Посмотреть на Яндекс.Фотках

Это мне близко...
Мне нравится взгляд и улыбка.
И дальний прицел ))))))
И пули полёт - не в меня..
Конечно, на планке прицельной есть риска...
Поправка и --- вот он - АГА! - бывший я...
И взгляд, и улыбку запомню...
Не буду бежать через лес.
Но знай, что ты встретила ровню,
Который взирает с любовью
С распахнутых милой небес...

И впредь не стреляй в меня - слышишь!
Все пули не тронут меня
Мне знать бы, что ты ещё дышишь!
Коль так - подыши за меня!

 

Меч Аллаха




Когда-то семь греческих городов спорили за право называться родиной Гомера. Точно так же все народы Ближнего Востока считают своим соплеменником султана Саладина. Более 800 лет назад он защитил исламскую цивилизацию от рыцарей-крестоносцев и вернул ей святой город аль-Кудс, который мы называем Иерусалимом. Причем сделал это с таким достоинством, что даже враги не могли упрекнуть его ни в одном бесчестном поступке.



В основном широкая публика знает о нем из рыцарских романов, пересказанных сэром Вальтером Скоттом. Оттуда же и имя Саладин. На самом деле его звали Салах-ад-дин, что значит «Слава веры». Но и это лишь почетное прозвище мальчика Юсуфа, родившегося весной 1138 года в семье военачальника Надж-ад-дина Айюба ибн Шади. По происхождению он был курдом, представителем дикого горного народа, который ревниво оберегал свою свободу и веру езидов. Но к Саладину это не относится — он родился в иракском Тикрите, где его отец служил местному правителю. Матерью была арабка, и воспитали его в твердом исламе.

О ранних годах Саладина мы не знаем почти ничего. Известно, однако, что уже в 1139 году отец будущего героя перебрался в Сирию, на службу к атабеку Имад-аддину Зенги. Оценив способности полководца, Зенги приблизил его к себе и дал в управление город Баальбек. После смерти господина Айюб поддержал в борьбе за власть его старшего сына Нур-ад-дина, за что последний в 1146 году сделал его правителем Дамаска. В этом великолепном городе Саладин вырос и получил образование, которое для знатного восточного юноши в то время сводилось к основам веры, верховой езде и владению саблей. Не исключено, правда, что Саладина научили также грамоте и азам стихосложения. Во всяком случае, став султаном, он умел читать и писать в отличие от многих европейских правителей.



Владения династии Зенги граничили с государствами крестоносцев в Палестине, возникшими после Первого крестового похода в 1099 году. На Востоке рыцари жили так же, как привыкли на Западе. Выстроив в удобных для обороны местах замки, они обложили различными повинностями крестьян, как переселенцев из Европы, так и местных арабов, греков и сирийцев. Формально их владения подчинялись королю Иерусалима, но фактически были независимы. Их правители сами вершили суд и расправу, устанавливали законы, объявляли друг другу войны и заключали мир. Многие из них не брезговали разбоем, нападая на купеческие караваны и торговые корабли. Торговля приносила крестоносцам большие доходы. По подсчетам французского историка Фернана Броделя, торговый оборот между Западом и Востоком в тот период увеличился в 30— 40 раз. Большую роль в государствах крестоносцев играли военно-рыцарские ордена — тамплиеры и иоанниты (госпитальеры). Их члены принимали монашеские обеты целомудрия, бедности и послушания начальству. Помимо этого, они клялись сражаться против иноверцев и защищать христиан. Во главе каждого ордена стоял великий магистр, которому подчинялись несколько сотен рыцарей.




Постепенно крестоносцы вписались в политическую систему Ближнего Востока. Враждуя с одними местными правителями, они заключали с другими союзы и обменивались подарками. Единства среди мусульман не было: сторонники багдадского халифа враждовали с шиитской династией Фатимидов в Египте, а тюркская империя Сельджукидов раскололась на части, контроль над которыми перешел к султанским воспитателям — атабекам. Среди них были и Зенгиды, которые сделали своей целью изгнание «франков» из Палестины, и особенно из Иерусалима. Кроме христианских и иудейских святынь там находились и исламские, включая мечеть Куббат ас Сахр (Купол скалы), откуда пророк Мухаммед, по преданию, поднялся на небо на крылатом коне Бораке. После завоевания города крестоносцами все они были превращены в христианские храмы, и Нур-ад-дин Зенги поклялся их вернуть. Его помощником в этом стал Саладин.



Войско Саладина у стен Иерусалима
Путь к империи
Но сперва юноше пришлось сразиться не с «неверными» у стен Иерусалима, а с единоверцами на берегах Нила. Чтобы окружить владения крестоносцев, Нур-ад-дин задумал подчинить Египет, где против местного халифа аль-Адида восстал визирь Шевар ибн Муджир. На помощь последнему Зенги в 1164 году отправил армию во главе с Ширку, братом Айюба. С ним был и 25-летний Саладин, назначенный командиром сотни всадников. Поход оказался неудачным: прямодушные курды столкнулись с коварством египтян. В решающий момент Шевар не только перешел на сторону своего врага-халифа, но и призвал на подмогу короля Иерусалима Амори I. Рыцари помогли разбить Ширку под Каиром в апреле 1167 года и сами окопались в египетской столице. Тут-то Саладин впервые проявил себя: когда упавшие духом соратники уже были готовы покинуть страну, он со своим отрядом захватил важнейший порт Александрию и помешал крестоносцам получить подкрепление. После долгих переговоров обе стороны согласились уйти из Египта, но Ширку остался там, став визирем халифа.

В мае 1169 года Ширку умер, скорее всего, от яда, и должность унаследовал его племянник Саладин. К удивлению многих, он проявил себя не бесхитростным рубакой, а умелым политиком, привлекавшим на свою сторону придворных и народ. Когда в 1171 году аль-Адид умер, Саладин без всякого сопротивления занял его место. Его бывший господин Нур-ад-дин ожидал от него покорности, но Саладин, став султаном Египта, дал понять, что не нуждается в руководстве. Более того, после смерти Нур-ад-дина в 1174 году он вмешался в спор его наследников и под шумок отнял у них сирийские владения, включая Дамаск (его отец к тому времени уже умер). Когда за Зенгидов вступился их родич, могущественный атабек Мосула, Саладин разбил его и заставил признать свое главенство. Враги попытались натравить на султана ассасинов — безжалостных убийц, которых боялся весь Восток. Но тот создал такую секретную службу, которая в один прекрасный день арестовала всех ассасинов в Дамаске. Узнав об их казни, вождь убийц, знаменитый «Горный старец», предпочел заключить мир с решительным султаном.

Теперь все было готово для похода на Иерусалим. Момент был удачным: городом правил юный король Бодуэн IV, больной проказой. Его возможные наследники открыто боролись за власть, до предела ослабив силы христиан. Тем временем Саладин формировал и муштровал армию, основу которой составляли мамлюки — бывшие рабы. Из этих умелых воинов, беззаветно преданных своим командирам, набирались отряды конных копейщиков и лучников, которые быстро наступали и также быстро отходили, оставляя позади неповоротливых рыцарей в их броне. Другую часть войска составляли насильно мобилизованные феллахи, которые сражались плохо и неохотно, но могли задавить противника массой.

После смерти Бодуэна власть переходила из рук в руки, пока не досталась его сестре Сибилле и ее мужу Гвидо Лузиньяну, который не пользовался авторитетом и не мог помешать самоуправству феодалов. Самый буйный из них, барон Рено де Шатильон, ограбил караван, везший сестру самого Саладина к ее жениху. Она не пострадала и была отпущена, но прежде барон реквизировал у нее все драгоценности. При этом он коснулся девушки, что считалось неслыханным оскорблением. Саладин поклялся отомстить, и в июне 1187 года его 50-тысячное войско выступило в поход.



Взятие Иерусалима сарацинами под предводительством Саладина в 1187 году. Книжная иллюстрация. 1400 год
Схватка львов

Сначала султан осадил крепость Тивериаду. Король Гвидо выступил против него, но Саладин завлек его армию в безводную пустыню, где многие рыцари погибли от стрел врагов и палящего солнца. Пока они выбирались оттуда, крепость была вынуждена сдаться. Армия крестоносцев, в которой было 1 200 рыцарей, 4 000 конных воинов и 18 000 пехотинцев, направилась к Тивериаде и была встречена Саладином между двух холмов, называемых Рогами Гаттина. 4 июля разыгралось решающее сражение. Укрепившись на холмах, мусульмане обстреливали сверху своих противников, которые страдали от жажды и дыма подожженных по приказу султана сухих веток. Отчаянно сражаясь, рыцари сумели захватить Рога, но потеряли почти всех лошадей и были окружены вражеской конницей. Граф Раймунд Триполийский с небольшим отрядом сумел прорвать окружение и спастись. Остальным к вечеру пришлось сдаться. В плен попали: сам король Гвидо, его брат Жоффруа, магистры тамплиеров и иоаннитов — почти вся крестоносная знать, кроме графа Раймунда, но и он, прибыв в Триполи, умер от ран.

В плену оказался и обидчик султана Рено де Шатильон. Он усугубил свою вину дерзким поведением, и Саладин собственноручно отсек ему голову. А потом по курдскому обычаю смочил кровью врага палец и провел им по лицу в знак того, что месть свершилась. Других пленников отправили в Дамаск, где решалась их судьба. Саладин велел казнить всех тамплиеров и иоаннитов (230 человек), считая их заклятыми врагами ислама. Казнены были и мусульманские союзники крестоносцев как пособники врага. Остальных рыцарей, включая короля Гвидо, освободили, взяв с них клятву никогда не воевать с султаном. Простых воинов продали в рабство.



«Битва при Хаттине.»

После этого Саладин победным маршем прошелся по Палестине, которую некому было защищать. Ему сдались Акра и Аскалон, а последний порт христиан Тир спасся только благодаря прибытию из Европы маркграфа Конрада Монферратского с сильным отрядом. 20 сентября 1187 года султан осадил Иерусалим. Защитников не хватало, продовольствия тоже, стены сильно обветшали, 2 октября город сдался. Саладин не повторил тех жестокостей, что совершили когда-то крестоносцы: он позволил всем жителями покинуть город за сравнительно небольшой выкуп и даже взять с собой кое-что из имущества. Однако многие бедняки не имели денег и тоже стали рабами. Их было почти 15 тысяч. Победителю достались громадные богатства и все святыни города, церкви которого превратили снова в мечети.

Весть о падении Иерусалима вызвала в Европе горе и гнев. Монархи крупнейших стран — Англии, Франции и Германии — собрались в новый крестовый поход. Согласия между ними, как обычно, не было, поэтому армии двинулись к цели поодиночке. Первым в мае 1189 года в путь отправился германский император Фридрих Барбаросса. Он следовал по суше, захватив по пути сельджукскую столицу Конью (Иконию). Но в июне 1190 года император неожиданно утонул при переправе через горную речку Салеф. Его войско частью вернулось домой, частью все же дошло до Палестины, но там почти целиком вымерло от эпидемии чумы.

Тем временем англичане Ричарда I с французами Филиппа II еще добирались до Святой Земли морским путем. По пути им пришлось немало повоевать. Свое прозвище Львиное Сердце король Ричард заслужил, сражаясь не с мусульманами, а с восставшими против него жителями Сицилии. В ходе еще одной военной кампании он отнял у византийцев Кипр, отданный беглому королю Иерусалима Гвидо Лузиньяну. Только в июне 1191 года два короля прибыли в Палестину. Роковым просчетом Саладина стало то, что он оставил крестоносцам Тир. Укрепившись там, они смогли получать помощь из Европы и осадили мощную крепость Акра. У ее стен и появился король Ричард, и началась схватка двух противников, равных по силе и смелости.



Поединок между крестоносцем и мусульманином, считается, что между Ричардом Львиное Сердце и Саладином. Книжная миниатюра. Англия. Около 1340 года
Своим бесстрашием английский король вызвал искреннее восхищение Саладина. Говорят, что однажды, узнав, что у его противника от жары болит голова, султан отправил ему корзину снега с горных вершин. Простые мусульмане относились к Ричарду куда хуже и даже пугали им детей. На то были причины: рыцарственный король не раз проявлял свою жестокость. 12 июля Акра пала, и у ее стен он предал мечу около 2 000 пленных мусульман, которые не смогли заплатить выкуп. После этого крестоносцы двинулись на юг, разбивая один за другим отряды противника. Тут-то и проявились недостатки армии Саладина, состоявшей из подневольных людей. Султан в сердцах говорил: «Мое войско ни на что не способно, если я не поведу его за собой и не буду каждый миг присматривать за ним». Что и говорить, если за спинами сражавшихся египтян дежурили мамлюки с саблями наголо. У рыцарей такого не было: каждый из них знал, за что сражался.

Смерть на взлете
Двигаясь от Акры на Аскалон, Ричард грозил вернуть под власть христиан все побережье. Чтобы помешать ему, Саладин с 20-тысячной армией 7 сентября 1191 года преградил королю дорогу у крепости Арсуф. Здесь снова проявилось превосходство европейской тактики: рыцари смогли быстро выстроить оборону, против которой накатывающие волны мусульманских всадников оказались бессильны. Потеряв 7 000 человек убитыми, воины Саладина в панике отступили. После этого султан уже ни разу не решался вступить с Ричардом в крупное сражение. Английский король захватил Яффу и Аскалон и начал копить силы для удара по Иерусалиму. Однако скоро удача вновь отвернулась от христиан: Ричард и Филипп вступили в ожесточенный спор за корону уже несуществующего Иерусалимского королевства. Первый поддерживал своего ставленника Гвидо Лузиньяна, второй — маркграфа Конрада Монферратского. Проиграв спор, Филипп в гневе увел свою армию во Францию. Сыграла свою роль и зависть: француз не совершил подвигов, и никто не называл его Львиным Сердцем.

От крестоносной армии осталось не более 10 000 рыцарей, и Ричарду пришлось признать, что пробиваться с ними к Святому городу сквозь армии врагов равносильно смерти. Саладин велел своим визирям снаряжать и гнать в Палестину все новые армии. Он знал, что деревни пустеют и стране угрожает голод, но священная война была прежде всего. Она была для султана не самоцелью, а средством укрепления империи.

Багдадский халиф, чья власть сошла на нет, но авторитет оставался высоким, прислал ему свое благословение и заверение в полной поддержке. В перспективе Саладин планировал поход на Багдад для восстановления великого Арабского халифата. Его воины уже захватили Ливию и даже далекий Йемен, готовы были идти и дальше. Но сначала надо было покончить с крестоносцами. В сентябре 1192 года Ричард заключил мирный договор, ставший важной победой Саладина. За рыцарями осталось только морское побережье, причем Аскалон по условиям мира был разрушен. Христианские паломники получили возможность посещать Иерусалим и поклоняться тамошним святыням. Султан пошел на эту уступку: главное, чтобы страшный англичанин с сердцем льва вернулся домой.

По пути на родину Ричард сполна испытал последствия своего не вполне рыцарского поступка. При взятии Акры он сбросил со стены флаг австрийского герцога Леопольда, который тот поднял первым. Герцог затаил обиду и теперь взял Ричарда, оказавшегося в его землях, в плен и заточил в замок. Король был отпущен только через два года за громадный выкуп. Это ничему не научило взбалмошного монарха: дома он сразу ввязался в очередную войну и в 1199 году погиб от случайной стрелы при осаде французского замка. «Все, что завоевала его храбрость, потеряла его неосмотрительность» — такими словами подытожил хронист судьбу Львиного Сердца. Его врага Саладина уже не было в живых. В последнем походе он заболел лихорадкой и умер в Дамаске 4 марта 1193 года. Весь Восток оплакивал его как защитника веры.



Гробница султана в цитадели Дамаска

Мечеть Омейядов»

После смерти султана его империю разделили наследники. Аль-Азизу достался Египет, аль-Афзалю — Дамаск, аз-Захиру — Халеб. Увы, никто из Айюбидов не проявил качеств основателя династии. Доверив безопасность своих владений министрам и полководцам, они предались пьянству и развлечениям с наложницами. Довольно скоро мамлюки решили, что сами справятся с делами страны, и в 1252 году утопили в Ниле последнего Айюбида, мальчика Мусу. После кровавых разборок к власти пришел кипчак Бейбарс, который не только окончательно изгнал крестоносцев со Святой Земли, но и разбил страшных монголов, завоевавших половину мира. В 1260 году он выгнал Айюбидов из Дамаска, а в 1342-м умер последний представитель этой династии. Казалось, Саладин и его дело навсегда ушли в историю. Однако о воителе вспомнили в ХХ веке, когда арабы снова поднялись против европейских колонизаторов. Султан стал примером и для египетского президента Насера, и для сирийца Асада, и для иракского диктатора Саддама Хусейна, который очень гордился тем, что был его земляком — тоже родился в Тикрите. Дошло до того, что и Усама бен Ладен сравнивал себя с Саладином, хотя тот, напротив, боролся с ассасинами, которых мы бы назвали террористами. Он был человеком своего времени — жестокого, но верного идеалам, которых так не хватает нашему равнодушному веку.






источник

                  

 

   Перчик «чили» - вкус и боевая мощь государства 

     Прекрасно украшенный к обеду стол навевал мысли если не о вечном рае, то о благоденствии, спокойной, размеренной жизни  прямо здесь, на грешной Земле. Пробежав вилочкой по тарелочкам, как маэстро по чёрно - белым клавишам своего инструмента, я наполнил рот свой  вступительной частью симфонии вкусов, от которой сам собою овладел мною лёгкий восторг,  и появилось едва уловимое приятное головокружение.  Хрустальный бокал с совершенно прозрачной жидкостью притягивал взор мой гаммой рассеянных по его стенкам и удачно сконцентрировавшихся, как в калейдоскопе, осколков радуги, сиянием которой щедро были одарены и стены, и потолок, и всё, приготовленное для торжественной трапезы. Но в большей степени сияли, вызывая желанное, но в то же время неожиданное, приятное смешение ощущений, мыслей, чувств,  глаза любимой.

    Я поднял бокал, имея непреодолимое желание выплеснуть палитру своих  неописуемо нежных чувств, питаемых к этим глазам и ко всему существу, принадлежащему им. Сейчас скажу спич. Совсем короткий. Но он станет точкой отсчёта нашей единой на двоих долгой, счастливой жизни!

От волнения пересохло во рту. Поднёс к губам бокал. Нет! Не то.  Нельзя. Не время. Ещё что подумает. А впереди долгая, вечная, совместная жизнь.

      Макнул салатом в красивую изящно притулившуюся на краешке тарелки приправу  и с достоинством венценосной особы  отправил его в рот.

                             Л У Ч Ш Е   БЫ   Я   В Ы П И Л    В О Д К У !

Я замахал руками, как дирижёр. Оркестр грянул во все инструменты сразу и только одну ноту – трагическую. Только вискИ отбивали  стаккато. Все краски зала и взгляд любимой сосредоточились на моём лице. У меня не было слов.

   Приготовленный мной прекрасный, судьбоносный спич стал колом в горле.

                        З А   Ч Е М   Я   О Т П Р О Б О В А Л   П Е Р Ч И К !!!

     Раньше ведь я пробовал, и ничего!

    Оказывается: перчик перчику рознь. На сегодняшний день в мире существует 3510 видов перца.

И все они разной «жгучести».  Практически все любители перчиков старательно объедают мякоть перца, оставляя семена, как более жгучую часть. А зря они кряхтят и мучаются, но терпят. Дескать, пусть кто-нибудь  долузгает семечки, а мы посмеёмся. Во время их кряхтения над ними уже, как правило, смеются. И на подвиг они сподвигают себя напрасно.  Место его приложения в другой стороне.  Большинство из нас думают, что самая жгучая часть стручкового перца – его семена. Не тут –то было! Не семена, а внутренняя пластинка, на которой держатся семена. Мембраной называется.

     Пластинка (или мембрана) содержит наибольшее количество так называемого  капсаицина – вещества без цвета и запаха, которое и придаёт перчику его характерную жгучесть.

Острота стручкового перца измеряется по специальной шкале, предложенной в 1912 году американским фармацевтом  Вилбуром  Сковиллом  (Wilbur Scoville) и названной его именем.

     Чтобы вывести численную шкалу, показывающую удельную остроту стручкового перца, Вилбур Сковилл собрал группу дегустаторов и разработал специально для этого тест. Он разводил спиртовые экстракты различных перцев в подслащённой воде, а затем давал группе дегустаторов пробовать различные сорта «чили» в разных концентрациях до тех пор, пока они не переставали ощущать жгучесть.

    У перца «халапеньо», например, показатель остроты составляет 4500 единиц по шкале Сковилла (SHU), поскольку  для потери жгучести его приходится  разводить в пропорции 1 к 4500.

     Самый жгучий перчик в мире растёт в графстве Дорсет на Юго – Западном побережье Англии.

«Дорсетский нага»  ( “naga» означает на санскрите «змей») Майкла и Джой Мишо вырос на стебле, привезённом в Великобританию из Бангладеш.

     В 2005 году «нага» был протестирован двумя американскими лабораториями и дал поистине «горлодёрный» результат – 923000  (почти один к миллиону!) «сковиллей». Даже полстручка «нага»  сделает карри  полностью несъедобным, а до того, как стрескать стручок целиком, необходимо заказать себе койку в больнице и скорую помощь подогнать желательно прямо к лифту. Да и то бабка надвое сказала!

     Несмотря на все эти ужасы ежегодно в мире продаётся 250000 стручков «нага».

     С никотином, со спиртными напитками, наркотиками и другими вредными для организма веществами боремся, а эту «вкусность» культивируем!

     Для полноты картины давайте представим, что капсаицин в чистом виде даёт 15 – 16 миллионов единиц по шкале Сковилла. Он настолько жгуч, что экспериментирующим с ним фармацевтам приходится работать в специальной «токсикологической камере», оснащённой мощными фильтрами, и в полностью закрытых защитных скафандрах, чтобы не допустить попадания воздуха.

     Сорт перца «чили» под названием Bhut  jolokia, который выращивают в штате Ассам на

           

 

северо-востоке  Индии, был занесён в книгу рекордов Гиннеса в 2007 году как самый острый перец в мире.   Местные жители считают, что «перец – призрак»  оказывает благотворное  влияние на желудок и помогает бороться с летней жарой.    

Показатель остроты SHU (Scowille heat units)  у этого перца достигает миллиона (уже точно, а не около) единиц, в то время как обычный "чили" может похвастаться только 5 тыс. единиц.

Этот перец используется в медицине.

     «Как хорошо!» – воскликнул я – «Перцем обожжёшься , перцем и вылечат!»

Но эта радость  омрачена была следующей новостью: Сильные стороны перчика пришлись по вкусу силовым структурам, и в частности Министерству обороны Индии.

А почему бы и нет? Стратегическое сырьё обильно произрастает на бескрайних,  пока ещё мирных полях, отведённых под эту, пока ещё  сельскохозяйственную культуру.

     Как отмечают в военном ведомстве Индии, новое стратегическое оружие, основу которого составляет перчик  «чили», уже успешно прошло лабораторные  испытания. «Мы создали эффективное  и нетоксичное оружие,  острый запах которого  заставит преступников выбраться из укрытия!»

Теперь лаборатории в  Ассаме займутся разработкой  аэрозольных  спреев на основе «чили», которые будут применяться для самообороны.

Для задержания преступников будут применяться гранаты со слезоточивым газом

Они поступят на вооружение сил национальной безопасности и будут использоваться для борьбы с терроризмом и преступностью, а также для  разгона демонстраций. При взрыве такое оружие выделяет облако жгучей пыли.  При этом люди на несколько часов теряют зрение и испытывают серьёзные трудности с дыханием.

      Баллончики с аэрозолью с меньшим поражающим воздействием в ближайшее время поступят в продажу,  как средство для самозащиты граждан  от насильников и грабителей..

     Эффективность поражающего воздействия перчика «чили» авторитетно подтверждаю.

Мой спич в адрес  невесты пришлось отложить почти на час. Может из сочувствия к моему бедственному положению она согласилась ухаживать за мной всю оставшуюся жизнь. Я согласился быстро. Она не пожалела бы!