-Подойди ко мне. - Грубый на вид мужчина поманил пальцем худощавого светловолосого паренька, стоявшего в сторонке. Лицо его было бледным, глаза пустыми и со стороны казалось, что они ничего не выражают.
Парень послушно подошел, немного пошатываясь на худых ослабевших ногах.
Он был почти без одежды и Орда заметил, что у парнишки уже как-то нездорово торчат ребра.
-Ты стал еще более хрупким, чем раньше. Мне нравится.
Ваня ничего не сказал. Он был абсолютно индифферентен ко всему происходящему и напоминал собой безжизненную куклу.
-Поцелуй меня. - Приказал ему Тар-Тар.
-Где? - Все так же флегматично ответил Ваня.
-Ты сам знаешь, где.
Маленький Московия не успел даже вдохнуть.
Воздух вдруг закончился и он упал на пол.
-Ты что, щенок, играться вздумал? - Вопль хозяина и удар тяжелой рукой по носу заставил мальчишку прийти в себя.
Он чувствовал, как неприятно саднит в носу и как из него хлещет теплая жидкость, но был не в силах даже до конца открыть глаза.
-А ну поднимайся! - Зарычал Орда.
-Я не могу.
-Чего не можешь?
-Двигаться не могу.
-Ты шутишь надо мной?
Руссия чувствовал, что руки, тело, ноги - больше совсем не слушаются его. Сколько бы усилий он ни прикладывал, они больше не шевелились.
Наверно, он умирает.
"Ну наконец-то" - подумалось Ване.
-Эй, отец, что за игрушку ты мне подарил. Она сломалась. Что мне теперь делать?!
-Дай, я сам посмотрю, придурок.
-Эй, ты сейчас схлопочешь, старик!
С трудом, Брагинский разлепил глаза. Голоса были ему знакомы.
Темный силуэт наклонился к нему и он заметил свисающую с плеча черную косу.
Это был Монгольская Империя.
А значит, он был все еще жив.
-Сколько времени ты уже не ешь? - Спросил Монголия.
-Четырнадцать. -Тихо ответил мальчишка.
-Часов?
-Дней.
Монголия грубо ругнулся.
-Ты его прибить решил?!
-Его проблемы! Хочет жрать - пусть жрёт.
-И что он будет жрать?!
А Россия и не хотел. Последние годы он ел так плохо и так мало, что со временем перестал понимать, хочет ли он вообще есть и от чего ему так плохо. Он просто чувствовал, как постепенно угасает и совсем перестает чего-либо хотеть.
***
-Эй, Иван, ты чего? - Китай прервал ход мыслей России и помахал ладонью перед его глазами. - С тобой все в порядке? А то я говорю тут, говорю, а ты никак не реагируешь и лицо у тебя не меняется, ару...
-Да, я просто задумался о всякой ерунде. - Соврал Брагинский и мягко улыбнулся Яо. - Спасибо тебе за еду, Китай-кун. Мне так приятно, что ты меня кормишь. Серьезно, я это очень ценю.
-Да не за что, вот только ты же совсем ничего не съел, ару!
-Я уже больше не могу, честно...
-Айя... - Раздасадованно вздохнул китаец. - Негоже это, ты так быстро растёшь и даже больше меня стал, а ешь так мало.
-Но я не привык есть так много, как вы...
-Да разве здесь много, ару! Я готов съесть все, что стоит на столе и то, вряд ли наемся.
Яо не понимал, почему Россия так плохо питался. Если Китай уговаривал его съесть побольше, у Вани сразу начинал болеть живот и ему становилось плохо. И как при этом он ухитрился вырасти таким большим и сильным, оставалось загадкой.
При том, Брагинский все равно продолжал расти и расти, и вот уже Яо требовалось вставать на цыпочки для того, чтобы обнять своего Ру-Ру за шею или погладить его по голове.
Постепенно, из нескладного подростка Россия превращался в статного красивого юношу, который пытался быть вежливым и спокойным в то время, как на душе у него было совсем не спокойно и очень тяжело.
***
Яо нравилось заботиться об Иване, учить его и оберегать. Он относился к нему почти как к своему ребенку, молодому, неопытному и очень одинокому.
С каждым визитом в Русское Государство или при встрече с Брагинским в Китае , он все больше приручал нового друга своим теплым отношением.
Россия, как бы он себя ни чувствовал, готов был нестись со всех ног туда, где его нежно погладят по волосам, назовут Ванечкой и тепло улыбнутся.
В душе у Вани было темно, а на сердце расцветали подсолнухи.
Он полюбил все в Яо: его необычную внешность, разрез глаз, желтоватый цвет кожи, его голос, порой режущий слух, его смех - такой чудесный, его смелость, мудрость, доброту.
Ваня был готов отдать все, что угодно, только бы оставаться с Китаем подольше.
Для Яо этот опыт тоже был невероятным: до встречи с Иваном, он чувствовал себя запылившейся старой мебелью, стоящей в углу под покрывалом за ненадобностью. Россия принес саму Жизнь в его дом. Он был таким молодым, таким энергичным, смелым, темпераментным. Китай будто бы вдыхал свежий воздух, встречаясь с ним.
-Давай танцевать! - Говорил Россия, хватая Яо за руки и кружа его в радостном вихре.
-Я... Я не умею.. И давно не танцевал, ару. Мне бы кости поразмять...
Но Ване было все равно. Он уверенно двигался с возлюбленным под торжественную прекрасную музыку, улыбался ему, как только он умел - от всего сердца, искренне. Радовался и смеялся, заставляя Китай смеяться вместе с ним.
-Айя.. Иван... Я устал, ару. - Шумно выдохнул китаец, присаживаясь на пол.
-Но ведь было весело, хехе~ - Брагинский сел рядом, раскрасневшийся и очень довольный.
-Когда ты перестаешь стесняться, ты так здорово двигаешься, ару. Ты умеешь танцевать...
-Я просто очень это люблю. - Пожал плечами Иван.
-А почему ты стесняешься? Иногда ты такой зажатый, ару.
-Я не очень люблю свое тело.
-Ты такой хороший. - Яо улыбнулся и погладил Россию по голове. - Такой живой.
-Я уже давно не живой.. - Улыбнулся Россия в ответ.
-В каком смысле?..
-Во всех.
***
Их счастье продолжалось недолго. Чем чаще видишь человека, тем больше узнаешь о нем нового, в том числе и плохого.
Яо стал приглашать Брагинского к себе в дом. Он оставался ночевать, часто звал того гулять и проводил с Китаем бОльшую часть свободного времени.
Из всего этого Яо узнал, что Ваня бывает злым, бывает нервным, раздражительным, что он может случайно ударить, сильно напиться и еще, он очень часто воспринимал все негативно и расстраивался, а то и обижался.
Яо закрывал глаза на всё это, поскольку Ваня был совершенно беззлобным и быстроотходчивым.
Все его выходки он с легкостью оправдывал Ваниным возрастом, который вполне можно было назвать переходным. Пока однажды эти "выходки" не стали переходить за грань.
***
-Не смей так с ним говорить! - Послышался из кухни громкий рассерженный голос.
Голос. На кухне. В три часа ночи.
Яо сразу понял, что это кричит Иван. Другой вопрос - кому?!
Китай напрягся. Он взял высокую вазу, в которой стоял бамбук, и крадучесь направился к кухне.
-Я не хочу этого... - Заговорил вдруг Россия снова. На этот раз у него был совсем другой голос и он звучал очень несчастно, почти жалостливо.
"Что за..."
-Мне будет больно... Я не хочу... Не люблю боль. - Китаю показалось, что Ваня заплакал, но он не был уверен.
Сердце шатена заколотилось как бешеное. Кто смеет обижать Ванечку, да еще и у него дома?!
Он подошел к дверному проему, замахиваясь вазой в обидчика, как вдруг из кухни послышался крик.
-АЙЯ!!! - Воинственно завопил Яо, влетая на кухню с поднятой над головой вазой. Он собирался вмазать ею врагу по башке, но, замахиваясь, увидел, что вмазать-то было и некому. Посреди темноты стоял растерянный бледный Брагинский и, спрятав руки за спину, смотрел на китайца.
-Ты... Ты что тут делаешь? - Удивленно спросил Китай, опуская фразу на пол.
-Ничего! - Быстро ответил Ваня.
-С кем ты говорил?
-Ни с кем..
Яо прислушался. В темноте, посреди тишины, он слышал странный монотонный звук, как будто что-то все время капает.
-Что это?
-Где?
-Я не знаю... - Яо становилось не по себе. - Почему ты тут стоишь вообще? Пошли спать...
-Пошли. - Россия даже не улыбнулся и выглядел как-то ну очень подозрительно.
-Ваня.. А почему ты держишь руки за спиной? - Китай подошел к Ивану и резко схватил его за локоть.
Россия сдавленно всхлипнул, а Яо в ужасе отшатнулся.
-Какой ужас, ару!!! Иван, ару!!! Что это, ару!!! Ты весь в крови!!
У России было перерезано запястье. Кровь, пока они стояли и говорили, все время капала на пол и за спиной Ивана уже успела образоваться небольшая лужица.
-Я поранился. - Виновато ответил Ваня.
-Ты... Ты что... Стоишь. - Китай побледнел. - Надо же что-то делать! Надо перевязать... Кровь хлещет...
-Я случайно. - Еще более несчастным голосом продолжил блондин.
-Иди сюда... Давай перевяжем.
***
Яо лежал на кровати и думал. Спать он больше не мог. Его глаза уставились в одну точку на потолке и он все думал, думал, думал.
Китай решил, что стоит списать все на случайность. Ваня просто порезался, а говорил он сам с собой. Может, он ходит во сне. А может, Яо это все просто послышалось.
Сложно было так думать, но легко было согласиться с такими выводами и жить дальше.
И они жили так. В иллюзии спокойствия и порядка, пока однажды...
-Познакомься, это Корея, мы с ним встречаемся.
В один миг светлые ресницы России вздрогнули. Но больше он ничем себя не выдал.
Его улыбка не сходила с лица. Он вообще не считал себя вправе испытывать эмоции. Поэтому, никогда ничего не рассказывал. Поэтому, ни с чем не спорил.
Он все еще оставался рабом.
