся его внутренняя составляющая испытала желание отдать себя ему. Это был большой показатель любви.
Свободу нельзя отнять насильно. Ее можно только отдать. Орда и Монголия не понимали этого, пытаясь владеть Россией, отбирая у него все, что тот имел. Но они не смогли забрать его внутреннюю свободу. Она всегда была внутри него, отражаясь в фиалковых глазах.
И это сводило их с ума, заставляя быть еще более грубыми, более властными, более жестокими....
Теперь же, когда Россия сам полюбил кого-то, эта свобода захотела принадлежать другому.
Ваня чувствовал неосознанную зависимость от Яо, от всех его слов, от поступков. Вся нежность, на какую только Брагинский был способен, завязалась тугим узлом у него на сердце, порой не давая даже вдохнуть.
Его любовь была абсолютно бескорыстной, нежной, но при этом душащей и уничтожающей.
Она делала его слабым, очень слабым, впервые за много лет он почувствовал себя страшно уязвимым, будто бы рядом с Яо его панцирь разбивался вдребезги, ледяные оковы, защищающие его столетиями, таяли и растекались прохладной водой и жгучими слезами.
Китай мог протянуть руку и достать его сердце, его душу и внутренности и сделать с ними что угодно. И Иван бы не поднял руки, не оттолкнул, не защитился бы. Любовь сковала его и сделала его таким, каким он был в раннем детстве: беззащитным и несчастным.

***
-Я не знаю, почему так происходит. Просто становишься очень хрупким. Я могу плакать и плакать, это очень жестоко, все внутри разрывается. Не представляю, как мы будем вместе дальше. Его безразличие причиняет слишком много боли.
-Да, я понимаю это... - Отвечал Китаю Ваня. И он правда понимал.
Он жалел Яо и выслушивал все, что тот рассказывал. Сегодня Китай пришел к нему в гости и они лежали на траве, наблюдая за звездами.
-Это слишком для меня. Ощущаю себя хрупкой вазой и ненавижу себя за это.
-Не нужно себя ненавидеть. - Россия осторожно погладил Яо по волосам. - Мы с тобой так похожи. Я знаю эти чувства. Но в тебе они выглядят прекрасно...
Яо удивленно посмотрел на Брагинского.
-Знаешь, правда? Ах да, ведь у тебя тоже наверно есть любимый человек, ару?
-А, д-да! Конечно есть. - Россия отвел глаза в сторону.
-Тогда понятно... Тяжело тебе с ним?
-Любовь это всегда тяжело. - Вздохнул Ваня. - С моими сестрами то же самое...
-Знаешь... - Начал китаец. - Иногда я думаю, что это нужно закончить.
-Почему?
-Просто... Мудрость такова, что если любишь, иногда лучше отпустить. Особенно, если ты вредишь тому, кого любишь...
Россия аж привстал с земли.
-Нет! Все не так!
Яо опешил.
-То есть?!
-Не это значит любовь! - Вдохновенно заявил Россия. - Любить значит не отпускать, никогда-никогда! Что бы ни случилось, как бы ни было трудно, что бы вы ни говорили друг другу, когда любишь, надо вцепиться и держать изо всех сил, и никогда не уйти, никогда не бросить, чтобы весь белый свет никогда не мог разлучить вас...
Яо опустил глаза, затем грустно улыбнулся.
-Ты такой молодой, ару. Такой наивный. Но ты, пожалуй, прав ару.
-Когда можешь оставить того, кого ты любишь, грошь цена твоей любви... - Закончил Иван.
Китай вздохнул.
Ребята немного помолчали. Затем, Ваня продолжил:
-А вообще, мне кажется, что самое главное в жизни - быть сильным.
-А мне кажется, быть любимым. - Грустно заметил Китай.
Никто из них не понимал, что они говорят об одном и том же...

***
-Ваня, ару... Покажи мне... Это... - Парень несмело перевел взгляд с лица Ивана на его грудную клетку.
России стало немного не по себе. Но он не был против, ведь он умел доверять другим гораздо больше остальных стран.
Блондин медленно расстегнул рубашку, поправив шарф, и обнажил бледную грудную клетку.
Яо привстал, сел поближе к другу и уставился на шов, сделанный толстыми нитками, в форме квадрата на левой части груди.
Грубые стежки проходили сквозь ткани и выходили наружу, словно бы Ваня был Франкенштейном. Кожа, в местах проникновения ниток, была припухшей и воспаленной, кое-где дырки были подсохшие и в этих местах кожа потрескалась.
Разглядывая чудовищную картину, Китай испытал отвращение и жалость. Это было очень легко заметить по его лицу, Ване это не понравилось и он быстро застегнул рубашку обратно.
-Как это... Возможно... Ару. - Не веря своим глазам, прошептал Яо.
-Сам удивляюсь. Иногда это удобно.
-Удобно?! Как оно там держится, ару? Как оно выпадает оттуда? Там ведь кости, ару... Это же тело, ару! Почему так?
Россия улыбнулся.
-Однажды мне пришлось его вырвать. Я расковырял себе всю грудь, а кости сломал. И вынул его. Таким образом можно справляться с различными... Неприятностями.
-И ты так спокойно об этом говоришь,ару?! Как ты живешь после этого...
-Я ведь бессмертный, как и ты, Яо-кун. Я не человек и тело мое не человеческое. Просто оно уже не заживет. Приходится приспосабливаться.

Он умел приспособиться. Россия вообще был способен приспособляться где и как угодно. Он действительно был живучим, словно олицетворял собой чистую выносливость.
Но от этого ему не становилось легче. Его сердце страдало, кровоточило и причиняло очень много боли в те моменты, когда Россия, вместо своего искалеченного сердца, жалел Яо, говорящего ему о Корее. Каждый раз это была маленькая смерть. Но ни одна его мышца лица не дрогнула, и заботливость не уменьшалась в нем, поскольку прежде всего он жалел не себя, а любимого Яо.

***
"У вас нет будущего. Он не любит тебя. Если ты и станешь ему очень дорог, ты навсегда останешься вторым. Как ты собираешься прожить так всю жизнь?" - Говорил Россия сам себе.
Он медленно подошел к зеркалу и посмотрел на свое отражение: перед ним стоял подросший молодой парень, в летней рубахе и зимнем шарфе.
Иван медленно стянул шарф, обнажая уязвимую шею: бледными линиями ее окольцовывали старые шрамы. Была ночь, свет падал тусклый, но белесые полосы были отлично заметны на нежной коже.
-Ты уродлив, Россия. - Снова сказал он сам себе. - Ты так уродлив... Как тебе не стыдно желать, чтобы кто-то любил тебя и твое уродство...

***
Ваня разговаривал так не только с Китаем. С Кореей дело обстояло абсолютно так же.
Ён перестал так плохо относиться к Брагинскому, поскольку он был слишком неэгоистичен и умел выслушать и поддержать лучше любого близкого друга.
-Не плачь, Корея-кун... - Россия Протянул парню платочек. - Ведь Яо-кун тебя очень любит.
-Я знаю, знаю, просто... Он... Всегда так было. Всегда он обвинял меня в чем-то, но никогда не смотрел на себя со стороны. Сколько боли он сам причиняет. Яо не замечает страданий других людей.
-Да. - Кивнул вдруг Ваня. - Не всегда замечает. Тебе очень больно от этого?
Корея кивнул, разразившись еще большими рыданиями.
-Я с тобой. Если понадобится, я поддержу тебя, не думай, что ты один.

Россия искренне хотел поддерживать и того и другого. Единственным, кого он поддерживать не собирался никогда, был он сам.

***
Яо очень доверял Ивану. Он разрешал ему читать их с Кореей любовные письма, его собственные записи о любовных страданиях, и Ваня читал. Каждый раз, каждую запись, иногда прерываясь, когда слезы застилали ему глаза и буквы расплывались на листе.
Когда боль становилась слишком невыносимой, Россия делал паузу, клал свою голову на руки и плакал, пока желание узнать Яо больше не становилось превыше его страданий.

***

Россия плохо помнил, как именно так произошло. Но в один из дней Корея выдал себя: он показал Ивану, что знает о его любви.
-Ты очень любишь своего брата...
-А Иван-сан? Кого любит Иван-сан?
Брагинский не любил, когда ему лезли в душу. Он был крайне замкнутым и прятал все тайны глубоко внутри, не позволяя никому касаться их. Особенно, если он был таким уязвимым в них.
-Я... - щеки России запылали, а глаза забегали: врать он никогда не умел.
-Вы хотите отнять его у меня? - Ён склонил голову набок.
-Нет, я..
-Если вы хотите, я вам уступлю.
-О чем ты, я никогда бы не стал...
Корея молчал. Он выяснил все, что хотел.
Россия почувствовал себя уничтоженным. Если только Китай узнает, он возненавидит его. Он не должен знать его тайны. Никто не должен их знать.
-Только.... Не говори Яо, пожалуйста. Пожалуйста...
***
Чем больше боли копилось в его, и без того, натерпевшемся сердце, тем сильнее становилась внутри его личность, уничтожившая Орду. Так происходило всегда.
В тот момент, когда боль была невыносимой, барьер ломался и личность выходила наружу.
Это происходило и с Китаем.
В какой-то прекрасный момент боли от неразделенной любви стало настолько много, что Зверь возжелал занять тело Брагинского. И, хотя сознание Ивана было гораздо сильнее, не позволяя тому править собой, справиться с разъяренным чудовищем он мог далеко не всегда.

-ТЫ НИЧТОЖНЫЙ ЭГОИСТ. СКОЛЬКО МОЖНО ЗАСТАВЛЯТЬ МЕНЯ ЭТО ЧУВСТВОВАТЬ?! - После окончания каждого предложения Россия со всей своей силы ударял здоровой железной трубой по мебели и стенам дома Яо, от чего его мебель и дом рушились как карточный домик.
-ИЛИ ЖЕ Я ПРОСТО УБЬЮ ТЕБЯ И ВСЕ ЗАКОНЧИТСЯ. ТОЧНО! - Россия восхитился собственной мысли. - Я ПРОСТО УНИЧТОЖУ ТЕБЯ! НУ ЖЕ, ЯО, ВЫХОДИ! - Брагинский засмеялся жутким голосом и улыбнулся абсолютно неадекватной улыбкой.
Его глаза были пусты. Зрачки сузились, радужка потемнела, словно налилась красной кровью, и по всему виду России можно было сказать, что это был не Ваня. Кто-то сумасшедший, сдвинутый, злой, абсолютно чужой и точно не Ваня.
Яо сидел взаперти и ждал, пока Брагинский уйдет. Как бы ему не было его жалко, умирать Яо не собирался.
Когда вся посуда была побита, а мебель разломана, Зверь покинул чужое тело, поскольку Иван слишком устал.
Он пару раз моргнул и глаза его снова стали прежними.
В страхе, он огляделся по сторонам, посмотрел на трубу, крепко сжатую в руке и убежал.
Это было единственным, что он мог делать во всех подобных случаях.

Запыхавшись, Россия влетел в свой дом и эмоции покинули его. Он ощущал себя убитым, растерзанным существом, которому осталось издать последний вздох.
Обессиленный, парень опустился на колени, словно безвольная тряпка.
-Я больше не могу... Что мне делать... - Ваня лег на пол и уткнулся лицом в колени. - Мама... Что мне делать, мама?..

Никто не знал точно, что делать.
И никто не знал, что произойдет потом.
А потом (и нет, у вас не дежавю) вернулся Торис.

-Подойди ко мне. - Грубый на вид мужчина поманил пальцем худощавого светловолосого паренька, стоявшего в сторонке. Лицо его было бледным, глаза пустыми и со стороны казалось, что они ничего не выражают.
Парень послушно подошел, немного пошатываясь на худых ослабевших ногах.
Он был почти без одежды и Орда заметил, что у парнишки уже как-то нездорово торчат ребра.
-Ты стал еще более хрупким, чем раньше. Мне нравится.
Ваня ничего не сказал. Он был абсолютно индифферентен ко всему происходящему и напоминал собой безжизненную куклу.
-Поцелуй меня. - Приказал ему Тар-Тар.
-Где? - Все так же флегматично ответил Ваня.
-Ты сам знаешь, где.
Маленький Московия не успел даже вдохнуть.
Воздух вдруг закончился и он упал на пол.
-Ты что, щенок, играться вздумал? - Вопль хозяина и удар тяжелой рукой по носу заставил мальчишку прийти в себя.
Он чувствовал, как неприятно саднит в носу и как из него хлещет теплая жидкость, но был не в силах даже до конца открыть глаза.
-А ну поднимайся! - Зарычал Орда.
-Я не могу.
-Чего не можешь?
-Двигаться не могу.
-Ты шутишь надо мной?
Руссия чувствовал, что руки, тело, ноги - больше совсем не слушаются его. Сколько бы усилий он ни прикладывал, они больше не шевелились.
Наверно, он умирает.
"Ну наконец-то" - подумалось Ване.

-Эй, отец, что за игрушку ты мне подарил. Она сломалась. Что мне теперь делать?!
-Дай, я сам посмотрю, придурок.
-Эй, ты сейчас схлопочешь, старик!
С трудом, Брагинский разлепил глаза. Голоса были ему знакомы.
Темный силуэт наклонился к нему и он заметил свисающую с плеча черную косу.
Это был Монгольская Империя.
А значит, он был все еще жив.
-Сколько времени ты уже не ешь? - Спросил Монголия.
-Четырнадцать. -Тихо ответил мальчишка.
-Часов?
-Дней.

Монголия грубо ругнулся.
-Ты его прибить решил?!
-Его проблемы! Хочет жрать - пусть жрёт.
-И что он будет жрать?!

А Россия и не хотел. Последние годы он ел так плохо и так мало, что со временем перестал понимать, хочет ли он вообще есть и от чего ему так плохо. Он просто чувствовал, как постепенно угасает и совсем перестает чего-либо хотеть.

***
-Эй, Иван, ты чего? - Китай прервал ход мыслей России и помахал ладонью перед его глазами. - С тобой все в порядке? А то я говорю тут, говорю, а ты никак не реагируешь и лицо у тебя не меняется, ару...
-Да, я просто задумался о всякой ерунде. - Соврал Брагинский и мягко улыбнулся Яо. - Спасибо тебе за еду, Китай-кун. Мне так приятно, что ты меня кормишь. Серьезно, я это очень ценю.
-Да не за что, вот только ты же совсем ничего не съел, ару!
-Я уже больше не могу, честно...
-Айя... - Раздасадованно вздохнул китаец. - Негоже это, ты так быстро растёшь и даже больше меня стал, а ешь так мало.
-Но я не привык есть так много, как вы...
-Да разве здесь много, ару! Я готов съесть все, что стоит на столе и то, вряд ли наемся.
Яо не понимал, почему Россия так плохо питался. Если Китай уговаривал его съесть побольше, у Вани сразу начинал болеть живот и ему становилось плохо. И как при этом он ухитрился вырасти таким большим и сильным, оставалось загадкой.
При том, Брагинский все равно продолжал расти и расти, и вот уже Яо требовалось вставать на цыпочки для того, чтобы обнять своего Ру-Ру за шею или погладить его по голове.
Постепенно, из нескладного подростка Россия превращался в статного красивого юношу, который пытался быть вежливым и спокойным в то время, как на душе у него было совсем не спокойно и очень тяжело.

***
Яо нравилось заботиться об Иване, учить его и оберегать. Он относился к нему почти как к своему ребенку, молодому, неопытному и очень одинокому.
С каждым визитом в Русское Государство или при встрече с Брагинским в Китае , он все больше приручал нового друга своим теплым отношением.
Россия, как бы он себя ни чувствовал, готов был нестись со всех ног туда, где его нежно погладят по волосам, назовут Ванечкой и тепло улыбнутся.
В душе у Вани было темно, а на сердце расцветали подсолнухи.
Он полюбил все в Яо: его необычную внешность, разрез глаз, желтоватый цвет кожи, его голос, порой режущий слух, его смех - такой чудесный, его смелость, мудрость, доброту.
Ваня был готов отдать все, что угодно, только бы оставаться с Китаем подольше.
Для Яо этот опыт тоже был невероятным: до встречи с Иваном, он чувствовал себя запылившейся старой мебелью, стоящей в углу под покрывалом за ненадобностью. Россия принес саму Жизнь в его дом. Он был таким молодым, таким энергичным, смелым, темпераментным. Китай будто бы вдыхал свежий воздух, встречаясь с ним.
-Давай танцевать! - Говорил Россия, хватая Яо за руки и кружа его в радостном вихре.
-Я... Я не умею.. И давно не танцевал, ару. Мне бы кости поразмять...
Но Ване было все равно. Он уверенно двигался с возлюбленным под торжественную прекрасную музыку, улыбался ему, как только он умел - от всего сердца, искренне. Радовался и смеялся, заставляя Китай смеяться вместе с ним.
-Айя.. Иван... Я устал, ару. - Шумно выдохнул китаец, присаживаясь на пол.
-Но ведь было весело, хехе~ - Брагинский сел рядом, раскрасневшийся и очень довольный.
-Когда ты перестаешь стесняться, ты так здорово двигаешься, ару. Ты умеешь танцевать...
-Я просто очень это люблю. - Пожал плечами Иван.
-А почему ты стесняешься? Иногда ты такой зажатый, ару.
-Я не очень люблю свое тело.
-Ты такой хороший. - Яо улыбнулся и погладил Россию по голове. - Такой живой.
-Я уже давно не живой.. - Улыбнулся Россия в ответ.
-В каком смысле?..
-Во всех.

***
Их счастье продолжалось недолго. Чем чаще видишь человека, тем больше узнаешь о нем нового, в том числе и плохого.
Яо стал приглашать Брагинского к себе в дом. Он оставался ночевать, часто звал того гулять и проводил с Китаем бОльшую часть свободного времени.
Из всего этого Яо узнал, что Ваня бывает злым, бывает нервным, раздражительным, что он может случайно ударить, сильно напиться и еще, он очень часто воспринимал все негативно и расстраивался, а то и обижался.
Яо закрывал глаза на всё это, поскольку Ваня был совершенно беззлобным и быстроотходчивым.
Все его выходки он с легкостью оправдывал Ваниным возрастом, который вполне можно было назвать переходным. Пока однажды эти "выходки" не стали переходить за грань.

***
-Не смей так с ним говорить! - Послышался из кухни громкий рассерженный голос.
Голос. На кухне. В три часа ночи.
Яо сразу понял, что это кричит Иван. Другой вопрос - кому?!
Китай напрягся. Он взял высокую вазу, в которой стоял бамбук, и крадучесь направился к кухне.
-Я не хочу этого... - Заговорил вдруг Россия снова. На этот раз у него был совсем другой голос и он звучал очень несчастно, почти жалостливо.
"Что за..."
-Мне будет больно... Я не хочу... Не люблю боль. - Китаю показалось, что Ваня заплакал, но он не был уверен.
Сердце шатена заколотилось как бешеное. Кто смеет обижать Ванечку, да еще и у него дома?!
Он подошел к дверному проему, замахиваясь вазой в обидчика, как вдруг из кухни послышался крик.
-АЙЯ!!! - Воинственно завопил Яо, влетая на кухню с поднятой над головой вазой. Он собирался вмазать ею врагу по башке, но, замахиваясь, увидел, что вмазать-то было и некому. Посреди темноты стоял растерянный бледный Брагинский и, спрятав руки за спину, смотрел на китайца.
-Ты... Ты что тут делаешь? - Удивленно спросил Китай, опуская фразу на пол.
-Ничего! - Быстро ответил Ваня.
-С кем ты говорил?
-Ни с кем..
Яо прислушался. В темноте, посреди тишины, он слышал странный монотонный звук, как будто что-то все время капает.
-Что это?
-Где?
-Я не знаю... - Яо становилось не по себе. - Почему ты тут стоишь вообще? Пошли спать...
-Пошли. - Россия даже не улыбнулся и выглядел как-то ну очень подозрительно.
-Ваня.. А почему ты держишь руки за спиной? - Китай подошел к Ивану и резко схватил его за локоть.
Россия сдавленно всхлипнул, а Яо в ужасе отшатнулся.
-Какой ужас, ару!!! Иван, ару!!! Что это, ару!!! Ты весь в крови!!
У России было перерезано запястье. Кровь, пока они стояли и говорили, все время капала на пол и за спиной Ивана уже успела образоваться небольшая лужица.
-Я поранился. - Виновато ответил Ваня.
-Ты... Ты что... Стоишь. - Китай побледнел. - Надо же что-то делать! Надо перевязать... Кровь хлещет...
-Я случайно. - Еще более несчастным голосом продолжил блондин.
-Иди сюда... Давай перевяжем.

***
Яо лежал на кровати и думал. Спать он больше не мог. Его глаза уставились в одну точку на потолке и он все думал, думал, думал.
Китай решил, что стоит списать все на случайность. Ваня просто порезался, а говорил он сам с собой. Может, он ходит во сне. А может, Яо это все просто послышалось.
Сложно было так думать, но легко было согласиться с такими выводами и жить дальше.
И они жили так. В иллюзии спокойствия и порядка, пока однажды...
-Познакомься, это Корея, мы с ним встречаемся.
В один миг светлые ресницы России вздрогнули. Но больше он ничем себя не выдал.
Его улыбка не сходила с лица. Он вообще не считал себя вправе испытывать эмоции. Поэтому, никогда ничего не рассказывал. Поэтому, ни с чем не спорил.
Он все еще оставался рабом.

Дорогая мама, не сердись на сына
В нем играет что-то, но не баловство!
У него есть тайна цвета апельсина
Или даже солнца, солнца самого... ©

Конечно же, он помнил Китай. Среди всего его кровавого прошлого, Китай был единственным хорошим.
И теперь он еще больше убедился в этом.
Сегодня Ваня ждал сестру и готовил обед. Он нарядился в фартучек и выглядел бы до умопомрачения кавайно, однако, другие страны знали, что их ждет, поведись они на это.
Все прошедшие дни он то и дело прокручивал у себя в голове встречу с Ваном Яо. Они решили дружить, и в сердце от этого было очень неспокойно.
Брагинский переживал, что не понравится ему, выставит себя дураком, не сможет с ним общаться (а он ведь, и правда, совсем не умел общаться) и много чего ещё. И каждый раз, когда он прокручивал в памяти воспоминания о Яо, его сердце начинало биться быстрее и лицо начинало гореть.
Вот и на этот раз, обдумывая их неожиданную встречу, Россия вдруг вспомнил, как нежно Китай тогда назвал его "Ру-ру". От одной только мысли об этом щеки его запылали, руки ослабли и ложка благополучно упала в кастрюлю.
-Вот черт! - Нахмурился Брагинский. - И чего я такой криворукий?!
Россия полез, было, за ложкой, как вдруг в дверь постучали.
-Нэ-сан! - Воскликнул Иван, потянувшись за объятием. Я так давно тебя не видел! Я ужасно соскучился...
-Я тоже соскучилась, Россия-тян. Как ты тут поживаешь?
-Я для тебя обед приготовил, ты как раз вовремя. - Добродушно улыбнулся девушке брат, пуская ее в дом.
Украина была доброй сестрой, хотя и легкомысленной, а еще очень проницательной.
-Ты такой радостный, Россия-тян, прямо весь светишься! Что-то случилось?
Ваня, в тот момент накладывающий ей обед, нехотя покраснел.
-Меня позвали в гости, хе~ - Тихонько ответил он. - Я так рад, но немного волнуюсь. Вдруг, я никому не понравлюсь.
-Конечно, понравишься, ты же такой милый мальчик. - Сестрица нежно погладила Россию по голове. - А кто тебя позвал?
-Мой новый друг...
Украина прищурилась и внимательнее посмотрела в лицо младшего брата.
-Мне кажется или мой братик влюбился в кого-то? - Улыбнулась она.
Иван смутился еще больше.
-Неет, что ты! - Протянул Иван с улыбкой. - Это не для меня~ Ты же знаешь.
-Ну ты просто мастер скрытности. - Засмеялась над Ваней старшая сестра. - Ладно, как скажешь. Скажи хоть, откуда этот твой новый друг?
-Он азиат. - Ответил Россия, расплываясь в мечтательной улыбке.
-Ваня! - Воскликнула Украина. - Ты что! Неужели, тебе мало того, что случилось с Монголией?! Я бы не советовала тебе..
-Он совсем не такой! - Прервал сестру Россия. - Он очень хороший.
Девушка опешила.
-Подожди... Ты сейчас говоришь о парне? Твой "друг" это парень?
-Ну да.. - Смущенно ответил Брагинский.
-Ох, Вань. Ну ты в своем репертуаре. Отличаться, так по всем постам, да?..

***
Собрание вот-вот должно было начаться и Ван Яо заметно нервничал. Он не знал, что говорить. Более того, он сам не знал, что думать. А самым плохим в этой ситуации было то, что теперь у них появится общая граница, из-за которой среди политиков обязательно начнется грызня.

-Ван Яо, доложите обстановку. Вы виделись с новой страной? Кто это? Насколько он опасен, вы не пострадали?
-Кхм... Нет, я не пострадал, со мной все в порядке! - Громко ответил Китай, стараясь казаться уверенным. - Эта страна жила там еще давно. Мы уже знакомы, поэтому он не причинил мне вреда.
В зале зашептались.
-Кто это?
-Он зовет себя Русское Государство. Когда-то давно его звали Руссия, но он очень сильно вырос и его едва можно узнать теперь.
-Если он вырос, это представляет опасность для нас! Ему понадобится расширить границы. Мы слышали, что он бесчинствует и все Приамурье ненавидит его. Он выбивает дань под угрозой смерти жителей, и, кроме того...
-Конечно, он бесчинствует! Его не научили, что можно жить по-другому! - Разозлился Яо. - Если вы забыли, этот ребенок прожил несколько столетий под гнетом Монголии и его сына, Тар-Тара. Я лично видел, как он ужасно с ним обращался. Кроме того, теперь он беден и почти необразован, откуда еще ему брать деньги? Вот если бы мы помогали ему...
-Ван Яо, вы в своем уме?!
-Я... Я считаю, что это наша обязанность. Как соседей. Мы научим его всему, чтобы он понял, как нужно себя вести. Тогда он нас не тронет.
-Какой он, сам по себе? Он вообще нормальный? С тем учетом, что мы слышали о нем...
-Я... - Замялся Яо. Сердце быстро забилось в грудной клетке от волнения. - Я бы... Сказал... Что он вполне нормальный, просто... Хм.. - Китай отвел глаза, стараясь унять неровное дыхание. - Как бы это... Не совсем вменяемый.
У людей в зале даже глаза увеличились от удивления.
-И при всем этом вы собираетесь его учить?!
-Прежде всего это ты не в себе, Ван Яо! Раз собираешься общаться с невменяемой страной!
Яо стало очень грустно. Он опустил глаза в пол и вдруг, среди обрезков его многовековой памяти, всплыли те времена, когда он встретил маленького мальчика Ру-Ру, в ободранной рубахе, побитого и голодного.
В этот момент ему стало ужасно стыдно.
"Надо было забрать его с собой!"
Но чего уже было об этом думать?
-Тогда я беру нашу дружбу под свою ответственность. - Решительно заявил Китай.
По крайней мере, он ведь был должен ему...

***
С тех пор, Россия и Китай все время ходили друг другу в гости. Пока границу делили между собой власти (и, в конце-концов, русским пришлось уступить), страны встречались и все больше узнавали друг о друге.
Яо, отвыкший в последнее время заботиться о детях, вновь ощутил эту радость: ведь Россия, хоть и выглядел как подросток, был самым настоящим ребенком.
Кроме того, Вану безумно нравилось, что его друг был совсем не избалован ни условиями, ни общением.
Когда Яо дарил Ивану подарки и одежду, тот всегда очень смущался и на вопрос "почему" отвечал, что никто еще не дарил ему столько всего. Яо чувствовал власть над Иваном, а Иван чувствовал счастье.
Китай научил Россию есть палочками, более-менее вести себя за столом, ругал его, если тот много пил, много ему рассказывал.
Китаю льстило неподдельное восхищение и внимание Брагинского. Он ощущал себя не только учителем малолетней страны, но и просто Великим во всех возможных значениях этого слова.
Когда же Яо рассказывал китайские легенды, он не мог удержаться от улыбки, слыша в ответ "серьезно?!", "все так и было?!" , ведь Ваня беспрекословно верил ему.

-У вас так хорошо тут! - С улыбкой протянул Брагинский при очередном походе в гости.
-Но ты выглядишь немного болезненно.. - Забеспокоился Яо. - Ты плохо себя чувствуешь?
-Мне немного жарко.. - Признался Россия. - Я плохо переношу жару. У вас столько людей... От этого становится еще жарче, хе-хе~
Китай Нахмурился.
-А мне кажется, что это происходит потому, что ты никак не снимешь свой теплый шарф! Снимай скорее!
-Ты что, я не могу. - Россия ответил так, будто Яо сказал какую-то глупость.
-Почему это?!
-Ну просто.. не могу и все! Я никогда его не снимаю.
-Ну же, давай. - Яо потянулся, было за шарфом, ведь иногда его темперамент был гораааздо сильнее вежливости, но грубая властная рука схватила его за запястье и сжала его, причиняя тупую боль.
-НЕТ. - Улышал Китай знакомый низкий голос.
-Ах.. - Зажмурился Яо. - Ты что! Пусти, я не буду его трогать!..
Ваня отпустил руку Китая и через мгновение его лицо и голос снова стали обычными.
-Хе-хе~ - Как всегда нежно и мило улыбался он.

***
Проходило время и Россия все больше очаровывал Яо: он был талантлив ко многим вещам, например, к музыке и очень красиво пел. А еще он здорово рисовал, как говорил сам Россия, любил это с детства. (1)
Как-то раз он рассказал Китаю о том, что, сидя в темнице, часто рисовал собственной кровью на ее стенах. Яо тогда глубоко вдохнул и, криво улыбнувшись, ответил "как это м-мило...", На что Ваня утвердительно кивнул в ответ. Похоже, он совсем не замечал той жестокости, о которой рассказывал. Также, Россия не замечал и свою.
Китай же был настолько очарован им, что, поначалу ему казалось, что все хорошо. И лишь со временем он начал замечать, что с Ваней все было не так радужно, как это кажется на первый взгляд.

1) По идее, это канон.

Я знаю, это всего-лишь шутка,
Но почему-то мне стало жутко
И этот смех не дает согреться
Он разрывает на части сердце...

Когда Россия выпустил Яо из своих садистских объятий, тот выглядел весьма раздраженным.
-Ты что, не понимаешь, что с первым встречным так делать не принято, ару?!
-Не принято? Почему? - Удивился Ваня.
Яо запылал от возмущения.
-Ты что, смеешься надо мной, ару!?
-Смеюсь над чем? - Не понял бывший Ру-ру и невинно захлопал сиреневыми глазами.
У Яо голова пошла кругом. Он всерьез себя так ведет?..
-Ты и с другими странами так обнимаешься?
-Нет, другие не хотят со мной дружить. Они почему-то думают, что я их убью. - На минуту лицо Вани стало грустным. - Но я лишь только пытаю, я не хочу никого убивать! - Парень дурашливо засмеялся, вызывая у Китая нервную дрожь.
"Что с этим парнем не так?.."
-Так. Ладно. Не важно. Я.. вообще сюда пришел тебя проведать, ару. Я думал, с тобой что-то случилось, ару. Ведь здесь находилась Тартария ару ка...
-Здесь всегда был я. - Ответил ему внезапно чей-то низкий пугающий голос.
Яо аж на месте подскочил. Он быстро огляделся по сторонам, чтобы обнаружить источник звука, но вокруг них абсолютно никакого не было: только Яо и Иван.
Значит, тот жуткий голос принадлежал именно ему. Это было ОЧЕНЬ странно.
-Просто какое-то время я был ее частью. - Весело закончил выросший Руссия и вновь заулыбался.
Яо внезапно захотелось убраться домой.
-Да, эээ... Понятно. Мне.. жаль, что так вышло, ару. - Китай чувствовал свою вину за это, но старался не подавать виду. -Но... Как же Тар-Тар?..
-Кто? - Не понял Ваня.
-Сын Монгольской Империи...
-Ааа! - Протянул Брагинский. - Золотая Орда?
-Наверно, ару.. Мне сказали, он умер?
-Да, он умер. - Ответил русский с улыбкой.
-Но как же это произошло?..
-Это я убил его. - Так же легко и с той же улыбкой сказал Иван.
Китай замолчал. Он был в полнейшем замешательстве. Ему становилось крайне неуютно рядом с этим странным парнем, которого он помнил еще совсем малюткой.
-Я.. ясно.. - С трудом выдавил из себя китаец. -Что ж... Я рад, что это произошло, ару. Я слышал, сам Монгольская Империя бежал после этого...
-Да, так и было!
Яо сглотнул.
-Я рад, что ты освободился, ару...
-Спасибо. -Ответил Русское Государство. Улыбка не сходила с его лица.
Что-то в этой улыбке показалось Яо фальшивым.
Он заглянул в аметистовые глаза и увидел в них глубокую печаль. Она никак не сочеталась с эмоциями на лице Ру-ру.
-Говоришь, у тебя совсем нет друзей? - Осторожно начал Китай.
-У меня есть хороший приятель, Греция-кун. Наши матери дружили когда-то, его мама даже жила у нас здесь какое-то время, а теперь общаемся и мы.
-Ох. - Яо улыбнулся. - Я рад, что у тебя есть мама...
Лицо блондина стало грустным. Он перестал улыбаться и Яо почему-то обрадовался этому.
-Она умерла, уже давно.
-Прости. Я не знал, ару... - Вану стало очень неловко. Он вспомнил слова, сказанные ему однажды Египтом и укорил себя в глупости.
-Ничего, зато теперь у меня есть еще один друг, Китай-кун! - Парень снова засмеялся и этот смех отозвался ужасом в душе Китая.
-Что еще за "кун"?! Какой невоспитанный, ару! Я гораздо старше тебя!
Яо даже зажмурился и покраснел от возмущения. Странный паренек был гораздо моложе его, по сути он был еще совсем мальчишкой, от чего вызывал жгучее желание взять его под свое крыло. Но эта наглость!..
-Но ты ведь Китай-кун.
-А ты тогда кто, ару!
-Я Иван-сан. -Без тени лукавства ответил бывший Руссия.
У Китая аж глаз задергался.
"Вот уж несносный мальчишка! Его воспитывать и воспитывать!"
-Что ж, в таком случае я буду звать тебя Ру-ру, по старинке. - Яо нагло улыбнулся и сложил руки на груди.
Брагинский покраснел.
-Не надо меня так звать.
Китай заметил смущение нового друга и смягчился. В конце-концов, он был довольно милый. -Ты можешь приходить ко мне в гости, если захочешь.. я могу показать тебе много чего интересного.
Яо решил относится к Ване как к ребенку.
-Хорошо. - Парень улыбнулся. Китаю опять стало странно от этого.
От смеха его было жутко, а от улыбки Яо ощущал чувство обиды. Будто Ру-ру совсем не доверял ему и не хотел показывать свое истинное лицо.
Когда они распрощались, Яо задумался над этим. Что ж, это его право. Судя по всему, Иван все время вел себя очень отстраненно. Наверно, он не доверял Китаю. Не хотел сближаться...
Яо тяжело вздохнул.
Уже когда он уходил, Руссия внезапно окликнул его.
-Знаешь... - Начал он без тени издевки. - У меня такое чувство...
-Какое? - Спросил Китай.
-Как будто я тебя всю жизнь знаю...
В этот момент, лицо Вани было абсолютно серьезным.
Похоже, Яо ошибался на его счет...

***
Придя домой, Ваня скинул ненужную одежду и вещи, и отправился на лужайку.
Он так любил лежать где-нибудь в траве или поле, и мечтать.
На этот раз, он лег набок, свернулся и обнял себя за плечи.
Щеки его горели, сердце готово было выпрыгнуть из груди, осознание произошедшего пришло не сразу. Чувство было тягучим, словно свернувшаяся кровь в вырванных кишках, и оно разливалось по всему телу, особенно концентрируясь в районе груди и сердца. У любого другого оно бы еще томно отзывалось в паху, но у Брагинского все было не так: он считал, что почти не обладает чувствительностью в районе тела ниже пояса.
Ему так хотелось кого-то обнять! Все его существо наливалось счастьем, которого он не испытывал прежде.
-Мама... - Тихонько сказал он в пустоту. - Я, кажется, влюбился~ Его улыбка впервые за долгое время была такой искренней.
-Кажется, это так приятно и светло... - Закрыв глаза, рассуждал он. - Я счастлив.. - Все лицо Ивана светилось от радости.
К сожалению, это было только начало.

Яо ненавидел собрания. Они были ужасно скучными и ужасно долгими всегда. На собраниях было много людей и еще он всегда очень хотел есть или спать, когда приходил на них.
Вот и сейчас, подперев щеку ладонью, Китай мирно посапывал, не слушая того, о чем говорили окружающие.
А обсуждали они много: от еды и экономической обстановки до освобождения от Монгольской Империи.
Сначала они отвоевали Пекин. А затем пошел слух, что Монголия сильно ослаб. Что его Империя постепенно разваливается и вскоре он погибнет.
Китай долгое время ждал его возвращения, но Монголия так и не пришел.
Все тогда вздохнули с облегчением. Но один из членов совета внезапно произнес:
-Впрочем, у нас теперь есть проблема по-страшнее. Уже по всей Европе распространился слух, что Тар-Тар погиб.
Яо как будто холодной водой облили. Он резко подскочил на месте, сон как рукой сняло.
-Что?..
-Говорят, что Тар-Тар погиб, причем ужасной смертью. Его больше нет.
-Как же нет? Кто мог его убить?! Это невозможно!
Люди в зале зашептались.
-Кто-то, кто оказался сильнее и страшнее Тар-Тара. Говорят, эта страна еще более жестока, чем он сам.
-Не удивительно, ведь эта страна уничтожила Тар-Тара! Никто не мог себе такого даже представить!
-Вот именно. И большой проблемой является как раз то, что та страна, что убила Тар-Тара, находится на землях Тартарии. То есть, она соседствует с нами. Говорят, ее видели около нашей границы.
Гул поднялся еще больше. Люди спорили друг с другом, боялись, обсуждали, может ли эта страшная страна напасть и что теперь делать.
-Ван Яо. Предлагаю тебе отправиться на разведку. Побродить по границе. Посмотреть, что там вообще происходит. Только осторожно... Эй... Ван Яо?
Никто не отвечал. Насиженное место Китая пустовало. А сам Китай, не чуя ног, несся на границу, где когда-то однажды повстречал маленького несчастного мальчика.
-Ру-ру!

***
Лицо Яо выражало крайнюю степень беспокойства. Ему было страшно, плохо, а еще очень стыдно.
Надо было рискнуть! Надо было выкрасть того мальчика и забрать с собой. Он ненавидел, когда обижали детей. Но что же он сделал? Ровным счетом ничего.
Ушел, чтобы спасти свою задницу. Побоялся рисковать. А теперь этот мальчик, проживший в рабстве и мучениях, вероятнее всего умер от рук страшной страны, убившей Тар-Тара...
Эта мысль не давала Яо покоя, но он все равно бежал, ведь надежда остается всегда.
Может, он успеет его спасти. На этот раз он его не бросит. На этот раз он ввяжется в драку, если потребуется защитить ребенка!
Перейдя границу, Китай замедлил шаг. Он внимательно смотрел из стороны в сторону, пытаясь найти хотя бы какой-то намек на жизнь, но тщетно.
Ни страны-чудовища, ни мальчика нигде не было видно.
В какой-то момент Яо так устал, что даже подумывал повернуть обратно, но внезапно он услышал шум: кто-то тихо подкрался к нему сзади.
Яо был очень чувствителен к таким вещам, а его реакции заставали врасплох тех, кто нападал на него.
Недолго думая, Китай закричал "АЙЯ!" И, прокрутившись вокруг своей оси, попытался врезать в негодяя ногой.
Совершенно неожиданно для китайца, его ногу легко перехватили и Яо кубарем полетел через названного гостя.
Страна, что подкралась к нему, с легкостью перекинула его через себя за его же ногу и уложила на землю.
-Б-б-больно... - Прохрипел Китай, лежа лицом в траве.
-Тебе не говорили, что чужие границы переходить нехорошо? - Произнес почти детский дружелюбный голос. Яо стало совсем жутко.
Кое-как он отодрал себя с земли и встал на ноги. Подняв голову, он увидел перед собой подростка лет 16-17, высокого, со светлыми пепельными волосами и милой (и пугающей) улыбкой.
Это был совершенно незнакомый ему человек. Точнее, конечно, это была страна.
Яо посмотрел стране прямо в глаза и узнал их: такие глаза он видел лишь раз за всю жизнь. Несмотря на то, что внешность страны так сильно изменилась, и что даже глаза поменяли свой цвет (и стали сиреневыми), Китай помнил их. Глаза, наполненные жаждой жизни. Прямо смотрящие на тебя и словно видящие твою душу, сканирующие тебя насквозь. Волчьи глаза.
-Ру-ру?.. - Растерянно прошептал Яо.
Парнишка вздрогнул. Перестал улыбаться и прищурился.
-А ты кто?..
-Яо! Ван Яо, Китай! Помнишь, я встречался с тобой, когда ты был совсем ещё маленьким...
Некоторое время парень молчал. Затем он снова радостно заулыбался.
-Ааа, да! Я помню! Китай! Ты будешь со мной дружить?
У Яо аж лицо перекосило. Почему этот рослый парень говорит как пятилетний ребенок? Что значит "дружить"?! Это какая-то проверка??
-Я эээ... Ну да.. - Растерянно ответил шатен.
-Тогда приятно познакомиться, меня зовут Русское Государство. - Государство протянуло руку и Яо с неохотой ее пожал.
Повзрослевший Руссия так сильно сжимал руку Китая, что тот испугался, что парень ее сломает.
-Э-эй.. ну все, хватит!
Китай попытался вырвать несчастную ладонь, как вдруг парниша схватил его и изо всех сил заключил в душащие грубые объятия.
-Теперь мы друзья!~ - Протянул он детским тоном, тиская вырывающегося китайца.
-Айя! Пусти меня! Ты мне так все ребра переломаешь! - Испуганно вопил Ван Яо.
Он совсем запутался в ситуации: как тот мальчик, нежно прозванный "Руру", успел так быстро вымахать, как он выжил, где Тар-Тар или его убийца и что, вообще, происходит.
Яо не знал, как найти ответы на все эти вопросы. Но одно он знал точно: этот парень был абсолютно сумасшедшим.

Это было очень-очень давно. Так давно, что даже та земля, по которой в то время ходили люди, сейчас находится глубоко под той поверхностью земли, по которой ходим мы.
Мурашки идут по коже от осознания того, как давно было то время. Весь мир был другой. Все было другим: деревья были выше и их было гораздо больше. Воздух был очень чистым и свежим, почти сладковатым. В водоемах было много живности и вода была лечебной и кристальной. А небо! Какое было небо... Яркое, почти волшебное, ласкающее взор своей чистотой.
Мальчишка смотрел в это небо и наслаждался его великолепием. Он очень любил красоту природы и наивно полагал, что любоваться ею он сможет вечно: ведь вокруг была лишь непроглядная глушь.
Мир, в котором он родился, был пустынным. В нем было очень мало народов и очень мало стран. Большая часть Земли была девственной и нетронутой людьми. По сравнению с тем, что происходит сейчас...
Парень вдохнул свежий прохладный воздух и поправил волосы, которыми играл ветер. Их уже вполне можно было собирать в хвост, они достаточно отросли. Но пока ему нравилось и так.
Шатен искренне улыбнулся. Его улыбка была спокойной и очень утвердительной - он был из тех ребят, что твердо стояли на ногах и всегда были уверены в себе.
Он родился с набором очень полезных качеств: большим трудолюбием, терпением, самостоятельностью и огромной обучаемостью. Все, что было нужно, чтобы выжить в этом пустынном мире одному.
Поначалу, он даже был рад одиночеству и не видел в нем ничего плохого - все свободное время он мог становиться лучше.
Но затем, это стало беспокоить его. Проходили годы, затем столетия, мальчик рос, но вокруг была все та же пустота.
Ему некому было рассказать о том, чему он научился. Не с кем было дружить, не к кому было ходить в гости.
Одиночество со временем страшно наскучило ему. И тогда он отправился изучать мир.
Мало кто попадался ему по пути. Ему было тяжело, не имея вокруг, хоть каких-то знакомых, знать, куда лучше отправиться и где кого можно найти.
Однажды, он забрел в огромную пустыню и бродил по ней, утопая в песке, который сыпался отовсюду и забирался ему под одежду.
Пустыня казалась такой же пустой и бесконечной, как и весь окружающий мир. Но всему однажды приходит конец и на пути его встретился один смуглый парень, такой как он, бессмертный и одинокий.
-Здравствуйте, незнакомая мне страна. Как вас зовут?
-Египет. - Ответил незнакомец. - Я владею этими землями. А кто же ты?
-Китай. - Ответил шатен.

***
Китаю было приятно поговорить с тем, кто однажды стал таким, как он - страной.
Они обменивались опытом друг с другом, говорили о будущем и прошлом, пытались разгадать загадки этого тайного мира.
Никто из них при этом не хотел раскрывать своих тайн: как они появились, почему выросли именно такими и откуда взялась их культура. Эти загадки две страны решили хранить всю свою жизнь.

-Как думаешь - Спросил однажды Китай. - Почему нас так мало?
-Время еще не пришло. - Ответил Египет. - Когда нас будет много, другие начнут тебе надоедать.
-А я бы хотел, чтобы нас было много! А еще я очень-очень хотел бы иметь детей.
Смуглый хозяин пустыни с укором посмотрел на своего нового друга.
-Может, я прожил еще не очень много, но я слышал не очень хорошие вещи на этот счет.
-И что же ты слышал? - Удивился Яо.
-Мудрецы говорят: когда у страны появляются дети это значит, что она скоро погибнет. Какой бы ситуация ни была...
Яо вздохнул.
-Очень жаль. Может быть, тогда я смогу быть братом для кого-нибудь? Если я найду страну помоложе. Было бы здорово. И тогда уж точно никто не умрет...

***
Рано или поздно, но Китаю нужно было возвращаться домой. Он продолжал строить свое государство и, чем больше проходило времени, тем сложнее ему становилось.
Он метался из стороны в сторону, пока народы его то сходились, то расходились вновь. Между тем, на него стали все чаще и чаще нападать различные племена, от чего он так сильно уставал, что иногда даже не мог толком с ними бороться.
Китай родился мальчиком. Но он был андрогином и не всегда другие могли понять, какого он все-таки пола. Иногда он и сам этого не понимал.
Но потом он осознал, что больше хочет быть парнем - свободным и независимым. Однако, как бы он ни старался, другие хотели подчинить его себе, захватить власть и сделать его женщиной.
Никому так этого и не удалось: Ван Яо был мудр и силен не по годам, а дрался он и того лучше. Никто не знал боевые искусства лучше, чем он. И даже невысокое нежное тело не мешало ему быть крепким, сильным и здорово сражаться.
Так прошла его молодость. В благодарность его стараниям судьба преподнесла ему подарок: наградила Яо большим количеством азиатских братьев и сестер, коим он был словно отец. Яо мог заботиться о них и не бояться погибнуть, ведь он был для этих стран как старший брат, а не родитель.

***
Однажды на его земли снова пришла беда - и на этот раз очень большая. К нему заявился Монгольская Империя и потребовал ему подчиниться.
Яо слышал, что он захватил уже часть Европы и собирается поработить весь мир. Китай понимал, что силы Монголии были огромны, раз все это происходило. Но Китай при этом был мудр и силен, и не желал так быстро сдаваться.
-Ты можешь откупиться от меня. - Милостиво предложил ему Монголия. - Знаешь, доспехи, оружие, еда - все это очень затратно. А у меня такая огромная армия...
Монгольская Империя был выше Яо. Он стоял напротив него, готовый в любую секунду выстрелить из лука прямо в сердце Китая. Но он даже не поднимал этот лук. Монголия знал, что его итак достаточно боятся.
-Что будет, если я откажусь? - Китай смотрел Монголии прямо в лицо. Но, как ни странно, ничего там не видел: его глаза покрывала тень. Яо в какой-то момент даже подумал, что это к лучшему, ведь ему не очень-то хотелось смотреть в глаза чудовищу.
-Начнется война. Я знаю, что ты очень сильный и умный, Ван Яо. Но нас больше. Скоро я захвачу и другие страны. Думаю, сражаться нам ни к чему. Я все равно подчиню тебя себе, кому нужны при этом лишние потери?
Руки Китая задрожали и он сжал их в кулаки. Его очень злила манера Монгольской империи разговаривать: смотря на Яо, тот самодовольно ухмылялся, заставляя Яо ненавидеть его всем своим китайским сердцем.
Он не хотел ничего отвечать. Он не хотел подчиняться, но и воевать он тоже не хотел.
Сердце в груди Китая болезненно сжалось. Ему стало противно от самого себя: это был страх. Тягучий, всепоглощающий. Да, он действительно был сильным. Но он боялся Монголию. Так же, как и другие. Так же, как и все.
Яо не знал ни одной страны, способной противостоять Монгольской Империи. Возможно, ему и впрямь удастся захватить весь мир. В таком случае, бороться будет бессмысленно. Парень глубоко вдохнул.
-Сколько тебе нужно?

***
Монголия приходил еще не раз. Яо также слышал, что, пока Монгольская Империя занят своей "внешней политикой", его сын творит совершенно жуткие вещи в Европе. Об этом ходили легенды. Народ говаривал, что его сын похож на чудище из сказок: крайне жестокий и крупный зверь, жадный до крови.
Яо ненавидел подчиняться и никогда этого не хотел. Он не мог понять те страны, которые добровольно жили под гнетом других и никогда бы не смог понять.
Каждый день он вынашивал идеи, что можно сделать с этим, но разумом понимал: ему не справиться с Монгольской Империей. Если он полезет на рожон, ему несдобровать. Он попросту погибнет. Яо уже готов, было, подчиниться удручающей судьбе, как вдруг случилось непредвиденное: Монгольская Империя пропал. Он перестал брать дань, перестал давить... Никто о нем уже долго не слышал. Китай подумал, что это волшебный дух его спас. В других странах их называли "Ангел".

Что-то еще хотел написать про Литву (Джона). Но с чего я хотел начать,уже забыл (помню только то,чем хотел закончить).
Я очень рад,что мы помирились.причем,я чувствую что-то настолько позитивное,новое и хорошее,что даже не понимаю,что это о_о
На самом деле, я хотел этого уже давно. Я плохо это понимал,ибо это твердила моя эмоциональная часть. Мне постоянно снились сны,что мы дружим.и когда я просыпался,я был очень счастливым и радостным,сны всегда были хорошими.
Сначала я не понимал,откуда они. Потом проходило пол дня и я все еще оставался под впечатлением от них.я думал и думал,вот бы помириться и как во сне...но к концу дня я думал,что это еще не остыли эмоции из сна.
Затем я стал говорить об этих снах Яо-куну. И только сейчас я понимаю,зачем. Я ждал,что он ответит "может вам правда помириться". Но он не говорил и я не мирился.
Был еще момент, я читал его Твиттер и во всем,что он пишет,я видел очень большое родство. Как оказалось,по психософии у него тоже третья физика и четвертая эмоция, может дело в этом. Но, у нас есть и еще одно совпадение, у нас одинаковое имя в паспорте. Не знаю, влияет ли это как-то. Возможно и что да.
Это еще больше подтолкнуло меня на мысли об общении. Я мыслю специфически... Меня не волновало,можно ли ему доверять или то,что он меня обидел и снова ушел. Я думал лишь о том, какая это большая ценность - то,что я понимаю его. Это проявлялось достаточно сильно.и это почему-то для меня важнее многого.
Также, мне всегда очень нравилось,что он верит в магию и ему это очень интересно (а я люблю,когда ко мне испытывают неподдельный интерес).
Ну и самое главное,что движет мной и мало кем движет из других людей, я отношусь к жизни очень философски.
Ну не прощу я его. Ну не помиримся мы. Проживем, каждый сам по себе, а потом умрем. И поздно тогда уже будет локти кусать или думать "я же мог простить". Люди очень часто расстаются по пустякам, ругаются,перестают общаться,интересоваться друг другом... Даже самые близкие. Иногда,из-за ссор расходятся большие семьи. Для чего? Чтобы просидеть по углам непонятно для кого, чтобы за всю жизнь не пойти против себя и глупых эгоцениричных обид, а потом сдохнуть? В земле мы все одинаковы. И "там" шанса все исправить уже не будет. Поэтому, стоит исправлять все сейчас.
Если хочется делать - делай. если хочется жить - живи. Но живи с умом. С осознанием того, что однажды тебе может захотеться все исправить,но будет уже поздно.

-Давай-давай, пей. Пей больше, до дна. - Мужчина хрипло засмеялся, вливая светловолосому мальчишке крепкое пойло.
-Я больше уже не могу. Вы говорили, это будет вкусно, но это очень невкусно пить...
-Разве невкусно? - Снова засмеялся мужчина.
-Нет.. Я уже не могу больше пить, у меня голова сильно кружится...
-Так затем это и пьют, дурачок. - Почти нежно ответил мальчишке мужчина, наливая еще одну полную чашку. - Чтобы стало легче. Чтобы расслабиться. Ты точно расслабишься, тебе это пригодится.
Внезапно мужчина заметил одного из своих людей, проходящего мимо.
Они поздоровались и властитель сказал:
-Посмотри на этого мальчонку. Он может пить алкоголь литрами! И ему ничего не будет! В отличие от нашего народа.
Знакомый засмеялся.
-Дивное зрелище! Покажи! (1)
-Ну-ка, выпей еще. - Мужчина крепко схватил мальчонку за волосы и притянул к чашке, заставляя глотать.
Ване было очень гадко на душе, а еще он боялся, что его вырвет и тогда хозяин очень сильно накажет его. От отчаяния Ваня заплакал.
Проснулся Россия весь в слезах.
Прошло столько лет, но эти сны не оставляли его.
Рядом, ни о чем не подозревающий, спал Яо.
Ивану было горько и больно, но говорить об этом Китаю он не стал. Чтобы к этому "горько и больно" не прибавилось ещё и "стыдно".
Дыхание сбилось, а сердце колотилось как бешеное. Брагинский сел на кровати, пытаясь прийти в себя.
Он уже давно не маленький мальчик! Никто больше не приказывает ему. Почему тогда эти сны преследуют его до сих пор?..
-Иван.. - Сонно пробормотал Китай. - Все в порядке, ару?
Россия быстро вытер глаза.
-Да, все хорошо. Извини, что разбудил.
-Что случилось, ару? - С трудом разлепив веки, Яо сонно посмотрел на Ивана своими янтарными глазами, пытаясь поймать взгляд аметистовых, которые каким-то волшебным образом иногда светились в темноте.
-Просто.. плохой сон.
-Какой? Что тебе приснилось?
-Не хочу говорить.
-Все хорошо, ару. Я с тобой, ару. Не беспокойся. - Яо нежно дотронулся до ладони России и в глазах у большой страны сразу же прояснилось. Ласка Китая всегда действовала на Россию безотказно.
С прояснением в голове, к Брагинскому пришло и понимание происходящего. Он широко открыл глаза, ощупывая ключицы.
-Блядь! - Несдержанно вскрикнул он, судорожно щупая всю свою грудь и шею. - Где он? Где он?!
-Ваня... - Сонный Китай сел, потирая глаза. - Ты же говорил, что терпеть не можешь мат. Прекрати... (2)
Россия не обратил внимания на слова возлюбленного, продолжая рыскать в темноте.
-Ру-ру - Любовно произнес Китай, обнимая Ивана. - Ты ищешь шарфик, ару? На тебе его не было, когда ты вчера вернулся домой, ару ка..
Ваня растерянно заморгал.
- А что, я вчера где-то был?..
-Ты совсем не помнишь, ару?
-Нет..
-Ты уходил, и, когда вернулся, был ужасно пьян... Ты потерял шарфик где-то по-пьяни, ару.
-Я не мог его потерять. Я не мог. Он же часть моего тела.
Китай прищурился, разглядывая лицо России. Редко когда оно было таким искренним, и на данный момент отражало глубокий испуг.
-Иван, он не нужен тебе. - Почти шепотом произнес Яо, обнимая парня за пояс. - Тебе очень идет без шарфика, ару. У тебя очень красивая шея.
-Мне не идет. - мозги Брагинского, кажется, занимала очередная безумная идея. Он был абсолютно глух к чужим словам и с ужасом пытался вспомнить, куда он задевал столь необходимую ему вещь.
-Успокойся, ару... - Яо поцеловал Ивана в шею и тот, наконец, переключил на него своё внимание. - Тебе он не нужен. - Китай снизил голос до шепота. - Там почти ничего не видно. - Ван Яо продолжал нежно шептать Ване на ушко, поглаживая пальцами шрамы на его шее.
-Видно... - Почти несчастным голосом ответил Россия. Его лицо приобрело детский вид и от этого в янтарных глазах Яо заплесали крохотные огоньки.
-Если ты не прекратишь, я тебя завалю. - Хитро, в своей привычной манере, улыбнулся китаец, укладывая Брагинского на спину.
На щеках России заиграл легкий румянец. Он почему-то краснел каждый раз, когда испытывал какие-либо чувства по отношению к Яо. Так было всегда - от момента его бешеной влюбленности с первого взгляда и до этого дня.
-Ч-что с тобой, Яо-кун? - Иван судорожно схватил Яо за плечи, будто боясь, что через минуту тот убежит от него.
-Со мной все хорошо. - Китай нарочито медленно облизнулся, продолжая разглядывать краснеющего Ивана. - Просто ты такой беззащитный. Так и хочется тебя съесть. - Китай снова облизнул губы и принялся торопливо лизать себе пальцы, чтобы сделать их влажными.
-Хочу тебя сейчас. - Сказал он Ване на ухо, наваливаясь сверху. Быстрым движением Яо просунул руку России в штаны и принялся ласкать его, подготавливая к предстоящему. -Ру-ру... давай я буду защищать ее. - Парень осторожно поцеловал Ивана в шею, и затем принялся жадно облизывать ее, постепенно переходя к ключицам.
Россия шумно выдохнул. Голова кружилась, а сам он весь таял от такого обращения и этого нового для него имени, которым Китай называл его с момента первой встречи. Чувство любви и нежности внутри него накатывало волнами.
-Яо.. - Хрипло ответил Брагинский, цепляясь любовнику за спину. Шея была его эрогенной зоной, а также, она казалась парню самой беззащитной частью тела, от чего прикосновения к ней ощущались особенно остро.
Чем больше Яо ласкал его, тем больше Россия обмякал в его руках. Телу почему-то становилось трудно шевелиться, а сам Брагинский начинал ощущать себя маленьким ребенком, что было по определению очень странно, но не страшно - в постели с Яо Ваня не боялся быть маленьким.
Недовольными оставались только двое: голос, который желал, чтобы Ваня был близок только с ним, и Зверь, живущий в теле России, который ненавидел всех и вся и считал, что существовать имеет право лишь одна эмоция - злость.
Но Зверь был более покорен, нежели упрямый голос, ведь он знал, что Яо любит Ивана. А вот мнение голоса изменить не могло ни одно обстоятельство.
В любом случае, все это было сейчас не важно: все они давно спали, и голоса, и Зверь. Не спали в ту ночь только двое: Россия и Китай.
Яо целовал Ивана в грудь и между ключицами, вызывая у того сдавленные стоны. И, как только Брагинский сам решил ласкать его и полез Китаю под одежду, азиат проник в него пальцами.
-Ахх... - Тело России выгнулось дугой. - Яо.. - Заплетающимся от возбуждения языком произнес он. - Я люблю тебя.. я люблю тебя..
Ему так хотелось выразить все, что он чувствует! Но все, что он мог - повторять эти простые будничные слова.
-И я люблю тебя, Ру-ру. - Шептал в ответ Яо, проникая глубже. - Видишь, как я люблю тебя?
Внутри у России все сжалось от этих слов. На самом деле, Россия родился очень чувствительным и хрупким славянским мальчиком. Он любил ласку почти так же, как девочки, то ли сам по себе, то ли из-за воспитания среди одних только женщин.
Но, когда доходило до дела, мужская нетерпеливость и похоть давали о себе знать - и тогда, несмотря ни на что, ему хотелось, чтобы все случилось как можно скорее. Никаких долгих ласк, поцелуев и прочего. Только бы скорее почувствовать любимого Яо!
-Пожалуйста, войди.. - Еле слышно произнес Россия, задыхаясь от возбуждения.
-Что? -Ухмыльнулся Китай. - Я не слышу, повтори...
-Ах.. Яо..
Азиат плотнее прижался к любимому и принялся неторопливо гладить ему член.
-Повтори, я не услышал, что ты сказал..
-Войди.. - Опьяневший от ласк, Россия уже плохо соображал, что говорит. - Войди, пожалуйста... Пожалуйста...
Яо не стал мучить любовника и подчинился. Он смотрел на Россию сверху вниз и хищно облизывался.
Иван часто и шумно дышал, весь раскраснелся и глаза его смотрели так, будто он был очень пьяным. Только Яо знал, что виной всему любовь.
От ощущения возлюбленного внутри, все в груди у России замирало, даже дыхание. Его тело страстно желало отдаться Китаю, безоговорочно и безгранично. Это было высшим проявлением его доверия. Высшим проявлением любви.
Их тела двигались в унисон. Ваня судорожно прижимал Яо к себе, а Яо нестерпимо глубоко и быстро двигался в нем.
Ничто не давало России большего чувства защищенности, чем такие моменты. С ним был Яо. Тот, кто любил его. Он принадлежал только ему. И больше никому. Все было в порядке...

***
Иван всегда плохо и чутко спал. Наверно оттого, что на него часто нападали изподтишка.
Но после того, как он кончал, почти теряя сознание от близости с Яо, всегда спал как убитый.
Так случилось и на этот раз.
Яо, немного уставший от накатившей страсти, наоборот совсем перехотел спать. Он нежно гладил посапывающего Россию и думал о том, как же любит его спящего. Когда Брагинский спал, от него не было никаких проблем.
Но, к большому их сожалению, так было далеко не всегда.

1),2) Одна из гипотез о том, что мат, как и повальный алкоголизм, появились на Руси после захвата монголами.

ЗЫ: автору дико сложно писать любые постельные сцены, так что извините, если что не так! Я старался >

Уронили мишку на пол,
Оторвали мишке лапу.
Все равно его не брошу!
Потому что он хороший...

Со временем Россия научился жить как все: спать в своей кровати, есть, хотя бы раз в день, из своей тарелки и своей ложкой, ходить, куда ему хочется и вести себя так, как ему самому нравилось.
Но рана продолжала гнить внутри его души, распространяясь все дальше и глубже.
Ему некогда было грустить, нужно было выстраивать свою страну заново. Но иногда нам бывает надо погрустить немного, чтобы потом жилось легче...
Изменения в личности России касались каждой его стороны. Не было ничего в его характере, чего бы они ни затронули.
Одной из самых неприятных таких измененных черт было то, что после многолетнего рабства он разучился говорить "нет". Он даже не всегда понимал, когда стоит это сказать, и соглашался уже заранее, а потом ругал себя за это. Говорят, на то, чтобы разучиться отказывать и начать слушаться, может хватить всего одного случая, связанного с насилием, что уж тогда говорить о той жертве, которую Ивану пришлось принести, чтобы спасти своих людей.
Конечно, потом Россия срывался на ком-нибудь, и это был выход. Но это был самый ужасный выход из всех возможных.

-Сегодня будет пир. - Однажды оповестил его Царь.
Иван даже обрадовался.
"Может быть, пир будет в честь меня? Я ведь столько сделал за все это время!"
-В чью честь будет пир? - Улыбнулся Брагинский
-В мою, конечно. - Холодно ответил Царь.
Хорошее настроение России тут же улетучилось. Конечно, кому нужны вообще его заслуги?
-Позаботься о том, чтобы на подготовке к пиршеству было достаточно свободных рук. Твои крестьяне..
-Но вам не кажется, что рабство это не то, что нужно людям? - Неловко начал Ваня.
-Нет, не кажется. Еще вопросы?
-Нет больше вопросов - Россия быстро помотал головой.
Выходя на улицу, Иван совсем поник.
-Надо было сказать ему "нет"! Не будут тебе служить рабы! Рабство это ужасно. Хватит меня эксплуатировать!
Парню стало совсем плохо. Он сел на землю и уткнулся лицом в колени.
"Какой же я ничтожный" - думалось ему.
Однажды, он попытался исправить это. Революционеры, хоть их было и не очень много, были на стороне Брагинского.
-Хватит рабства! Я ненавижу его! Людям в нашей стране оно не нужно! Почему, избавившись от Орды, мы не избавились от рабства?!
Но церковь быстро прознала о замысле Ивана и успела подговорить царя.
Тех немногих, кто отважился выступать вместе с ним, сожгли на Красной Площади.
По телу России поползли глубокие ожоги. На одежде выступили пятна крови.
Брагинский закашлялся.
-Тебе не жаль себя, не жаль убитых людей? Все ещё хочешь продолжать? Жертвовать чужими жизнями?
-Нет... - Сдавленно ответил Ваня. Его душила боль, собственное его правительство причиняло ее. Убивало его граждан. Уничтожало свободу, делая существование России почти таким же, каким оно было при правлении Монголии и Золотой Орды.
Нет, конечно хуже того времени уже нет и вряд ли будет. Но хорошего в настоящем все равно оставалось мало.
Ивану не давали жить спокойно. Нападения не прекращались, упорнее всех в этом оказался Турция.
Благодаря постоянным битвам с этой страной, Россия смог найти себе хотя бы одного друга - Грецию.
Геракл был очень добрым и мудрым приятелем для Брагинского. Он много ему рассказывал и относился к России очень терпимо и благожелательно.
-У вас такая интересная религия была - сказал однажды Ваня Греции. - Она очень похожа на ту, которая была когда-то у моей мамы.
-Но твоя мама как-то изменила свои взгляды и поменяла религию?
-Как-как... - вздохнул Россия. - Ее просто связали и покрестили.
-Это ужасно.. - Нахмурился Геракл. - Она не пыталась сопротивляться?
-Пыталась, конечно. Но что можно было сделать? Все, кто был против, были убиты. Много людей. Мама пожалела их и согласилась принять христианство.
-Кажется, все основано на насилии, да?
-Да. Я маленький был, правда. Плохо помню. Но так происходит всегда. Иногда мне кажется, что я проклят...
Греция кивнул. Он понимал Брагинского и то, о чем тот говорил. Наверно, это Ване и было нужно. Он не знал, как Гераклу это удавалось, может, так было из-за того, что он был древней и мудрой страной, но причина была не так уж и важна.
Сражаться с Турцией было очень утомительно и тяжело, но с Грецией общаться было приятно. За исключением этого, хорошего было мало. И, как говорится, дальше - хуже.
У Вани начались провалы в памяти. Он стал путать даты, хронологию событий. Проходило время и он, как другие страны, должен был стать старше, но старше стало только его тело - оно было его оружием, которое помогало ему защититься. В остальном, развитие России застопорилось на детском возрасте, что давало большие минусы, такие, как неоправданная наивность, жестокость, всю тяжесть которой Брагинский не понимал и не замечал, а также и многое другое.
В голове у Ивана теперь существовало две личности - Монстр, не имеющий возраста и маленький ребёнок, который часто плакал и которому жизненно необходимо было получить как можно больше любви.
Была и ещё одна, третья личность, которая существовала, связывая все остальные воедино. Она являлась эдаким "интерфейсом" для общения Вани с другими странами. Эта личность была взрослой и адекватной, но сил у неё было мало и другие личности оказывали на неё очень большое влияние.
Чем больше проходило времени, тем тяжелее становилось у Вани на душе. Он не обрёл настоящего друга, у него не было никого, с кем бы он мог поговорить по душам, кому бы он искренне мог довериться.
В конце концов, мрак в его голове не рассеивался, а лишь надвигался все больше и больше.
У России началась паранойя. Он так боялся вновь оказаться в тёмном подвале, боялся предательства, что начал убивать всех тех людей, в которых он не был уверен. Потом он напивался и рыдал от горя за них, но уже ничего нельзя было вернуть. Эдакая "аутоагрессия" у страны.
Как когда-то было у Орды, у Ивана тоже стали проявляться на теле следы этих убийств и гонений - все руки его были покрыты ранами и шрамами от порезов, он стал похож на суицидника, но это не мешало ему продолжать. Агрессия, бушующая в нем, на того, кто уже не жил на его земле, выливалась таким образом на рядом стоящих людей, а то и на него самого.
По ночам запугивающий Европу парень сходил с ума от страха, оставаясь один в тёмной комнате. К паранойе подключились абсолютно неконтролируемые фобии. Его душил страх любого чужого волевого воздействия, за попытку подобного он был готов уничтожить любого. Беспричинный страх, бушующий по ночам, сводил его с ума до такой степени, что у него начинались галлюцинации.
Он снова чувствовал себя маленьким мальчиком, снова боялся Монголию и Золотую Орду так, словно они могли зайти к нему в дом прямо посреди ночи и утащить его.
Рана, гниющая у него внутри, затмевала все его счастливые эмоции, она ныла и чесалась каждый день, не давая ему расслабиться и меняя весь его характер.
Он совсем потерял связь с телом, разорвав ее ещё в детстве. А вместе с тем потерял способность ощущать собственную ценность, ощущать собственные желания и не мог прекратить чувствовать за них свою вину.
Но Россия не сдавался и среди всего этого бедлама он нашёл выход - алкоголь.
Этот способ примириться с тем, что происходило с Брагинским, оказался самым лёгким и, к несчастью, единственно возможным.
Иван стал не просто выпивать, он уходил в длительные запои, напиваясь до бессознательного состояния и потери памяти.
Так ему становилось легче - на время боль отступала и он мог забыться. А иногда, наоборот, он мог выплеснуть ее и немного ослабить тиски на тех эмоциях, которые он прятал за вечно нежной улыбкой.
Но на самом деле это было лишь иллюзией. Проблемы не решались. Ивану становилось все хуже.
В России началась Смута.
-Брат, пожалуйста, перестань. - Беларусь потрясла Ивана за плечо. - Все очень плохо. Твоим людям очень плохо. Там такое творится... Ты слышал?
-Неа. - Россия икнул и уткнулся лицом в стол. - Ничего не знаю. Мне итак хорошо.
-Но брат... У тебя больше нет правителя... Полнейший беспредел. Люди не знают, что им делать, творят, что им вздумается, ты можешь погибнуть.
Россия засмеялся. Он никак не мог остановиться, пока Беларусь по обыкновению разгневанно не топнула своей ножкой.
-Брат, пора это прекратить! - Закричала она. - Я буду жить у тебя. Я тебя не брошу... Пойдём в постель. Тебе нельзя больше пить.
Наташа осторожно взяла брата под руку и потянула его в спальню.
Россия, даже будучи очень пьяным, понимал, что поступает неправильно. А также он понимал, что Наташа права.
Он должен был все прекратить. И он знал отличный способ это сделать. Одна очень нужная вещь, для осуществления этого способа, была недавно прекрасно заточена, и очень кстати лежала на кухне.

Голова поверженного государства медленно покатилась прочь от своего тела. Глаза Орды были выпучены, а зубы рефлекторно стучали с такой силой, что это било по мозгам всем, стоящим рядом.
-Ахахахаха! - Искренне засмеялся Ваня. Он был в крови уже практически целиком, но этот факт его совсем не беспокоил. Он продолжал смеяться и смеяться, как сумасшедший, и всем, кто находился на том поле, стало страшно. Некоторые, включая Монголию, сделали шаг назад.
-Б..блядь.. - Мужчина с чёрной косой побледнел от зрелища, представленного его взору. - Он что, совсем ненормальный?
-П-п-п-полный псих... - Еле выговорил Литва. Торис трясся с такой силой, что зуб на зуб не попадал у него от страха. - П-п-полный псих, п-просто полный псих, я хочу домой!!
Тем временем, Россия перестал смеяться и просто сидел на ошметках тела Орды, пытаясь отдышаться.
На лице его больше не было ни радости, ни счастья: глаза запали в глазницы и были широко раскрыты. Под ними явно выделялись тёмные круги, бледное лицо его дополняло тревожную картину, а впавшие скулы в сочетании со стеклянным взглядом в одну точку делали его похожим на пациента, сбежавшего из психиатрической клиники. Россия тяжело и часто дышал, прикрыв рот, и грудь его высоко вздымалась в такт дыханию.
Ваня приподнял голову, пару раз моргнул и глаза его вновь стали нормальными: заискрились приятным сиреневым светом и приобрели адекватную спокойную осознанность.
Он огляделся вокруг: его люди ждали, что произойдёт дальше. Монголия, со своей армией, отступил назад, но почему-то продолжал стоять и тоже ждать чего-то. Литва от ужаса готов был упасть в обморок, но делал вид, что все в порядке. Его выдавали только трясущиеся ноги, на которых все его тело ходило ходуном.
-Объединитесь со мной! - Решительно закричал Иван. - Станьте одним целым со мной! И тогда я смогу защитить вас! Другого выхода нет!
Украина сжала младшую сестренку в объятиях. Она всегда знала, что Иван прекрасный лидер, просто условия не давали ему раскрыть себя.. Она видела это в его светящихся глазах. Что бы он ни делал, они оставались глазами лидера, волчьми глазами.
Но все равно, то, что она увидела сейчас, очень восхитило и удивило ее. Россия говорил так смело, так уверенно. Он совсем не был похож на раба.
Голос Вани подействовал так не только на неё. Все главы отделённых ограниченных земель, все князья были воодушевлены решительным духом Ивана.
-Я согласен и объединяюсь с тобой! - Сказал князь Новгородской республики и сделал шаг вперёд, выходя из безликой толпы.
-И я согласен и объединяюсь с тобой. - Громко заявил представитель Вятской земли, тоже делая шаг вперёд, повторяя за предыдущим согласившимся.
-Я объединяюсь с тобой. - князь Тверского великого княжества сделал то же самое и шагнул к остальным.
Тот же жест повторили представители Псковской республики, Рязанского великого княжества, Ярославского и Ростовского.
Когда все они стали в ряд, Иван посмотрел на них и улыбнулся. Их было так много!
Ветер закружил, заметался вокруг России. Фиолетовая аура его вспыхнула ярким пламенем.
Иван схватил голову Золотой Орды за волосы и медленно поднялся с колен.
И когда он поднялся, он оказался выше, чем Украина, выше, чем Литва, выше, чем Монголия.
Россия выпрямился во весь рост и оказалось, что он стал выше и крепче любой другой страны.
Он больше не был ни маленьким мальчиком, ни щуплым подростком. Иван стал крепким взрослым мужчиной и, хотя взрослеть так быстро не всегда бывает хорошо, в теперешней ситуации это было наилучшим выходом.
Теперь никто не смел считать его слабым. Все боялись его. Все смотрели на него в ужасе.
Ваня поднял свободную руку и схватился за ошейник, крепко его сжав. Металл треснул и раскололся: символ рабства рассыпался в руках Брагинского на мелкие части. Теперь Россия был свободен.
-И так будет с любым. - Парень поднял голову Орды повыше, показывая ее всем собравшимся. - Кто осмелится напасть на меня.
С омерзением Иван отшвырнул прочь голову своего врага и она, словно мяч, покатилась по земле.
-Теперь здесь Русское Государство. И я - единственный его хозяин. Убирайтесь отсюда, если жизнь вам ещё дорога!
Монголия махнул рукой своим войскам.
-Бегом. Бегом. Отступаем.
Слуги помогли Монголии взобраться на коня. Один за другим, его армия покидала славянские земли.
Россия смотрел испепеляющим взглядом вслед Монголии и желал уничтожить его точно так же, как и Золотую Орду.
-Не нужно. - Тихо шепнул ему князь. - Пусть бежит. Он уже не вернётся. Люди устали, они слабы, незачем сейчас жертвовать оставшимися в живых.
Тогда Россия перевёл взгляд на трясущегося Литву. Он просто смотрел на него и хищно улыбался, заставляя Ториса сходить с ума от ужаса.
-Н-ну же.. Ну же! В атаку! - Парень поднял трясущуюся руку и ткнул пальцем в Россию.
Но никто даже не двинулся. Вообще не пошевелился.
-Эй..- Полувопросительно промямлил Литва. - Вы что, не слышали меня?!
Никто не подчинялся Литве. Люди, стоящие за его спиной, побросали своё оружие на землю и зашагали в сторону Ивана.
-ВЫ ЧТО ТВОРИТЕ?!
-Слышали мы тебя, слышали. - Ответил Торису кто-то из его толпы. - Не ты ли говорил, что быть выгоднее с тем, кто сильнее?
-Торис, уходи, заступаться за тебя я не стану. - Крикнул Монголия. Литва послушно кивнул.
-Ну я ещё... Тебе покажу... - Еле слышно произнёс он сквозь зубы.
Иван шумно выдохнул. Вокруг было очень холодно, сам Генерал Мороз явился к ним, чтобы проследить за исходом битвы. Он тоже внушал людям страх, особенно врагам, чем ещё сильнее отпугивал Монголию, заставляя его мчаться восвояси изо всех сил.
-Так холодно... - тихо произнёс Ваня, обнимая себя за плечи. Мокрая от крови одежда неприятно липла к телу и от этого Россия мерз ещё сильнее.
-Сейчас я. - Украина забежала в дом и вынесла из него свой розовый шарфик. - Так тебе будет теплее. - Девушка протянула его брату. - Тебе нужно прикрыть.. - На мгновение она замолчала. - Это... То, что осталось на твоей шее.
-Спасибо. - Россия был очень благодарен своей сестре. Он взял у девушки шарф и осторожно повязал его на горло.
-Будет лучше, если ты... Если мы... Не будем распространяться о случившемся с тобой.
-Не распространяться?
-Да. Лучше, если другие страны не будут знать, что Орда с тобой делал. Это... Чтобы не позорить нашу семью.
-Никто не должен узнать? - Ивану почему-то стало очень тошно от этого разговора.
-Да, и лучше, если ты не будешь снимать этот шарфик, вообще никогда. Твой след от ошейника... Это слишком. Пусть твоё рабство.. Останется в прошлом, ладно? Считай, что это мой подарок тебе.
России показалось странным то, что происходило тогда. Но он верил сестре и подумал, что так действительно будет лучше.
-Спасибо тебе за подарок, сестрица.
-Не за что. Я никому не скажу, что у тебя на шее. Пусть мой шарф всегда будет у тебя. А ты за это все сделаешь меня наследницей Киевской Руси. Ладно?
-Н-но сестра... -Иван так растерялся неожиданным поворотом, что даже не нашелся, что сказать.
Вот и вся забота. Только, чтобы заполучить от него то, что ей было нужно. Взамен, она будет молчать о его прошлом. Чтобы не позорить семью? Верно. Он не хотел никого позорить.
***
Всю одежду пришлось выбросить, а сам Иван пошёл искупаться в реке, чтобы смыть с себя кровь своего бывшего хозяина.
Ему не верилось, что он уже другой. Пережив всю ту боль, что выпала на его долю, он переродился, стал совсем иным. Если бы этого не произошло, сейчас он был бы мёртв. Иногда, чтобы людям стало легче, сначала нужно сделать им очень больно, так ведь?
Так и здесь: чтобы спастись, ему, словно фениксу, пришлось сначала погибнуть, чтобы потом возродиться из пепла.
Эту часть своей души, которая умерла, когда Россия добровольно отдал себя в жертву насильнику, не оживет уже никогда. Она погибла и забрала с собой здоровье его психики.
Как бы Ивану ни хотелось, он не мог уже ничего изменить.
Придя домой, Россия сразу же лег к кровать - слишком устал.
Но он не мог спать. Он ненавидел себя, ведь должен был радоваться, но... Радости не было. Было только страшное волнение и ужас, пропитывающий все его кости. Как он теперь будет жить? Он будет без хозяина? Что ему делать? Что делают свободные страны? С каждой минутой, ему становилось все тревожнее. А что, если он не сможет быть свободной страной? А что, если в этом нет ничего хорошего?
Россия огляделся по сторонам.
Это его дом, Его комната. Он не придёт больше.
Никто не придёт.
Немного покрутившись на кровати, Иван понял, что совсем не может заснуть. Кровать была слишком мягкой и слишком маленькой.
Что-то в комнате было не так.
Слишком неуютное, слишком непривычное, слишком... Чужое.
Россия встал и начал беспокойно ходить по комнатам. Заметив в коридоре прикрытый вход в подвал, Иван раскрыл его и спустился внутрь.
В подвале было сыро, темно и холодно. Россия сразу почувствовал себя спокойнее.
Он пощупал руками холодную стену и лег возле неё на пол.
Брагинский спал на полу более двухсот лет. Он слишком привык к этому. На полу оказалось гораздо удобнее, чем на кровати.
Россия смог легко устроиться, подобрать позу и быстро заснул.
Туго затянутый шарфик напоминал ему об ошейнике, который он не мог снять несколько столетий. Верно, ему будет гораздо спокойнее, если этот тугой шарф будет с ним и ночью.
Уже ничего нельзя было изменить.

Надо мной безмолвное небо
А на нем безвольные звезды
То, что в фильме смешно и нелепо -
В жизни горестно и серьёзно (с)

Прошу прощения за то, что из такой весёлой вещи как хеталия, у меня выходит такая жестокая и тяжёлая повесть. Эта цитата отлично отражает моё отношение ко всему этому. История на самом деле очень грустная вещь. Поэтому хорошо, что у Китая есть Россия, а у России есть Китай ^_^ вдвоём им будет легче противостоять жизненным трудностям! Как говорится, мне без тебя ещё хуже, чем с тобой)))
И извините за нехронологичное написание. Спасибо за внимание.
Автор.

***
Ван Яо лежал в кровати и медленно гладил возлюбленного по шее. Иван посеял шарф где-то, вероятно, по-пьяни, и сейчас, в виде исключения, его шея ничем не была прикрыта.
Пока Россия спал, Китай мог наслаждаться моментом и трогать его шею, сколько захочется - в обычной жизни Ваня не всегда разрешал это делать. Он говорил, что это слишком чувствительная часть его тела. Но Яо знал, в чем было дело.
На шее России были шрамы от того самого ошейника, который Яо видел на нем ещё тогда, когда Ваня был совсем маленьким и находился в рабстве у Золотой Орды. Россия ненавидел их.
Яо вздохнул. Он даже представить боялся, что было бы, если бы Вани не стало. Что было бы, если бы Тар-Тар однажды убил его за непослушание. Или... Любая другая страна. В те времена он был абсолютно беспомощным ребёнком.
Даже трудно поверить, что он когда-то вообще был таким. Или... Не очень трудно. В любом случае, Китай не просто думал - он знал это. Знал многое. Это было абсолютно нормально для страны, которая живёт так долго.
Та жизнь, что была у него до знакомства с Россией, казалась Яо настоящим болотом. Да, иногда с Иваном было очень трудно, порой даже невыносимо, но все это не могло сравниться с тем, что он чувствовал, когда жил без него.
В те годы он постоянно подвергался унижению и нападкам от других стран. Сколько он их пережил - не перечесть.
Каждый считал своим святым правом оскорбить Яо или унизить его. И почему-то странам казалось, что это даже и не обидно, что они говорят то, что есть.
"Я независимое государство!" - Кричал им Китай. - "Почему вы не хотите это признавать?! "
"Да кто тебя будет слушать! Кто будет уважать такого малыша, как ты. Только посмотри, какой ты низенький"
"Ты похож на девчонку! Никто не станет тебя уважать"
"Если тебя нарядить, то только грудь накладную останется приделать"
"Обнимаешься с девчачей игрушкой!"
"Ты слабый!"
"Ты никогда и ничего не добьешься!" - Только и повторяли они.
"Но как же я могу быть слабым, если я сам создал все ,что у меня есть! Если я живу уже столько тысячелетий..."
"Ну и что с того. Ты все равно мелкий и бесполезный. Может, тебя когда-нибудь какой-нибудь дурак и возьмёт замуж, вот тогда требуй уважения ха-ха!"
-Ррррр!!! - Бесился Китай, лупя руками стену, мебель и все, что попадалось ему под горячую руку. Древняя драконья кровь кипела в его венах от злости.
-Я им ещё покажу слабака! Покажу девчонку ару! Достали! И туристы их тоже меня достали ару! - Китай, что было сил, пнул комод и завопил от боли.
Даже его любимый Корея входил в число тех людей, что не верили в него никогда. Ван Яо хорошо помнил тот момент... Помнил глаза Кореи, когда тот говорил с ним. В них можно было прочесть только одно: ты ни на что не годен.
"Я перейду под управление Японией, пожалуй. С тобой мне становится только хуже"
Яо плюхнулся в кровать и обнял свою любимую подушку в виде большой головы Китти.
Его плечи сотрясали рыдания. Он больше не хотел ни с кем спорить, он слишком устал. Возможно, он и правда настоящее ничтожество.
***
На следующий день, после обеда Китай взял ножницы и подошёл к зеркалу.
Осмотрев своё отражение, он нахмурился и распустил хвост.
Все верно. Он низкий и щуплый, и вообще ничего хорошего в его внешности нет и никогда уже не будет. Может, если он острижет свои проклятые волосы, он будет выглядеть брутальнее? Сделает себе стрижку и станет похожим на Кику. Его ведь никто не зовёт "девчонка"?
Яо не заметил, как в комнату тем временем тихонько пробралась Тайвань. Она молча подошла к Китаю и обхватила его за пояс.
-Ты что делаешь? - Нежным голоском спросила она. - Ты хочешь изменить свою прическу?
Яо вздрогнул от неожиданности.
-Да... Я... Ты хорошо поела? - улыбнулся девочке Китай. Это было первым, что пришло ему в голову.
-Да. Ответь мне... Ты хочешь отрезать свои прекрасные волосы?
-Да. - Яо смущенно опустил глаза. - Хочу.
-Но зачем? - Удивилась Тайвань - Они тебе так идут...
Парень немного покраснел. Его сердце растаяло от нежных слов.
-Не знаю... Потому что я дурак. - Улыбнулся он. - Дай-ка я возьму тебя на ручки.
Он с лёгкостью подхватил маленькую Тайвань и та обняла его за шею.
-С ними можно делать много чего. - Она радостно потянула его за темную прядь. - Можно дергать, можно плести косички...
Яо засмеялся.
А потом он встретил Ваню. И Ваня смотрел на него, как на равного себе. Для России, как и для Китая, это было высшим проявлением любви и доверия. Он верил в Яо. И не считал его слабым и безнадежным.
Более того, Ивана не смущал его рост, ему нравилась его внешность, и он не ограничивал Китай дурацкими рамками. Рядом с Россией, Китай мог проявить себя во всей красе - быть громким, быть сильным, быть хищным, когда захочет. А Россия, тем временем, мог быть слабым, быть нежным и не обращать внимания на то, что думали о нем остальные. Для любви - для их любви, не существовало никаких рамок, им не важна была ни внешность, ни пол, ни рост и ни что-либо ещё подобное. Потому что их любовь, любовь Яо к Ивану, и любовь Ивана к Яо, была искренней, идущей от самого сердца, не привязанной к материальным качествам и выгоде.
Яо закрыл глаза и подумал, что он, наверное, счастлив.

Ранимость порождает жестокость,
А беззащитность порождает убийц (с)

Маленький Ваня сидел за столом и по обыкновению болтал своими маленькими ножками. В руках он держал ватрушку, собираясь ее съесть, но, недолго думая, мальчик положил ее обратно на тарелку.
Ваня не любил ватрушки. Он любил пирожки с мясом.
-Мама... - Обратился ребёнок к женщине, сидевшей напротив него. - Мама, а можно я скажу тебе одну свою тайну? - Он понизил голос до шепота.
Русь отложила вышивку и посмотрела на сына.
-Конечно можно. - Улыбнулась она. - Что такое?..
-Только... - Ваня замялся. - Это очень плохая тайна. Это кое-что обо мне, очень-очень плохое...
-Что случилось? - Заволновалась Ванина мама. - Ты что-то сделал?
-Нет... - Голос маленького России стал ещё более вкрадчивым. Он опустил глаза и упрямо смотрел в пол.
-А что тогда? Ты кого-то обидел? Побил? Украл что-нибудь однажды?
Мальчик отрицательно помотал головой.
-Нет, нет, совсем не то. Гораздо... Хуже...
Русь не на шутку заволновалась.
Что могло быть хуже у такого маленького ребёнка?
-Ну а что случилось? Обещаю, я не буду ругаться!
-Я... Я... - Ваня поднял свои большие глаза на мать и заплакал. - Я всех боюсь! Я не знаю, что мне делать...
-Кого боишься, стран?? Людей??
-Всех! - Пуще прежнего зарыдал Ваня и закрыл лицо ладонями. - Мне очень плохо. Они обижают меня. Все обижают меня... Почему так, мам?..
-Ванечка, ты ещё очень маленький. Поэтому так и происходит... Старшие всегда задирают младших...
-Но я слышал про другие маленькие страны! - Заупрямился Ваня. - У них всех есть защитник, потому что они маленькие. А у меня никого нет. Никто не хочет защищать меня, никогда... Никогда.
-Милый мой... - Русь подошла к сыну и нежно обняла его. - Я понимаю, как тебе больно
-Хотя бы ты, не бросай меня, мамочка..
-Конечно же... Я не брошу тебя, Ванечка. Как можно бросить такого хорошего ребёнка, как ты?
Маленький Россия уткнулся маме в живот и заплакал снова. Ему было очень больно и стыдно, но он ничего не мог сделать и продолжал реветь.
-Но однажды настанет время, когда меня не станет, любимый мой.
-И что же мне тогда де-е-лать? - Проревел мальчишка.
-Во-первых, ты всегда можешь позвать на помощь Генерала Мороза. Он обязательно поможет тебе, ведь он мой давний друг...
-Но он не со всеми может справиться...
-Во-вторых, с тобой всегда будут твои люди. Будут те, кто любит тебя, они будут защищать тебя ценой собственной жизни.
-Но если я буду глупым? Если сделаю что-то не так, оступлюсь, то они не бу-у-дут. Они не захотят дружить с таким дураком. Сестра все время дразнит меня! Говорит Иванушка-дурачок...
-Конечно, ты будешь оступаться, ты будешь глупить иногда, ведь ты ещё так молод. Но на твоей земле очень преданные люди. Все равно найдутся те, кто будет любить тебя, несмотря на это. Они будут на твоей стороне всегда. А ещё, с тобой всегда-всегда будет один защитник, который не бросит тебя никогда в жизни.
-Защитник? - Ваня перестал плакать и удивленно заморгал. - Какой защитник? Где он?
-Очень сильный защитник. Он всегда с тобой, внутри тебя. Никому не доверяй так, как ему. Ведь ему важнее всего защитить тебя.
-Почему? - Удивился Россия.
-Потому что он - это ты. - Улыбнулась мама.

Ванечка медленно открыл глаза и увидел белый потолок. Голова кружилась и болела, все тело ныло и бросало в жар. Такое чувство, словно бы он выпил вчера очень много водки.
Россия сделал над собой усилие и присел на кровати.
Был день. В комнате из-за открытого окна было очень светло. Россия лежал в небольшой кроватке и все запахи, что окружали его, внезапно показались ему очень знакомыми.
Он понял, где находится - это был дом его старшей сестры. Ваня решил осмотреться и вдруг заметил, что с миром что-то не так: он видел все отлично, но совершенно по-разному каждым из глаз. Словно бы ты видишь одним глазом мир, и другим глазом мир. И вместе они не совмещаются.
Россия пару раз моргнул, пытаясь стряхнуть наваждение, но это не помогло. Моргая, он заметил, что ощущения остаются такими же: моргает один глаз и другой. Но они не вместе.
Его мозги словно располовинило. Ивану стало страшно. От чувства тревоги, мысли ещё больше путались у него в голове.
"Что происходит? Почему так? Что со мной не так? Или это с миром что-то не так?"
Все внутри него задрожало. Россия испуганно смотрел по сторонам, а лицо его было белым как мел. Он никак не мог свести картинки от обоих глаз вместе. Внутри головы как будто была грань, которая отделяла его "половинки" личности. И это было ничуть не любопытно, а очень даже жутко.
-Братик! - Закричала его сестра, Украина. Увидев, что брат пришёл в себя, она подбежала к нему и тут же стала его ощупывать.
-Сестрица.. - Тихо ответил Иван. - Почему я здесь? - Его голос был хриплым и негромким, он все ещё был очень слаб.
-Ты был без сознания, когда я зашла в твою комнату. Я не знаю, сколько ты так пролежал... С того дня уже прошла неделя.
-Что?..
-Неделя... Братик, я так боялась, так волновалась за тебя! Я думал, ты никогда уже не вернешься. - Украина заплакала.
-Я..неделю пролежал без сознания? - Растерянно спросил Ваня.
-Я не знаю. Не уверена. Ты бредил... Метался по кровати. Ты снова поранил себе шею... Ты пытался его снять..- Украина неловким движением указала пальцами себе на шею.
Россия дернулся. Он молча потрогал ошейник и его сильно затошнило.
Что было неделю назад? Что происходило с ним? Воспоминания будто стирались из памяти, обугливались, превращаясь в одну сплошную темноту.
Кожа под ошейником вся заплыла запекшейся кровью. На шее осталось уже несколько шрамов от постоянного соприкосновения острого металла с горлом молодой страны.
-Я.. Плохо помню. - Пробормотал Иван.
-Что он делал с тобой? Что происходило? Ты ничего мне не рассказываешь... И выглядишь просто ужасно. Я даже боюсь представить, что там...случилось..
Россия не отвечал ей. Он просто сидел молча, как и обычно.
-Братик...
-Я в порядке. - Подал голос Иван.
-Ты уверен? Ты не выглядишь в порядке.
Для достоверности Россия нежно улыбнулся. "Только не переставай улыбаться, не переставай улыбаться" - все время звучало у него в голове.
Все в порядке, сестра. - Вежливо ответил он. - Мне уже лучше.
Ваня опустил глаза на грудь. Под рубахой он заметил швы из желтых ниток, совсем не тех, которыми он зашивал дыру в груди.
-Это.. Что?
-А! - Украина хлопнула себя ладонью по лбу. - Это я зашила тебе эту дырку. У тебя сердце все время вываливалось. Я зашивала несколько раз, но оно все равно выпадает. Нитки не выдерживают. Может, потом эта рана затянется?
"Такие раны никогда не затягиваются" - Подумалось Ване. Но он вновь промолчал, чтобы не беспокоить родного человека.
-Я так надеялась, что ты оправишься. Я... Приготовила тебе твой любимый борщ. - Сестра протянула Ивану цветастую деревянную тарелку, наполненную борщом, и такую же красивую деревянную ложку. - Ты не приходил в себя так долго... Но я так ждала, все время подогревала тебе борщ, в надежде, что ты проснешься. Каждый раз он остывал, и я подогревала снова... Пока он целиком не выкипел. Пришлось готовить новый. - Украина глупо засмеялась, заставляя Ваню улыбнуться.
-Спасибо. - Россия взял тарелку в руки. - Ты так ждала, что я приду в себя...
-Конечно, ждала! Как мы без тебя будем? Кто же нас защитит? Мы все погибнем... - Девушка укоризненно посмотрела на тощие Ванины ноги. - Ты ужасно исхудал. Ты совсем не ешь... Это очень плохо.
Иван опустил глаза. Украина выхаживала его, чтобы защитить себя. Вот, зачем он был ей так нужен. Кажется, у него совсем уже не было семьи.
Но сестра была права, ему нужно было восстанавливать силы и поесть. Он посмотрел на ложку и не понял, как ее нужно брать.
Россия пытался взять ее то левой, то правой рукой, но осознание правильности не приходило. С ним определённо что-то было не так.
"Как люди едят?" - Прозвучал у него в голове детский голос.
" -А в отношениях что, всегда так?
-Да. Всегда так"
От резко нахлынувшего воспоминания Ваня дернулся.
-Эй? Ты чего?! - Перепугалась Украина.
-Извини, я потом доем... Слишком горячий.
Россия поставил тарелку с борщом на тумбочку.
-Но ведь.. Он же..
Украина не успела договорить.
В комнату ворвался человек. Он был бледен и насмерть перепуган.
-Прошу Вас... - Закричал мужчина. - Помогите нам, помогите! Сделайте что-нибудь!
Человек почти плакал. Иван вскочил с кровати.
-Что случилось?! - Слабость его как рукой сняло.
-Люди Орды... Послы... Они идут сюда. Они в бешенстве. Они идут за данью, которую мы им так и не отдали... Они собираются привести сюда Орду и Монголию!
Говорить далее не имело смысла: иго могло вырезать целый город, если тот отказывался подчиняться. Люди в страхе ждали своей кончины.
Верно, ведь Россия пролежал в бреду целую неделю... Орда давно устал ждать. Что происходило между ним и Монголией, Россия не знал.
И вдруг он вновь услышал чужой голос, который показался ему очень знакомым.
"Убей. Убей их всех" - Сказал он.
В глазах России заплясали странные огоньки. Он поднялся с кровати и направился к выходу.
-Сейчас я поговорю с ними. - Парень неадекватно улыбнулся.
-Ванюш, ты куда?! Я с тобой! - Украина поспешила за братом.
Иван неспешно преодолел комнату, затем ещё одну, и уже почти у входной двери он заметил младшую сестренку. Она пыталась дотянуться до стола и стащить с него ножик, безуспешно приподнимась на носочки своих маленьких детских ножек.
-Ножик детям не игрушка! -Нежно улыбнулся сестре Ваня и забрал нож со стола.
-Братик!! Любимый братик! - Завопила Беларусь, кидаясь брату в объятия.
-Ну-ну, полно. Не сейчас. - Парень осторожно оттолкнул девочку от себя и вышел на улицу.
Это было его поле боя. Русские люди стояли рядом с его домом, в ожидании приказа. Россия передал им позвать князей, как они договаривались, и отпустил часть людей. Остальные продолжали преданно ждать его команды.
Солнце медленно опускалось за горизонт. Небо окрасилось кроваво-красным, смешиваясь с фиолетовыми оттенками. Зрелище было завораживающим и пугающим одновременно.
-Кто звал меня? - Грозно закричал Россия. Он почувствовал себя настоящим львом, охраняющим свою территорию.
-Мы пришли за данью. Ты обманул нашего Господина. Мы не получили ничего, он рассержен. Мы пришли за данью. - Почти хором ответили чужаки, стоящие, по обыкновению, в ряд.
Все они были отлично снаряжены и одеты.
Но Иван не боялся их. Его глаза были абсолютно стеклянными. Он продолжал улыбаться как полный псих.
Никто не успел ничего понять: Россия быстро оказался лицом к лицу с одним из послов и лёгким движением руки перерезал ему глотку. Кровь хлынула из артерий врага и он упал на землю.
То же самое произошло со следующим человеком, и следующим, пока они все не попадали мёртвые и обескровленные.
Ваня не напрягался и даже не спешил - он просто подходил к каждому из слуг Орды и перерезал им шею так, словно бы это был лёгкий мазок кистью. Никто не выжил, даже опомниться не успел, как все это произошло.
Россия с умилением смотрел на трупы, валяющиеся у его ног. Он снова улыбался очень мирно и нежно, но никто больше не верил его улыбке.
Люди за его спиной зашептались.
-Ванечка... Ваня, Ванечка, что же ты наделал... - Запричитала Украина. - Теперь они убьют нас всех... Они приведут Орду... И Монголию... Что мы тогда будем делать?!
-Меня не нужно приводить. - Загромыхал неподалёку чей-то угрожающий голос. - Я итак уже здесь.
Подняв глаза к горизонту, Иван увидел Золотую Орду: он был весь покрыт синяками и ранами. Голова его была перебинтована, как и нога, которая тащилась за ним по земле. Из его боков торчали обломки стрел и он с трудом передвигался, опираясь на плечо одного из своих охранников.
На лице Вани расплылась счастливая улыбка.
-Я так ждал тебя! - По-детски произнёс он.
-Мерзкий щенок, псина... Ты обманул меня. Это ты все подстроил, мр**зь! Как ты мог сделать такое, так мило улыбаясь мне, грязный подонок!
-Это ты теперь - грязная побитая шваль, мерзкая гнида. Ты больше никогда не посмеешь говорить со мной в таком тоне, как с собакой. Никто больше не посмеет.
Иван был очень уверен в своих словах. Теперь он был готов запросто убить кого угодно за такое. Аура вокруг России засветилась. Это была магия, унаследованная от его матери: пропитанная его болью, она была отравлена, и потому окрасилась в темно-фиолетовый цвет, вместо сиреневого, который был изначально.(1)
-И что же ему помешает? Ты? - Донесся из-за спины Орды голос Монголии.
То, что Россия увидел, заставило его сердце несколько раз сжаться от боли.
Монголия был точно так же избит, как и Орда. У него была сломана рука, а все тело покрывали многочисленные раны и ушибы. Мужчина сильно хромал, и потому, как и Орда, он опирался на худощавого парня, идущего рядом с ним.
Без сомнения, Иван сразу узнал эту фигуру.
Голубые глаза, русые волосы до плеч...
-Торис... - Еле слышно выдохнул Россия.
-Ну здравствуй, Иван. - Хладнокровно произнёс Литва.

1) сиреневая аура это большая редкость, и бывает она только у тех, кому по-наследству достался дар белой магии (целительство, ясновидение и т д)

Несколько дней Ваня собирал везде все, что только мог, и Монголия с Ордой разрешали ему, ведь они были уверены, что он собирает все для них.
Россия был измотан и очень сильно устал. Он все время думал о том, что будет, когда он вернет себе сердце обратно. И что, если он не сможет этого сделать? Он навсегда останется бесчувственным и жестоким, как Золотая Орда?..
К вечеру Иван прибыл в Москву. Он остановил телегу с вещами и осмотрелся вокруг.
-Как хорошо здесь. -Вздохнул он. - Я оставляю все это вам.
Люди зашептались.
-Господин, но ведь это дань для Монголии и Золотой Орды?
-Да. Поэтому используйте ее с умом. Никому не отдавайте. Берите все, что потребуется, мы будем развивать этот город. Москва отныне станет моей столицей, моего государства.
Иван делал ударения, показывая, что он теперь хозяин земель его матери.
-Но Господин... А что же Монголия?
-Раздайте людям оружие. Здесь все, что я смог раздобыть. Будем сражаться, чем есть.
-Мы будем сражаться?-Удивились люди.
-Да. Соберите всех князей. Всех высокопоставленных лиц. Через пару дней я буду драться с ними. Я сообщу точное время и место чуть позже...- Россия нахмурился. - Главное, уговорите всех прийти. Они должны быть со мной на месте, в этот час. Это единственный шанс спасти наши земли и победить.
Иван рос прекрасным лидером, поэтому люди послушались его. Он вернулся домой и облегченно вздохнул. Скоро будет битва, а ведь он так этого ждал!
Ему оставалось самое сложное: вернуть обратно своё сердце и пережить все то, что он уже пережил, ещё раз.
Парень крепко схватил тёплый орган и одним движением руки вернул его на своё законное место. Кое-как, он зашил рану в груди нитками, чтобы сердце не выпало, и услышал, как оно вновь начало биться.
С первым ударом мир перед глазами Ивана поплыл. В голове замелькали картины того, что произошло с ним за эти две недели. Это время было самым худшим из всего, что он вообще когда-либо переживал.
Затем, он ощутил невероятное желание сопротивляться произошедшему, отталкивать его от себя и своих мыслей, ему не верилось, что все это произошло. Все, до момента раннего детства, когда он был рядом с мамой и был свободен, хотелось стереть из памяти, изменить, уничтожить. Чувство сопротивления пережитым фактам сводило его с ума. "не хочу, не хочу, не хочу" - все время вертелось у него в голове. От боли парень согнулся пополам и еле удержался на ногах, схватившись за стол.
Сопротивление боли, событиям, которые остались в нашем прошлом, приносит огромные страдания. Иногда нам лучше принять то, что мы уже не можем изменить. Но Ваня этого не знал. Он не понимал, как это можно сделать.
От боли и отчаяния у него потемнело в глазах. Россия закашлялся.
Ему так хотелось кричать, бить, уничтожить все, только бы эта боль прекратилась.
В какой-то момент его сознание не выдержало, в глазах потемнело, а ноги подкосились и Россия упал в обморок.

-Ты повзрослел. Вырос. - Хмыкнул высокий брюнет. - Какой у тебя сейчас рост?
-Метр шестьдесят пять. - Ответил Монголии Иван.
-Все равно ещё ребёнок. Я рад, что ты совсем не взрослеешь. - Монголия злорадно улыбнулся , погладив кончик своей косы.
Он выглядел более утонченно, нежели Золотой Орда, но казался почему-то ещё страшнее. Его глаза и лицо всегда прикрывала тень - наверно, если бы он приподнял голову и на его лицо,наконец,попал свет, всем бы стало очень страшно и плохо.
Иван не боялся Монголию. Он ненавидел его и желал скорее от него избавиться. В любой миг он готов был наброситься на эту страну, но князь запретил ему этого делать.
-Ты все меньше похож на свою старшую сестру. Ты такой непокорный. Она совсем другая. Я быстро отпустил ее, ведь она сама на все соглашалась. Даже разделась без моего приказа.
Россия сжал руку в кулак. Если бы у него сейчас было сердце, злость свела бы его с ума.
-Не обязательно трогать мою сестру. Ты можешь обойтись и мной. Я буду с тобой, когда ты скажешь. - Иван смотрел ему прямо в глаза. Ему не хотелось улыбаться сейчас. Все, чего он хотел, уничтожить Монголию.
Мужчина подошёл к России и провёл рукой по его волосам.
-Так бы и сразу. - Улыбнулся он. Сегодня я, пожалуй, не смогу. Занят внешней политикой... А мне ведь ещё нужно собрать со всех вас долги.
-Не нужно ничего собирать. - светловолосый парень заставил себя улыбнуться. - Давай, я соберу все, что осталось, сам и принесу тебе.
-Ты мне нравишься все больше и больше - усмехнулся Монголия. - Приятно осознавать, что ты принадлежишь именно мне.
-Да, но... - Россия растерянно покосился вбок.
-Что ещё за "но"?! Ты не согласен??
-Ну что вы, я согласен, конечно, но вот Золотой Орда... Он говорит, что я принадлежу только ему.
-Что? - На лицо Монголии легла ещё более страшная тень. - Надеюсь, ты не додумался до того, чтобы спать с ним?
-Я не сплю с ним. Он сам... - Иван не смог продолжить. Это сыграло ему на руку: Монголия взбесился.
-Паршивый щенок! ****** тварь! Это я привёл его сюда, а он позволяет себе такое!..
-Да, а ещё он сказал, что вы дурак, раз привели его сами... И что скоро он сам будет править здесь, и над вами тоже...
-ПОШЕЛ ВОН! - завопил брюнет. Еще чуть чуть и он начнёт крушить все на своём пути. - Без долга не возвращайся. Мы потом поговорим.
России не надо было говорить дважды. Он молча выскочил за дверь, улыбаясь как сумасшедший. Основная часть их с князем плана была сделана.

Иван и Тар-Тар смотрели друг на друга в темноте.
-Я хочу, чтобы ты залез ко мне на колени. - Утвердительно произнёс Орда.
Россия молча подошёл к ненавистному мужчине и влез к нему на ноги.
-Молодец - оскалился Золотая Орда. - Благодари своего Господа, что я не продал тебя в рабство какой-нибудь стране.
-Я больше не верю в Бога. - Улыбнулся Иван. - У меня не осталось больше никакой веры.
-Ты прекрасен. У тебя такое нежное тело. Твоя невинность так сильно ощущается в тебе... Так и хочется тебя испачкать. - Тар-Тар властно провёл рукой по Ваниной груди. - Когда ты был совсем ребёнком, это доставляло мне ещё больше удовольствия. Сейчас ты стал подростком, тело твоё изменилось. Но ты все равно неплох. Оставайся для меня хорошей девочкой.
-Пожалуйста, не надо так говорить. - Вежливо отозвался Иван. - Я не девочка.
-Пожалуйста, кто? - Орда прицепил к ошейнику России цепь и дернул его за цепь к себе.
-Пожалуйста, хозяин. - Парень снова мило улыбнулся.
На миг тёмные косые глаза встретились к большими сиреневыми. Глаза наследника Руси были абсолютно пустыми.
Россия ничего не чувствовал. Он оставил своё сердце дома - лишь рана в его груди немного болела.
-Ты не любишь меня. - Подытожил Тар-Тар. Иван молча смотрел на него своими полуприкрытыми пустыми глазами. Он не отвечал и не улыбался, что делало его похожим на сломанную игрушку.
-Не хочешь быть со мной?-Прорычал мужчина, больно сдавив Ване ребра.
-Я думал, я твой раб. - Удивился он. - Разве у нас отношения?
-Да, у нас отношения. - Облизнулся Золотая Орда.
-А в отношениях что, всегда так?-наивно спросил мужчину Россия.
-Да. - Кивнул Тар-Тар. - Всегда так.
-Раз так, что могу для тебя сделать? - Парнишка снова очень вежливо улыбнулся.
-Ты обещал мне заплатить. - Усмехнулся Орда. - Когда мне приехать, чтобы ты отдал мне долг?
-Зачем тебе куда-то ходить, хозяин. - Я сам соберу дань с людей и принесу тебе. Подождешь меня здесь, отдохнешь.
-Ты прав. - Орда почему-то начал громко смеяться, обнажив свои кривые зубы. - Я устал, но мне так хорошо, у меня все есть, даже ты, глупый щенок. Твоя мать больше не будет болтаться у меня под ногами.
-Ты прав, хозяин. - Покорно ответил Иван, улыбаясь.
"скоро и ты пойдешь вслед за ней" - подумалось ему.
-Эй! - громко рявкнул мужчина. - Поди сюда бегом.
Один из тех мужчин, что работали на Орду и охраняли его тут же примчался к ним. Он стал по правую руку от Тар-Тара:
-Да, Господин!
Господин достал кинжал и воткнул его охраннику в живот.
Мужчина закашлялся, но удержался на ногах. Он в ужасе смотрел на своего господина и хрипел. Его лицо стало белым, как мел, а изо рта потекла тёмная кровь.
Тар-Тар засмееялся ещё громче и прокрутил кинжал в животе у своего охранника. В горле у мужчины забулькала кровь и он схватился за живот.
Россия даже не дернулся.
-Весело, правда? - Орда вытащил нож и ворвался в тело мужчины собственной рукой. Рывком он вытащил из человека кишки и смял их в ладони.
Охранник упал на пол.
-Правда, это довольно занимательно. - Покорно отвечал Ваня.
"как плохо, как плохо" - крутилось у него в голове. Если бы у него было сердце, его бы точно стошнило, ведь он бы мог чувствовать. Но сейчас он был так же хладнокровен, как и сам Орда. Он специально вытащил своё сердце. Он не имел права ничего чувствовать. Он был вещью, был никем.
Россия заметил расползающуюся рану на руке у Золотого Орды. Так всегда происходило, когда в стране погибали люди. Но Тар-Тара это развлекало.
"он убивает своих же людей...просто так, от скуки. Он настоящее чудовище..." - Подумал Иван.
-Вот так, я могу дать отпор любому, меня невозможно убить.
-А Монголия говорил мне совсем другое... - Загадочно протянул Россия.
-И что же он тебе говорил?! - лицо Орды исказила злая гримаса.
-Он сказал, что ты слабак и вообще это только благодаря ему ты здесь...
-Да что он себе позволяет! - Закричал мужчина.
-Да, а ещё он сказал, что ты... - Ваня наклонился к уху Орды и нежно зашептал ему самые грязные матерные слова.
-Бл***! Да как он посмел!!! - Орда тут же вышел из себя. - Это все точно?!
-Да, я сам слышал. - Закивал Иван.
"Продолжай улыбаться, продолжай улыбаться, только не вздумай прекратить" - крутилось у России в голове. Так учил его князь. Только так они могли выиграть.
Орда рассерженно швырнул кишки своего человека на пол.
-Твою мать! Ну я ему устрою.... У этого ублюдка хватает наглости наезжать на меня! При том, что даже ты и все ваши земли принадлежат мне.
-Но Монголия сказал, что я принадлежу ему...-Россия невинно захлопал глазами. Он учился врать, учился, учился как мог. Его хорошо подгонял страх упустить Орду и потерять сестёр.
-ЧТО?! - Тар-Тар вскочил со стула и Иван упал на пол, сильно ударившись спиной.
-Да-да, он сказал, что и земли тоже его. Чтобы ты ни на что не рассчитывал, хозяин.
Золотому Орде понадобилось несколько минут, чтобы прийти в себя и отдышаться. Он был вне себя от злости. В себя его привёл Россия, развалившийся на полу.
-Ну я ему покажу, что ему тут принадлежит. И тебе тоже. Ты мой, понял? Пусть Монголия сюда даже не суется.
Иван не успел ничего ответить, как Орда набросился на него, как и обещал.
Внутри мальчишки что-то сильно вздрогнуло и затрепыхалось, словно птичка в клетке. Но чувство быстро подавилось и угасло. Ему нельзя было ничего чувствовать... Не сейчас.
Тар-Тар грубо разорвал на России одежду. Он властно трогал его тело, царапал и кусал его до крови.
Иван закрыл глаза - было больно.
Он старался смотреть в потолок. Он просто физически не мог больше улыбаться.
"у всех такие отношения, у всех так происходит" - убеждал себя Россия, по наказу Орды.
Дрожащими руками подчинённая страна пытался зацепиться за пол, чтобы удержаться на месте, пока мужчина грубо врывался в его тело, доказывая своё превосходство.
"так вот, зачем этим занимаются"
Иван не закрывал глаза и не моргал. Он смотрел и смотрел в потолок, как будто был поломанным выключенным роботом.
"это не моё тело. Оно не чувствует ничего. Оно мне больше не принадлежит" -убеждал себя Россия. И тело слушалось его, подавляя все свои ощущения, разрывая связь с его психикой.
В голове все время происходило что-то странное. Ему казалось, что мозги режут и вытаскивают. От этого сильно гудело в ушах.
Через некоторое время он услышал, как плачет маленький ребёнок. Он все время плакал и звал маму, но Ваня никак не мог понять, откуда доносятся эти звуки. В душе его зияла пустота, поэтому он не мог осознать, что это происходило у него внутри.
Достаточно скоро к голосу ребёнка присоединился ещё один, низкий и грубый. Он произнёс "Подожди ещё немного и ты убьешь его. Ты должен убивать их всех. Когда убьешь, не позволяй никому прикасаться к тебе. Уничтожай всех, кто прикоснется к тебе. Они все ничтожества и должны умереть".
Ваня мысленно согласился с этим голосом. Ему показалось, что голос весьма разумен, кем бы он ни был.
Никто не объяснил ему тогда, что это все значит и от чего оно берётся. Поэтому, Россия вырос с мыслью, что это абсолютно нормально.